Трактор

У маленькой принцессы, у внучки и самого юного члена  семейного клана – маленький юбилей рождения. Как это было у наших предков: добрая традиция отмечать Дни рождения перекочевала и в мою семью. За дастарханом, а мальчишки называют это «поляной», который организовала жена, мама детей, а теперь уже и заботливая бабушка, собралась вся семья. За праздничным столом в адрес именинницы были сказаны самые наилучшие пожелания, а её родители - средний сын и невестка – принимали за ребенка поздравления и подарки.

Внучка получила к этому событию игрушки и погремушки, распашонки и нарядные платьица, а бабушка с дедом подарили кроме необходимого ещё и супер-современный велосипед-каталку. Розового цвета! Специально для девочки! Продавец заверил, такие игрушки-велосипеды практичны во всех отношениях и предназначены для малышей вплоть до четырех лет: дети учатся самостоятельно накручивать свои первые километры, а устанут, тогда взрослым на выручку приходит родительская ручка. Кати себе велосипед с принцессой, как коляску. От солнца и мелкого дождика малышку надежно защитит зонтик в ярких красках. В комплекте такого велосипеда также подножка с резиновыми накладками, разъемный бампер, съемная задняя корзина для маленькой «дорожной полянки», ремни безопасности и конечно же современный звонок – пищалка…

-Спасибо большое за такой прекрасный подарок на вырост! – благодарил сын, принимая розовый велосипед-каталку в большой коробке.

-На прогулку с внучкой можете теперь велосипед брать, а детскую коляску поставите в гараж... до лучших времен. Может ещё пригодится?! А наша принцесса, так сказать «с пеленок», приобщится к спорту, сможет развивать мускулатуру ножек...

-Пап, а помнишь, когда мы в Германию приехали и во французских казармах жили, я увидел за панорамными стеклами одного из магазинов игрушечный трактор с педалями и рычагами, ковшом и прицепом? Помнишь? И хотя он мне очень-очень понравился, ты мне этот трактор не купил...

Все что угодно хотелось слышать от сына, но только не эту обидную фразу, прозвучавшей упреком в мой адрес, и уж никак не за праздничным столом. Прошлое настигло меня вражеским обидчиком, а события, ушедшие казалось бы в небытие, ужалили, отхлестали, побили, причинив остро ноющую боль. Ядовитое жало прошлого торчало теперь в моем теле, от чего больно ныло сердце и болела душа. Много раз твердил себе: нужно перестать быть таким сенсибельно-ранимым и не встречать каждую мелочь в штыки, не лезть по пустякам на баррикады, а смотреть на жизнь проще, более свободно. Но таким меня создал Господь и придется этот крест нести через всю оставшуюся жизнь.

-Такое не забывается... Конечно помню! Скажи, сын, я ведь тебе уже тогда объяснил, почему не можем купить игрушку, этот трактор. Ты все понял, никогда об этом злосчастном тракторе и речи не было, а теперь, спустя 25 лет, когда уже сам отец, день рождения твоей дочурки празднуем, вспомнил об этом каверзном и нищенском случае? Есть на то причины, которые тебе не дают покоя, а трактор и сегодня ещё приходит во сне?

-Пап, прости! Не хотел обидеть, вырвалось бездумно... Причин конечно же нет, но одно мне и сегодня не совсем понятно. Вы с мамой заботливые родители, все наши разумные желания выполняли и выполняете. Вот, например, случай с авто. Когда я сдал экзамены, выполнил все практические задания, получил водительское удостоверение и начал своё обучение в другом городе, вы купили мне мой первый автомобиль. Был он конечно не нулевым, но четыре тысячи марок в него инвестировали. А тогда... тогда в моем детстве вы не смогли купить трактор-игрушку, цена которой была каких-то пустячных 300 немецких марок...

-Сегодня готов поставить в твоей квартире десять таких тракторов, чтобы только забылась эта история. Но ход судьбы не повернуть вспять. Этот каверзный случай останется, наверное, на всю оставшуюся жизнь не только в твоей памяти, но и в моем сердце, на моей совести. Восстанавливая события давно минувших дней, обидно за то нищенское положение, в котором мы, наша семья оказались после переезда в другую страну. Но главное и самое страшное: заложниками этой банальной ситуации стали вы - маленькие дети.


