На границе амеро-канадской... Баллада

2013-12-16
1.

На границе амеро-канадской
в таверне грустил офицер,
красным вином мексиканским
заполняя граненый фужер.

Не первый раз в этом зале
одинок пребывал и суров.
Мы никогда не слыхали
от него и десятка слов. 

Его прочь  обходили издёвки,
на что был горазд народ-
ковбои, гулящие телки
и прочий особый сброд.

На границе амеро-канадской
знаменитым он был офицером -
ударом сабли британской,
немецким своим револьвером.

2.

Солнце светит сквозь шторы:
видны его шрамы четко…
под столом лежат шпоры…
лежат на столе четки….

Гаванская тухнет сигара,
спит в ножнах его сабля.
Где-то,  вдали, Ниагара-
там кричит глупая цапля.

Конь его, на конюшне,
жует что-то из торбы.
Офицер  вино глушит,
забыться быстрее, чтобы.

Что делать- судьбы капризны.
(Джентельмены и леди,
ведь и у вас  в жизни
немало всяких трагедий?)

3.

В Богом забытой таверне,
что делает он, одинокий?
Вспоминает, наверное,
о доле своей жестокой.

Может, друзей вспоминает,
погибших на поле битвы…
всякое в жизни бывает….
О чем он читает молитвы?

Он много в жизни изведал,
немало повоевал.
Но, отнюдь, не об этом,
у него болит голова.

Он, отчего,  сгрустнулся?
О чем он там вспоминал?
Вдруг, ко мне повернулся,
и вот, что мне рассказал:

4.

«Много лет уже прошло.
Не могу вином залить  я,
то, что душу мне сожгло-
не могу Ее забыть я!

Многим сердце я разбил…
Женщины, конечно, были…
Я ее, поверь, любил-
никого так не любили!

Не могу никак унять я,
те страдания по любви…
Ах, Madame, в ажурном платье,
будто, в коже  от змеи!

В варьете был шик и  лоск.
Щедро сцену освещая,
в люстрах тихо таял  воск,
я любил, грехи прощая!

От нее  был точно пьян,
И, под страстные романсы,
развернулся наш роман…
Но растаяли балансы.

Не могу никак унять я,
те страдания по любви…
Ах, Madame, в ажурном платье,
будто, в коже  от змеи!

А закончились финансы,
так она ушла к банкиру.
Для чего ей мои стансы?
Я пошел гулять по миру.

Я покинул Старый свет,
и уехал в свет я Новый,
но и там мне счастья нет.
Видно я такой, бедовый….

Не могу никак унять я,
те страдания по любви…
Ах, Madame, в ажурном платье,
будто, в коже  от змеи!

Не унять  страсти в крови.
Так хочу навек забыть я,
про несчастия свои,
и оставить их в забытьи.

Вспоминаю вновь и вновь
поцелуи и объятья.
Где же ты, моя любовь?
Вот тебе хочу сказать я:

«Не могу всю жизнь унять я,
те страдания по любви….»
Ах, Madame, в ажурном платье,
будто, в коже  от змеи!