Яблоки, корица и сенбернары

Ветер бросил в лицо Джону очередную пригоршню сухого снега, и доктор против воли поморщился, щурясь от слишком яркого горного солнца. Шерлок, смотрящий в другую сторону и вроде бы не способный сейчас разглядеть выражение его лица, отреагировал мгновенно.
 - Ты злишься.
 - Неужели? И какая дедукция подсказала тебе это?
 Несмотря на все усилия, раздражение сдержать не удалось, и Шерлок, обреченно вздохнув, повернулся к своему спутнику. Кажется, его ситуация тоже не радовала - но Джон был сейчас не в том настроении, чтобы заботится о душевном спокойствии своего компаньона.
 - Ты говорил, что любишь горы.
 В голосе сыщика слышалась слабая надежда, что доктор опомнится, раскается и перестанет портить хм… охоту постным выражением своего лица. Что ж, надеждам его сбыться было не суждено – Джон устал, замерз, был раздражен и поэтому совсем не склонен с раскаянию.
 - Что? Шерлок, любить горы – это одно, а гоняться по всей Швейцарии за очередным твоим поклонником – совсем другое!
 Он отвернулся, сунув руки в карманы. Чертов Шерлок! Хоть бы предупредил, зачем ему нужен этот клятый Мейринген, он бы хоть пистолет с собой взял…
 За его спиной Шерлок прокашлялся – Джон хотел надеяться, что это попытка привлечь внимание, а не начинающийся бронхит. Май в Швейцарии, как выяснилось – совсем не то же самое, что май в Лондоне. То есть – холодно, холодно и еще раз холодно. И еще – снег. Шерлок прокашлялся еще раз, громче и требовательнее – и, так и не дождавшись реакции от обиженного друга, протянул руку и неловко тронул его за плечо.
 - Хм… Джон…
 Джон промолчал.
 - Джон, я… - вторая попытка. И, наконец, решившись:
 - Джон, это последний раз, я обещаю!
 - Это же ты говорил полгода назад, когда тебя чуть не пристрелил мой бывший командир. И месяц назад тоже. Кстати, на мой взгляд, от Морана тебе все равно досталось меньше, чем он тот дамы с непроизносимой фамилией. Любопытно, да? Тебя не волнуют женщины, но именно им удается обвести тебя вокруг пальца…
 - Кржижановская, - недовольно откликнулся детектив. – Ее фамилия была Кржижановская. И она меня не… - досадливая гримаса, - обводила вокруг пальца. Я просто не ожидал, что снайпер настолько хорошо разбирается в ядах и наркотиках – обычно у человека есть одна превалирующая специальность, и предполагать, что…
 - Да, да, я помню. Ладно, Шерлок, черт с тобой. Не начинай снова. Признавайся в любви своим отравителям в другой компании, хорошо? Меня до сих пор в дрожь бросает, когда я вспоминаю твое посиневшее лицо. Так что – давай закроем тему, пожалуйста.
 - Ты сам спросил, - буркнул тот. И, помолчав, добавил, - Джон, Эванс действительно последний. Их было трое – тех, кто смог уйти из нашей с Майкрофтом ловушки. Поверь мне, Джон. Я тебя хоть раз обманывал?
 - Ммм? Простого перечисления хватит, или мне привести даты?
 Детектив растеряно замолчал. Он явно ожидал другого ответа. Кажется, он просто не мог понять причин раздражения своего друга. Ну, конечно, куда там! То, что они по милости кое-кого гениального застряли в горах, без оружия и спальных комплектов, его не волнует! На это его гениальности никогда не хватало. А тем временем, дело уже к полудню, и пока что их хм… «охрана» до сих пор не вышла на связь. Р-радиомолчание, черт бы его побрал! Раздражение на все проклятую семейку Холмсов еще не достигло своего пика, но до этого, по ощущениям Уотсона, было уже недалеко.
 Ветер стал еще более холодным и пронзительным. Джон, щурясь, смотрел вниз, на почти скрытую белесой дымкой горную долину, и слушал негромкое дыхание Шерлока за спиной. Шерлок… Он не то, чтобы ненормальный, он даже не то, чтобы авантюрист. Он просто… Просто… Он просто Шерлок. Этот факт порой ужасно раздражал Джона, но… Но, с другой стороны – полгода назад он был готов жизнь отдать за одну-единственную сумасшедшую выходку детектива. Так зачем теперь возмущаться?..
 Шерлок за его спиной снова кашлянул - на этот раз, кажется, действительно не специально. Не нравился Уотсону этот кашель – только бронхита им и не хватало.
 - Ладно, проехали. Шерлок, еще полчаса – и либо наши надсмотрщики связываются с нами, либо я связываю тебя и тащу в таком виде в гостиницу.
 Джон резко повернулся и, не дожидаясь ответа сыщика, размашисто пошел по тропинке. Оглядываться ему было не обязательно – и так понятно, что тот сейчас довольно улыбается. Раз уж не ответил ничего не его «угрозу»… Вот же ведь!.. Опять поймал.