...Мы уезжали из Советского Союза. Навсегда. Прощались с друзьями, работой, с местами, где прожили более 30 лет. Последние месяцы нашей жизни в Казахстане походили больше на базарную жизнь, нежели на нормальные сборы в дорогу. Нажитое за 12 лет семейной жизни продавалось, менялось, жглось, ломалось или просто выкидывалось. После реализации спального и кухонного гарнитуров, гостиных витрин для посуды с мягким уголком, а также придворных построек и приусадебного участка нашу душу согревали более пяти тысяч банкнот советского государственного Банка красного, зеленого и желтого оттенков. Сумма по тем временам солидная – можно было купить хороший подержанный автомобиль.

Вывозить однако советские деньги за границу запрещалось – приравнивалось к  контрабанде; менять на валюту можно было только определенную сумму – это регламентировалось пунктами и параграфами закона. Каждому взрослому, выезжающему на постоянное жительство в Германию, разрешалось иметь при себе 100 немецкий марок, а ребенку причиталась половина этого пайка - 50 марок. Таким образом в моем активе было 300 немецких марок и 5000 советских рублей.

Немецкие марки мы брали с собой для жизни, но что было, нам смертным, делать с кровно заработанным - советскими деньгами? Просто раздать? Означало поступиться со своей совестью - это ведь был наш честный обналиченный в банковских купюрах. Поэтому скупали советский ширпотреб.

Было сколочено тринадцать ящиков, куда сложили детские вещи для всех времен года, одежду для взрослых, немного посуды, постельные принадлежности, кое-какие книги и пару игрушек, на всякий случай, закинули. За пересылку этого багажа вывалили баснословную сумму – больше 1000 рублей. Но и после этого у нас оставалось так много денег, которые в такой короткий промежуток времени нам было не потратить. Прилетев в Москву «швырялись» деньгами, словно бездушные, бестолковые болваны. Покупали какие-то безделушки и различные матрешки, смысл которых как тогда, так и сегодня не совсем не понятен. А в голове заблудился дурацкий вопрос: «Что делать с кровным?», который просился наружу, стучал кувалдой во все стороны черепно-мозговой коробки и готов был разнести её на мелкие части.

В последний день нашего пребывания в Союзе у меня в кармане оставалось ещё две тысячи советских банкнот. Отдать прохожим у меня рука не поднялась и я, на страх и риск, положил эти купюры среди детских вещей в ручной клади. От бывалых людей слышал, что в Германии можно советские рубли поменять на немецкие марки. Не по курсу конечно, но все-таки лучше, чем совсем лишиться кровного. Досмотр прошел благополучно и две тысячи банковских билетов с бюстом Владимира Ильича Ленина прилетели с нами в Германию.
Нас определили во французские казармы, обеспечили жильем, кормили как в пятизвёздочном курорте: All inclusive. А еды было столько, что не только желудок болел, но и глазам больно было. Детей переодели во все новое, западное. После этой акции мальчишек было просто не узнать, а все советские рубашечки и свитера из натурального волокна, костюмчики с иголочки пришлось сдать в Красный Крест. Мальчишки одевать советские вещи отказывались на отрез.

Дело было летом и вскоре на юге Германии наступили каникулы. Большая часть служащих, оформлявшие наши документы, ушли в свой годовой отпуск, предоставив и нам почти трёхмесячное курортное бездействие, за государственный счет без каких-либо обязательств. Не разрешалось только выезжать за пределы казармы на длительный срок. Это был единственный пункт, ограничивавший нас в передвижении.

«Мелочи жизни» - рассуждали мы и наслаждались праздным пребыванием в новом обществе, похожем на тунеядство. А когда безделье наскучило, стали собирать грибы и ягоды в прилегающих к казарменной территории лесных массивах, любовались крестьянскими подворьями и архитектурой старинного, провинциального городка, расположенного в десяти минутах ходьбы от проходной бывшей военной базы. В одну из таких прогулок, черт нас затащил на центральную улицу с ярко освещенными, даже в дневное время суток, витринами магазинов. При виде огромного трактора с педалями, ковшом, настоящими фарами и рулем... глаза пятилетнего сынишки загорелись огнем. Он потянул меня за руку, указал пальчиком на яркую витрину и тихо попросил:

-Папа, купи мне этот трактор...

Присмотревшись к ценнику меня чуть инфаркт не хватил. На добротной рекламной бумаге красовалась большая, красивая тройка с двумя нулями. Было это, конечно, ужасным совпадением, но стало до глубины души обидно. Капиталисты сделали детскую игрушку и оценили её в 300 немецкий марок, а советское государство разрешило семье выехать на постоянное жительство в Германию и выплатило ровно столько же денег. Парадокс! В тот момент мы были ещё чужими людьми, на чужой земле, да и не знали – как сложится наша дальнейшая жизнь в этом чужом государстве. Мне было боязно тратить последние деньги на игрушку и остаться без малейшей «копейки» в мире капитала.

