Ремарк и оригами Гл. 10, 11

Глава десятая
      Доктор, арбалет и Джуди

      - Секундочку, - не отрывая взгляда от мужчины за стеклом, попросила Танго. - А какие будут последние наставления и пожелания, господин начальник? В каком ключе будем проводить предстоящий разговор? Можно ли слегка импровизировать?
      - Импровизируй, сколько хочешь, - разрешил Роберт. - Иногда это бывает полезным.
      - И даже можно…м-м-м, играть первую скрипку?
      - Играй на здоровье. Не жалко. Всё, шагаем…
      Они подошли к высокой белой двери, и та плавно и совершенно бесшумно приоткрылась им навстречу, мол: - «Заходите, гости дорогие! Будьте как дома! Здесь вас уважают, почитают и ждут. И помощь – практически любую – непременно окажут. В разумных пределах, естественно…. Могут ли отказать? Если и да, то только очень вежливо и тактично, без видимой грубости…».   
      Вошли, конечно же.
      Куда – вошли?
      «С одной стороны, это – просторный кабинет учёного: много высоких стеллажей с толстенными разномастными книгами, папками-скоросшивателями и солидными томами научных монографий», - подумал Роберт. - «А с другой? С другой же стороны, гостиная богатенького аристократа, например, ужасно-благородного графа в семнадцатом-восемнадцатом колене, обожающего путешествовать по всему белу Свету. Письменный, явно антикварный стол морёного дуба с многочисленными письменными принадлежностями, пресс-папье, чернильницами и массивным серебряным колокольчиком на специальной подставке. Не менее антикварные стулья с резными спинками и гнутыми изящными ножками. Диваны и кресла благородной тёмно-бордовой кожи. На стенах помещения висят старинные картины в вычурных позолоченных рамах: портреты мужчин и женщин – разных возрастов – в дворянских кружевных одеждах, всякие Святые седобородые старцы в рваных балахонах и тоненькие Мадонны с пухлощёкими младенцами на руках, батальные сцены, разнообразные натюрморты и милые пасторальные пейзажи. Да и прочих экзотических мелочей хватает: чучел различных животных и птиц, засушенных пёстрых бабочек под стеклом, нарядных шкатулок, нефритовых слоников, мраморных фигурок обнажённых стройных девушек, ну и так далее…. И запахи-ароматы тут соответствующие: лёгкий цветочный, ярко-выраженная нотка кофейной ванили, да и хороший трубочный табак здесь курили совсем недавно. Именно так, скорее всего, они и пахнут – далёкие-далёкие страны, в которых ты ещё не побывал…. Хозяин этого приметного помещения? Сидит, как и положено, в широком кожаном кресле, установленном в дальнем торце письменного стола: костистый пожилой тип с длинной худой шеей и смешным хохолком волос на голове. Глаза круглые, янтарно-жёлтые с чёрными зрачками, слегка водянистые и откровенно спесивые. Слегка похож на самовлюблённого и нагловатого петушка из деревенского курятника. Уточняю, на шестидесятилетнего петушка, слегка побитого молью…».
      - Здравствуйте, дамы и господа, - солидным медвежьим басом пророкотал «петушок». - Разрешите отрекомендоваться. Сильвио Висконти, главный врач и один из миноритарных акционеров психиатрической клиники «Триест»…. Вы, молодой человек, как я понимаю, являетесь знаменитым инспектором Ремарком? Польщён, читал о ваших прошлых успехах в газетах…. А, вот, ваши…э-э-э, спутницы?               
      - Моя верная и близкая подруга Инэс Сервантес, - кивнул головой в сторону Инни Роберт. - Театральная актриса.
      - Как же, как же, - благостно заулыбался главврач клиники. - Был на одном из ваших спектаклей. Да и телесериалы с вашим участием доводилось смотреть. Рад нашему знакомству.
      - И я рада.
      - А это – моя новая сотрудница, - продолжил процедуру знакомства Роберт. - Помощница и опытный аналитик, Мария…
      - Танго, - непринуждённо перебила его Танго. - Зовите меня просто и незатейливо – «Танго». Да, признаться, люблю власть потанцевать, грешна…. Можно, я присяду на этот милый диванчик? Благодарю, очень мягко и удобно. Инни, присаживайся рядышком, не отсвечивай…. Уютно здесь у вас, док. Пахнет очень хорошо. Да и обставлено всё со вкусом…. Смотрю, Сильвио, вы хорошо разбираетесь в живописи? Это же – Беллини? - принялась тыкать указательным пальчиком в картины на стене: - А данный деревенский пейзаж, если я, конечно, не ошибаюсь, принадлежит кисти непревзойдённого маэстро Тинторетто?
      - Не ошибаетесь, - заинтересованно пялясь на стройные и загорелые женские ноги, лишь условно прикрытые коротеньким подолом летнего изумрудно-зелёного платья, бесконечно-удивлённым голосом подтвердил Висконти. - Я искренне поражён…. Молодая и прекрасная женщина определяет – с первого же взгляда – авторство старинных итальянских картин? Неслыханное дело…
      - Ах, оставьте, - непринуждённо закинув одну стройную ножку на другую, продолжила беззастенчиво лицедействовать соратница-аналитик. - Какая, право, ерунда. Я несколько раз подолгу жила в Италии и успела посетить практически все тамошние музеи и картинные галереи. Все-все-все…. Признаюсь, что наиболее сильное впечатление на меня произвела легендарная миланская галерея Амброзиана. Ну, та самая, открытая в далёком 1618-ом году знаменитым кардиналом Федерико Борромеем…. Вы, Сильвио, посещали этот замечательный музей?
      - Конечно, посещал. Причём, неоднократно. Впрочем, мне больше по нраву музей, основанный Джаном Джакомо Польди-Пеццоли. В нём, кстати, представлены не только картины известных итальянских художников, но также и скульптуры, и средневековые рыцарские доспехи, и чудесная коллекция старинных часов…
      Завязался оживлённый разговор (вернее, диалог), насквозь культурной направленности. Мелькали имена-фамилии, заумные термины и названия различных музейных учреждений: - «Антонио Виварини, Мантеньи, Тициан, Лото, Лоренцетти, классицизм, супрематизм, виженари арт, замок Сфорцеско, галерея Брера, Нумизматический музей…».
      Минут через шесть-семь Роберт, решив-таки вмешаться в ситуацию, заявил:
      - Извините, но вынужден попросить вас, уважаемые знатоки итальянской живописи, перенести эту интересную и познавательную беседу на другое время. Так как мы прибыли сюда совсем по другим – важным и серьёзным – вопросам.