 Пытаться воззвать к совести Шерлока, увлеченного расследованием –гиблое дело. Еще более гиблое, чем ловить в заснеженных Альпах сбежавшего подчиненного Мориарти. Ах, да, простите, господа заговорщики – не ловить! Всего лишь заманить подальше от населенных мест. Всего лишь. Охота на живца – так назвал это Шерлок, и Джона подобная формулировка совсем не радовала.
 Он готов был биться об заклад, что знает, кто именно будет этим «живцом». И надеялся только, что очередная авантюра Шерлока не будет стоить им обоим жизни.
 Пистолета в левом кармане ощутимо не хватало.

***

Джон медленно поднялся, убирая пальцы от шеи лежащего на снегу человека – уже холодного и, без всяких сомнений, мертвого. Почему-то хотелось вытереть пальцы – хотя и понимал, что в крови он не вымазался, ее и было-то немного – один выстрел, прямо в сердце, и кровь уже успела застыть на морозе. Смертей он навидался - и в Афганистане, и в Лондоне – но почему-то именно здесь, в мирной туристической Швейцарии, она казалась совершенно дикой и неестественной.
 Шерлок подобной брезгливости явно не испытывал – перевернув тело, он ощупал его, присмотрелся к ране, потом сунул руку за меховой ворот. С досадой хмыкнул и, поднявшись, сунул побелевшие на морозе руки в карманы. Что именно он хотел найти и что нашел, Джон не знал и узнавать совсем не горел желанием.
 - Группы больше нет.
 - М? – Джон встрепенулся, сообразив, что опять упустил нить рассуждений Шерлока.
 - Наши телохранители – или надзиратели, или группа поддержки – как тебе больше нравится, Джон - их больше нет. Этого парня должны были сменить сорок минут назад, но по этой тропе никто не проходил с полудня.
 Он вскинул голову, с прищуром разглядывая заснеженные пики, и равнодушно подытожил:
 - Придется справляться самим.
 Джон открыл рот. Закрыл. Открыл снова, посмотрел на мрачного – непривычно мрачного – Шерлока… и так и не озвучил то, что калейдоскопом промелькнуло в голове.
 Они застряли в горах. Застряли в горах, в середине мая, без снаряжения и даже без термоса. Точнее, со стандартным туристическим мед-набором и пустым термосом вместо снаряжения. Связь не работает из-за надвигающейся бури. От машины, которая должна была увезти их к цивилизации, горячему чаю и самодовольно улыбающемуся Майкрофту, остались только покореженные останки на дне ущелья… И они теперь – больше не наживка. Они – самая настоящая дичь. Добыча. Будет настоящим чудом, если они доживут до утра.
 Джон не стал говорить этого вслух. Шерлок наверняка просчитал уже все возможные варианты… И, если Джон хоть сколько-нибудь узнал его за три года знакомства (ну, за два – учитывая, что почти год их общение было сугубо односторонним – посредством липовой эпитафии на липовой же могиле), то Шерлоку было сейчас страшно. Консультирующего детектива долгое затворничество сделало настоящим авантюристом – еще большим авантюристом, чем раньше – но ни тогда, ни теперь он не предпринял бы ничего, что могло бы быть угрозой для него, Джона. Разве что только – невольно…
 Джон слишком хорошо Шерлоково «стойте!», когда в доме Ирэн Адлер ему приставили пистолет к затылку. И – срывающийся, полный ужаса голос в трубке в июне прошлого года. «Возвращайся туда, откуда пришел! Сделай, как я говорю!» И – страх в голосе. Страх не за себя, страх, который заставил его тогда повиноваться, хотя все его существо требовало идти вперед, найти проклятого комбинатора и все-таки разбить ему его гениальную физиономию.
 Ему потребовался целый год, чтобы понять причины странных поступков Шерлока в тот день. И повторять свою ошибку он не собирался.
 - Ага… Ладно, справимся, - он постарался вложить в голос уверенность, которой на самом деле не испытывал. Шерлок метнул на него злой, полный какой-то беспомощности и отчаяния взгляд – и сглотнул. Не ответил ничего – только кивнул и поспешно отвернулся. Джон отдал бы сейчас даже свой пистолет (и без того оставленный в Лондоне, но если бы…) за возможность объяснить Шерлоку, что не злится на него за его ошибку. И что лучше сдохнуть здесь вдвоем, чем остаться дома и знать, что друг погиб, а его опять не было рядом… И…
 Джон криво улыбнулся, вернул кивок и забросил рюкзак за спину.