-Малыш, понимаешь, я могу купить тебе этот трактор, но тогда мне придется раздать все наше состояние, которое нам разрешили взять с собой. У тебя будет хорошая игрушку, а нам, так может статься, не на что будет завтра жить. Можешь потерпеть, пока мы определимся с жильем, я пойду на работу, тогда сможем тебе купить такой трактор?
Сын согласился и, как мне показалось, доводы мои были более чем вескими. Но каждый раз, когда мы от безделья гуляли по городу и невольно сворачивали на главную улицу, я с ужасом констатировал косые взгляды сынишки на этот злосчастный магазин детской игрушки, на этот ему понравившийся трактор. Смотреть на грустные глаза ребенка, чувствовать его страдающую душу, но самое страшное осознавать свою беспомощность, несостоятельность, своё нищенское положение родителя, было убийственным трюком. Мы придумали новый маршрут прогулок, чтобы не травмировать психику ребенка. Но смышленый мальчишка довольно быстро ориентировался в новой обстановке и, когда заранее сворачивали на другую улицу, чтобы на глаза не попался трактор, он пристально смотрел в мои зрачки и было понятно: он все ещё думает о той игрушке.

В тот момент я подумал о контрабанде кровного, вытащил на свет белый наше состояние и пошел в банк с надеждой стать богачом. Попросив служащего поменять ...хоть часть! моих кровных, советских рублей на немецкие марки, был шокирован его поведением. Он бессовестно рассмеялся, иронично посмотрел на мою маленькую стопку советских банкнот и спросил:

-Молодой человек, вы газеты читаете? Телевизор смотрите? Международной обстановкой интересуетесь?

Когда и где мне было смотреть телевизор? Мы жили на курорте со всеми удобствами, но такой люксус, как телевизор и газеты, у нас отсутствовал. Поэтому задал, наверное, не совсем разумный вопрос: "Почему вы так говорите? Случилось что-то серьезное? Свет перевернулся?"

-Уважемый, нет больше ваших Советов, вашего Союза и твои советские деньги: ма – ку –ла – ту – ра ...

Честно сказать, фраза эта меня шокировала. Государство мирового значения, словно Титаник затонуло, а я оказался в неловком положении и у разбитого корыта. Мои две тысячи не банковские купюры некогда великой державы, и даже не бумага, а никому ненужная ма – ку – ла – ту – ра... Так обозначил мое кровно заработанное служащий германского банка.
Три месяца курортной жизни закончились, нам выдали германские паспорта и определили в одно из временных общежитий другого города. Начался новый отрезок жизни и в суете важных, житейских дел с подготовкой к детскому саду и школе, языковым и квалификационным курсам забылся и игрушечный трактор. По крайней мере малыш никогда не напомнил об этой игрушке...

.  .  .  .  .

У моей маленькой Принцессы День рождения. Дети воевали с калорийной бомбой, уничтожая мамины блюда, а я удовлетворял душу игрой с виновницей торжества и самым юным членом семьи.

-Пап, трактор ты мне купить не смог... - сказал сын, набрал в легкие воздух и сделал длинную паузу.

С того дня, когда сын в витрине магазина увидел игрушку, прошло двадцать пять лет. Сын никогда не напоминал о тракторе и вот теперь, когда сам отцом стал – вытащил на свет божий этот трактор из прошлого. Я строго посмотрел на сына, мой внутренний мир кипел и, если честно признаться, силой готов был вывести его из-за праздничного стола, составить аудиенцию и задать хорошей моральной трепки. «Неужели тот злосчастный трактор так глубоко сидит в его душе», - подумалось в тот момент. - «Почемсу сын снова напомнил о нем?» Фраза его прозвучала так серьезно, с таким накалом, как гром среди ясного дня, чем озадачила и огорчила меня.

-но я обещаю, никогда больше не вспоминать про этот злосчастный трактор.

«Слава Богу, дошло!» - вздохнул я.

-...трактор ты мне купить не смог по обстоятельствам не от тебя зависящих... Скажи, а можешь мне вместо трактора подарить триста советских рублей? У тебя же осталась целая пачка советских банкнот?! На обои их не пустишь, выкинуть – жалко, а мне будет память... о тракторе и СССР!

Все рассмеялись шутке сына, а моё сердце перестало щемить болью и на душе стало легче.