На старой квартире

                НА СТАРОЙ КВАРТИРЕ
               (Продолжение повести «Светотень»)

   Конец ноября –месяца. Вечерние сумерки холодные и
ранние. Нагруженный двумя тяжелыми спортивными сумками
и мольбертом, Виктор  с трудом поднялся на третий
этаж знакомого дома по Красноуральской улице.
Кокарев встретил старого квартиранта и друга не без
удивления: « Ты, что? На совсем или же – так, времен-
но??»
    - Окончательно и безповоротно,- освобождаясь от
тяжелого груза, осторожно опуская мольберт возле сте-
ны, ответил Потеряев, начиная следом снимать верхнею
одежду и обувь.- Разошлись, как в море корабли…
    - Вы, кажется, любили друг друга…Она теперь извес-
тная актриса. Ребёнок…Не понимаю? Все  региональ –
ные  газеты пишут о Журавлёвой…- продолжал выра-
жать  недоумение Сергей.
    - А что тут понимать: известные актрисы не для
нашего брата,- хлопнув друга по плечу, решил приоста-
новить начатую тему Виктор.- Давай – ка лучше выс –
тавь закусочку на стол,- бутылочку водки я прихватил,
а там и расскажу остальное… Не торопись.
    Через треть часа друзья сидели за столом на кухне,
уплетая желтоглазую  глазунью с солёными огурцами.
После первой стопки, выпитой за встречу, Потеряев
поведал другу последние события из семейной драмы:
« Когда её выписали из  роддома  - я был рад… А она
в тот же день заявила, что Фаина – так девочку назвали
- совсем на меня не похожа, мол «вылитая» Судаков…
Как же такое может быть?  Я и задаю ей таков вопрос.
А она – представь себе «Кока» - отвечает, что такое
бывает, если человека очень любишь, то при зачатии
ребёнка от другого мужчины, дитё наследует все черты
любимого человека, то есть Судакова… Понял?
Правда при моём отъезде Анна Ивановна, её мать,
сказала, что Екатерина жила со мной для того, чтобы
войти в сценический образ; нужен был опыт семейной
жизни… Так что перед тобой очередная жертва искус –
ства!
    - Да, понимаю…- Посочувствовал другу Кокарев,
наполняя вновь стопки водкою.- Чистая «трагедь».
   - Теперь здесь живёт её мать, чтобы сидеть с Фаиной,
пока она в театре… Она не пропустила практически ни
одного спектакля… А этот режиссёр, после премьеры,
так и «прилип» к ней: талант, мол…Скоро переедет к
ней на квартиру… Давай выпьем за дружбу,- друзья
звякнули стопками, захрустели дружно огурцами, од-
новременно прикуривая сигареты. Глубоко затянувшись
и пустив синеватую струйку дыма, Потеряев уже спо –
койне, без возбуждения, продолжил рассказ.- Одним
словом, «Кока»: я махнул на всё рукой, и к тебе обрат –
но. Начну вновь учиться, благо, что не забрад докумен-
ты, как знал… Жаль, что целый год потерял… Но зато
картину нарисовал…
    - Покажи…
    - Не могу, подарил Ларисе… Вернее, отдал её деду…
Её уже здесь нет: где – то в Шале.
    - Н-да, Витёк, невезухой – это называется.
    - Ещё какой… У тебя на примете ни кого нет – можно
мне какое – то время пожить здесь?
    - Живи, не жалко… Сходи к Солодовникову… Он по-
может тебе с восстановлением.
    - Я так и думаю сделать…
    В этот вечер друзья уснули далеко за полночь, а Вик-
тору, казалось, что  прошедшие полгода для него были
не более как сон; тяжелый и изнурительный сон, в ко-
тором было всё: искромётная и счастливая влюблён –
ность, сменившееся  тяжёлыми узами вынужденного брака.
Теперь он был как бы вновь в начале беговой
дорожки, лишь картина, нарисованная в этот период,
несомненно добавила зрелости и уверенности ещё
неокрепшему таланту молодого художника. Может,
это кому – то было нужно? Если нет, то зачем ломать
судьбы талантливых людей. А? Может быть, такие
«изгибы судьбы» предначертываются  для «огранки и
шлифовки» таланта? Может быть!
   Уже в постели, Виктор поинтересовался у друга
судьбой однокурсников. Сергей охотно рассказал о
всех.
    - А как Пожидаева живёт?
    - А как ты женился, она перестала сюда ходить…
Учится нормально… Кавалеров за ней не замечено…
А что ты ею заинтересовался?
     - Да так,- неопределённо ответил Потеряев.
     - Ну-ну, вроде обжёгся – должен на воду дуть, ан нет,
вновь за старое…
     - Спи. Уже о старом не думаю… Учёный теперь…