 ***

 Через полтора часа Джон готов был проклясть все на свете – Альпы, Швейцарию, чертова Эванса и Шерлока в придачу ко всему перечисленному. Путь, по которому они шли, Шерлок выбирал по какой-то совершенно непонятной логике. Вместо того, чтобы вернуться на туристическую тропу (до которой всего-то – полтора километра, правда, по пересеченной местности…), он двинулся вверх, к вершине, выведя их на какую-то не то козью, не то вообще ветром выбитую, узенькую тропку над самой пропастью. Ширина этого «карниза» в некоторых местах была всего два фута, и Джон, никогда не страдавший боязнью высоты, чувствовал, как его начинает нехорошо подташнивать при взгляде вниз. А Шерлок даже и не думал сбавить шаг, рвясь вперед с упорством безумца. Несколько раз сердце Джона падало куда-то в желудок, когда из под его ног или ног Шерлок срывались камни – и возвращаться на законное место не спешило. Каждую минуту он ждал, что ненадежная тропа обрушится – и они вместе с ней, естественно. То, что они до сих пор не сорвались и не были застрелены проклятым Джимовым прихвостнем, было просто чудом.
 Один раз все действительно чуть было не закончилось трагедией. Шерлок, идущий несколькими шагами впереди, как-то странно замешкался, замерев на месте – и Джон беспокойно прибавил шагу, стараясь поскорее догнать его…
 … Он успел в последний момент. Целый поток камней скользнул из под ноги детектива, следом вывернулся довольно крупный булыжник – и Джон, как в кошмарном сне, увидел, как Шерлок, взмахнув руками, начинает заваливаться назад и вбок, прямо в пропасть. Все – молча. Ни крика, не зова на помощь – только в пойманном на миг взгляде – ужас и настоящее изумление. Словно он не верил, что…
 Джон не помнил, как он преодолел последние шаги. Очнулся он, уже прижимая Шерлока к стене тропинки – вцепившись одной рукой в холодные камни, а другой, протянутой поперек груди сыщика, вжимая его в скалу. Сердце колотилось в ушах сумасшедшим набатом, и Джон не сразу понял, что Шерлок что-то говорит, а не просто хватает воздух ртом.
 -…Джон! Джон, я в норме, все хорошо. Отпусти меня. Джон?
 Смысл слов наконец достиг сознания, и доктор со стоном разжал руки, обмякая и чувствуя, как, в свою очередь, уже Шерлок придерживает его, не давая упасть.
 - Ты… Ты, упрямая, везучая сволочь, черт бы тебя!.. – он задохнулся, не в силах высказать все, что испытал за эти несколько мгновений. Воздуха не хватало, его душила злость пополам с облегчением. – Какого черта, Шерлок! Твою ж! Ты не можешь смотреть под ноги, ты не можешь хоть иногда!.. Черт, Шерлок, я думал, что ты!..
 - Джон..
 - Чертов тупица! Я устал тебя хоронить, ты вообще, можешь это понять, я устал!..
 - Джон, тихо, - Шерлок неожиданно властно зажал ему ладонью рот, одновременно сдавив другой рукой плечо с такой силой, что Джон задохнулся от боли. Это отрезвило. Он замолчал, закрыл на несколько секунд, пытаясь справиться с эмоциями. Дождался, когда Шерлок уберет руку от его лица, и тихо закончил.
 - Идиот. В следующий раз я подпишу справку о твоей психической неполноценности. И плевать, что это подлог.
 - Хорошо, как пожелаешь. Джон, послушай меня.
 Он замолчал, ожидая возражений, но доктор ничего не ответил. Наступала реакция, вместо злости и возбуждения навалилась усталость, начали мелко дрожать руки.
 Шерлок прислонился к скале в непринужденной позе и тихо заговорил:
 - Как ты думаешь, почему я выбрал этот путь? Не туристическая тропа, где толпа народу, гиды и полицейские, а этот карниз, который простреливается на всей протяженности?
 - Просвети меня, - устало буркнул доктор.
 - Снег, Джон. Май, опасность схода лавины. Туристическую тропу регулярно чистят от снега. Эту – нет. Эванс не решится стрелять здесь, если только не хочет покончить жизнь самоубийством вместе с нами. А он – не хочет. Если он сумеет нас убить, то сможет скрыться, и даже у Майкрофта почти не будет шансов его найти. Ему придется оставить свою винтовку и прийти за нами лично. И это будет скоро. Я видел его следы – он попытается устроить засаду на следующем витке серпантина, прямо над нами. Скорее всего, он и сейчас там. Поэтому, Джон – осторожно. Теперь – будь очень внимателен. У него есть нож, боевой, офицерский, длина – около восьми дюймов. Огнестрельного оружия можем не опасаться, нож нужно отнять сразу. Мы не можем позволить себе долгого сражения. Я сейчас иду вперед, ты – на тридцать шагов сзади. Если я не смогу выбить нож, то постараюсь втянуть его в драку.
 - Моё мнение тебя не интересует, так? – устало выдохнул Джон в ответ.
 - Это оптимальный вариант. У тебя снова болит рука, и кружится голова – я напугал тебя, это моя вина. Поэтому впереди лучше идти мне.
 - Шерлок…
 - Просто подстрахуй меня. Да, и еще… Майкрофт дал разрешение на убийство. Я бы предпочел взять его живым – но в случае чего… Ты меня понял.
