Глава 12

…Прошло три недели со дня коронации императора Тарсана.
За это время в империи многое изменилось. Полностью был стерт с лица земли клан Диарэ. Его главу и почти всех родственников изгнали, те же, кто сопротивлялся, пали от рук имперской стражи. Замок Диарэ перешел во владение церкви и подвергся полной реконструкции (или разграблению, как со смехом говаривал Ричард Диа).
Всадники Тарсана также подверглись «реконструкции». Киррин Тарсанский лично осмотрел свои войска и где магией, а где и простыми ухищрениями выгнал самых психически нестабильных воинов. После чего устроил военные учения. Он так загонял воинов, что вскоре по гарнизонам пополз слух, что если сюзерен узнает что-то, что ему не понравиться о своих подчиненных, то заставит их бегать и сражаться до «кровавого пота».
Вскоре всадники присмирели и поутихли. Советники восторгались новым императором и обещали, что скоро его армия станет самой дисциплинированной на материке.
Да и сам Киррин изменился. Он больше не был тихим и спокойным ребенком, каким его когда-то увидел отступник и его друзья. Он стал решительным и волевым сюзереном, и пусть порой это казалось немного наигранным, по крайней мере, он теперь железной рукой управлял своей империей. У него даже начали темнеть глаза, превращаясь в синие. Он постоянно был чем-то занят, и лишь вечера проводил, как ему хотелось, а именно в компании свой нареченной сестры и министра.
И тогда он вновь становился таким, каким они хотели его видеть – отзывчивым юношей, с красивой душой. Они ужинали втроем, и без умолку болтали. Потом пели, иногда дуэтом, иногда поодиночке.
Но все менялось, когда кто-нибудь нечаянно начинал петь «Путь Проклятого».
В комнате повисала тишина. Они не смотрели друг другу в глаза и ничего не говорили. Призрак близкого им человека, сбежавшего в самый неожиданный момент, кружил между ними и не давал дышать полной грудью.
Они слишком привязались к нему, чтобы обсуждать его побег между собой.
Киррин хорошо помнил свою растерянность, когда стража сообщила, что Исэ нет во дворце. И именно эту слабость он не мог простить отступнику. Мальчик не знал, почему Аратенн ушел, да и не очень-то хотел знать. Больше всего ему интересно было, почему он ничего не сказал им, своим друзьям. Неужели он думал, они будут его задерживать?
Обычно, когда мысли доходили до этого вопроса, он смотрел в грустные глаза Айрис и понимал что, по крайней мере, один человек точно бы попытался его остановить…

- Вы похудели, госпожа.
- Правда, Мария? – Айрис чуть изогнулась, глядя на себя в зеркало, и заметила что девушка права. То, что в талии она стала изящней это не так уж и плохо, но вот то, что впали щеки, было намного хуже.
- Да, госпожа. Теперь вам можно не надевать корсет, итак любое платье на вас болтается.
- Ушей, пожалуйста, этот наряд, Мария, а в обед мы пройдемся до портнихи и закажем что-нибудь новенькое.
- Хорошо, госпожа Айрис.
Служанка вынула из кармана коробочку с маленькими булавками и стала подкалывать в нужных местах платье, стараясь, чтобы ткань на теле лежала идеально ровно. Северянка с улыбкой наблюдала за ней, когда-то она сама была такой же, расторопной и смышленой… прислугой.
Айрис вновь посмотрела на себя в зеркало. Шелковое небесно-голубое платье очень шло к ее волосам, девушка с удовольствием наблюдала за игрой света в подоле наряда. Кое-где таинственно мерцали серебряные нити, причудливыми узорами вплетенные в материал. К этому платью очень шло жемчужное украшение, недавно подаренное герцогом Диа.
И очень подходил шарф Исэ.
Девушка дернулась и вогнала в себя иголку, которую в этот момент вкалывала служанка.
- Госпожа!
- Все в порядке, Мария. Я сама виновата. Ты закончила? Тогда сходи за швейными принадлежностями в свою комнату.
Девушка поклонилась и выскользнула из будуара Айрис.
Северянка как сомнамбула подошла к большому комоду из орехового дерева и открыла верхний ящик. На самом дне, среди платочков и других мелких вещей лежал светло-голубой шарф с перламутровыми нитями. Айрис взяла его в руки и приложила к щеке. Прохладная ткань приятно ласкала разгоряченные щеки, и девушка замерла от этих ощущений.
Потом она повязала шарф на шею, старательно уложив складки, и посмотрела на себя в зеркало. Если бы не лихорадочный блеск в глазах и бледность на лице, она выглядела бы просто превосходно.
Скрипнула дверь.
- Тебе очень идет этот шарф.
Девушка увидела отражение Киррина в зеркале и судорожно сглотнула. Мальчик вновь все понял без слов. Он подошел и обнял ее за талию, совершенно не обращая внимания на примявшийся подол платья.
- Не грусти, сестричка.
- Я не грущу. Просто он… - северянка вновь судорожно сглотнула, сдерживая рыдания, и вдруг сорвала шарф с шеи. Она вцепилась в шелк, словно собираясь его порвать, но замерла под пристальным взглядом нареченного брата. – Этот шарф напоминает мне о нем…
Киррин улыбнулся и, взяв в руки ткань, повязал ее северянке на шею.
- Тебе очень идет этот шарф, Айрис, - повторил он. – Пусть он напоминает тебе об Исэ. Считай, что он подарил тебе его, а потому храни как память.
- Спасибо…
Сюзерен улыбнулся, поцеловал руку девушки и ушел. Айрис улыбалась. Мальчик редко заходил к ней днем. Значит – почувствовал ее настроение, потому и появился. Как же это приятно иметь такого внимательного младшего брата!

