Апрельские Черновики

 -  Ты не хочешь говорить?
-Нет

Четверг 1 апреля 1962года
Мне кажется, что у тебя слишком много перемен в настроении. Даже для меня, у которой оно меняется несколько раз в день, твои перемены шокировали. Мы не говорим уже пять дней. Тогда, двадцать шестого марта, на твоем «Нет» все и закончилось. Ты не звонишь, ты не встречаешь меня после работы. Ты не ушел, ты исчез.
Теперь я пишу только после полуночи.


Суббота 3 апреля 1962 года
(по факту воскресенье)
Я очень ждала сегодняшнего празднования дня рождения нашей компании. Может, именно из-за того, что ты должен был быть там. Я, правда, ждала этой встречи. А ты зашел так не вовремя. В твоем кабинете я искала тебя, а нашла Ральфа. Он моего возраста, и я ему явно нравлюсь. Но твой темперамент дал о себе знать. Может,  это и привлекает меня в тебе. Твои испанские корни, бархатный голос, темные волосы, карие глаза. Ты обиделся, да, я не ожидала. Наверно это наша первая ссора за все время.
Я специально надела то синее платье. Мелисса сказала, что у Твигги есть такое же. Но мне было важно, что бы ты его оценил. Весь вечер ты смотрел на меня, иногда отводя меня в сторону. Я ценю те моменты, когда ты смотришь в мои глаза, проводишь по волосам. А потом алкоголь смешался с темпераментом. Я уже не смогла остановить ни криков, ни оскорблений, ни вытягивания наружу старых, казалось бы забытых, конфликтов. Ты флиртовал с девушкой. Я кусала губы, пила. По вискам ядом начала разливаться ревность. Что я могла сделать? Я уехала, оставив тебя ей.

Воскресенье 4 апреля 1962 года
«…Опять нервы под лето. Они, как сигареты, тлеют.
А мне бы тихо сказать "Привет, я сожалею,
Что не обнял тебя тогда, при тусклом свете".
Под бледным светом фонарей, вот, правда, сожалею сейчас….»

Я не могу понять, что происходит. Я первый раз плачу из-за нас. Зачем эти стены, которые ты строишь? Я пишу стихи и зачеркиваю их.

Пятница 11апреля 1962 года
Та ночь что-то изменила в моем отношении к тебе. Мы все так же созванивались каждый вечер, но я уже начала привыкать к холодному, как сталь голосу и слабому желанию отвечать. Поэтому на предложение Мелиссы встретиться где-нибудь вечером, я отнеслась положительно. На мне было лиловое платье, которое подчеркивало все то, что ты во мне так любишь.
Мы с Мелиссой, познакомились еще  во времена обучения на факультете журналистики Колумбийского Университета. Нас называли ангелом и демоном. Обе были воплощением и того и другого одновременно. Я с ангельской внешностью обладала характером чертенка, а Мелисса же была ангелом, с черными смоляными волосами.
- После того, как ты начала работать на Ричарда ты утратила этого внутреннего чертенка, - моя подруга ехидно улыбалась и сделала глоток коктейля.
- Зато в тебе, милая, он появился, - мы обе засмеялись, понимая, насколько я была права, - и я не работаю на него. Я просто работаю в той же организации.
- То есть ты не спишь со своим боссом? – она смотрела на меня тем допытывающим взглядом, каким раньше я смотрела на нее, когда она за полночь возвращалась в студенческое общежитие.
- Нет, я не сплю со своим боссом, - я отпила Маргариты, - я сплю с его сыном.
В этот момент по лицу пробежала та самая чертовщина, которую, по мнению своих друзей, я потеряла, поцеловав тебя. Дальнейшее развитие сюжета было сложно восстановить логически. За нашим столиком оказалось три молодых человека, одноклассника Мелиссы, мы разговорились. Общие темы после второй маргариты появляются сами собой, ты знал об этом?
До дома этой ночью меня провожал Стивен Купер, начинающий экономист из «приличной вашингтонской семьи», как сказала моя подруга. Мы шли, смеясь, он обнимал меня за талию и грел во время порывов холодного апрельского ветра. Я давно не чувствовала себя такой свободной.
Когда я пришла домой меня встретила моя соседка. У нас был один телефон на двоих. Ей редко кто-то звонил, но она записывала сообщения для меня. На листке, который она передала мне, было написано: «Ты мне так нужна, но я не знаю, где ты. Ричард»
И где-то внутри все оборвалось.