      - На другое, так на другое, - покладисто согласилась Танго, после чего грациозно поднялась с дивана, достала из ярко-алой дамской сумочки белый картонный прямоугольник, протянула его главврачу клиники и пояснила: - Это, Сильвио, моя визитка с телефонами. На всякий случай.… Кстати, позвольте и вашу. Ага, спасибо, созвонимся, встретимся и поболтаем уже всласть, без спешки и ограничений…. Старший инспектор, позвольте, всё же, завершить тему о живописи? Буквально пару-тройку слов, не больше? А? Спасибо…. Вот, эта картина на стене, с правой стороны от стола, на которой изображён высокий мужчина в нарядном средневековом камзоле и с элегантным арбалетом в руках…. Это же, Сильвио, вы?
      - Я, конечно же. Шутливая стилизация, так сказать.
      - Шутливая? Понятно…. А арбалет?
      - Что – арбалет?
      - Он-то настоящий? Очень красивая, изящная и симпатичная штуковина. Наверное, авторская работа? Хотелось бы, честное слово, взглянуть на него. Питаю страсть к средневековому оружию.
      «Ай, да Танго!», - мысленно восхитился Роберт. - «До чего же наблюдательна и глазаста. А я ничего такого и не заметил, мол, картина, как картина…».
      - Извините, милая собеседница, но только ничего не получится.
      - Почему?
      - Украли у меня этот по-настоящему ценный и коллекционный арбалет. Месяца три с половиной тому назад. Залезли через балкон в квартиру и украли. Причём, только его, больше ничего не взяли.
      - В полицию о краже заявляли? - подозрительно прищурившись, решила проявить настойчивость Танго. - Куда конкретно?
      - В полицейскую службу округа «Сити оф Сидней», по месту жительства. Можете проверить.
      - И как успехи, если не секрет? Продвигается следствие?
      - Никак не продвигается. Чего, впрочем, и следовало ожидать, - печально вздохнул Висконти, а после этого насторожился: - Что-то случилось? Вы же…э-э-э, мадам, не просто так спрашиваете?
      - Не просто, - Танго вопросительно взглянула на Роберта и, получив молчаливое одобрение, невозмутимо пояснила: - Позапрошлой ночью, уже ближе к рассвету, предположительно из этого арбалета была убита немецкая овчарка.
      - Собака? Значит, был совершён акт хулиганства? То есть, бытового вандализма?
      - Если бы – хулиганства и вандализма. Не расслабляйтесь, Сильвио, раньше времени…. Итак, рассказываю. Неизвестный злодей из арбалета – прямо через оконное стекло – всадил несчастной собаке стрелу в грудь. А потом, дождавшись, когда раненая овчарка умрёт, залез в дом, поднялся на второй этаж и перерезал господину Поспишилу горло…
      - Майклу? - на лице главврача отразилось бесконечное удивление, граничащее со страхом.
      - Ему самому. Причём, от уха до уха…. Вы, Сильвио, знаете, что такое – «колумбийский галстук»?
      - Конечно…. Вы, что же, хотите сказать, что…
      - Да. Да. Да, - в голосе Танго зазвучали откровенно-инквизиторские нотки. - Именно это я и хочу сказать. Труп Майкла Поспишила был украшен колумбийским галстуком. То есть, его язык вытащили наружу через разрез на горле…
      «Инквизиторские нотки в голосе? Что есть, то есть», - мысленно усмехнулся Роберт. - «Да и весь внешний облик нашей русской коллеги значимо изменился. Какая там молоденькая Мэрилин Монро? Не смешите. Волчица в самом соку, идущая по следу раненого оленя…. Пожалуй, «дожмёт» клиента. С такой-то хваткой. Есть, право слово, чему поучиться.… А господину Висконти, тем временем, знатно поплохело: побледнел весь, как новенькая гостиничная простыня, на лбу выступили меленькие капельки пота, даже его «петушиный» хохолок пропал куда-то, словно бы «размазавшись» по голове…».
      - Кха-кха! Кха-кха! - спрятав лицо в ладонях, надсадно раскашлялся Висконти. - Кха-кха-кха…,
      - Ему же плохо! - всполошилась, поднявшись на ноги, впечатлительная Инэс. - Довели, понимаешь, человека…. Танго, прервись, пожалуйста, с вопросами. Лучше подойди к доктору и похлопай его по спине, пока он собственный язык, часом, не откусил…. Подойди-подойди, не ленись. И похлопай обязательно. Ну, зачем нам, спрашивается, сдался немой фигурант? Сама посуди.
      - И то верно, подруга. Похлопаю, не вопрос…
      - Надо дать ему чего-нибудь попить…. Ага, мини бар, встроенный в антикварный буфет. Открываю…. А какой напиток является самым…э-э-э, тонизирующим?
      - Ямайский ром, - предпочитая наблюдать за происходящим со стороны, подсказал Роберт. - Грамм сто набулькай. Смелее. А можешь и все сто пятьдесят. Лишним не будет…
          
      Через несколько минут главный врач психиатрической клиники пришёл в себя и, постав на тёмно-фиолетовую дубовую столешницу опустевший бокал, вежливо поблагодарил:
      - Спасибо, милые дамы. Выручили. Практически спасли…. Разволновался я не в меру. Прошу прощения. Понимаете, такое прискорбное и неожиданное известие. А годы-то уже не те. Далеко не мальчик…
      «Он, действительно, ничего не знал о смерти Майкла Поспишила», - подумал Роберт. - «Ведь информация, благодаря усилиям старательного Габова, в прессу и Интернет пока ещё не просочилась…. Или же знает, но очень искусно и весьма убедительно притворяется? Не знаю, не знаю. Во всём же остальном…. Нет, ничего у Танго не получится. Молоденькая волчица, что называется, нежданно нарвалась на матёрого и опытного волка. Это же он, беря тайм-аут, приступ кашля только изобразил – чтобы собраться с мыслями и определится с дальнейшей линией поведения. Сейчас, не иначе, уйдёт в «глухую несознанку». Не удалась, короче говоря, лихая кавалерийская атака. Жаль. Но ничего, мы ещё покусаемся…».
      - Значит, Сильвио, вы были знакомы с покойным Поспишилом? - вернулась к активным действиям Танго.
      - Был. К чему, собственно, скрывать? Мы оба обожали классическую оперу и частенько совместно посещали премьерные спектакли. Иногда и в гольф вместе играли, и в бильярд, и в карточный бридж…. А разве это запрещено Законом?