Киррин затворил дверь и прислонился к ней. Если каким-то чудом он найдет Исэ раньше Айрис, то убьет его голыми руками.
И устроит пышные похороны.
Мальчик рассмеялся, представив, как бы удивился Великий, если бы иллюзионист на него напал.
- Император…
Киррин ладонью провел по лицу, стирая веселье пополам со злостью, и повернул ставшее вмиг невозмутимым лицо к говорившему.
- Ах, это Вы, Давид… Какие новости?
Граф поклонился. Официально он был никем – просто один из многих богатых аристократов. На самом же деле после коронации императора он сразу же стал начальником тайной полиции. Его ребята всегда поражали Киррина своей расторопностью. Стоило только сказать графу, что ему что-то нужно узнать или принести, как это тут же выполнялось отрядом гибких и стройных магов, под руководством Давида Перэ.
Граф Перэ отличался какой-то неприметной красотой. У него было простое, но изящное лицо, обрамленное темно-русыми волосами. Серые глаза внимательно за всем наблюдали, а немалый опыт и воинская закалка делали поистине неуязвимым.
У него была лишь одна слабость – безграничное доверие сюзерену.
- Мой император, его нет в Тарсане.
- Тогда ищите дальше. Наверное, он ушел в свое Королевство. Обследуйте постоялые дворы и таверны.
- Как прикажите.
- И…
- Да, император?
- Спасибо, граф.
Перэ поклонился и бесшумно удалился по коридору. Киррин еще какое-то время постоял, но, услышав шаги служанки, непозволительно быстро ретировался.

До самого вечера Киррин разбирал различные документы и прошения в своем кабинете. Время от времени к нему кто-нибудь приходил, чтобы что-то обсудить… Мальчик совсем замотался, и если бы не Ричард, спешно возведенный в ранг министра и так же спешно ставший герцогом Диа, он бы намного больше устал.
- Это все, Дик?
Герцог потянулся в кресле напротив и смешно потряс головой, словно медведь, стряхивающий капельки воды со шкуры. В тот же миг он смущенно улыбнулся смеющемуся сюзерену:
- Да, император. Хотя…
Киррин скорчил рожицу:
- Неужели есть еще что-то?
- Нет. То есть…да. Наверное.
- А конкретнее?
Ричард выпрямился и серьезно посмотрел в глаза мальчику:
- Я хочу просить руки вашей нареченной сестры.
Киррин так и замер в нелепой позе, поднимаясь с кресла. Конечно, он сам давно заметил, что Дик не равнодушен к девушке, да и она это подозревала. Но никогда герцог никак это не проявлял и уж тем более не искал благосклонности северянки.
Сюзерен сел на место и подпер подбородок ладонями:
- Ты уверен, что хочешь этого?
- Да, мой император. Я люблю ее. Она понравилась мне с самого нашего знакомства. Но… раньше мне казалось, что между ними с Исэ что-то есть, и потому молчал. Сейчас его нет рядом, и потому я хочу сделать ее своей женой. С вашего позволения.
- Как император, - мальчик твердо посмотрел в глаза своего вассала, - как император я одобряю твое решение. Как брат, я не дам тебе разрешение на свадьбу. Но если она согласиться, то так тому и быть.
- Спасибо…
Дик поклонился. На пороге он обернулся и спросил:
- Но почему Вы против?
- Потому что она любит Аратенна. И это доставляет ей много боли. А теперь больно будет и тебе.
Диа пошатнулся и ладонью закрыл глаза. Несколько мгновений он стоял в такой позе, а потом убрал пальцы, с силой вдавливая их в кожу, словно желая содрать ее.
- Я почти знал это.… И все же спрошу ее.

