Перлы майора Гвоздикова. Мини-мемуары

Студенческие времена вспоминаются иногда как череда беззаботных праздников, пения под гитару, вечеринок. Но на самом деле были в нашей жизни и весьма напряженные будни, подготовка к семинарам, коллоквиумам, к экзаменам, наконец. У большинства студентов (за исключением перфекционистов отличников) были разные приоритеты: одни предметы изучались с максимальным рвением, другие – под сурдинку, так как мы понимали, что никогда больше не пригодится нам тот набор знаний, который предлагалось освоить. «Военка», скорее всего, относилась к такой дисциплине. Наличие военной кафедры в университете было, видимо, большим плюсом для наших мальчиков, они ведь получали военную специальность, не отслужив ни дня в армии. Большинство девочек воспринимали этот предмет как неприятную обузу. Истина была посередине. Нам давали еще одну специальность (выпускали врачей-микробиологов, лейтенантов запаса); если она и оказывалась потом невостребованной, изучение инфекционных заболеваний и, прежде всего, особо опасных инфекций только расширяло наш кругозор. Да и занятия не всегда были неинтересными.

Это на первом курсе приходилось вникать в азы гражданской обороны, а на втором – зубрить строевой устав. На третьем же курсе мы уже размещались в лаборатории, усиленно конспектировали лекции, занимались практической работой. Правда, каждое занятие начиналось с построения. Мы, одетые в белые халаты, становились в рекреации в шеренгу, кто-то (кажется, взводный) докладывал о готовности к обучению.

Большим неудобством для девочек была необходимость приходить на «военку» в платьях или юбках. Брюки носить запрещалось, а ведь в семидесятые они были на пике моды. Однако и здесь находились решения. Тамара Виноградова была студенткой, успевающей заниматься всем на свете: конным спортом, подводным плаванием. На занятия Тамара приходила в брюках и с огромным баулом (вечером ее ждали на тренировке), но платья в нем никогда не было. Просто Тамара перед «военкой» подворачивала брюки до колена, чтобы они не торчали из-под халата, и закалывала их булавками.

Вели занятия, наверное, разные преподаватели, но помнится ярко один – майор Гвоздиков. Этот мужчина лет пятидесяти, не больше, нам, конечно, казался весьма старым. Он был очень эмоциональным человеком, что порой вызывало у нас полнейшее веселье. Помню его пафосные рассуждения о генетическом родстве бактерий и человека. Почерпнутые, видимо, на курсах повышения квалификации сведения, например, об универсальности генетического кода, преобразились в его мозгу в настоящую поэму.

– Вот сидит передо мной прекрасная голубоглазая девушка, и как поразительно то, что у бактерий тоже есть ген голубых глаз! – восклицал майор. И еще несколько минут развивал этот вопрос.

Другой факт повышенной эмоциональности нашего вояки оказался зафиксированным у меня в тетради по военке. Сама тетрадь не сохранилась: была вынута из обложки и передана студенту младшего курса накануне его госэкзамена. Но обложку и пару последних страниц отдавать было нельзя. Там под диктовку майора я записала несколько его распоряжений. Вот одно из них.

– Запишите в тетрадях на последней странице, что 10 ноября нам предстоит военно-патриотический поход по местам сражения под Москвой. Вам надо явиться на место сбора перед факультетом в 8 часов утра.

Гвоздиков оглядел аудиторию и громко воскликнул:
– Сверим часы!

До 10 ноября оставалось более недели срока, а часы у всех тогда требовали ежедневного завода и проверки.

– Форма одежды походная! – продолжал он со все возрастающим воодушевлением.
– Нужно тепло одеться, обуться. Взять зонтики, а еще лучше плащ-палатку. Обратитесь за ней к своему отцу, скажите, что вы идете в поход; спросите у него, был ли он в таких походах. Он растрогается, ответит вам: «Да, дитя». Начнет вспоминать…

Я строчила в тетради как заправская стенографистка, но ноты умиления в голосе Гвоздикова от меня не ускользнули. Что это было, трудно сказать. Крик души прошедшего войну человека? Или нездорового человека?

Подобными записями вскоре была заполнена вся последняя страница. А моя ближайшая подружка стала коситься на мою старательность и шептала: «Смотри, ПОСОДЮТ…»

Какие бы странности ни были у майора, богатый педагогический опыт тоже имелся и он его выручал. Дисциплина на его занятиях всегда поддерживалась. А моя непреднамеренная попытка нарушить ее однажды совсем не удалась.

Не помню, по какому случаю, я вдруг не в меру развеселилась на занятии. Как говорится, смешинка в рот попала. Заразила я своим смехом и соседку. Гвоздиков не растерялся.

- Встаньте, студентка Григорьева, - скомандовал он.
Я поднялась, продолжая смеяться.
-Смейтесь, студентка Григорьева! – раздался его новый приказ.
И приказ сработал. Не сразу (уж очень упорная была смешинка), но сработал. Тишина снова воцарилась в аудитории.

Почему-то ни тогда, ни сейчас мне не стыдно, за этот неуместный смех, а ведь его причину я вспомнить не могу. Безудержное веселье так редко посещает большинство из нас даже в молодые годы. Мне повезло обзавестись смешливостью, пусть и не на всю жизнь.

Пускай смешливость и порок,
Но не помеха диссертации.
Пусть защитить поможет в срок
Работу по азотфиксации.

Это четверостишье мне посвятил кто-то из коллег, когда я была аспиранткой. Не уверена, что смешливость надо порицать. Но майор Гвоздиков с ней прекрасно справился…

P.S. Захотелось поместить одну из рецензий на этот опус:

Помню я этого офицера военной кафедры. Для себя всех офицеров я делил на вояк и специалистов. Вояки всё больше напирали на соблюдение требований уставов, для них было важно как подошел, как отрапортовал, как построен взвод; а вот лекции они читали по бумажке. Специалисты не слишком следили за соблюдением уставных норм, но зато блестяще читали спецкурсы. А вот этот был настоящим военным специалистом и за уставными требованиями следил строго и отлично знал преподаваемый им предмет. Позже я узнал, что он был одним из немногих, кто на практике, как говорится, на своей шкуре испытал воздействие того специфического типа оружия, знания о котором он нам передавал. Во время войны за грамотные действия во время проведения одной из наступательных операций он был награжден орденом Боевого Красного Знамени. А вот мы, молодые повесы, не воспринимали его всерьёз.

Ник Тонашевич-Тишлиев   26.07.2014 15:26
http://www.proza.ru/avtor/vnbashkirov