      - Не запрещено, не ёрничайте…. И как давно вы были знакомы? С какого времени?
      - Да, почитай, несколько лет, - Висконти уже окончательно пришёл в себя и вновь стал похож на задиристого (пусть и пожилого), петушка. - В каком году мы познакомились? Дайте-ка подумать…. Извините, запамятовал. Как вспомню – сразу же позвоню и поставлю вас в известность.
      - А имя – «Томас Смит-Осборн» вам о чем-либо говорит?
      - Да, так звали одного старинного друга бедняги Майкла. Он иногда составлял нам компанию при посещении бильярдного клуба…. Томас, если память мне не изменяет, недавно скончался от сердечного приступа?
      - Упомянутый вами приступ кто-то умело и коварно спровоцировал, - Танго, прозорливо уловив суть происходящего, слегка сбавила обороты, но сдаваться, похоже, не собиралась. - Причём, этот коварный «кто-то» в обоих случаях – и возле мёртвого тела Поспишила, и возле трупа Смит-Осборна – оставил нечто похожее на визитную карточку. А именно, по нескольку десятков разноцветных японских журавликов…. Что думаете по этому поводу?
      - Ровным счётом – ничего. Мои увлечения являются чисто мужскими: стрельба из арбалета, классическая опера, охота, рыбалка, гольф, карты, итальянская живопись. А искусством оригами увлекаются, в большинстве случаев, женщины. Так что, извините, но по данному вопросу полезным быть не смогу.
      - Были ли вы знакомы с миссис Эстель Трапп? Её, кстати, тоже – совсем недавно – убили. «Откусили» стальным капканом руку, и она умерла от болевого шока. Ну, и японских бумажных журавликов на место преступления не забыли подбросить.
      - Эстель? - нагло усмехнулся главврач. - За долгую жизнь в моей постели побывало, не буду скрывать, несколько женщин с таким именем. Но, увы, их фамилиями я никогда не интересовался.
      - Сотрудничали ли вы когда-нибудь с американским ЦРУ?
      - Извините, любезная Танго, но эта тема находится вне компетенции Прокуратуры штата. Данными вопросами занимаются совсем другие австралийские службы и органы. Совсем другие…. Надеюсь, вопросы закончились?
      - У меня один остался, - лучезарно улыбнулась Инэс. - Крохотный…. Может, док, вам ещё рома накапать? Чуть-чуть? И я с вами глоточек выпью. И Танго. Чистых бокалов, слава Богу, в мини-баре хватает. А Робби нельзя, он сегодня за рулём. Давайте ваш бокал…. Ну, всего самого наилучшего.…Неплохой напиток. Ароматный. Только, на мой вкус, крепкий чрезмерно…. А, вот, клиника «Триест». Почему она так называется? Может, вы родились в этом славном итальянском городе?
      - Да, это так. Вы очень догадливы, мисс Сервантес.
      «Очередное географическое пересечение, так его и растак», - мысленно сплюнул Роберт. - «Вернее, если учитывать национальные принадлежности «застекольного узника» и Танго, то целых два…».
      - Значит, вы являетесь личным другом господина Прокурора штата? - продолжая обворожительно улыбаться, уточнила Инни
      - Я – личным другом Прокурора? Ничего не понимаю. С чего это, вдруг, вы так решили?
      - Ну, как же. Раз вы являетесь земляками, то и дружить, безусловно, должны. Тем более что и возраст у вас с ним схож…. Разве нет?
      - Питер Модильяни тоже родом из Триеста? - Висконти явно был сбит с толку. - Вы не шутите? Не знал. Очень странно…. Что же за день такой сегодня? Сплошные неожиданности и сюрпризы….
      «Сейчас, дяденька, ещё один получишь. Пора и мне проявить активность, хватит уже отсиживаться в тени», - решил Роберт и, грозно нахмурившись, веско-веско заявил: - Обиделся я на вас, доктор. Причём, всерьёз. Очень – всерьёз. По-взрослому.
      - Э-э-э…. Но, собственно, за что, инспектор?
      - Старший инспектор. И, заметьте, известный, авторитетный и уважаемый. А вы – что себе позволяете? Общаетесь сугубо с этими двумя симпатичными вертихвостками. Меня же, несмотря на высокий статус и былые общепризнанные заслуги, старательно игнорируете…. А если у меня к вам тоже имеются заковыристые и интригующие вопросы?
      - Так спрашивайте, спрашивайте, - покорно вздохнул Висконти. - Постараюсь максимально удовлетворить ваше профессиональное любопытство. 
      - Там, в коридоре, за дверью, - указал рукой Роберт. - За стеклянной стеной оборудована камера…. Не так ли?
      - Не так. Не камера, а медицинская палата для больных.
      - Хорошо, согласен. Пусть так…. А что в этой палате делает русский капитан Ти…
      - Кха-кха, - демонстративно закашлялась Танго.
      - Что там делает русский капитан? - машинально, сугубо на многолетнем служебном инстинкте, поправился Роберт. - Насколько это законно?
      - Русский капитан? - неуверенным и слегка захмелевшим голосом переспросил главный врач клиники. - Ну, и напор у вас, господа и дамы. Так и норовите – вогнать меня в полный ступор. Да ещё и крепкого рома постоянно подливаете…. То, что капитан – вполне вероятно. Русский? Очень сомневаюсь. По крайней мере, такая мысль мне в голову ещё не приходила…. Интересуетесь законностью содержания этого человека в палате? Не сомневайтесь, здесь никаких нарушений нет. Больной (или же подозреваемый?), был доставлен в «Триест» четыре с половиной месяца тому назад сотрудниками Агентства национальной безопасности Австралии…. Тут такое дело. Возле наших берегов радары засекли какую-то миниатюрную подводную лодку. Начали за ней – совместно с американцами – гоняться. Вроде, всё же, догнали и успешно утопили. А потом – на одном из крошечных необитаемых островов – патрульный катер обнаружил истощённого человека, пребывающего в бесчувственном состоянии. Того самого, которого вы наблюдали «за стеклом». Привели его в чувство, напоили, вылечили, накормили. Стали допрашивать – ничего не понятно. То ли с ума сошёл. То ли страдает амнезией. То ли откровенно валяет дурака, то бишь, именно он и управлял той шпионской подводной лодкой. Не понятно…. Его к нам в клинику, как раз, и доставили – на предмет выявления личности. Мол, действительно, сумасшедший? Или же, наоборот, иностранный шпион, косящий под психа?