Ужин Киррин велел накрыть в большой столовой на втором этаже. Обычно они ужинали в его комнате, но сегодня был особый день.
Айрис немного удивилась, узнав об этом, но решила, что это станет приятным разнообразием в их жизни. Она даже надела свое бледно-голубое платье и повязала шарф Исэ. Сегодня служанка, словно зная что-то, причесывала ее с большей тщательностью, уложив волосы в красивую прическу.
Северянка застегнула жемчужный браслет на тонком запястье, в последний раз взглянула на свое отражение и осталась им очень довольна.
- Герцогу Диа должно понравиться, госпожа.
- Что ты такое говоришь, Мария? – отшатнулась от служанки Айрис, но девушка уже, смеясь, убежала из комнаты.
При чем тут Дик?! Северянка помотала головой и выскользнула из будуара. У двери стоял Киррин. Он спиной подпирал стену и мрачно глядел в пол. Девушка сразу поняла, что ему не по себе. Сегодня он был весь в черном и выглядел как-то трагично и торжественно одновременно. Это ощущение только усиливала бледность лица и горящий взгляд.
- Здравствуй, брат, - тихо проговорила Айрис и подошла к нему. Киррин вздрогнул и посмотрел на нее. Она уже хотела спросить, что случилось, но его глаза гипнотизировали, и она не промолвила ни слова. Весь его облик умолял не говорить ничего.
- Здравствуй, Айрис. Великолепно выглядишь. А теперь – идем!
Девушка кивнула, и зашагала рядом с императором по коридору.
До столовой они дошли в полном молчании. Когда сюзерен распахнул перед ней двери, девушка замерла оттого, что увидела.
Столовая оказалась огромной залой с широким и длинным столом посередине, несколькими каминами, множеством окон, завешенных мягкими золотистыми портьерами. Комната была богато убрана и освещалась сотнями свечей.
- Как красиво! – выдохнула девушка. Киррин мрачно улыбнулся, а затем взмахнул рукой. Зала наполнилась множеством прекрасных людей в ослепительных одеждах.
- Думаю, сегодня гирьены согласятся отужинать с нами. Зато теперь очень много народа и нам не будет скучно.
Сзади раздались шаги и легкий восторженный выдох. Северянка обернулась, и нос к носом столкнулась с герцогом Диа.
- Айрис…
- Добрый вечер, Дик.
Киррин как-то странно на них посмотрел и чуть отступил назад, произнеся:
- Не откажите в любезности, герцог, проводите мою сестру к столу.
Дик коротко поклонился и подал девушке руку. Айрис кивнула и зашагала рядом. Он подвел ее к одному концу стола и усадил слева от императора, занявшего место во главе. Герцог задвинул стул и осторожно произнес:
- Вы великолепны, Айрис. А этот шарф удивительно гармонично смотрится с вашими волосами.
- Дик, - укоризненно произнесла девушка, чуть зардевшись от комплимента и досады. – С каких пор мы с тобой «на Вы»?
- Прости, - Дик поклонился и сел напротив, справа от сюзерена.
Ужин начался. Герцог шутил, постоянно оказывал знаки внимания северянке. Девушка ничего не замечала, в том числе странную мрачность и молчаливость нареченного брата. Она великолепно провела время в кругу друзей, даже гирьены в тот вечер казались ей настоящими людьми, а не иллюзиями на один вечер.
Когда они насытились, то пересели в кресла возле одного из каминов, чтобы продолжить беспечно разговаривать. Внезапно Киррин поднялся:
- Простите, мне нужно отойти на пару минут.
Он отдалился и бросил на Ричарда странный взгляд, но Диа ничего не заметил. Он в миг стал серьезным и немного задумчивым.
- Почему ты замолчал, Дик? – удивленно спросила северянка, пытаясь заглянуть ему в глаза.
- Айрис… Я хочу серьезно с тобой поговорить.
- О чем?
- Я… Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Неожиданно сделалось очень тихо. Айрис удивленно заметила, что исчезли все гирьены, очевидно, как только ушел Киррин, они тоже испарились. В этой огромной зале она осталась один на один с человеком, просящим ее руки.
Девушка замерла. Все было неправильно. Ей внезапно сделалось страшно, словно ей делали не предложение, а собирались убить.
Но когда Ричард, наконец, посмотрел ей в глаза, северянка успокоилась. Он знал, что она его не любит, но все же просил быть рядом. Потому что хоть он ничего и не сказал, она поняла, что он ее любит. И она осознала, что может хоть кого-то сделать счастливым.
Девушка потянулась к шее, стянула шарф и сжала его в руке.
- Я согласна, Дик.