 И, не дожидаясь ответа, пошел вперед. Джон поплелся за ним, честно пытаясь сохранять дистанцию. Но уже через несколько минут понял, что невольно прибавляет шаг, стараясь, чтобы между ним и этим сумасшедшим самоубийцей было все-таки немного меньше, чем тридцать шагов. Тридцать шагов – это очень много. По крайней мере, здесь, в горах. И, если Шерлок все-таки нарвется… Он может и не успеть.
 И он не успел. Все случилось слишком быстро – даже для Джона Уотсона, никогда не замечавшего за собой заторможенности реакций, вынырнувший откуда-то, казалось, прямо из скалы, человек двигался невероятно быстро. В первую же секунду Шерлок, чудом увернувшись от блеснувшего на солнце лезвия, врезался в стену тропы, чуть было не сорвавшись от толчка вниз. Удар оказался сильным – даже за разделяющие их два десятка метров Джон услышал глухой звук, с которым тело Шерлока соприкоснулось с поверхностью скалы. Оглушенный ударом детектив почти сполз по стене, цепляясь за нее и пытаясь удержаться на ногах. Он все еще был в сознании – но даже невооруженным взглядом было понятно, что он полностью дезориентирован, и что времени на то, чтобы полностью прийти в себя, ему не дадут.
 Все это Джон отметил краем глаза, почти неосознанно. Он сорвался на бег почти в тот же момент, когда началась схватка, а сейчас не мог избавиться от ощущения, что от Шерлока его отделяют по меньшей мере сотни метров, а не два десятка. Два десятка шагов. Всего двадцать, нет, уже меньше. Восемнадцать. Пятнадцать.
 Нападающий с невероятной скоростью метнулся вперед, и Шерлок, непонятно каким чудом, ухитрился увернуться от ударившего его в грудь ножа. Лезвие скользнуло вплотную к телу, разрезав пальто и, наверняка, задев кожу, и с лязганьем ударилось в камень.
 Тринадцать. Двенадцать.
 Эванс с пугающей ловкостью развернулся, навалившись на беспомощного Шерлока всем телом, и коленом прижав к камням одну его руку. Лезвие сверкнуло возле самой шеи детектива - и опять разминулось на волосок. Джон увидел, на поперек ладони Шерлока, которой он перехватил нож, появилась длинная царапина.
 Десять. Восемь.
 Не давая противнику высвободить руку с ножом, Шерлок коротко ударил локтем – сперва под дых, потом, не разгибая руки – в шею, по выступающему под тканью олимпийки кадыку. Таким ударом можно убить – если только…
 Шесть. Пять.
 Эванс увернулся. В последний момент отдернул голову назад, так, что локоть Шерлока лишь слегка мазнул по его шее, и, не давая опомниться, ударил сам – свободной рукой под подбородок, страшным, оглушающим ударом.
 Три. Два.
 Эванс рывком высвободил руку из безвольно разжавшихся пальцев Шерлока. Стремительно нагнувшись, придавил детектива к камням, прижав его предплечьем поперек груди, и коротко замахнулся. Уже потемневшее от крови Шерлока, лезвие тускло блеснуло, и…
 Удар.
 Короткий, полный ненависти и бессилия крик.
 Резкая оглушающая боль в голове и в спине, когда неровные камни карниза с силой ударили по лопаткам, выбивая из легких воздух.
 Почти неслышное звяканье дорогой стали о камень.
 Джон рухнул на спину, не удержавшись на ногах после столкновения с Эвансом, но почти тут же отчаянно рванулся в сторону, перекатываясь на бок, стремясь успеть встать на ноги раньше, чем…
 Не успел. Нога в ребристом альпинистском берце больно врезалась в ребра, так что он, так и не успев подняться, снова рухнул на землю.
 Теперь Джон прекрасно понимал, почему Шерлок казался таким неловким в схватке с этим… Приличного эпитета на ум не пришло, и Джон не стал тратить время на его поиски. В своем полку он никогда не был чемпионом по рукопашному бою, но в первую пятерку входил. Эванс же превосходил его почти на порядок.
 Во второй раз встать на ноги удалось намного легче. Тело, вспомнив забытые было уроки, практически без участия разума сделало кувырок назад и приняло вертикальную стойку. О том, что такой кувырок запросто мог отправить его в долгий полет вниз по склону, он понял лишь спустя секунду, впрочем, задуматься и испугаться времени ему не дали.
 Эванс налетел на него, практически впечатав в стену и нанося быстрые, но на удивление точные удыры. То ли он был действительно настолько опытным бойцом, то ли ему придала сил ярость – но Джон пропустил несколько болезненных ударов в корпус и лишь чудом увернулся от кулака в голову.
 Что произошло дальше, он потом так и не смог вспомнить в подробностях. Кажется, Эванс попытался зажать его в небольшой щели между двумя острыми выступами. Кажется, он увернулся и, с силой, подкрепленной злостью, завернул противнику руку за спину. Кажется, Эванс ударил кулаком, выворачиваясь из захвата, и сунул руку под подмышку.