      - Ну, и как? Установили?
      - К сожалению, пока нет. Очень непростой и нестандартный случай. Больной представляется то соратником великого султана Салах ад-Дина и сутками напролёт читает суры из Корана, причём, на классическом и чистейшем арабском языке. То поёт тягучие и практически бесконечные песни венгерских цыган. То цветы рисует – всякие и разные…. Ничего определённого не могу сказать про этого пациента. В том плане, что ничего конкретного.… Вот, вы, инспектор Ремарк, говорите, что он – русский. Что из того? Например, вчера у меня побывал с деловым визитом уважаемый бельгийский профессор-психиатр Бернар Глан. Он – после общения с пациентом – уверял на голубом глазу, что данный индивидуум является прямым потомком легендарного Тиля Уленшпигеля. И что мне теперь делать со всем этим безобразием? Нонсенс…. Напрасно я вам про это рассказал. Напрасно. Ямайский крепкий ром, не иначе, виной всему…
      - Профессор, а часто ли в заведения, аналогичные вашему, попадают мафиозные личности? - вновь подключилась к разговору Танго. - Например, оптовые торговцы наркотиками?
      - Регулярно поступают. Как же иначе? Работа у наркобаронов очень нервная, заставляющая регулярно переживать, старательно перестраховываться и чрезмерно осторожничать. Вот, зачастую, они и «слетают с катушек». Лечим, конечно же.
      - Ну, а что происходит потом, когда эти мафиозо выздоравливают? Может, понимая, что их могут передать в полицию, они – просто-напросто – сбегают?
      - Скажете тоже, - проведя по лицу слегка подрагивающими пальцами, явственно занервничал Висконти. - Сбегают…. Из других клиник – возможно. Не буду отрицать и спорить. Но только не из нашей. За долгие-долгие годы в «Триесте» не зарегистрировано ни одного случая удавшегося побега.
      - А неудавшихся?
      - Да сколько угодно. Лица, страдающие психическими заболеваниями, склонны к побегу гораздо больше, чем обычные люди, попавшие…э-э-э, например, в тюрьму.
      - Всех поймали?
      - Да, задержали…. А одна попытка, и вовсе, завершилась летальным исходом.
      - Р-раскажите, - неожиданно разволновавшись, попросила впечатлительная Инни.
      - Нечего, особо, рассказывать, - брезгливо поморщился главврач. - Заметили пруд, расположенный рядом с кирпичным забором? Так вот, из него выходит труба диаметром порядка одного метра, которая соединяется с рекой, текущей за забором. Незадачливый беглец…
      - Б-беглец?
      - Хорошо, уточняю. Незадачливая беглянка решила (то есть, додумалась), воспользоваться этим внешне удобным и привлекательным обстоятельством. Ночью, сломав решётку, она выбралась из окна, подошла к пруду, разделась, вошла в воду, нырнула.… Но внутри трубы, как назло, из бетона торчали острые и ребристые прутья арматуры. Естественно, что отважная ныряльщица сильно ободралась о них. Даже вода в пруду – рядом с тем местом, где «стартует» труба – стала ярко-розовой. Такая кровопотеря, конечно, несовместима с жизнью. А сейчас, учитывая этот негативный опыт, внутри трубы установлена толстая чугунная решётка…. Как же я устал с вами, упрямые и дотошные сыщики. Даже в висках слегка покалывает и пульсирует…
      - Мы всё понимаем, - заверил Роберт. - Такой ворох разнообразной и неожиданной информации свалился на вашу бедную голову…. Поэтому мы, будучи людьми, безусловно, гуманными и человеколюбивыми, уходим. То есть, сперва вы, док, рассказываете о мисс Джуди Смит-Осборн и даёте нам возможность пообщаться с ней, а после этого мы, сказав «спасибо», покидаем клинику «Триест»…. Договорились?
      - Хорошо, будь по-вашему, - расстроенно засопев, согласился Висконти. - Нарушу, так и быть, правила врачебной этики…. Что вас конкретно интересует?
      - В каком часу вчера полиция доставила в «Триест» мисс Джуди Смит-Осборн?
      - В одиннадцать сорок пять утра. Примерно через полчаса после её задержания.
      - Почему именно в вашу клинику?
      - Джуди наблюдается у нас с пятнадцатилетнего возраста. При ней всегда находится специальная карточка «Триеста» – на случай, аналогичный вчерашнему.
      - Только наблюдается?
      - Наблюдается и, естественно, лечится.
      - По какому диагнозу?
      - Биполярное аффективное расстройство.
      - Понятно…
      - Расшифруйте, пожалуйста, для нас с Инни, - попросила Танго. - Не все же такие знающие и подкованные, как «маньячный» инспектор Ремарк.
      - Пожалуйста, - криво усмехнулся главный врач «Триеста». - По-другому это недомогание называется – «маниакально-депрессивный психоз». Так понятнее? Для данного заболевания характерны аффективные состояния пациента – маниакальные, гипоманиакальные, депрессивные, а иногда и смешанных состояний, при которых у больного наблюдаются быстрые смены симптомов мании и депрессии. Зачастую также наблюдается и синдром деперсонализации, либо симптомы депрессии и мании одновременно. Например, тоска со взвинченностью и беспокойством, либо эйфория с заторможенностью – так называемая непродуктивная мания. Возможны и многообразные варианты смешанных состояний…. Как оно вам?
      - Внушает, спора нет. И даже очень, - успокоившись, уважительно протянула Инни. - А можно, уважаемый эскулап, ознакомиться с…м-м-м, с бумагами?
      - То есть, с врачебной картой Джуди Смит-Осборн?
      - Ага, с ней самой.
      - Нельзя. Вы, гости непрошенные и зубастые, совсем уже обнаглели, - рассердился Висконти. - Им, понимаешь, позволили укусить себя за палец, а они так и норовят – всю руку оттяпать.… Ну, вопросы, наконец-таки, закончились? Пошли, отведу вас, липучек, к мисс Смит-Осборн. Правда, не знаю, зачем вам это надо. Совершенно бесперспективное и бесполезное, на мой взгляд, мероприятие…

      Они покинули кабинет главного врача через другую дверь, расположенную за креслом Висконти, и спустились по лестнице на второй этаж.
      «Хитрый и осторожный доктор, просто-напросто, не захотел, чтобы мы ещё раз прошли мимо палаты с капитаном Тихоновым…. Почему – не захотел? Наверное, на всякий случай. Мол, уже и не знает, чего ещё ожидать от таких назойливых и приставучих посетителей. Оно, впрочем, и правильно. Наблюдательностью и необузданной фантазией наша троица, слава Богу, не обделена…». 
