Проблемные поля в мультикультурном пространстве РФ

В современном социально – гуманитарном знании при описании или анализе современной культуры часто отмечают ее мультиполимерный характер, противопоставляя, как правило, характеристике культуры,  например, традиционной или средневековой, для которых  свойственна та или иная доминирующая, а значит, подавляющая всякое разнообразие, культура. Однако,  на наш взгляд, культурное разнообразие характерно любому типу культуры, любому обществу, другое дело, что в  разных типах общества формируется свое восприятие, особое отношение к той или иной мультикультурности. Другой миф, приписываемый особенностям современного социально-культурного пространства, связывается нами с убежденностью в том, что современное общество, в отличие от предыдущих, толерантно, терпимо ко многим культурным проявлениям, что в немалой степени связано с онтологизацией в современной культуре культивирования познавательного интереса к Другому культурному полю, как к чужеродному, однако интересному.
     В современном постсоветском социально – культурном пространстве, действительно, мультикультурность проявляется более очевидно и разнообразно в плане субкультурности. Однако возросшей толерантностью мы вряд ли можем похвастаться. В советскую эпоху также существовала мультикультурность: среднеазиатские, молдавская, западно-украинская, кавказские и северо – кавказские,  русская и иные субкультуры уживались, проявляясь ярко, но при этом в бытовых отношениях представителей, как этнических, так и религиозно – конфессиональных и даже атеистической (начиная с 70 – х годов ХХ в.) субкультур, наблюдалось бережное отношение к особенностям каждой.  Так, никто не выгонял цыганский табор, расположившийся рядом с центральной площадью 5 – тысячной, по – прежнему называемой казацкой, станицы Марьинской Ставропльского края. Критиковать могли, например, некоторые нравы цыган, но никто никого не трогал, не принуждал и не угрожал. В другом городе Ставропольского края мирно уживались многочисленная община баптистов, прихожане православной церкви и атеисты. При этом необходимо отметить тот факт, что отношение к Другому основывалось на авторитете личности, а не выводилось из ее статуса. Не наблюдалось конфликтов  и этнического характера, правда, на тех территориях Северного Кавказа, где доминировало  (при этническом  многообразии) русское население. В данном случае выводы сделаны из жизненного опыта автора, жителя Северного Кавказа. Однако, естественно, не все гладко было,  например, в Ингушетии -  из – за конфликта ингушей и чеченцев, но конфликт проявлялся в недолговременной вспышке и , конечно, решался государством. Что лучше; введение войск, не применяющих оружие, но приведших к бескровному разрешению конфликта, или сценарии, разыгравшиеся в Фергане, Грузии,  Чечне, в эпоху «перестройки»? Именно в эти годы конфликты на почве установления своих культурных порядков многочисленных переселенцев на территорию,  в частности, Ставропольского края и ущемления экономических интересов коренных жителей имеют место  быть.
     В современном обществе толерантность, на наш взгляд, идет на убыль: даже прописанное в официальной форме в законе часто игнорируется, а в бытовых, религиозных, гражданских отношениях наблюдается слишком часто совсем противоположное: нетерпимость, национализм, активная неприемлемость мнения, образа жизни, идеологии Другого. Представители Русского союза и его сторонники активно выступают против инакомыслия, как в поведении, так и в образе жизни; журналисты СМИ, пользуясь  возможностью столь мощного воздействия на сознание граждан, довольно односторонне освещают события, связанные с действиями оппозиции,   Pussi Reit, деятельностью РПЦ, результатов деятельности правительства. При этом идеологическая мощь СМИ представляет собой часто копию выступления части граждан в 30 – 40 – е годы ХХ в. в СССР, когда Других  (или таких же, но объявленных Другими) клеймили ренегатами, врагами народа, непрофессионалами в области искусства и т.д. При этом необходимо отметить, что ведущие СМИ в РФ громче и агрессивнее кричат только по поводу того предмета, который не поддерживается власть предержащими.
      Помимо политико – идеологического неприятия Других в социально  - культурном пространстве РФ  наблюдается   бытовое неуважение не только правовых, но и  традиционных основ культуры иных этносов: широкомасштабные празднования мусульманских праздников в плотнонаселенных, с многоконфессиональным населением городах, свадьбы со стрельбой из боевого оружия, убийства более сильными и подготовленными более слабых  по признаку культурной инаковости – с одной стороны, беспробудное пьянство, инфантильность, неумение и невозможность противопоставить коммерческой активности Других иные формы собственной активности – с другой. Как в средние века преследовались однополые связи, так и сегодня значительная часть общества считают этот природный феномен нонсенсом, достойным осуждения, как в эпоху социалистического культурно – идеологического поля приветствовалось идеологическое однообразие, так и сегодня подлинной властью обладают сторонники идеологии правящей партии – партии власти.
