Не спится что-то...

Не спится что-то...

Дискуссия читателя Алексея Котова и писателя Ирины Мадриги о романе "Чича Божий, или Завербованная любовь"

Здравствуйте, Ирина!
Я прочитал бы "Чичу" еще в четверг, но кое-что помешало на дежурстве и чтение растянулось на целых две ночи.
Ирина, рецензии писать не буду, иначе вы обидитесь, а этого я не хочу.
Могу сказать только одно, книга легко читается, мысли ясные и глубокие. Вы хотели показать больше, чем просто трагедию женщины, и у вас это получилось. Не скажу, что получилось полностью. А вот что мне помешало, вы легко догадаетесь. Кстати, стихи на украинском и... Увы!
Искренне не приемлю даже намека на любую форму политизированности в литературе. Это совсем не значит, что литература, как наложница из бани, должна предстать перед читателем чистой и благоухающей. Тут дело в другом... О Булгакове и Солженицыне я вам уже говорил. Как угадал, а?!.. Но тут дело не в "угадайках", а в видении и в самом "я" писателя и читателя.
 С уважением и улыбкой
 Алексей

Здравствуйте, Алексей. Да, надо было мне написать Вам, чтобы Вы даже кратко не сообщали мне о Вашем впечатлении от книги. Давно меня перестало интересовать читательское мнение. Меня не интересует даже, читают ли ее вообще. Меня не интересует, продает ли ее электронный вариант издательство "Виделка". Все это мне не интересно.
В чем-то, вероятно, книга могла бы быть и лучше. Но я ее переписывать не буду. И продолжение писать не буду, хоть меня тут и просили. Она была написана в жутко болезненном состоянии, хотя я была совершенно здоровой. Но болела душа. Меня всю буквально колотило. Отчего? Да оттого, что прототипы были живы в момент ее окончания. И все могли себя узнать, и могли не согласиться с моим о них мнением и моей оценкой их поступков. Но согласились. Все. Кое-кто, конечно, молча и не мешая мне жить дальше. И это ведь не книга о любви, а практически документальное подтверждение того времени, о котором я пишу. Но, Вы уж меня извините, я пишу не так, как писал Солженицын. А что не дотягиваю до уровня Булгакова, так это оттого, что книга была первой, и я попросту еще не знала, что способна писать и по-другому.
У меня и сейчас плохое самочувствие - от того, что в Украине происходит. И, к сожалению, в нынешних условиях могу писать только о политике. Ничего другое в голову не идет. И вот пишу, а тем временем меня перестают понимать даже мои близкие. Может, я и не права, и не могу вблизи рассмотреть, кто прав и кто виноват в наших реалиях. Но, думаю, что и мои домашние критики сейчас тоже страдают временной потерей остроты зрения. Лет через двадцать можно будет что-то понять. Но я пишу сейчас, потому что к тому времени вряд ли буду в состоянии все это изложить.
До свидания.

Ирина, вам письмо вечером отправил и спать пошел... А сна почти нет.
Давайте я вам тоже интересную историю расскажу.