      Пройдя по запутанным коридорам второго этажа, они остановились у очередной «стеклянной клетки» свободной от мебели – только в самом центре палаты на полу располагалась толстая плетёная циновка, на которой лежала, безвольно разбросав руки в стороны, худенькая рыжеволосая девушка в светло-голубой больничной пижаме.
      Сильвио Висконти несколько раз постучал костяшками пальцев правой руки по стеклянной стене, покрытой круглыми отверстиями, и позвал – на удивление ласковым и вкрадчивым голосом:
      - Мисс Смит-Осборн. Вставайте. К вам пришли посетители. Хотят задать несколько вопросов…. Эй-эй! Вставайте…   
      Джуди встрепенулась, с трудом села и обернулась на голос – в её глазах лениво плескалось тёмное безумие, а из уголков рта стекала вязкая светло-зелёная слюна.
      Неловко проведя по подбородку рукавом больничной курточки, девушка монотонно забормотала:
      - Оригами. Ненавижу всех этих бумажных журавликов. Ненавижу навсегда. Гадины японские. У них такие твёрдые и острые клювы. Больно. Очень больно…. Оригами. Ненавижу всех этих бумажных журавликов. Ненавижу навсегда…


      Глава одиннадцатая
      Размышления, сомнения, совещания…

      Девушка, побормотав с минутку, вновь опустилась на толстую циновку, перевернулась на спину и, устало разбросав руки в стороны, замолчала.
      - Вы были правы, док, - признал Роберт. - В таком состоянии мисс Джуди не может являться надёжным источником информации…. Но вы же нам сообщите, если больная пойдёт на поправку?
      - Обязательно и всенепременно, - заверил Висконти. - Не сомневайтесь, господа и дамы. Я же, как-никак, являюсь законопослушным гражданином Австралии. Кроме того, Майкл Поспишил и Томас Смит-Осборн – люди мне не чужие. То есть, являлись таковыми при жизни… 
      - По поводу мистера Смит-Осборна, отца Джуди. Ведь на сегодняшний вечер назначены его похороны.
      - Были намечены, но уже отменены. Мне утром звонили из похоронного агентства, и я им всё объяснил, мол, мисс Джуди не сможет – по объективным и уважительным причинам – присутствовать на этом скорбном мероприятии. И расписываться в официальных бумагах (например, в квитанции о получении тела отца из морга), она не в состоянии…. Похороны, конечно, отменили, а мёртвое тело поместили – до лучших времён – в холодильник. То есть, до тех пор, пока мисс Джуди не выздоровеет окончательно и не выйдет из «Триеста». Либо до момента появления в Сиднее других близких родственников покойного…. Ну, а что дальше? На сегодня, как я понимаю, наше общение завершено?
      - Завершено, - согласился Роберт.
      - Тогда говорите обещанное «спасибо».
      - Спасибо, - приветливо улыбнулась Танго. - Но мы же ещё встретимся, милый Сильвио? Я имею в виду, в частном и приватном порядке? Чтобы, например, немного поболтать об итальянской живописи?
      - Конечно, встретимся, - напыжился – бойким и горделивым петушком – главный врач клиники «Триест». - Но только при одном непреложном условии.
      - При каком?
      - Если платье, в котором вы, мадам, придёте на нашу следующую встречу, не будет длиннее этого.
      - Не будет, - пообещала Танго. - Что называется, не вопрос…. Значит, созвонимся?
      - Ага. Или я вам звякну. Или вы мне. Ведь обмен визитными карточками уже состоялся…. Всё, назойливые сыщики, выметайтесь и не мешайте мне работать. Там, за дверью, вас уже поджидает, чтобы проводить, миляга Хуан Рамос. Всех благ… 
      
      Покинув территорию психиатрической клиники, они оказались за кирпичным забором.
      - Пошли направо, - махнув рукой, предложила Танго.
      - Наша машина располагается в противоположной стороне, - напомнил Роберт.
      - Поговорить надо. Обсудить. Посовещаться.
      - А что нам мешает это сделать, находясь в автомобиле? То есть, уже на ходу, в целях экономии времени?
      - Кстати, про время…. Сколько времени мы провели в клинике?
      - Практически час, - подсказала Инни.
      - Вот, именно, - назидательно подняла вверх указательный палец Танго. - Целый час. Понимаете? За это время на наш верный «Шевроле» можно было налепить-нацепить целую кучу «жучков» и скрытых видеокамер. Так что, перестрахуемся. Как любит говорить знаменитый «маньячный» инспектор Ремарк: - «Лишним не будет…». И вообще, бережённого Бог бережёт…
      Пройдя порядка двухсот пятидесяти метров, они повернули за угол забора.
      - Ага, вон и речка течёт, про которую нам говорил доктор из психушки, - обрадовалась Инни. - Может, дошагаем?
      Дошагали.
      - Солидная такая река, даже рыбка плещется посерёдке, - оказавшись на невысоком глинистом обрыве, одобрила Танго. - И, судя по всему, достаточно глубокая.
      - Ты что, напарница, собралась купаться? - поинтересовался Роберт. - Жарко стало?
      - Нет, конечно же, просто к слову пришлось…. Инэс, может, начнёшь? Что заметила в клинике приметного и необычного? Что отложилось, в первую очередь, в голове? Говорят, что у актёров и актрис – глаз особый. Мол, они видят то, что не дано рассмотреть обычным людям…
      - Это утверждение, увы, является банальным преувеличением, - польщённо передёрнув плечами, затараторила Инни. - Иногда видим, иногда нет. Это от многого зависит: от настроения, от погоды, от аудитории, от общей атмосферы…. Что заметила и что отложилось? Во-первых, глаза Джуди – тёмные-тёмные, страшные, неподвижные и пустые. А я почему-то была уверена, что у сумасшедших глаза бегающие, беспокойные и очень блестящие…. Может, мисс Смит-Осборн просто вкололи лошадиную дозу успокаивающих препаратов? И это её занудное, механическое и однообразное бормотанье. Складывается устойчивое впечатление (конечно, только на уровне версии), что в сознание девушки, воспользовавшись её заторможенным состоянием, все эти фразы про японские оригами «вложили» искусственно. Мол, повторяли-повторяли, пока Джуди была без сознания, вот, на самом краюшке её спящей памяти эти слова и отложились…. Может такое быть?
