Анютины глазки 19-20

НАЧАЛО http://www.proza.ru/2013/11/28/932
Иллюстрация Анастасии Ящуковой

                19

Анька Гренкина не спала всю ночь. Во вторник ее жизнь превратилась в сущий ад. Мать кричала на нее и хлестала  ремнем.  И.о. бабушки обзывала ее такими гадкими словами, которые отважится произнести не каждая почтенная дама.  Младший братец не отставал от родственников -  строил ей противные рожи и повторял бабкины ругательства. В среду, когда она вернулась из колледжа, все пошло по второму кругу.

В четверг ее вдруг затошнило, и она сказала родичам, что у них  эпидемия гриппа.
- Ладно, оставайся дома, черт с тобой, - разрешили ей. – Только Интернета у тебя больше нет.

Несостоявшаяся ведьмочка почувствовала непонятную тревогу. Она вдруг ясно осознала, что вся ее предыдущая жизнь была лишь репетицией, а жизнь  настоящая, взрослая, началась лишь в прошлую пятницу. Это начало было и страшным, и прекрасным одновременно.  Анька догадывалась, что ее ждет какая-то расплата за черные намерения, но все-таки надеялась на счастливый поворот судьбы.

Целый день, пока бабка с братцем ходили по поликлиникам, она стояла у окна и смотрела на серое небо. Она вспоминала, как сидела с Одуванчиком в пустом классе, и как та гладила ее по голове. Ей вдруг захотелось отблагодарить старую смешную тетку за сочувствие, отплатить ей добром за добро. У нее вдруг кончились силы  мстить всем за причиненное зло.

Грешница Гренкина  достала из шкафа старую шкатулку с иголками и нитками. Она вдруг решила сделать учительнице самодельный подарок – все равно делать ей было решительно нечего. Чего же ей не вышить  цветочек на платочке?  Когда-то ведь она неплохо вышивала, даже в кружок рукоделия ходила.
Нитки были старые, спутанные. Аньки мысли были им под стать – такие же путанные, непонятные. Анька вставила ткань в пяльцы и вдела желтую нить в иголку. Сделав первый стежок, рассеянная мастерица  громко ойкнула и  сунула в рот уколотый палец.

На ткани осталась маленькая капелька крови - точно такая, как недавно на простыне. При видя этой малюсенькой красной точки Золушка вдруг разрыдалась. Она  вспомнила разноцветное зарево, скрипучую тахту,  грязную картошку, персиковый компот, улыбчивую Жекину маму и его самого – такого несуразного, с оторванным хлястиком.   

Господи, какая же она дура!
Воспоминания путались, как разноцветные нитки. А ведь прошло-то всего ничего, меньше недели! А эти люди в черных ботинках! Они, наверное, расхаживают теперь по Жекиной заброшенной квартире, как хозяева. И даже тапочки не надевают!
Госпожи, что же ей теперь делать?

Они выгонят Жеку, и он станет бомжом. Не придет же он к ней жить! Кто его пустит? Да, злое колдовство оказалось сильнее. Или это совсем не колдовство?
Анька попыталась распутать нитки, но они так переплелись, что их теперь можно было только разорвать.
- Все перерезать! Вот сейчас возьму ножницы и все-все перережу!

Ее слезы капали прямо на платок.  Воспоминания о трех днях в волшебном замке озаряли ее душу, еще такую невинную. Ее сильно мутило – не то от вчерашних пельменей, не то от неожиданной беременности. Перед глазами вдруг закружился улыбающийся Жека, похожий на Ди Каприо. Они то кружились в танце, а то отталкивались друг от друга. Потом ее веки вдруг отяжелели, и она закрыла глаза и запрокинула голову. Пяльцы выскользнули у нее из рук. 

