Возвышение

             
  В далекой молодости судьба подарила мне в течение, как минимум, десяти лет, приморскую жизнь. Отсюда имели место быть  и мои определенные  вкусовые предпочтения в виде свежей рыбы, крабов, креветок и всяких там мидий и рапанов. И это при том, что рыбалка сама по себе так меня и не заинтересовала, а вот рыбка уже готовая на столе, в противовес долгой и нудной охоте на нее, с первого раза была оценена по достоинству.

                ***

  Набегавшись за целый день на работе, некогда было присесть, не то что, перекусить, бывало и такое, я к вечеру естественно размечтался: а сотворю-ка я себе праздник живота, один раз живем!
  И чтобы воплотить свою мечту как  можно быстрее, я бросился после работы в торговые ряды. Там меня сразу почему-то потянуло в рыбный, где в специальных баках из нержавеющей стали лениво плескалась живая рыба разных размеров и эксклюзивных качеств.
 Одна рыбёха меня очным образом очаровала, и я немедля указал на нее перстом. Через минуту она уже трепыхалась в плотном пакете, прочно удерживаемом моими цепкими пальцами, а мои усталые ноги шустро припустили в сторону дома в предвкушении испробовать таки этого запланированного яства.
 - Мать, у нас сегодня на ужин свежая рыба и картошка к ней! - с порога кидая на стол шевелящийся пакет сообщил я не особо обрадованной супруге. Возиться с рыбой образованной культурной женщине - врагу не пожелаешь: потрошить скользкие внутренности, да и липкая чешуя разлетается во все стороны, собери-соскреби ее из углов потом. А свежий лак на длинных ногтях этого ужас, как не любит, "трескается и облезает"!
 Я удалился в ванную, чтобы привести себя в порядок, обрести цивилизованный вид после трудового дня. Растягивая удовольствие, я неподвижно замер под упругими обжигающими струями, застыл, словно статуя Свободы в позе ожидания манны небесной и, высовывая изредка из-под горячего душа свой чувствительный нос, старался пошире раздуть ноздри, чтобы поймать, наконец, измученно обостренным обонянием те самые сладостные запахи, ожидаемые, как безальтернативно предполагалось, единственно из района вожделенной кухни. 
Но, как я не тужился втягивать в себя воздух, ароматами тот не наполнился. И так же напрасно я прислушивался, со всех сторон меня обступала, как в насмешку, устойчивая подозрительная тишина, а наша испытанная в жарких боях сковородка, моя последняя надежда, не издавала даже робкого, до боли с детства мне знакомого звука лопающихся пузырьков раскаленного масла, что естественно не добавляло мне оптимизма.
  Я, несколько озабоченный, но все еще таящий глубоко внутри себя любимого призрачную надежду, накинул  махровый халат и переместился в спальню, увлекшись вечерним своим туалетом, потому и не заметил, как юркнула за спиной в ванную моя семилетняя дочка.
 Выждав минут пятнадцать ради приличия, я робко с той же самой практической целью обретения мечты высунул свой длинный от природы нос в коридор.
  Моя дочь стояла ровно посередине, расставив свои тонкие ножки на ширину плеч, а руки решительно скрестив на груди, глаза сверкали ни много - ни мало праведным огнем.
  - Ты что-то хочешь мне сказать, девочка моя? - наводящим вопросом угадал я за сжатыми губками нетерпение моей рано повзрослевшей дочери.
  - Папа?! Ты можешь лишить жизни живое существо ради своего голодного желудка? - доченька напряженно сузила свои темно-карие глаза.
  - А в чем проблема?! - прикинулся я наивным дурачком, но в душе нехорошее предчувствие уже подступало к горлу, я невольно сглотнул голодную слюну.
 - Ты купил абсолютно живую рыбу, она сейчас плавает в ванне! Если не веришь, можешь посмотреть! - дочь кинулась к заведомо, видимо для этой благородной цели, широко раскрытой двери ванной комнаты.
 На что я проворчал тихо себе под нос что-то ироничное, вроде - а что, не абсолютно живые, на последнем издыхании, не имеют право голоса? Но, как истинный мужчина, мудрый отец, стоически промолчал и послушно последовал за дочерью.
 И, что бы вы думали, моя кровная, облюбованная для роскошного ужина рыба, теперь, знамо дело, "абсолютно счастливая", умиротворенно, как так и надо, плескалась в ванне, полной водопроводной воды.
   - Приехали! - невольно вырвалось у меня, мои брови сдвинулись, губы сжались, а мозг четко выдал в двоичной системе только нулевую информацию, как отражение полного и окончательного провала моих мечтаний рыбного гурмана.
  - Куда приехали, папа? - моментально среагировала насторожившаяся дочь.
   - Куда-куда, к тупиковой ситуации! И сколько теперь она будет здесь плавать? - я кивнул головой в сторону "абсолютно живой" представительницы подводной фауны.
 - Не волнуйся папа, мы с мамой уже все решили! - поспешила успокоить меня, поделилась радостью дочь.
 - Она теперь будет у нас жить, и мы завтра купим для нее большой аквариум размером с молочную цистерну? - решил в отместку зло пошутить я.
 - Нет, ты совсем недогадливый, папа! - снисходительно улыбнулась доченька и раскрыла секрет. - Мы ее положим в ведро с водой, чтобы она не умерла по дороге, а ты отвезешь ее прямо сейчас к реке и выпустишь на волю. Только при этом дашь мне честное слово, что сделаешь все точно, как я сказала!
   Я медленно присел на корточки у ванны, опустил пальцы в холодную воду и нежно коснулся спины моей крупной не задавшейся ужином рыбы, на что она испуганно дернулась и уткнулась носом в высокий борт эмалированной ванны, вода на поверхности всхлипнула или вздохнула вслед за ее резким движением, а доченька выжидательно прижалась ко мне всем телом.
- А ты мне без честного слова уже и не веришь? - то ли спросил, то ли утвердил я с грустью в голосе, и это прозрение как никогда получилось у меня так глубоко искренне, через боль утраты чего-то большего, чем просто ускользнувшая из рук рыба.
  Не дождавшись ни положительного, ни отрицательного ответа от смущенной дочери, явно смешавшейся от прямого вопроса, убитый всеми печалями незаладившегося вечера, я поплелся искать то самое спасительное ведро в нашем не самом маленьком домашнем хозяйстве.

                ***

За город я ехал медленно и осторожно, плавно тормозил на поворотах, чтобы вода в ведре не расплескалась, и голодный, в конце-концов, обреченно констатировал итог дня, что, как оказалось фатально, выбора у меня на тот момент другого не было, только одна жизнеутверждающая правда, логично распадающаяся на два искомых вывода: я все-таки не умру от голода, потому что меня ждут назад, и ждут, по-видимому, героем, а эта рыба точно не умрет раньше срока, потому что у меня уже "взрослая" строгая дочь, через кальку тесно сплетенной жизни копирующая мать, с навязчиво ранимой, вызывающе тонкой организацией души.

За все в жизни нужно платить, за благородный поступок души платить собственным голодным желудком.

И это, как ни странно, возвышает, скажу я вам ...

15.12.13 В. В.