      - Может, - подтвердил Роберт, а после этого похвалил: - Красиво было сказано. Мол: - «На самом краюшке её спящей памяти…». Очень точно и профессионально. Одобряю и мысленно аплодирую. Молодец, любимая…. Что ещё?         
      - Ещё? Конечно, господин Сильвио Висконти. Очень приметная, манерная и неординарная личность. Очень. И даже с некоторым перебором…. Во-первых, он талантливый – от природы – актёр. Вернее, лицедей. Мне кажется, что когда господин главный врач клиники «Триест» делает вид, что нервничает, то он, как раз, железобетонно спокоен. И, наоборот, именно за внешней беззаботностью он иногда прячет свои переживания и сомнения. По крайней мере, я это так ощущаю. Очень талантливый и опытный актёр, без всяких сомнений…. А, во-вторых, он является природным и органичным лжецом. Сколько в его россказнях и ответах на вопросы вранья? Может, пятьдесят процентов. А может, и все девяносто девять. Не знаю…. Не из-за этого ли мистер Висконти и слывёт – в среде местных богатеев – талантливым психиатром? Люди, зачастую, предпочитают слушать только то, что хотят – на подсознательном уровне – услышать. Даже готовы платить баснословные деньги за легко-распознаваемую, заведомую, но талантливую и красивую ложь…   
      - Действительно, молодец, - согласилась с Робертом Танго. - Доходчиво излагаешь, подруга. С изюминками…. Да, этот «петушок» Сильвио на много способен. В том числе, и на самые неожиданные поступки…. Что скажешь, Ремарк?
      - Лирика это всё, - неодобрительно пожал плечами Роберт. - Может – не может. Врёт – не врёт…. Нам преступника надо поймать. То есть, маньяка. Дабы он ещё кого-нибудь не прикончил. Поэтому сейчас нужны версии, выводы и прогнозы, а не пространные рассуждения. Пусть и достаточно правдоподобные.
      - Ну, так и сделай эти выводы-прогнозы. И достойные версии предложи-озвучь. Кто тебе, авторитетному инспектору, мешает? По крайней мере, не мы с Инни…   
      - И озвучу. Лишним, чай, не будет…. Первое, полиция задержала мисс Смит-Осборн в начале одиннадцатого утра. Значит – что?
      - Что? - заинтересованно округлила глаза Инэс.
      - А то, что Джуди запросто могла осуществить убийство Майкла Поспишила и успешно вернуться к этому времени в город…. Когда гидромотодельтаплан взлетел с поверхности реки Лаклан и взял курс на Сидней?
      - На рассвете. Ещё и шести утра не было.
      - Значит, она за два с половиной часа, или там за три, запросто могла долететь до Сиднея, приводниться, переодеться и отправиться на ту скалу, где её и задержал наряд полиции, проезжавший мимо…. Зачем мисс Джуди забралась на скалу? Возможно, что Майкл Поспишил был последней жертвой, входивший в некий перечень. Мол: - «Миссия выполнена. Жить больше незачем. Теперь можно и выйти из Игры. То есть, подбить итоги и свести счёты…». Классический случай. Маньяки, когда все их намеченные планы выполнены (то есть, когда «программа», сложившаяся в их воспалённых мозгах, завершена), склонны к суицидальным настроениям…. Логично рассуждаю?
      - Нормальная версия, - согласилась Танго. - Стройная и с чёткими «плюсиками». Мисс Смит-Осборн уже на протяжении целого ряда лет страдает маниакально-депрессивным психозом? Страдает. Переживает из-за смерти матери, состоявшейся три года тому назад? Переживает. Болезнь неожиданно обострилась, вот, милая рыженькая девушка и начала убивать всех тех, кого – по тем, или иным причинам – считала виноватыми в смерти матери. Убивать расчётливо, цинично и изощрённо…. Что тут странного? Маниакально-депрессивный психоз, это вам не пошлые шутки доморощенных юмористов, а весьма заковыристое и серьёзное дело. Весьма…. Правда, Ремарк?
      - Серьёзней не бывает, - закурив, подтвердил Роберт. - Но возникает закономерный вопрос. Где мисс Джуди взяла гидромотодельтаплан? Ведь «топтуны» Габова чётко установили, что у её друзей и знакомых таких летательных аппаратов нет.
      - Где взяла? Да, лёгкая нестыковочка образовалась…. Стоп. Зовём на помощь элементарную логику. Сильвио Висконти является модным и востребованным психиатром? Безусловно, является. Среди его благодарных клиентов-пациентов имеются богатые и даже очень богатые люди? Да, сколько угодно. Следовательно, он мог обратиться с просьбой к одному из них и разжиться – безо всяких проблем – гидромотодельтапланом. А может, и опытным пилотом, владеющим навыками ночных полётов…. Кстати, мистер Висконти производит впечатление мужчины опытного и неоднократно битого жизнью. Глаза у него характерные, говорящие о беспокойных и трудных годах, наполненных различными событиями. Может, главный врач психиатрической клиники и управлял – в ту памятную ночь – летательным аппаратом лично? Это здорово бы всё упростило…. Интересно, а может ли лечащий врач оказывать на своего пациента, страдающего серьёзным психическим заболеванием, влияние? То есть, управлять им? Манипулировать? Использовать для решения своих проблем и достижения личных меркантильных целей? А, Ремарк?
      - Может. В профильной литературе такие случаи описаны достаточно подробно…. Но, попрошу заметить, что нередки и обратные ситуации, когда именно маньяк манипулирует своим лечащим врачом. Например, с помощью шантажа. Или же прибегая к сексуальным «ловушкам». Возможны, естественно, и смешанные варианты…
      - Значит, мы близки к разгадке, - обрадовалась Танго. - Имеет место быть преступный тандем: Сильвио Висконти и Джулия Смит-Осборн. Кто из них «ведущий», а кто «ведомый»? Так ли это важно? Данный момент можно будет прояснить и чуть позже, в рабочем порядке…. Главное же заключается в следующем: эти двое, дополняя и подстраховывая друг друга, способны на очень многое. И с этим, как ни крути, приходится считаться…      
      - В этих рассуждениях, несомненно, присутствует здравое зерно, - согласилась Инни. - Взять тот же эпизод со скалой, с которой – якобы – хотела спрыгнуть мисс Джуди. Не исключено, что её доставили туда уже в «накачанном» состоянии. То есть, девушке заранее вкололи убойную дозу «нужного» препарата. Для чего вкололи? Во-первых, для того, чтобы обеспечить ей какое-никакое, но алиби. Мол: - «Находясь в таком беспомощном состоянии, невозможно совершить убийство. Тем более, с помощью гидромотодельтаплана и меткого выстрела из арбалета…». Во-вторых, для того, чтобы нервная Джуди не смогла общаться со следователями и отвечать на их вопросы – дыбы случайно, в запарке, не сболтнула лишнего.
