Выстрел
Генерал был добр, справедлив, человечен. Мы часто видели его в курилке, в окружении солдат. Не обходил стороной и офицеров.
Как-то раз, в одном из неформальных разговоров, он поинтересовался слесарем.
Я доложил, что рядовой Шурыгин, помимо «золотых рук» имеет и диплом училища, выпускающего специалистов по изготовлению матриц значков, медалей и монет.
Пришли его ко мне – повелел Дед…
Рядовой Шурыгин вернулся от командира скоро. Рука сжимала продолговатый сверток из тонкого брезента, в котором что-то перекатывалось и позвякивало.
Ружье – пояснил боец. Товарищ генерал попросил восстановить. Дорого оно ему чем-то.
Сделав паузу, добавил – мне пообещал отпуск. И улыбнулся.
Знали б мы, какая забавная история ждет впереди...
На развернутом брезенте лежали два ствола, инкрустированные накладки, ударно-спусковой механизм и кое-какие поржавевшие металлические изделия россыпью. Деревянные части отсутствовали. Кожаный ремень, как ни странно, был на месте.
Вот это и есть твой отпуск? – вырвалось у меня…
Прошло полгода. За это время, помимо основных работ, слесарь частенько брался за восстановление генеральского антиквариата.
Шлифовал, полировал, покрывал лаком, изготовленные им самим, деревянные составляющие. Вытачивал, подпиливал, закаливал металлические детали.
Осенью, в сезон охоты на дичь, генерал Иванов вспомнил о своем поручении.
– Что с ружьем?
– Готово, товарищ генерал, вытянулся я.
–Тогда приноси, настоял он.
Решено было проявить военную хитрость и отправить самого мастера представлять работу. Задумка была такая: есть товар, есть «продавец» и есть «покупатель», остается договориться о цене, то есть об отпуске.
Слесарь вскинул на плечо красавицу двустволку и бодро направился к штабу.
Здесь надо упомянуть то, что «мастеровые» относились к особой касте солдат постоянного состава. Их знали в лицо и стремились с ними подружиться.
Здание штаба находилось между двух столовых — офицерской и солдатской, выдаваясь немного вперед.
Первой на этаже от входа была комната дежурного по штабу. В ней располагался прапорщик с нарядом контролеров. Примерно посередине первого этажа находилась комната дежурного по части с помощником. Планировка помещений была произведена так, что непосредственно над комнатой дежурного по части располагался кабинет начальника учебного Центра, то есть генерала-майора Иванова. Опытные дежурные по звуку, интенсивности и частоте шагов над головой, достоверно определяли в кабинете ли командир, какое мероприятие проводится и какое у него настроение...
Сегодняшний наряд у дежурного по части и у его помощника был на редкость спокойным. Оставалось некоторое время до сдачи дежурства новой смене.
День был теплый и тихий.
И вдруг, над головами офицеров, прогремел необычный выстрел. Дежурный и помощник инстинктивно переглянулись и не получив ответа во взглядах друг друга, также инстинктивно, метнулись к лестнице, ведущей на второй этаж.
На лестничной площадке, моргая круглыми глазами, стоял дежурный по штабу.
– Что это?! – выдохнули офицеры почти одновременно.
– Не знаю! – машинально ответил прапорщик и, так же машинально, добавил – Тут, к товарищу генерал-майору, прошел слесарь с мастерской ракетно-артиллерийского вооружения и, сделав судорожную паузу, добавил ...с ружьем.
«Твою мать!» – вырвалось у майора, расстегивающего кобуру пистолета.
Перепрыгивая через ступеньки лестницы, трое вооруженных людей полетели в неизвестность, налету досылая патроны в патронники своих пистолетов.
Дверь генеральского кабинета была приоткрыта, и из нее сизым облаком выплывал дым с запахом ружейного пороха, свершившего свое дело.
В дымном тумане просматривались две фигуры: генеральская и солдатская. Рядовой Шурыгин стоял по стойке «смирно», а генерал-майор Иванов, держа в левой руке ружье, правой похлопывал солдата по плечу, приговаривая:
– поедешь в отпуск, сынок.