Воскресенье 13 апреля 1962 года
Давай снова февраль? Давай ты будешь самым нежным, давай не будем спать ночью, давай я буду твоей маленькой девочкой, и на все мои кошмары ты будешь отвечать, что ты рядом. Все давно не так, но именно сегодня я хочу, все вернуть.
Все выходные пытаюсь читать «Солярис» Лема. Я могу проглатывать книги за вечер, но я два дня читаю одну главу. Мысли возвращаются к тебе.  Я устала здесь без тебя.

Вторник 15 апреля 1962 года
(на самом деле это еще понедельник, почти полночь)
Знаешь, Стив очень хороший. Он дарит мне цветы и встречает с работы. Так ответь мне всего на один вопрос: почему, придя домой, я звоню тебе?! Почему я не могу понять, что это конец и отпустить? Как только я пойму, я дам тебе знать.
(вечер)
Этот вечер я провела с ним. Мне кажется, что я двулична. Я легко смеюсь рядом со Стивеном, улыбаюсь ему, держу за руку и рассказываю о том, как прошел его день. Мы ужинали вместе.  Он мило шутит и рассказывает о разнице Медисон авеню и Уолл-Стрит. Мне иногда кажется, что это два разных мира, они такие же разные, как ты и он.
Вот видишь? Это опять происходит. У меня есть шанс быть с кем-то, быть по-настоящему счастливой, но мои мысли бумерангом возвращаются к тебе. Твои легкие взгляды, чуть заметные улыбки.
Я хочу, что бы ты отпустил меня.
Я не хочу, что бы ты отпускал меня.
P.S. Сегодня я поцеловала другого мужчину. Я не знаю, так ли просто должно это быть.

Среда 16 апреля 1962 года
Вчера вечером ты позвонил. Будто не было недель молчания, обид и моих слез. Мы встретились. Я отменила встречу со Стивом.
Я снова смотрю в твои глаза цвета крепкого чая. Ты снова проводишь рукой по моей щеке, а потом целуешь. Никто не целовал так, как целуешь ты. Мягко, нежно, но при этом при первом, же соприкосновении губ я исчезаю, растворяюсь  сахаром в горячем чае. Я внезапно становлюсь чувствами, здравый разум перестает существовать в тот момент, когда ты прикасаешься ко мне.
Ты не первый мужчина, который целует меня, но с тобой все, как в первый раз. Когда ты целуешь меня, весь мир застывает между нашими губами. В эти моменты нет прошлого, настоящего и будущего, есть ты, я и эта магия между нами.

 Пятница 18 апреля 1962 года
Как я могла забыть, что ты это ты? Мы разъехались в среду после работы, и ты снова пропал. У тебя проблемы с отцом, а значит и с работой.
Почему вечно стоит зарываться в себя? Я устала, ты слышишь меня?
Возвращайся, я жду.
А пока еду со Стивом на выходные в Хемптон.