      - Приятно работать с вами, сообразительные, разумные и наблюдательные девушки, - сообщил Роберт. - В корень зрите. Или же где-то совсем рядом с ним…. Попробую, короче говоря, подытожить первичные результаты нашего сегодняшнего визита в клинику «Триест». Да, перспективы «преступного дуэта» Сильвио Висконти – Джуди Смит-Осборн весьма обнадёживающие. Для положительного конечного результата обнадёживающие, я имею в виду. Многое складывается, что называется, один к одному. Прослеживается чёткая логика поступков. По мотивам можно сделать вполне разумные предположения. Да и что делать дальше – понятно. Будем целенаправленно и настойчиво замыкать этот круг. Как и учили – в своё время…. Какие у вас, соратницы, планы на ближайшие часы?
      - Мне надо в театр. Я же вчера предупреждала, - напомнила Инэс. - Будет читка новой пьесы, собирается вся труппа. Добрось меня, милый, до ближайшей станции метро и езжай по своим делам.
      - И меня – до метро, - попросила Танго. - Надо заскочить в Прокуратуру штата – расписаться в каких-то бумажках, денежку получить. А потом, естественно, займусь аналитикой: прихватила с собой портфель с ноутбуком, надо будет только не забыть – забрать его из машины.
      - Доброшу, - пообещал Роберт. - Сейчас пойдём к нашему «Шевроле», только сперва отзвонюсь «габовскому» Фредди и выдан новую порцию ценных начальственных указаний…

      Танго и Инэс вышли из машины рядом со станцией метро, а Роберт поехал к офису округа «Круговая пристань».
      Катил себе, скрупулёзно соблюдая правила дорожного движения, и увлечённо рассуждал про себя: - «С доктором и Джуди, понятное дело, будем разбираться в стандартном порядке, мол: - «Где, когда, с кем и что делали? А, главное, кто всё это может подтвердить?». И целый ряд других – нестандартных и перспективных – шагов я, безусловно, осуществлю. Но есть и несколько неприятных моментов, всплывших сегодня…. Вот, Сильвио Висконти утверждает, что не знаком с Питером Модильяни и даже, мол, не знал, что они являются земляками. А если это не так? Если господин Прокурор штата тоже – каким-либо образом – имеет прямое (или же косвенное), отношение ко всем этим мутным делам, связанным с японскими бумажными журавликами? Например, покрывает своего товарища детских и юношеских лет? Или даже помогает ему напрямую? Мол: - «Извините, инспектор Ремарк, но про детский лагерь «Добрый приют» мне ничего узнать так и не удалось. Всё засекречено по высшему разряду…». В таком раскладе можно заранее «сушить вёсла». То бишь, все мои усилия (как стандартные, так и нетривиальные), окажутся бесполезными и напрасными…. Впрочем, не стоит преждевременно напрягаться и делать скоропалительные негативные выводы. Из серии: - «Пока не попробуешь – не узнаешь…». И второй важный момент – на сей раз сугубо российской направленности. Опять на моём жизненном пути, уже в третий раз, встретился русский капитан Алексей Тихонов. Хотя, вполне может быть, что он уже пребывает в другом звании. Например, в майорском, или даже в полковничьем…. Но каким образом Алексей оказался в Австралии? Тайно приплыл на шпионской подводной лодке, которую потом успешно потопили здешние спецслужбы? А сейчас бедолага Тихон – в строгом соответствии со служебными профильными инструкциями – старательно косит под законченного психа, страдающего амнезией? Вполне возможно. На этом Свете всякое бывает…. Но я-то здесь причём? Или же это всемогущая Судьба, беспардонно вмешиваясь в ход повседневных событий, постоянно сталкивает двух людей?».
      Надо отметить, что Роберт Ремарк, являясь – по сути – законченным и идейным романтиком. То есть, верил в такие неосязаемые и спорные вещи, как: «Судьба», «Жизненный Путь», «Рука Провидения», «Решение, принятое Свыше», «Предначертание», ну, и так далее. Искренне верил, без дураков. И даже три полновесных года, проведённые в суровых и порой даже грязных реалиях французского Иностранного легиона, не смогли эту Веру поколебать… 
      Мысли, тем временем, продолжали упрямо мелькать и крутиться в голове Роберта: - «А ещё и Танго, которая, как нарочно, является соотечественницей Тихона. Странно она тогда отреагировала, там, в коридоре третьего этажа клиники «Триест», когда мы подошли к «стеклянной камере». Мол: - «Ну, чего встали, как вкопанные? Подумаешь, мужик голый по пояс. Эка невидаль. Шагаем, соратники, дальше…». Что, собственно, странного в этом монологе? Больно уж небрежно и равнодушно она произнесла эти внешне неприметные фразы. Демонстративно-небрежно. Мол: - «Я совсем не волнуюсь. И данный полуголый тип, увлечённо рисующий горные эдельвейсы, меня совершенно не интересует. Ну, ни капельки…». И фамилии капитана – в разговоре с Сильвио Висконти – она мне, громко раскашлявшись, так и не дала произнести. Очередная случайность? Ну-ну…. А ещё – в недавней беседе за кирпичным забором клиники, на глинистом речном обрыве – у Танго неожиданно поменялась разговорная манера. Сперва спросит – словно бы у самой себя, а потом ответит. Например: - «Мисс Смит-Осборн уже на протяжении целого ряда лет страдает маниакально-депрессивным психозом? Страдает. Переживает из-за смерти матери, состоявшейся три года назад? Переживает…». Такое бывает тогда, когда человек напряжённо думает о чём-то очень-очень важном, но вынужден – при этом – разговаривать на совсем другую, не очень-то и интересную ему тему. По себе знаю. Ладно, и с этой странностью как-нибудь разберёмся. Не впервой…».

      В следственно-полицейском офисе округа «Круговая пристань» его уже ждали: шустрый Фредди успел-таки собрать на внеплановое совещание всех штатных «топтунов» и прочих оперативных сотрудников.      
      Мероприятие продлилось часа полтора: оглашение новых тактических целей и задач, разбивка на рабочие группы, согласование технических методов и деталей, разработка схем эффективной взаимной подстраховки, ну, и так далее.