 Джон невольно отступил назад, понимая, ЧТО пытается достать противник, продолжая неосознанно удерживать его одной рукой. И…
 … Под ногами внезапно оказалась пустота.
 - Джо-о-о-он! – услышал он дикий, заглушенный внезапным грохотом выстрелов, вопль Шерлока, прежде чем рухнуть вниз.
 Внутренности скрутило судорогой, неожиданное, пугающе-реальное ощущение свободного падения ударило оглушающим, отупляющим страхом.
 «Так глупо..» - мелькнуло в голове неуместное, изумленное.
 … А потом его со всей силы приложило животом и грудью о жесткую скалу, окончательно выбив из головы и те мысли, какие там еще были. Несколько секунд полной дезориентации, паники, непонимания… И лишь спустя полсотни бьющихся прямо в висках ударов пульса он понял – он жив.
 Жив. Невероятно. Нереально. Невозможно.
 Ребра саднило от удара, голова кружилась – то ли от полученных в схватке ударов, то ли от пережитого страха, в голове звенело от усиленных эхом звуков пальбы . А еще – дико болело левое запястье, в которое железной хваткой цеплялись пальцы до половины свесившегося с тропы Шерлока.
 «Синяки будут» - мелькнула в голове глупая мысль. Он отчаянно вжался в скалу, неловко цепляясь рукой за холодный, пугающе-ненадежный камень, а ногами пытаясь нащупать хоть какой-нибудь выступ в стене ущелья.
 И почувствовал, как пальцы Шерлока медленно, неотвратимо соскальзывают с его запястья.
 - Нет, Джон! Руку! Джон, дай руку, я не удержу! А-а-а, Джон, идиот, не цепляйся за камни, держись за меня, держись!
 Он, не рассуждая, рванулся вверх, почти не видя от напряжения, какое расстояние отделяет его от твердой земли, и ориентируюсь только на растрепанную макушку друга. Ладонь Шерлока вцепилась в его протянутую руку, соскользнула, мокрая от крови – и вцепилась намертво почти в самые кончики пальцев, удерживая, вплавляясь, почти выламывая пальцы из суставов. Джон услышал сдавленный стон Шерлока, почти заглушенный эхом от выстрелов, и чужие руки властно выдернули его из бездны.
 - О, Господи, откуда… - задыхаясь, выпалил он, почувствовав под животом ровное пространство безопасной тропы. – Выстрелы, Шерлок, это же…
 Его прервал дикий, резко оборвавшийся вопль.
 - К стене, - тяжело дыша и не ответив на вопрос, коротко приказал детектив. Рывком поднял друга на ноги и толкнул его к скале, заставляя прижаться спиной к холодным камням и замирая рядом.
 Джон не стал спрашивать, что происходит. Все было и так понятно. Лавина. Эванс стрелял, в горах, весной.
 «Туристическую тропу чистят, эту – нет» - мелькнули в голове доктора слова Шерлока, и он судорожно сглотнул, еще крепче вжимаясь в скалу и чувствуя спиной все острые выступы.
 Минута. Две. Три. Наконец, Шерлок удовлетворенно кивнул – «все в норме, Джон» - и обессиленно уселся прямо на грязные холодные камни. Джон поспешно присел на корточки рядом с ним, пытаясь вспомнить, куда пришлись удары недо-снайпера и где могут быть наиболее серьезные повреждения.
 - Эванс, - Шерлок прижал руку к помятой груди и едва заметно поморщился. – Он выстрелил четыре раза. Джон?..
 - Я в порядке, меня не зацепило, - доктор успокаивающе качнул головой, заставляя его убрать ладонь от груди и осторожно прощупывая ребра на предмет переломов. И внезапно замер от внезапного подозрения.
 – Куда?..
 Мозг лихорадочно оценивал возможности – стрелял ли Эванс уже во время падения, или только до? Куда он мог попасть? Он мог прицелиться, или, падая вслед за ним в пропасть, палил наугад?..
 Шерлок поморщился – то ли от боли, то ли от досады.
 - Нога. На два пальца выше колена, мягкие ткани, кость не задета. Это не критично.
 - О, господи, Шерлок! И ты меня называешь идиотом?! Показывай немедленно! Черт бы тебя побрал, да не крутись ты, дай посмотреть!
 Он, не дожидаясь согласия детектива, присел на корточки и стал осторожно закатывать штанину. Шерлок дернулся и тихо застонал, когда пальцы доктора добрались до нужного места и начали осторожно прощупывать ногу возле отверстия.
 - Что ты ищешь? - слабо огрызнулся он, - Джон, я опирался на ногу, когда вытаскивал тебя, и тебе лучше бы подумать о…
 Он не договорил, тяжело закрыв глаза и привалившись к холодной стене уже всем своим весом. Джон медленно выдохнул, стараясь успокоиться и не начать ругаться вслух. Черт… Чертов Эванс со своим чертовым револьвером! Чертов Шерлок с его авантюрами и планами!
