Бомба

Юмористическая быль



  – Дед!.. По-моему, там бомба!
  Эти слова, произнесенные шепотом, принадлежали старушке; адресатом являлся ее муж – дед, в общем-то, люди уже немолодые, так что не суть важно.
  А началось все так…
  Два божьих одуванчика мирно ждали свой поезд: дед скрывался за широченной газетой, а бабуся вязала на спицах. Кроме них зал ожидания был заполнен молодой особой женского пола с черными волосами, в черной одежке, черной обувью. Эта гражданка также вела себя миролюбиво – жевала жвачку. У ее ног аккуратно валялся черный пакет.
  И все было великолепно, тихо и мирно, пока дама в черном не покинула место дислокации, взяв курс на выход. Едва стихли цокающие звуки каблуков-шпилек, едва  вновь воцарилась гробовая тишина, как бабка прекратила вязание и уставилась на забытый дамой пакет, как зачарованный кролик. Еще чуток – и в тишине вокзальной прозвучали те самые зловещие слова про бомбу, которые дед воспринял в привычной манере – и ухом не повел. 
  – Слышь, старый! Бомба в пакете! Бомба! – не унималась жена.
  Край газеты слегка колыхнулся, раздался тяжкий вздох подыхающего мамонта.
  – Ты что, оглох, старый!? Бомба там, глянь-ка!
  Дед нехотя опустил газету, бегло взглянул на пакет, усмехнулся.
  – Баба, да ты совсем сбрендила! Вот до чего дожили, вот до чего старость довела тебя! Ха-ха! Уже и бомбы тебе мерещатся! Вернемся домой – отведу тебя к Павлу Терентьичу, доктору нашему, пускай даст снадобье от твоих причуд! – И снова углубился в чтение газеты.
  Помолчав, старушка вдруг всхлипнула.
  – Дед! – молвила она, чуть не плача. – Чуяла я погибель нашу! Дед, милый дед, там бомба! Ох! Я  по телевизору видела… Террористы поезда взрывают, все на воздух взлетает! Ох, беда!
  Ее муж опять опустил газету, посмотрел на пакет и возобновил чтение.
  – Ох, на воздух взлетим! Ко всем чертям! И мокрого места не останется!
Фраза про мокрое место точно обдала старика ледяной водой. Он уже не читал. Тревога жены начала передаваться ему; мало-помалу его мысли становились одна ужаснее другой. «Кажись, старая права, думал он, почему эта фифа ушла, а кулек оставила!? Взаправду, бомба! Эх!». Взяв плачущую жену за руку, он промолвил трагическим голосом:
  – Эх, видать, судьба у нас такая: взлететь на воздух! Покоримся ж ей, ибо от судьбы бегать грешно. Мы славно пожили вместе и большое счастье, что умрем в один день!
  Он поцеловал бабку в лоб, точно покойницу, и вдруг им обоим почудилось тиканье часового механизма. Тут раздались цокающие звуки шагов. Дама в черном приближалась к ним, грозная и бледная, ей не хватало только черного капюшона и косы, чтобы походить на Смерть.
  Дама взяла в руки пакет, заглянула внутрь, и тут…

  Нашатырный спирт вернул божьих одуванчиков в чувство. Вокзальный фельдшер, добродушный усач с огромными очками, весело прогнусавил:
  – Очухались, родимые! Ну, слава богу! Этак, товарищи, коньки можно отбросить, не то что поезд свой пропустить. Соседка ваша, ну дамочка та, и вещи свои в пакете забрала, и меня к вам позвать успела, и на поезд не опоздала.
  – А чего было в пакете? – еле вымолвил дед.
  – Ну вы даете, дедушка! – засмеялся фельдшер. – Лежите лучше молчком. Чего было, чего было? Тряпки какие, что ж еще?! Не бомба же, наверно! Ха-ха-ха!