Ей снилось, будто она снова стала маленькой. Вот, она открывает окно, и холодный воздух подхватывает и уносит куда-то вверх. Она такая маленькая, что умещается в разноцветный мыльный пузырик.  Ветер дует сильно-сильно и подбрасывает ее то вверх, то вниз, постоянно кружа. Она летит в своем пузырике сначала над белой от снега землей, а потом над синим-синим морем. Вот она увидела вдали большой корабль. Она подлетает ближе и видит, что «Титаник», на палубах которого танцуют люди.  Вот она сама танцует то с Жекой, то с Ди Каприо.  Корабль уходит под воду, и Жека и Ди Каприо тоже, а она, как ни в чем ни бывало, взмывает вверх в своем маленьком пузырике. Вот она уже летит над зеленым лугом и, как бабочка, приземляется в большой желтый цветок. Цветок закрывается, и раздается гулкий бой часов: «Твое время истекло!»

«Ну вот и все! - подумала она. – Я умерла.»
И тут кто-то пронзительно закричал: «Анька,  да хватит дрыхнуть! Открывай!»


Гренкина проснулась. Она ничего не понимала. Из кухни слышался резкий голос матери:
- Аня! Звонят! Небось, тебе!

Прогоняя остатки сна, несостоявшаяся Золушка встала на ноги и, согнувшись,  пошла отпирать засов.

В дверях стоял Жека с букетом желтых хризантем. На его лице, как всегда, была дурацкая улыбка:
- П-привет! Это тебе. Я х-хотел анютины г-глазки купить, но их не п-продают.
- Чего? – Анька не сразу поняла, о чем он.
- Ну, я эти к-купил. Я же, типа, т-твой жених.
- Кто-кто? – Анька глядела на знакомое лицо сквозь слезы, отчего оно казалось еще шире.
Сон уже кончился, а Жека был все еще жив.
Он, впрочем, как и всегда, был косноязычен.
- С-слушай, не реви. П-познакомь меня с п-предками и с-собирайся.

Прощеная грешница вдруг почувствовала, что пол под ней закачался, словно палуба корабля. Жека едва успел подхватить ее под руки:
- Ань, ты чё? Т-тебе плохо? Может, с-скорую вызвать?

Шмыгая носом, Золушка вцепилась в Принца онемевшими руками.
Хризантемы смешно щекотали ей ухо.

Из кухни  высунулись  родственники. Они удивлено разглядывали  спасшихся Джека и Роуз.
- З-здрастье! – поприветствовал Жека потенциальную родню. – Я за Аней. Если вы не п-против, мы с-с ней п-поженимся. 

Бабка опомнилась первой:
- Жениться? На Аньке! А-ха-ха! Ну наконец-то!

                20


Анатолий Иванов сорвал свою куртку с вешалки и выскочил за дверь канцелярии. Оглянувшись, он заметил в коридоре лишь двух человек – одним из них был охранника, который маячил на другом конце, а другим – кто-то незнакомый.  Этот незнакомец был похож на старшекурсника, только выглядел очень мажорно: дорогой пиджак, серьга в ухе и длинные черные волосы, зачесанные в хвостик.

Иванов был уже почти у выхода,  когда  мажор окликнул его необычайно высоким голосом:
- Э, послушай! Ты давно здесь учишься?
Мелкий хулиган обернулся:
- Ну, год. А чё?
- И как тебе? Нравится здесь? – участливо спросил молодой человек.
- Отстой, - буркнул Толян.  - Вместо того, чтобы каким-нибудь предметам учить, то о вреде гриппа говорят, то о вреде наркотиков. Сейчас вот всех зачем-то в актовый зал согнали.
- Да? Как интересно! – оживился гость.
- Ну, ты извини, мне некогда, - оборвал беседу нарушитель порядка и ускорил шаг. 