 Рана была плохая. Очень плохая. Кость, может, и не задета – но пуля прошла вплотную, чиркнув по кости возле самого сустава, потеряла от столкновения поражающую силу и застряла в мягких тканях где-то внутри ноги Шерлока. Вот где стоило пожалеть о том, что не догадался взять с собой хирургический набор. Несколько лет знакомства с Шерлоком Холмсом, казалось бы, должны были уже научить – любое, даже самое простое, дело может закончиться больницей или чем похуже.
 Джон поспешно скинул со спины рюкзак, о котором почти успел забыть в суматохе последнего часа, и начал лихорадочно вытаскивать из него вещи. Шерлок следил за ним с мрачным неодобрением, но возражений больше не высказывал. Джон не сомневался, что сил спорить у Шерлока уже не осталось. Он сидел, привалившись к стене, бледный и выглядевший совершенно измученным, и его колотило крупной дрожью. Лицо блестело от крупных капель пота, и, даже не приглядываясь к плотно сжатым, побелевшим губам, можно было понять – он на грани потери сознания от боли.
 - Потерпи, я сейчас… - беспомощно пробормотал доктор, вытаскивая контейнер с походной аптечкой и лихорадочно роясь внутри. Нужные ампулы наконец нашлись, руки вспомнили привычные действия почти без контроля разума, быстро набирая обезболивающее в шприц. 
 - Так, хорошо, сейчас боль станет меньше, тогда я тобой займусь, - он согнул руку Шерлока в локте, зажимая крошечную ранку от иглы в вене. Кожа была холодной и влажной на ощупь, пульс в прижатом сосуде колотился, как безумный, и Джону не нужно было долгое обследование, чтобы распознать признаки приближающегося болевого шока. Если те, кто комплектовал «выживалку», не пустили в оборот контрафакт, то через полторы минуты болевой синдром должен спасть. До этого делать ничего нельзя – не в таких условиях и не с Шерлоком, у которого болевой порог процентов на двадцать выше, чем у среднестатистического человека.
 Джон осторожно, стараясь не задеть раненую ногу, неловко вытянутую вперед, задрал на Шерлоке свитер и начал прощупывать помятые ребра. Сперва – ребра, потом – голова, а потом и с оцарапанной рукой можно будет разобраться.
 - Останови кровь… - плохо слушающимся языком пробормотал Шерлок, мотнув головой. – Нам нужно спешить, я не должен…
 - Прямо сейчас? Чтобы ты отключился от болевого шока? Нет уж, посиди пару минут так, пока лекарство не подействует. Черт, Шерлок… Я был уверен, что он в тебя не попал. Ты даже не…
 Шерлок открыл глаза и недовольно посмотрел на него, и доктор, смешавшись, неловко закончил:
 - Ты даже не вскрикнул, я решил…
 - У меня были более важные проблемы, ты не находишь?
 - О…- он растеряно замолчал, не зная, что ответить на это невольное признание. – Спасибо.
 Детектив помолчал, напряженно думая о чем-то.
 - Я не… Джон, мы должны идти… Посмотри на небо, серые тучи… Видишь? Скоро начнется метель, нам нужно добраться до Розенлау…
 Метель? Так скоро? Этого только не хватало… Джон сомневался, что Шерлок в его состоянии сможет куда-то идти. Он взглянул на часы, прикидывая про себя скорость действия препарата, и решительно потянулся за аптечкой.
 - Доберемся.
Весна в Альпах очень красива. Снег сияет на пиках извечной, никогда не тускнеющей короной, ослепляя восхищенных зрителей своей красотой и маня туристов и поклонников лыжного спорта со всего света. Чуть ниже, там, где кончается граница вечных снегов, лежат темно-синие, кажущиеся обманчиво-близкими отроги гор, а еще ниже простираются изумрудно-зеленые, воспетые поэтами альпийские луга. Альпы – страна лыжных курортов, туристических маршрутов и лучших в Европе отелей.
 Сейчас, когда в Швейцарии начинается туристический сезон, горы кажутся шумным и многолюдным местом. Смех, вспышки фотокамер, вопли детей и раздраженные окрики родителей, пытающихся призвать своих чад к порядку. Но поднимись чуть выше…
 Снег. Скалы. Холодные, припорошенные изморозью камни. Покой. Тишина. Людям может казаться, что они покорили эту извечную гордую стихию, сковали ее цепями мостов и железных дорог – но эта уверенность так же хрупка, как нависающий над тропой снежный торос, кажущийся монолитом... До поры до времени.
 Горы не любят суеты и беспечности.
 На узком каменном карнизе, нависающем над самой пропастью, сидят двое людей. Просто сидят, прижавшись друг к другу в поисках укрытия от ветра, и горы удивленно прислушиваются к странному, неуместно-легкомысленному в этих краях разговору.