В году так 1984 ко мне тоже кагэбешник заходил. Я никому в жизни не сделал сознательного зла, но ему было за что «зацепиться». Это был молодой человек, улыбчивый и даже добрый, чем-то определенно похожий на типичного комсомольского работника. Он смотрел на меня, и в его взгляде было: «Ты ко мне сам на коленях приползешь!» Что было потом?.. Я просто забыл о его существовании. Улыбнусь: «крючок» был кованным, таким, что, казалось бы, глотку вырвет, а не сорвешься, а я просто забыл… Забыл, понимаете?!  Героиня вашей повести все-таки думает о той расписке, которую она дала КГБ. Я ничего не давал. Победа демократии на Украине для нее в какой-то мере стала личной победой, а для меня  1991 год, оказался началом ада. Советская власть умела уродовать людские судьбы. У меня стихи есть (на Прозе это "Стихи шута"), которые начинаются со слов "За что дана нам яростная грусть..." Это оттуда, точнее, чуть позднее - из 93-го года. Недаром же я про чертей писал! Ирина, я ведь до сих, как подбитая утка,  с одним крылом живу… И счет Советской власти мог бы предъявить страшный. А соль моих слов, знаете, в чем? Я никогда не буду его предъявлять. Я многое вижу, ну, например, в церкви. Люди всегда останутся людьми. Но я же иудой стану, если примусь кого-нибудь «обличать», понимаете?.. В свое время Михаил Шолохов говорил о «болезненном бесстыдстве» Солженицына. Я очень хорошо понимаю эти слова. Есть то, о чем можно сказать только Богу. И не к Нему ли в первую очередь обращена Булгаковская «Мастер и Маргарита»?  Писательское покаяние - штука сложная… Булгаков не мог писать на политические темы, но написал так, что любой политизированный текст  перед ним - ничто.
Когда я читал "Чичу", меня... не знаю как точнее казать... беспокоила мысль, что то, что вы написали, слишком европейское по взгляду на мир. Слишком!.. Украина так торопится в Европу?
Однажды у меня «застрял» рассказ. Я понимал, что пропадает отличный сюжет, но ничего не мог сделать. Ну, ни-че-го!.. Там был один герой — довольно отвратительный тип, и я едва ли не гордился этим образом. Знаете, когда я смог сдвинуть этот рассказ в работе?.. Когда перестал ненавидеть этого отрицательного героя. Наверное, я вдруг посмотрел на него так, как смотрел бы Бог!.. И с жалостью, и с сожалением, и с любовью. Во мне словно что-то перевернулось. Я очень хорошо помню, как все это происходило, и — честное слово, Ирина! — я вдруг ощутил огромную радость.
Ирина, на мой взгляд, в «Чиче» вам не хватило сил на не-европейское прощение и понимание. Вам помешала ваша политизированность. Да к черту ее!!.. Пройдет пятьдесят лет, и кто будет помнить, кто был президентом России или Украины?  Кто был царем или премьер министром, когда Гоголь писал «Мертвые души»?.. Я не помню, как не помнит и подавляющее большинство.  А кто помнит, какие политические идеи волновали тогда страну?.. Только историки. Но «Мертвые души» живы. И вы посмотрите, Ирина, главный их герой — типаж отрицательнейший, но как и с какой любовью (пусть и явно ироничной) описывает его Гоголь. В этом истина, Ирина, в прощении и в человечности, тянущейся к Богу. Это то, без чего немыслимы мы с вами. А европейский взгляд делит людей на «плохих» и «хороших». Хорошие победили — и ура!..
Ага, ждите!
Я не злорадствую, для меня это просто глупость, причем даже детская какая-то... Я люблю русскую литературу за то, что  в ней нет "плохих" и "хороших". Вспомните хотя бы Чехова, где они там?..
 Да, не спится что-то...

Здравствуйте, Алексей. Вчера не отвечала, поскольку муж приехал из Владимирской области. Он там работает. В общем, весь день постирушками занималась и готовкой.
Заодно говорили с ним о "Чиче" и Вашем ее восприятии. И пришли к выводу, что, наверное, Вы все же не совсем правы. Нет у меня в книге "европейского взгляда, который делит людей на "плохих" и "хороших". Даже наоборот. Есть там пассаж о моем восприятии Солженицына и Шаламова. Прочитайте его еще раз. Если Вам не по душе греко-католический священник, который показан у меня положительным героем, то это вовсе не означает мою "нерусскость".