– поедешь...
Шокированные офицеры и прапорщик начали приходить в себя. Открытая форточка и лежащие на командирском столе ружейные патроны помогали прояснить ситуацию. Хозяин кабинета произвел дуплетный выстрел в форточку окна…
Лица вбежавших развеселили Деда. Он ожидал реакцию дежурных сил, но действительность оказалась гипертрофированной.
Посерьезнев, махнул рукой, что означало: идите по местам, несите свою службу.
По лестнице наряд спускался медленно, заворачивая обратно отставших контролеров.
Прапорщик пытался убрать пистолет в кобуру, но, действие, отработанное до автоматизма на стрельбище и в тире, сегодня давалось с трудом.
Через несколько ступенек останавливались и комментировали событие каждый по-своему, не прислушиваясь к собеседнику.
Окончательно пришли в себя, когда, перепрыгивая через две ступеньки, их обогнал Шурыгин, чему-то загадочно улыбаясь.
На первом этаже, у «вертушки», к дежурному по штабу быстрым шагом подошел контролер с вопросом – Шурыгина выпускать?
– Выпускать. Махнул рукой прапорщик.
– А с начальником столовой, прапорщиком Разумей, что делать? Пропускать?
– С каким еще начальником столовой, насторожился заместитель дежурного по части?!
– Да вот, к вам просится. Гусей несет.
– Каких гусей?, снова вспомнил про «...мать», майор.
В проеме двери показался прапорщик Разумей, похожий своим телом на гору.
В каждой руке он держал по огромному дикому гусю.
Вот, товарищ майор, пролетала над частью стая и два, обессилев, упали с неба у моей столовой.
Курсанты, видевшие это, принесли мне.
Я пришел спросить — оприходовать гусей на продсклад или как?
Глаза состава дежурной смены при виде гусей и свалившегося с неба Разумея опять начали округляться...
– Ты что, Разумей, обалдел?! Приглушенным голосом начал отчитывать подчиненного майор. Тебе принесут дохлых котов, так что, ты их на продсклад потащишь!
Разумей молчал.
И вдруг, дежурного по части осенила догадка.
А когда они упали?
Минут двадцать, двадцать пять тому назад, когда какой-то грохот был слышен у штаба части.
Майор облегченно вздохнул, стараясь скрывать свои мысли.
Этих пернатых не на склад, а в ветлечебницу надо осторожно доставить на исследование. Скорее всего, они упали не от усталости, а от какой-то болезни.
Не исключена диверсия вражеских спецслужб.
А ты на склад, в столовую…
Территорию возле твоей столовой надо подвергнуть санобработке. Подмести тщательно, по крайней мере. И чтоб ни одного окурка там не было. Сам приду и проверю!
Оставляй падежных птиц, и иди наводить порядок в столовой и на прилегающей территории.
Озадаченный, начальник столовой направился в сторону продсклада, а два офицера, брезгливо морщась, подняли с пола гусей и осторожно, за лапы, понесли их в свою дежурку. Дежурный по части приговаривал — ну и смена сегодня выдалась!..
Происшедшее событие все последующие годы пересказывали по-разному, но, неизменно, с подковыркой и намеком на неважную готовность дежурного наряда к экстремальным действиям.
Заканчивали рассказ все одинаково: Деду ружье понравилось после пробного дуплета в форточку,
Шурыгин съездил в отпуск.
Некоторые рассказчики продолжали повествование, и в нем, они утверждали, что дежурный и его помощник сдавали наряд необычно долго и возвращались домой по темну. Многие жители городка видели их с большими одинаковыми свертками в руках.
Кто-то говорил, что они заходили в магазин и свертки из военторга, а кто-то утверждал, что они несли домой по гусю, случайно подстреленному генералом при проверке ружья.
Чем больше времени проходило с того дня, тем число сторонников и противников меткого попадания Деда в гусей постепенно уравнивалось.
А что было на самом деле – пойди теперь проверь…
Свидетельство о публикации №213121801282