Записки Горыныча. Два

Заездка.

Через пару месяцев после приезда в новый дом, Та остригла мне гриву, вынуждено. Это было, когда наш конюх всял пару отгулов. Какой-то мальчик выпустил меня гулять в леваду, где я раньше не гулял, а по-соседству уже носился маленький злой понь. Вот уж не помню, как так оказалось - то ли я перелез через калитку и зацепился за гвоздь, то ли злобный понь подлез под калиткой и вгрызся в меня, результат был один - у меня в груди была дырка, и ее некогда содержимое висело на кожице сбоку. Та была ошарашена, когда увидела это. И грива попадала мне в рану, так Та ее и отрезала. Я не особенно жалею, летом было очень жарко в гриве.
Я очень люблю лужи. Вот правда, они такие прохладные! Первым делом, когда меня выпускают, надо найти лужу побольше и хорошенечко в ней изваляться. Та потом смешно бурчит себе под нос про какую-то свинью, и старательно вычищает, а что делать. Она приспособилась пшикать на меня кондиционером, пришлось привыкнуть и к нему.

Я уступил Той. Ну что же, если ей охота на мне кататься, пускай катается, жалко что ли. Она особенно и не мешает. И оказалось, что это очень интересно. Временами наши желания с ней не совпадают, но мы ищем компроммис. Хотя, если признаться, я еще довольно долго эксперементировал с Той. Я довольно-таки высоко прыгал, бил спиной и скакал. А Та, чудная, сидела, сколько могла, не дергала и не пихалась пятками, только витиевато ругалась. Но всегда в конечном итоге падала, а я смотрел, что из этого всего получится. Она всегда ловила меня и так или иначе садилась в седло. Один раз я перестарался, уже не особенно было интересно ее высаживать, но что-то увлекся. Она упала в манеже на песок и еще пару метров проехалась, а я разыгрался и поскакал в открытые двери к левадам. Та отловила меня и на ее грязно-песочном лице я заметил размазаные слезы. И еще я почуял ярость, холодную ярость и решимость. Та прицепила корду и погнала меня. В ее руках не было ни хлыста, ни бича, она ничего не говорила, но я чувствовал, что если остановлюсь, случится что-то плохое. И несся, как ненормальный, не отрывая глаз от ее взгляда. Пару раз я даже упал. И когда я начал выдыхаться, Та остановила меня и села в седло. Я очень глубоко задумался и прыгать под ней у меня больше совсем не было желания. С тех пор я понял, как не надо испытывать ее терпение.