Я сейчас заглянула в Фейсбук, а там В. Л. сотоварищи развернул дискуссию о Старом Новом годе и, в частности, о православии. Требуют у Московского патриархата перехода на григорианский календарь:) Вот где "европейский взгляд". А у меня его нет. Я ведь не сделала из тех своих героев, которые, по идее, должны быть отрицательными, злодеев и подонков. За исключением, может быть, врача-венеролога. Но тут нужно было сделать именно такое ударение, чтобы показать, как гниющая, разваливающаяся система развращает людей. Кстати, прототипы этой врачихи работают дальше и дальше находят тех, кого уже попросту разводят на деньги, выставляя им диагноз, которого у них и близко нет. Ну, и в конце концов, главная героиня - это не я. Я иная. Хоть и многое списывала с себя.
Что касается расписки, то да, героиня о ней некоторое время думала. Ведь были тогда уже примеры люстрации в соседних странах. Это естественно, что она думала о последствиях. Было бы совершенно неестественно, если бы она заявила, что не помнит и не желает помнить о том, как поддалась на сомнительное сотрудничество. И из-за чего поддалась? Из-за того, что полюбила человека, олицетворявшего карательную машину той эпохи. Если бы героиня попала под люстрацию, эта любовь не спасла бы ни её, ни его. Но кто ей принес расписку? О чем она не просила, кстати. Кто позаботился о том, чтобы героиня продолжала жить, но уже со спокойной душой не только за собственное будущее, но и будущее своих детей? Опять же представитель той самой карательной машины. "Европейский взгляд"?

Здравствуйте, Ирина!
 Я придерживаюсь мнения, что не система развращает людей, а люди систему. И, например, такого политического понятия, как "тоталитаризм", просто не существует. Первая беда Советской власти была в том, что она всем осточертела своей малоподвижностью. Люди захотели политической и экономической активности. Помните слова из песни Виктора Цоя: "Перемен, мы ждем перемен!.."? А если добавить к этому ожиданию еще и политическую раскрутку сверху в виде борьбы со сталинизмом вплоть до психоза, вот и революция выскочит, как черт из шкатулки. Вторая беда Советской власти - всеобщая и повальная бедность. Мой отец делал маникюрные щипцы, а мать шила на рынок. И оба прятались, чтобы их не поймала "родная власть"!
Ирина, вольно или невольно, но каждый читатель воспринимает книгу через призму личного опыта. У меня он такой, о котором я сказал в этом письме и в предыдущем. Советскую власть валили под лозунгом "Все что угодно, лишь бы не она, родная!" И именно тут Солженицын и люди подобные ему сыграли роль некоей моральной опоры. Что получили в итоге?.. Экономического и политического урода. Я не сопереживаю сегодняшней демократии, понимаете? И хотя бы потому, что никакая она не демократия. Ваша героиня воспринимает ее как победу, но я-то нет! И я постепенно прихожу к выводу, что человек не может передвинуть границу добра и зла в ту или другую сторону. Сменить политическую систему - да, может, но граница добра и зла для него недостижима. Почему и чего боится ваша героиня? Ведь она боролась с властью!.. Она честна перед собой. Люди не поймут? Есть такая старая истина: один человек плюс Бог - всегда большинство. Беда-то, Ирина, в том, что хотя вы и дистанцируетесь от Солженицына, но симпатизируете Шаламову. Ему, разумеется, можно и нужно посочувствовать, - нельзя мучить людей! - но взгляните внимательнее, как и о чем он пишет. Простите, но убежденные троцкисты не вызывают у меня ни малейшей симпатии. Тот же волк, только в клеточку. Это - борцы с системой и тоталитаризмом. Они видят решение проблемы везде, только не в себе самих. Вот в чем причина страха вашей героини! Если ты нарушил какие-то неписанные правила борьбы, значит ты виноват. Им будет неинтересно, что Христина сопереживала им всей душой. Им не нужна душа. Им нужна борьба, и именно тут они ставят жесточайшие нравственные рамки. Ирина, а чем такие "борцы" лучше фанатиков-коммунистов? Ведь умные евреи после солженицинской "Двести лет вместе" обвинили автора этого опуса именно в прожженном коммунистическом мышлении. За что боролись, на то и напоролись!..
