Совпадения

    СОВПАДЕНИЯ

    До чего же забавными бывают совпадения! Как-то я зашёл в гости к брату и ляпнул, ни с того, ни с сего:
    – Далматинец!
    Просто, взял и сказал слово. К чему? Почему? А просто так, с языка слетело. Смешное слово, и всё тут...
    Василий уставился на меня.
    – Тебе что, Наталья рассказала? – с удивлением спросил он и посмотрел на свою жену. Они только что приехали из Лужников, там был марафонский забег, в котором принимал участие наш отец.
    – Нет, ничего она мне не рассказывала… А что такое?
    – Да ты мысли научился читать, вот что! С чего это тебе далматинцы дались?
    – Не знаю, придет какая-нибудь глупость в голову, вот и сказанёшь… Может быть, я про горную Далмацию подумал…
    Василий вопросительно посмотрел на Наталью, а она только руками развела. Тогда он рассказал мне, что случилось во время марафона. Получился самый настоящий «рассказ о неизвестном герое».
    Часть трассы марафона проходила по набережной Москвы-реки, а брат с фотоаппаратом караулил отца недалеко от Андреевского моста. Вдруг он увидел, что один из бегунов, парень лет тридцати, остановился и вместе с немолодой растерянной женщиной стал что-то рассматривать на реке. Брат тоже пригляделся и заметил почти на середине мутного течения барахтающуюся собаку. Это был как раз далматинец, как он оказался в воде, непонятно. Может быть, резвился чересчур активно, да и сиганул через перила. Молодой спортсмен долго не раздумывал. Он разделся, оставил одежду женщине, спустился по металлической решётке ограждения и прыгнул в воду. Минут через пять мокрый трясущийся далматинец вертелся вокруг своей счастливой хозяйки, а та уже благодарила скромного героя-марафонца и пыталась вручить ему какие-то деньги. Но парень быстренько оделся, отмахнулся от вознаграждения и побежал дальше – к финишу пробега. Вот такая произошла история со спасением далматинца.
    А после этой удивительной истории произошла другая, совсем не героическая, но тоже с совпадением.
    Пришло мне письмо с приглашением на музейную конференцию, письмо из Туапсе, от директора дома-музея художника Александра Киселёва. Иногда я ей посылаю фотографии картин Киселёва, что попадаются в репродукциях или на выставках, а она составляет каталог работ известного передвижника. Благое это дело – сохранять память о талантливом художнике! И случилось же совпадение: вскоре как мне пришло письмо, я зашёл в одну из частных галерей. И глазам своим не верю: на стене висит малоизвестный этюд Киселёва. Бог знает, сколько времени мне его работы вообще не встречались, а тут – на тебе! Лёгок на помине! Я – к хозяйке галереи, мол: «разрешите сфотографировать и послать специалистам по его творческому наследию!» Та: «пожалуйста, только без вспышки!» Я и счастлив доставить радость Туапсинским коллегам. Но кто бы мог подумать – через минуту, в соседней галерее я снова увидел незнакомую картину Киселёва! Моему удивлению не было границ. «Пожалуй, перебор совпадений!» – подумал я. И тут, в подтверждение мысли, произошло такое, от чего я до сих пор в недоумении.
    Уговорив сотрудницу галереи, симпатичную женщину средних лет, разрешить сделать снимок, я трясущимися от волнения руками сфотографировал пейзаж. Смотрительница даже помогла мне держать картину под наклоном, чтобы не было бликов и теней. Мне бы поблагодарить милую женщину и сразу же мелкими шагами уйти, но я стал разглядывать другие шедевры. Тут были и Левитан, и Поленов, и даже Бакалович.
    – Надо же! Кто же это собрал такую прелесть? – спросил я смотрительницу.
    Она рассказала мне о хозяине галереи и о его прекрасной коллекции.
    – А почему он продаёт эти работы? Ведь ценность собрания – в полноте. А так разлетятся эти шедевры, и больше никто их не увидит!
    – Ну, это его бизнес. А самые любимые картины он оставляет себе.
    – Эх, какой музей можно было бы из всего этого сделать! – наивно изрёк я, окинув восхищённым взглядом творения знаменитых мастеров.
    – А потом подарить картины городу? – спросила красавица, хитро посмотрев на меня.
    – Да ведь Павел Михайлович Третьяков так и сделал, за это его и помнят! – я потихоньку направился к выходу, предчувствуя неладное…
    – Знаете что… Наверное, придётся Вам стереть фотографию, – вдруг заявила моя благодетельница.
    – А почему? – опешил я.
    – А вдруг ваши коллеги опубликуют её!
    – И что в этом плохого? Пусть люди смотрят… И художнику было бы приятно, будь он жив! Тем более что картина уже опубликована… – я указал на открытую страницу монографии, в рекламных целях разложенной тут же на столе, – кому надо, отсканируют, и снова опубликуют!
    –  Всё равно сотрите! Ваша фотография лучшего качества!
    Я стёр фотографию и вышел вон.