Понедельник 21 апреля 1962 года
(утро)
Аманда, запомни раз и навсегда: есть хорошие мужчины, а есть те самые. (Это я так, для себя)
Так вот, Стив хороший, но он не тот самый. Это стоит признать. Ты все так же где-то в треугольнике из виски, женщин и депрессии. Я в этот список не вхожу, а мне, правда, хотелось бы сейчас быть рядом с тобой.
На самом, деле выходные прошли хорошо. Мы гуляли по Хемптону, катались на лошадях, пили шампанское. Он открывает во мне только самое хорошее. Я вспомнила, как люблю рисовать, а ведь мне казалось, что это уже невозможно, что я больше не рисую.
Он целует нежно, нежно держит за руку, нежно обнимает за талию. Он не поправляет волосы, просто потому, что у его женщины оны должны лежать по-другому. Он не диктует правила встреч, мы равны. Так объясни, почему меня так тянет к тебе?
(вечер)
Вся компания обсуждает ваш с ней роман. Как ее зовут Кимберли, да? Мелисса говорит, что я не считаю, ее красивой, потому что ревную. Да, я ревную. Я ревную тебя к ней. Я не готова делить тебя с кем-то.
Ты не обнимал меня на людях, не знакомил с друзьями. Каждую секунду я задаюсь вопросом: чем она лучше? Что в ней есть того, чего нет во мне? Ты так резко охладел ко мне, к ней ты охладеешь так же быстро? Да, я злюсь. Злюсь на себя, что чувствую что-то к тебе.
Но мы все так же говорим с тобой по телефону, каждый вечер. Только вот уже никто не говорит о том, что скучает.

Четверг 24 апреля 1962 года
Все закончилось быстрее, чем я могла представить. Казалось еще вчера у вас с Ким все было хорошо, а сейчас она курит и рассказывает, что ты «зарылся в свои проблемы». Девочка, а ведь он был с тобой пару недель. 
Я точно знаю: ты не уходишь в депрессию, тебе надоедают женщины. Сейчас тебе надоела я, она тоже надоела. Ты пресыщаешься женщиной. Тебе, мне кажется, доступна любая женщина в этом городе. Да, на твоем месте я бы тоже не была с одной.
У тебя же есть другая женщина.
Одна ли она?...

Суббота  26 апреля 1962 года
(по факту воскресенье)
Я никогда не ужинала с твоими друзьями и коллегами. Стив подарил мне вечер с его компанией, так же как он дарит мне цветы.  Он называл меня своей девушкой, а мне почему-то противно понимать, что я чья-то кроме, как твоя.
Мне хочется бежать от него, пока бедный мальчик не влюбился. Я такая же, как ты. Меня пугает это. Я не хочу быть такой, как ты. Я не хочу пользоваться мужчинами. Но я это делаю. Стараюсь забывать тебя в руках другого мужчины. Да, я не ты. Я хуже тебя.
Это дико, дико противно целовать кого-то и думать о тебе, представлять тебя. А он хочет познакомить меня с родителями, свадьбу в июле и троих детей. А мне хочется бежать.

Понедельник 28 апреля 1962 года
Стив встретил меня после работы. Я точно знала, что это конец. Он хочет того, что я не могу ему дать. Он хочет эмоций, чувств, может даже любви… Кого я обманываю, он хочет любви. А ты видимо единственный мужчина, которому я могу дать это. Но тебе это не нужно. Все равно, обманывать его хуже.
Это был долгий разговор с его попытками сказать мне, что готов ждать. Но чего ждать? Я не смогу внезапно  забыть тебя и начать с нуля. Сколько бы, не пыталась.
В этот момент раздался дверной звонок. Ты стоял на пороге, чуть помятый, чуть пьяный. Такой родной. Ты был похож на того парня, которого я поцеловала несколько месяцев назад, когда не знала, что один поцелуй превратиться в такую сильную привязанность.
Ты подошел вплотную, провел по лицу и, смотря прямо в глаза, сказал, что скучаешь. Вот так просто ты взял и вернулся. Я знала, что ты видел меня с ним. Может ты вернулся именно из-за этого. Сейчас это было не важно. Мне просто нужно было видеть тебя. Ты поцеловал меня.  И снова по телу разлилась та теплота, которую даришь ты. Теплые руки, горячие губы.
Я каждый раз открываюсь тебе, зная, что дальше будет только больнее. Почему меня это не волнует. Ты просто целуешь, и мне хочется сказать: послушай, мне неважно, что будет дальше, сейчас будь со мной; сейчас я счастлива с тобой. А ты шепчешь, как скучал по мне; как тебе не хватало моих губ, рук, и вот уже платье летит на пол. А сейчас ты во сне, шепчешь моё имя, а я пишу это, не зная, что дальше.
Я знаю только, что я не хочу тебя терять…