Беда не в том, в какую партию записался человек, а в том, кто и какой он сам. Если раньше гнали по политическим соображениям, а теперь размежевываются по национальным, что выигрывается в итоге?
 Теперь вот о чем. Простите, но я не люблю ни русский национализм, ни украинский. Я вообще считаю, что если Бог хочет наказать народ, он дает им умных и злых националистов. Я не симпатизирую УНА-УНСО. И когда на месте памятника Ленину ставят флаг дивизии СС "Галичина", это называется "хрен редьки не слаще". А может быть, и значительно хуже. Любой народ умеет делать шаг назад.
 О батюшке Володиславе. Не понятно его поведение. Разуверился?.. Выйди за штат церкви. Почему все, включая КГБ, знают, что батюшка собирается перейти к греко-католикам, а он все еще ведет православные службы? Там же Символ Веры совсем не римский и молитвы за здравие Патриарха Московского. Батюшка Володислав не мог и не имел права их произносить! Наверное, все дело в том, что священник хотел перейти вместе с храмом?.. Но это решает паства, а не он. Если бы большинство прихода выбрало греко-католицизм, то ни один Горбачев — тем более, что речь у вас идет о  временах  перестройки — не смог бы им это запретить. Беда не в том, что батюшка Володислав решил уйти, а в том, как он решил это сделать. Вера - это сугубо личный выбор человека. В свое время я читал не одно интервью православных священников, перешедших в ислам, и что?.. Я только посмеялся над их ответами, что они вообще делали в Православии?!.. Но эти люди поступили честно. Ушла их вера — ушли они, и никто из них не стал бороться за то, чтобы превратить церковь в мечеть.  В голове застряла притча: сидит негр на порожках храма и плачет. К нему подходит Христос и спрашивает: почему ты плачешь? Негр говорит, вот, мол, не пустили, потому что я черный. Христос рядом сел и говорит: не горюй, меня в эту церковь тоже не пустили. Вот так и получается, что Бог не в бревнах, а в ребрах. Ушел из Православия — построй рядом свой храм и пусть православный окажется пустым, а твой — полным. «Сим и победиши…» А с другой стороны я тут слышал «проповедь» «греко-римского священника» Михайло Арсенича. Очень надеюсь, что я правильно взял в кавычки его сан и он уже не служит в церкви.
Ирина, мне не нужно говорить о том, как греко-католиков перетаскивали в Православие. Иначе я стану говорить о том, как вообще возник греко-католицизм. Мне, например, не симпатичны крестовые походы и я не могу понять, почему рыцари, решившие освободить Гроб Господень, так методично рушили Византию. А что делал Людовик Девятый Святой в Тунисе, где он скончался от поноса? А до этого - в Египте, где тысячи его рыцарей благополучно приняли ислам?.. Мне никто не промывал мозги, Ирина. Я приводил вам факты из книги католического монаха Жозе Франсуа Мишо "История крестовых походов", написанной еще в девятнадцатом веке. Я ведь разные книги читаю...
И последнее. Ирина, вы написали то, что думали, и о том, чему переживали, а значит - будь что будет. Вам, как и мне, не в чем оправдываться или убеждать кого-то в своей правоте. Но, простите, не в ваших письмах, а в книге - именно в книге! - все-таки улавливается эта нотка виноватости. Или мне померещилось? Вы словно говорите, "но она же любила!.." А как можно оправдываться любовью, если любовь и есть смысл жизни?! Тут, конечно, не все так просто, жизнь есть жизнь. Вот только Христине с её очень эмоциональным характером словно не хватало какого-то стержня... Точки реальной опоры, что ли?
Что тут скажешь? Можно, конечно, посетовать на характер Христины, но... Этого делать нельзя.