     Мы выделяем следующие проблемные поля в мультикультурном пространстве РФ:
- всем слоям населения России свойственен низкий уровень толерантности, что мы связываем с отсутствием или недостаточной степенью развитости гносеологической потребности «во всем дойти до самой сути». Чтобы адекватно интерпретировать, надо адекватно понять, а для этого недостаточно наличия эмоциональной составляющей (нравится или не нравится), но необходимо развитие гносеологической потребности  «знать, чтобы понять предмет инаковости» не только ради себя самого, но и ради Другого;
- государственные структуры явно поддерживают нетерпимость одних, ограничивая нетерпимость других, что не может не привести к формированию видимости  монокультурности и власти не единой, а доминирующей культуры. Наше светское, согласно Конституции РФ, государство более тесно контактирует именно с РПЦ, поддерживая и расширяя ее владения и рост влияния не только в нравственно – воспитательной сфере. Однако мы все это уже проходили в историческом процессе развития России: нельзя войти в один поток дважды, как и поднять нравственность в нашем обществе, уповая на влияние РПЦ на сознание граждан; не ориентируя общество на создание гармоничного общественного бытия, основывающегося на нравственной конкуренции и экономике, с помощью одних только духовных методов ( которые сами давно коммерциализировались в классически капиталистическом варианте) человека не воспитаешь нравственным;
- в современных условиях появились новые формы нетерпимости – стратификационная, профессиональная, корпоративная. Так, богатые нетерпимы к бедному, обо последний, с их точки зрения, либо глуп, либо нравственный «чистоплюй», либо «хлюпик», пытающийся жить и действовать в правовом поле  (известно, что, действуя строго в рамках закона, трудно стать состоятельным гражданином). Бедные так же нелояльны к богатым, т.к. слишком несправедливо и неправедно осуществлена приватизация в нашей стране. В рыночной экономике свобода выбора продавца всегда перевесит свободу выбора покупателя, т.к. первый повышает цену, а второму приходится это принимать до тех пор, пока общественные противоречия не разовьются до конфликта в форме социальной революции, а эта форма развития общества на устраивает большинство здравомыслящих людей. Именно нежелание подобного рода развития социальной напряженности должно сопровождаться формированием нравственно ориентированной экономики. Однако «элита» любого уровня и типа, призванная в условиях демократии служить суверенному народу, использует последний лишь в качестве исторического мусора, создающего условия и блага для его комфортного существования и соглашающегося с теми финансовыми крохами, которые перепадают ему после распределения между стратой управленцев и предпринимателей. Работа адвоката, по сравнению с трудом земледельца, учителя, медработника столь доходна, что создается впечатление, что адвокаты, управленцы могут прожить без результатов труда первых. Профессиональная нетерпимость проявляется и в том, например, что, не выиграв дело, адвокат гонорар не возвращает, а земледелец за погибший или низкий урожай и получит соответственно. Корпоративная солидарность таких структур, как МВД, прокуратура и т.п. известна всем, а данная форма нетерпимости и проявляется в их уверенности возможности служить праву и правопорядку избирательно: закон для все тех же  «маленьких» людей, но часто не для них самих.
-в современной демографической культуре российского общества явно проявляется нетерпимость по отношению к людям пред- и пенсионного возраста, которые обладают высокими профессиональными навыками, важным в любой деятельности опытом, имеют силы и потребность в  дальнейшей профессиональной реализации. Однако постоянно сокращающаяся сфера интеллектуальной деятельности, например, в вузах, сокращение рабочих мест в связи с использованием наукоемких технологий приводит к принудительному выдавливанию из профессиональной среды уже 55-летних профессионалов,  что не может не доставлять удовольствие молодым поколениям в условиях не столько профессиональной, сколько возрастной конкуренции. Мнящие себя все знающими психологи предлагают легко относиться к смене деятельности. Однако человеку пенсионного возраста, во-первых, труднее найти новое место работы, а во-вторых – почему никто не хочет учитывать тот факт, что интеллектуально развитому человеку предпочтительнее осуществить суицид, чем заниматься просто неинтересным для него трудом посудомойщика или вахтера? Нетерпимость молодых поколений к старшим напоминает сказку северных народов о том, как отец с маленьким сыном отвозил умирать своего родителя и сбросил в овраг и санки, на которых вез его, на что сынок спросил, на чем же, когда придет пора его отца, уже он отправит его, еще живого, в овраг?
-на смену  нетерпимости воинствующего атеизма пришла нетерпимость воинствующего клерикализма. Клерикалы заняли позицию все знающих носителей неких абсолютных знаний, что дает им право поучать Иных, назидательствовать,  направлять «на путь истинный» всех и каждого.
       Мы отметили лишь некоторые проблемные поля в современном социально – культурном пространстве не ради чисто негативной критики состояния бытия культуры, а ради осознания необходимости изменения существующего положения дел не на словах, а на деле. Последнее невозможно, как уже сказано, без внедрения в экономический процесс этической составляющей, однако развитие этого положения не входит в задачу настоящего доклада.