Еще сидя в директорском кабинете, он решил свалить отсюда, пока новая начальница не придумала для него какую-нибудь подставу. Неприятности, которыми она пугала всех, его уже не волновали: денег на пересдачу пяти дисциплин у него все равно не было, а значит, рано или поздно его все равно отчислят.  Лучше уж он в армии отъестся  на казенных харчах, чем будет и дальше таскаться в этот стремный колледж неизвестно зачем!
- За деньгами поехал, - деловито бросил он охраннику. – Зачеты пересдавать.
Тот широко улыбнулся и не стал препятствовать побегу.
На крыльце Толян глубоко вздохнул, словно с его косых плеч сползла тяжелая ноша,  и зло сплюнул на ступеньку. Натянув свою фанатскую шапочку на самые брови, он еще раз окинул взглядом три высоких трубы, два соседних корпуса и полтора десятка автомобилей на стоянке.
- Валить отсюда! – процедил он сквозь зубы и поспешил  к дыре в заборе.

Уже поворачивая за угол бывшего пакгауза, он заметил краем глаза, как на стоянку выруливают три  белые машины с синими полосами. Интуиция не подвела его и на этот раз. Мелкий перец на всякий случай прикрыл лицо рукой  и еще быстрее зашагал к спасительной дыре.


Шестеро сотрудников правоохранительных ведомств без стука вошли в директорский кабинет. Вместо Елены Геннадьевны Передистой за столом сидел сам Генадие Альбертович Сосяну – учредитель колледжа, который инкогнито приехал с инспекцией. Его черное пальто, которое все еще висело на вешалке,  уже было готово выстрелить, точно заряженное ружье.

Пьеса театра абсурда, которая разыгралась в последующие три часа, не может быть описана простыми словами.  Человеку в  здравом уме и твердой памяти опасно смотреть такие действа, а уж участвовать в них – тем более. Между тем, жизнь все чаще подбрасывает нам самые неожиданные  сюжеты, таящие в себе не то здравый смысл, не то  бред сумасшедшего. Отличить одно от другого часто бывает не под силу ни зрителям, ни критикам, ни самому автору. И кем бы вы, уважаемый читатель,  не оказались в этой катавасии, не забывайте делать  хорошую мину при плохой игре!

Особую пикантность неожиданному спектаклю придал последующий звонок из  Правильного Важного  Ведомства.  Лейтенанту Передистому ничего не оставалось, как лично привести в негодность все протоколы о задержании и все результаты тестирования по моче. И какая теперь разница, чем их испортили – столовским борщом, кровью невинных младенцев или иной жидкостью? План «А» не удался, и в действие вступил план «Б», который все участники этой истории стали сами сочинять, как могли.

Задержанный Сосяну оказался не только супругом Дианы Феликсовны, но и Генеральным спонсором Добровольной Организации Содействия Органам Правопорядка, сокращенно ДОСОП.  Именно на средства этой общественной структуры был снят блокбастер о вреде наркотиков. Социально ответственный  гражданин Сосяну заблаговременно позаботился, чтобы этот фильм нашел дорогу в каждое учебное заведение, а Комитет Образования уже закупил у ДОСОП  целых десять тысяч дисков по тендеру. 

Не дожидаясь итогов аттестации, оперуполномоченный Передистый подал рапорт об отставке. Его старшие братья как раз зарегистрировали новый ЧОП  и взяли туда проштрафившегося Максимку. Отставной опер решил подойти к новой службе со всей ответственностью. В  ведомственном храме, куда прибыл договариваться насчет освящения офиса,  судьба вновь свела его с товарищем Замореновой. На сей раз она была со свечкой, в скромненьком синем платочке.   

И.о. директора колледжа Е.Г.Передистая в одночасье  лишилась всех своих ставок и должностей. Не сообщая никому из сыновей  о своих планах,  она тайно приобрела авиабилет на Канары, благо средства позволяли ей отдохнуть ей годик-другой. Когда самолет уже взял курс на Тенерифе, Елена Геннадьевна нечаянно опрокинула пластиковую рюмку коньяка на соседа по креслу. Этот неловкий жест стал судьбоносным для обоих пассажиров.  Пострадавший джентльмен был ни кто иной, как владелец мыловаренного завода. Он регулярно наведывался в Москву для сбора дани с арендаторов и как раз подыскивал себе толковую помощницу. Початую бутыль «Наполеона» соседи распивали уже вместе. В кандидате юридических наук  вдруг проснулся охотничий азарт: она подкрасила губы, побрызгалась «Шанелью» и  двадцать раз повторила «Отче наш». После приземления девелопер с юристом  решили продолжить знакомство. Нам ничего не остается, как помахать им обоим ручкой и пожелать удачи.