 И самое последнее... Это из личного опыта. Знаете,  Ирина, я не раз замечал, что во время работы над рассказом первоначальная идея как бы блекнет к его финалу. Нет, эту идею не нужно оживлять и подхлестывать. Она должна умереть и воскреснуть. Я еще подумал тогда, а не в этом ли воскресении весь смысл писательства?! Переспорить самого себя и найти новое видение... Хотя, конечно, воскресение мне нравится больше. Оно более емкое...
 С уважением, Алексей
 

Алексей, Вы правы, в частности о том же священнике. Прототип священника, кстати, родом-ходом из династии греко-католических священнослужителей. Но что могла думать героиня в то время о ситуации, в которой очутилась? Если она мало что понимала в том, что происходило. Как и большинство людей. Да ведь и работники КГБ не очень понимали. Это мы к концу жизни становимся умными и начитанными, учимся читать со словарем и Википедией под боком, делая пометки на полях. Я не религиозный человек, Вы это знаете. Вот так же и Христина, она не влезала в тонкости церковных ритуалов и исходила в своей оценке об отце Володиславе исключительно с позиций "Бог - один", и не важно, в какой из церквей ему служат. Видимо, у реального прототипа священника из "Чичи" была такая же позиция, и когда в СССР было запрещено греко-католичество, часть священников попали в ГУЛАГ, а более молодые их сородичи по сану перешли в православие. Этих можно было бы расценивать как предателей - с точки зрения "свидомых". Но на самом деле слово о любви к Богу они перенесли в иные стены, и "свидомые" с этим согласились. Поэтому, по моему мнению, предатели - именно "свидомые", а не священники, перешедшие в православие, а потом, когда время и политические ориентиры изменились, возвратившиеся в греко-католичество. Я не хочу и не считаю нужным рассматривать всю подноготную возникновения греко-католичества, как и христианства, и любой другой религии, в этой книге. Поскольку для героини это не было важным, для нее был более важным факт того, что уже пожилой священник возвращается к тому, что питало его и его предков. Ну и самое главное для Христины - не лгать. Поэтому нельзя говорить о том, что стержня у нее не было. Этот стержень - говорить правду. А если, по не зависящим от нее причинам, прозвучала ложь,-  извиниться перед теми, кого это касалось.
А что до людей и системы, то мне кажется, между ними существует взаимовлияние. Это как если бы абсолютно здоровый человек с отменным иммунитетом попал в закрытое помещение, наполненное одними больными. Даже не обязательно, чтобы у них было заболевание инфекционное, заразное - он все равно через определенное время тоже заболеет. 

Ирина, вот тут у вас:
 "... Ну и самое главное для Христины - не лгать. Поэтому нельзя говорить о том, что стержня у нее не было. Этот стержень - говорить правду".
 Возможно я ошибаюсь, но для себя я давно разделил понятия правды и истины. Правда это то, что существует в человеческом социальном мире. Правда может быть политическим оружием. Разве не правда то, что, например, Сталин гнобил своих политических оппонентов? Это правда! Разве не правда то, что греко-католицизм был гоним во времена СССР? Это правда. Но Ирина!.. Кто сказал, что противники Сталина были лучше и кто скажет, что греко-католицизм лучше и чище Православия? Вот тут начинается политика. А вы - простите! - словно переносите эту политику в душу Христины. Где истина, Ирина?.. Где Божья истина, которая "говорит шепотом" и которая "глас прохлады тонкий"?..
Да, человек живет в реальном мире. Очень плохо и дурно, если бы Христину могли прилюдно обвинить в сотрудничестве с КГБ. И никто бы не пожелал быть на ее месте. Я уже писал, что по сути - именно по душевной, божьей сути - Христина никого не предавала. Ну, разве что ее вынудили поставить подпись под интервью с батюшкой Володиславом. Но даже тут ее можно понять и простить. Вынудить сделать такой шаг можно любого из нас. Я писал, что забыл о визите кагебешника, но я ведь и не был под их прессом. И в чем моя особая заслуга?.. Да, они рассчитывали, что я приду сам. А я просто не так устроен изнутри. Но разве это внутреннее устройство моя личная заслуга? Я просто родился таким и все. И гордится этим - просто идиотизм.