      Коротко же это можно озвучить следующим образом: - «На данный момент нашим главным фигурантом является Сильвио Висконти, главный врач частной психиатрической клиники «Триест». Первой рабочей группе предписывается – в срочном порядке – выдвинуться к дому фигуранта, расположенному в округе «Сити оф Сидней». Необходимо, грамотно и ненавязчиво переговорив с консьержами и соседями, установить круг близких знакомых господина Висконти, регулярно посещающих его с дружескими визитами. Кроме того, следует оперативно проработать вопрос об установке «жучков» в его квартире. Как, когда и под каким соусом? Решайте сами, непосредственно на месте, но, естественно, проявляя разумную осторожность…. Вторая группа сотрудников имеет техническую направленность. Необходимо, посетив офис телефонной компании фигуранта, получить распечатки по всем переговорам, которые он вёл за последние два месяца. Получить и вдумчиво проанализировать. Кроме того, надо установить-выявить все компьютеры, которыми пользуется Висконти – и дома, и на работе. Выявить, «влезть» в них, применив «хакерские» методики, и разобраться с ящиками электронной почты. То есть, прочесть все входящие и исходящие электронные письма, систематизировать их и вычленить наиболее интересные, перспективные и подозрительные…. А третья группа сегодня «подхватывает» главного врача в семнадцать ноль-ноль, у ворот клиники «Триест», по окончанию рабочего дня. Вести фигуранта следует по полной программе. Фиксируя каждый его шаг, каждую встречу и каждый «чих»…».

      После завершения «окружного» совещания Роберт отправился к зданию Прокуратуры штата Новый Южный Уэльс.
      Подъехал, припарковался, зашёл внутрь, поднялся на четвёртый этаж и заглянул в просторное помещение, где располагалась команда заместителей и помощников Питера Модильяни: за столом одного из сотрудников, ушедшего в отпуск, устроилась Танго, чьи длинные и нежные пальчики увлечённо порхали по клавиатуре ноутбука. Почувствовав на себе чей-то заинтересованный взгляд, она тут же обернулась и коротко помахала рукой, мол: - «Привет, начальник Ремарк! Работаю, как видишь, в поте лица. Не сачкую…».
      Одобрительно подмигнув соратнице, Роберт проследовал дальше по коридору и, предварительно вежливо постучавшись в дверную филёнку, вошёл в кабинет Питера Модильяни.
      - О, Моргенштерн! Рад вас видеть. Проходите, присаживайтесь и рассказывайте, - обрадовался Прокурор штата, а выслушав подробный и развёрнутый доклад подчинённого, заявил – бесконечно-кислым голосом: - Что же, неплохо сработано. Хвалю. Наконец-то наше расследование сдвинулось с мёртвой точки. Теребите «топтунов», теребите…. Значит, Сильвио Висконти тоже родился в Триесте? Я, конечно же, слышал о нём, мол, очень известный психиатр и всё такое. Но даже не предполагал, что речь идёт о моём земляке. Впрочем, в этом нет ничего странного и удивительного. Я ведь родился и вырос в бедной семье: мать – учительница, отец – автомеханик. А этот модный врач, стены кабинета которого завешаны старинными дорогущими картинами, имеет, скорее всего, прямое отношение к чванливой итальянской аристократии. Ходили в разные школы. Жили в разных районах города. Вот, и не познакомились. Бывает…. Есть ли у вас, старший инспектор Ремарк, пожелания?
      - Есть, - подтвердил Роберт. - Хотелось бы «изъять» из «Триеста» Джуди Смит-Осборн. То есть, оперативно и без промедлений перевести её в одну из государственных клиник – под охрану наших людей и под надзор врачей, которым можно доверять в безусловном порядке. Глядишь, удастся быстро привести мисс Джуди в чувство и допросить.       
      - Согласен, - задумчиво покивал головой Модильяни. - Всё логично и правильно. Только, вот…. Не знаю, честное слово, сколько уйдёт времени на получение соответствующего разрешения. Во-первых, либеральные австралийские законы, бдительно стоящие на страже интересов частного бизнеса и врачебной тайны. Во-вторых, у Сильвио Висконти, наверняка, отыщутся влиятельные и могущественные покровители. В-третьих, как мне известно, клиника «Триест» тесно сотрудничает с Агентством национальной безопасности Австралии…
      «Наверное, я правильно сделал, что не стал рассказывать господину Прокурору о «застекольном узнике» Тихоне», - подумал Роберт. - «Этот случай, как я понимаю, проходит совсем по другой епархии…».            

      Он вышел из кабинета Модильяни, плотно прикрыл за собой дверь и, подняв голову, увидел в конце коридора тревожно мелькавшее изумрудно-зелёное платье.
      «Неспроста это», - подсказал внутренний голос. - «Наверняка, что-то случилось…».
      Танго нетерпеливо махнула рукой, мол: - «За мной, начальник! И помидорами шевели активней…».
      Они спустились на межэтажную безлюдную площадку.
      - Почти девять минут назад мне позвонил Сильвио Висконти, - сообщила Танго. - Позвонил и назначил встречу. Просил, чтобы я была одна и без диктофона. И голос у него был – очень серьёзным, напряжённым и слегка испуганным…. Судя по всему, хочет обсудить условия дальнейшего сотрудничества. То бишь, полной сдачи. Железобетонных гарантий, скорее всего, желает, засранец с петушиными повадками.
      - Где и во сколько?
      - Торгово-развлекательный комплекс «Мега», третий этаж, в итальянском ресторанчике. Я уже позвонила Инэс и выяснила – где это. Только неудобно получилось, у неё же там читка новой пьесы проходила. Отвлекла, понимаешь, ведущую актрису. Ладно, потом извинюсь…. На какое время назначена встреча? На шестнадцать ноль-ноль.
      - Меньше часа осталось, - взглянул на наручные часы Роберт. - Пошли, подвезу.
      - Не надо, я уже такси по телефону вызвала. Так будет надёжнее, мол, действительно, прибыла на свидание одна. Вдруг, фигурант будет сторожиться и наблюдать за входом в комплекс со стороны? И тебе, Ремарк, там не стоит появляться. Дабы Висконти не занервничал. Передумает ещё, не дай Бог, идти на сотрудничество. Передумает и соскочит, переведя разговор на итальянскую живопись.
      - Твоя правда, соратница.
      - Ну, я побежала?
      - Беги. Только это…
      - Что?
      - Будь там поосторожней.
      - Не учи, Ремарк, учёную, - торопливо спускаясь по ступенькам, усмехнулась Танго. - Я всегда осторожна. Как и учили…