 - Черт, Шерлок, это самый отвратительный отпуск в моей жизни.
 - Еще Афганистан…
 - Афганистан? Не смеши меня. По сравнению с жизнью на Бейкер-стрит там было тихо и скучно…
 - О-о-о да…
 Ироничное хмыканье. Ветер относит звук в сторону, но кому нужно было – тот услышал.
 Несколько минут молчания – и новый разговор, еще более бредовый, чем первый.
 - Если мы выберемся отсюда живыми, ты будешь мне должен.
 - У тебя есть сомнения? Хм… Хорошо, и что ты хочешь в откуп за испорченный отпуск?
 - Эмм… - мужчина бросает на друга короткий взгляд и хитро прищуривает глаза. - Пирог. С яблоками.
 Темноволосый мужчина брезгливо морщится, демонстрируя свое пренебрежение к таким плебейским удовольствиям, но наконец все-таки неохотно соглашается.
 - Согласен. А ты вернешь мой пистолет и перестанешь ворчать.
 Светловолосый крепыш хмыкает, игнорируя "условия", и довольно жмурится.
 - Отлично, Шерло. Да, еще одно - ты испечешь его сам.
 - Что?! Я не занимаюсь выпечкой!
 - Научишься. Я куплю тебе кулинарную книгу.
 - Джон, Я НЕ…
 Его невысокий собеседник качает головой, улыбаясь уголками губ, в светлых глазах пляшут невеселые смешинки. И кудрявый красавец раздраженно дергает головой, признавая поражение.
 - Хорошо, но ты договоришься с миссис Хадсон, чтобы вернула мой череп. Пирог с корицей, ингредиенты покупаешь ты.
 - С яблоками. Я не люблю корицу.
 - С корицей. Зато ее люблю я.
 Тишину разрывает усталый, невеселый смех на два голоса. Горы удивленно прислушиваются к этим странным, столь редко тревожащим их звукам. Горы молчат.
 Горы ждут.

 ***

 Холодный ветер резанул лицо мелкой ледяной крошкой, и Джон чуть замедлил шаг, прикрывая глаза и со все увеличивающейся тревогой глядя на стремительно темнеющее небо. Прошло, наверное, минут десять с того момента, как Джон оставил совершенно измученного Шерлока сидеть на тропе, а сам отправился на поиски более-менее надежного укрытия от надвигающейся бури. Как назло, тропа была относительно ровной, без пещер, площадок и углов. Он уже почти был готов повернуть назад, к Шерлоку – но решил все-таки завернуть за уже совсем близкий скальный выступ. До него и оставалось-то не более полусотни футов.
 И он не пожалел. Прямо за выступом тропа резко виляла, уходя, казалось, прямо вглубь скалы – и там, под образовавшимся карнизом, была площадка. Небольшая – футов восьми в поперечнике, однако в дальнем конце карниз нависал над нею, создавая некое подобие укрытия. Всего полтора фута камня – но… Это был шанс. Даже если этот «козырек» не защитит от ветра и снега – то, по крайней мере, здесь им не будет грозить опасность сорваться вниз при первом же неосторожном движении. Резко развернувшись, Джон двинулся в обратный путь.
 По мере приближения к месту встречи беспокойство усиливалось – он понимал, что Шерлок вряд ли пойдет за ним, и тем более вряд ли будет делать какие-нибудь глупости – не до того ему сейчас. Однако все равно было не по себе.
 К счастью, все было нормально… Относительно нормально. Шерлок сидел там, где Джон его оставил, неловко вытянув вперед раненую ногу и ссутулившись, словно пытаясь укрыться таким образом от пронизывающего ветра. Услышав шаги, он вскинул голову – и Джон скрипнул зубами, увидев его бледное, почти белое лицо с нездоровыми яркими пятнами лихорадочного румянца. Воспаление все-таки началось. Проклятье… Нескольких часов, на которые рассчитывал доктор, им не досталось.
 - Шерлок, ты сможешь встать? – тихо спросил он, проглотив неуместный вопрос о самочувствии, - Здесь недалеко место, где мы сможем переждать метель. Давай попробуем туда добраться. А там уже я посмотрю, что у тебя с ногой. Ну же, вставай, я помогу тебе.
 Не дожидаясь ответа, он обхватил друга за пояс, помогая ему подняться на ноги, и закинул его руку себе на плечо. Шерлок двигался вяло, с трудом переставляя ноги и даже не задавая вопросов. Джон прекрасно видел, что он двигается уже даже не на последних силах – на гордости.
 Детектив с каждым шагом хромал все сильнее, все тяжелее наваливаясь на плечо спутника. Джон с ужасом думал, что они будут делать, когда придется обходить тот чертов уступ…
 Шерлоку было плохо. Шерлоку было очень плохо. Он старался не стонать, опираясь на больную ногу, но Джон все равно слышал в его прерывистом дыхании тщательно скрываемый стон. Четыре сотни шагов. Три минуты ходьбы для здорового человека. Почти непреодолимый путь для Шерлока.