Но вернемся к Христине. Ирина, человек не может оправдаться людской правдой. У всех у нас есть ошибки. Человеку еще нужен "глас прохлады тонкий", и именно это понимание и привело меня к Богу. Для того, чтобы найти Бога, нужно все потерять. Иначе не придешь. Этого у Христины нет. Любовь, которую называют земной - да, есть. А небесная?.. Ведь любой человек по сути ребенок! И в вере его всегда есть что-то придуманное детское, что-то типа доброго старичка на облаке. Улыбнусь: но является ли эта явная ошибка страшной ошибкой? Нет! Эти детские придумки очень часто мешают одной церковной конфессии понять другую, но нужно устранять не их, а что-то внутри нас. Нужно искать истину, потому что мы все уже давно запутались в тысяче правд.
Теперь о "европейском взгляде". Я бы очень хотел, чтобы вы правильно поняли меня, потому и именно об этом взгляде тут и нужно сказать. Я поясню свое (возможно ошибочное) понимание этого взгляда так. Когда я читал "Войну и мир" Льва Толстого, я был восхищен этой книгой. Да, Толстой - гений. А потом произошло вот что: уже в конце, когда Толстой вдруг заговорил о том, что "все хорошие люди должны объединяться", вместо удивительной музыки я услышал дребезжание дырявого таза. Образно говоря,  когда Толстой писал роман и ему словно диктовал его сам Бог, то вот в конце граф все-таки решил присобачить и пару собственных, личных мыслишек. Ведь не мог Толстой, который от Бога, сочувствовать Пьеру Безухову, решившему заняться политикой. Понимать и сожалеть - да, а сочувствовать не мог!.. Это был уже другой Толстой - европеец. И он сказал: вот тут - хорошие люди, вот тут - плохие, объединяйтесь, господа, и вперед, в драку за светлое будущее. А Бог - Бог плененного в Москве Пьера - и истина Его  остались где-то там, в сторонке.
 Сейчас в Киеве митингуют "за Европу". Они правы? Конечно, правы! Если хочется, то почему нельзя?
А те, кто против? Они тоже правы. Потому им не хочется.
А теперь объясните мне, пожалуйста, если Украина "вступит в Европу", у вас что, воробьи начнут нести гусиные яйца, а коровы доиться сметной? Или как говорил профессор Преображенский в "Собачьем сердце", разруха - это не ведьма с клюкой, и она в головах людей?.. И не те же самые слова можно сказать о политической разрухе?
Беда любой политики и "за" или "против" в том, что она, как катящееся колесо, не может остановиться.  Ей нужны постоянные скандалы, разоблачения, политические заключенные и печеньки с ладошки еврокомиссара.
Ребята, а где свобода?
Не нужно ложиться ни под Россию, ни под Европу. Живите своими мозгами и трудом. На мой простодушный взгляд, политика - это, во-первых, искусство возможного, а, во-вторых, ласковое дитятко у двух маток сиську сосет.
 Пора заканчивать, потому что меня понесло на политику. Ну ее к гоголевскому черту! Мне всегда интереснее человек. Кстати, именно сейчас я готовлю для Виделки свои старые "Рыцарские рассказы". Кто были рыцари?.. Сплошь католики. Но я люблю их!.. И посмеиваясь над их приключениями, я не сказал о них ни одного дурного слова. А ведь я - православный до мозга костей.
Так что есть истина?
 Целую вашу руку, Ирина.
Извините, что во второй части письма сбился с темы.
 Алексей

Оставляю, так сказать, последнее слово за Алексеем. А чего, собственно, спорить, если мы оба правы:)