Кукушкину тоже повезло: он был прощен, выпущен из подвала и снова назначен директором. Он на всю жизнь зарекся устраивать корпоративы и теперь всю свою энергию направляет на решение производственных  вопросов. 

В понедельник, тринадцатого декабря,  в колледж прибыла долгожданная комиссия из Комитета образования. Инспекторы дотошно изучили все папки и файлы, но так и не обнаружили никакого компромата.  Администрации частного учебного заведения посоветовали принимать «хвосты» бесплатно, но только один раз.  На головы двоечников свалилось счастье, а в руки проверяющих  – новенькие айпады.

Получив долгожданную аккредитацию, учредитель расправил плечи и велел Ленчику оптимизировать бюджет. Тот, не долго думая, приказал Кукушкину перетащить все барахло в самый дальний корпус,  в котором как раз закончился ремонт. Целую неделю студенты носили туда-сюда черные  парты, белые стулья, зеленые доски, зеркала  и, конечно,  парикмахерское кресло. Арендная плата на задворках была вдвое ниже, а что там не было ни воды, ни отопления, так это под Новый год уже никого не волновало. По случаю  надвигающихся праздников классы украсили мишурой, а директор подписал запрет распивать спиртные напитки.   

Дело Ирины Васильевны Цветковой рассматривалось в суде по административной статье. Взвесив все обстоятельства и приняв в расчет положительную характеристику с места работы, судья вынес справедливый вердикт:  штраф в размере 1000 рублей в пользу государства и возмещение ущерба в сумме 50 рублей в пользу ООО «Оршан». Сотрудницам, задержавшим несунью, выдали ценные подарки, а корреспондент корпоративной газеты взял у них интервью.

Аллочка, наконец, дошла до поликлиники и сделала флюорографию. На снимке был ясно видно затемнение, очень похожее на  дымок ТЭЦ. Невезучей методистке пришлось  спешно уволиться по собственному желанию  и уехать из столицы в родной  Брянск.   Вместо пьес абсурда она теперь изучает  православную литературу о новомучениках и исповедниках.  Мы искренне надеемся, что ей тоже повезет, и она вскоре выздоровеет.

Доктор Вундермахер нашел аспиранта из провинции, который написал докторскую за смешные деньги. Лёнчик купил себе новый BMW цвета морской волны, экс-супруги вновь справили медовый месяц, а Сердякин, закончив свой земной путь, отошел в лучший мир.

Грешники получили прощение, злодеи покаялись, а хор ангелов на небесах исполнил «Аллилуйя!». Как-то незаметно на дворе наступила новая эпоха, а  новое поколение оказалось приспособленным к жизни ничуть не хуже   своих родителей. Жаль только, что и Жека, и Анька, и объявившийся вновь Толян  продолжают бездумно тратить свое время на всякие глупости. Но тут уж ничего не поделаешь! Наши герои – они точь-в-точь такие же, как и их ровесники,  чье взросление пришлось на второе десятилетие двадцать первого века. 

Что же касается Максика Мышонкова, то этому персонажу повезло больше всех: буквально в самом начале этой повести рыжий богатырь очухался  в кювете, оглянулся по сторонам и, заметив указатель «С.Петербург-Москва», отправился  ловить попутку. В темноте машины проносились мимо одинокой фигуры, но Максик знал, что рано или поздно ему обязательно помогут.

Наверное, так оно и случилось, но уже в другой, еще неизвестной нам истории. Пока же этот счастливчик стоит на дороге, потирая ушибленный затылок, над его головой сгущаются  мрачные тучи.  На легендарную  трассу вот-вот обрушится рекордный  снегопад.


                2012-2017