Северный мальчик часть 2 Глава 3

Глава 3.
    
     Егор Васильевич помчался в ближайшую кассу по продаже авиабилетов. В голове неустанно пульсировала одна единственная мысль: надо успеть, надо успеть, надо успеть. Я еще так много не сказал ему!
     Через час он вернулся и прошёл на кухню. По-прежнему работало радио, играла ненавязчивая музыка. На столе все ещё была видна тень, которую нельзя было уже ни перевернуть, ни ощутить: тень она и есть тень! Только она стала совсем прозрачной, и скорее всего, скоро исчезнет вовсе! «Тень, на экспертизу не примет никто!» – устало и обречённо подумал Егор Васильевич.  Перевел взгляд на лежащий перед ним авиабилет, со странным маршрутом… В голове пульсировало сочетание: Москва – Неизвестность! Москва – Неизвестность! Билет был оформлен только в один конец! С неистовой силой нахлынули воспоминания обо всех трех, не поддающихся восприятию обыкновенного человека днях, о самых лучших днях его жизни, а главное -  его собственный отказ от приглашения полететь с мальчиком.

     Внезапно музыка оборвалась. Чёткий голос диктора сообщил о небывало крупном землетрясении магнитудой 8 баллов, случившимся в 13.31 минуту по всемирному координированному времени на континенте и в месте, предсказанном Лантеем.
     Диктор бесстрастно, как Левитан во время войны, сообщал о жертвах и разрушениях, вызванных землятресением. Всё соответствовало тому, что было написано в «трактате», как его презрительно именовали учёный совет и старший научный сотрудник Плюмберг Исаак Карлович.

     Егор Васильевич отчетливо понял, что никуда он не поедет, слишком поздно. Он не выполнил того, что ему завещал Лантей – он не сберёг цивилизацию. Не смог доказать, обосновать, убедить…и ещё чего-то не смог, пока даже неизвестно чего.

     То ли по этой причине, то ли по произошедшим необратимым душевным изменениям, связанным с контактом с внеземной цивилизацией, но Егор Васильевич зарыдал. Так, как не рыдал ни в детстве ни даже на похоронах мамы… 
    
     Вдруг он ощутил легкий укол холода в районе левого лацкана пиджака. «Пусть это будет сердце…пусть всё кончится!» - отрешённо подумалось ему. Но это было не сердце… Холод продолжал усиливаться, но боли не было. Егор Васильевич начал ощупывать лацкан и наткнулся на непривычной формы медальон… Он готов был поклясться, что раньше его не было. Впрочем, он никогда не ощупывал свои вещи за ненадобностью.

     Вызвавший холод непонятный предмет оказался медальоном. Учёный перевернул его и увидел приклеенную тонко свернутую папиросную бумагу, на которой его почерком были написаны слова: «Не удивляйся, пожалуйста. Я знал, что рано или поздно, но ты найдёшь этот маленький сувенир. Это мой личный маяк - идентификатор.

      Я оставляю его тебе, чтобы ты узнал, когда я снова появлюсь у вашей планеты. Сейчас он выключен, но ровно через десять лет, по вашему исчислению, он активируется и приобретёт температуру твоего тела. И тогда ты сразу поймёшь, что я рядом. Удачи тебе, и до встречи!»

      Вот оно! Доказательство!!!! Настоящее, готовое к предъявлению!!!! Но нет! Слишком поздно!!! Если они не поверили землетрясению, то и медальону не поверят. Да и не хочется, чтобы этот медальон побывал в руках этих учёных, которые даже не способны предположить, что есть другая истина, кроме той, что создаёт их ограниченный разум и от нападок на которую они готовы защищаться ценой жизней сотней тысяч людей.

     «Нет, Лантей! Я не покажу им твой дар. Он всегда будет со мной. А через 10 лет, минута в минуту, я достану его, положу перед собой и буду ждать тебя. Мы встретимся – и больше не расстанемся никогда. Я полечу с тобой! Обещаю! И жду!»