 Почти. Только – почти.
 Они все-таки дошли. Когда с трудом удерживающийся в сознании Шерлок наконец завернул за уступ, цепляясь за него обеими руками, Джон позволил себя громкий выдох – и поспешил вслед за другом. Шерлок, добравшись до намеченной Джоном площадки, просто рухнул на нее, полностью выдохшись. Джон почти на себе оттащил его подальше от края, к самой стене – Шерлок практически висел на нем, с трудом сохраняя сознания. Стащив с друга пальто – тот практически не помогал ему, вяло шевеля руками - он принялся за сооружения какого-никакого укрытия. Метель могла начаться в любой момент, Джон не был полностью уверен, что они ее переживут. Шерлок, поджав колени к груди и обхватив себя руками, сидел на земле, и его колотила дрожь. Джону показалось, что он толком не понял, для чего его друг отнял у него одежду – впрочем, возможно, именно показалось. Вполне возможно, что даже в таком состоянии он был способен сделать анализ происходящего и вычислить причину поступков друга. Джон не собирался это сейчас выяснять.
 Из его куртки получилась вполне сносная подстилка на землю, на которую Джон уже из последних сил перетащил почти уснувшего детектива. Пальто должно было выполнять роль одеяла и одновременно защиты от снега. Если не промокнет в первые же минуты, конечно… Ноги, конечно, останутся «снаружи» - но тут уж ничего не поделаешь.
 Он едва успел подоткнуть полы пальто под Шерлока и скользнуть под импровизированное одеяло самому, как начался снегопад.
 Впрочем, начался – слово не слишком подходящее. Снегопад просто обрушился на них, упал сплошной стеной, сразу скрыв все, что находилось дальше полуфута от глаз.
 Джон вздохнул, слегка повернулся, чтобы обнять заметно дрожащего Шерлока одной рукой – даже сквозь свитер он чувствовал лихорадочный жар, идущий от его тела – и замер, стараясь сохранить тепло. Он ненавидел ждать. Тем более – он ненавидел ждать вот так, рядом с раненым другом, которому нужна помощь и которому он не может ее оказать. Но ждать придется. Они должны переждать снегопад. Они должны добраться до людей. Или дождаться спасателей. Или… Неважно. Каким бы то ни было образом – но они выживут. А статистику и расчеты Шерлока – к черту.
 Джон закрыл глаза.

 ***

 Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем трясущийся от холода Джон почувствовал, как тональность ветра начинает меняться. Хотя, может, и не часов, а минут – бывший военврач, умеющий просыпаться без будильника в точно назначенный час, сейчас совершенно потерял счет времени.
 Он приподнял голову, стараясь не повернуться и не допустить под нагретое пальто снег и ветер. По прежнему ничего не было видно за белесой пеленой, но ему показалось, что снег был уже не таким густым, как раньше. Он прижал пальцы к шее Шерлока, проверяя пульс. Замедленное, вялое, но вполне уверенное биение. Можно пока что не волноваться и не будить его – во сне организм расходует меньше энергии, и чем дольше Шерлоку удастся проспать, тем лучше для него.
 Снегопад прекратился внезапно – вот только что крупные белые хлопья валили сплошной стеной – а в следующую минуту о снегопаде напоминают только наметенные сугробы в человеческий рост. Джон впервые был так высоко в горах, и столь резкая смена погоды его поразила. Он недоверчиво поднял голову, разглядывая видный из расселины кусок горной тропы и пейзаж вдалеке. Солнце садилось, но до полной темноты, похоже, еще было далеко. Похоже, что прошло максим полчаса-час… А Джон был готов поклясться, что как минимум часов пять.
 Он резко поднялся, скидывая с себя и с Шерлока наметенный сугроб, и встал на ноги. Естественно, его сразу же заколотило – мороз, казавшийся вполне терпимым под нагретым двумя телами пальто, сразу напомнил о себе. Джон поспешно, пока не промокла одежда, стряхнул с так и не проснувшегося Шерлока остатки снега, подоткнул пальто под его плечи и бока, сохраняя остатки тепла, и поспешно открыл аптечку. Первым делом, не дожидаясь, пока детектив придет в себя, вколол ему обезболивающее, и лишь потом, облегченно вздохнув, стал рыться в своих запасах в поисках антибиотиков. Редкий, но какой-то надсадный кашель Шерлока Джону очень не нравился, а сильный, не спадающий жар нравился еще меньше.
 Конвалюта с нужным лекарством оказалась, как и следовало ожидать, на самом дне. Джон задумчиво покатал на ладони довольно крупную капсулу, раздумывая, как ввести необходимый медикамент в Шерлока. Стандартный способ отпадал сразу – без кофе он наверняка подавится, а использовать для этой цели снег… Ну уж нет, еще ангины ко всем радостям Шерлоку не хватает. Вполне достаточно воспаления и начинающегося бронхита.
 Доктор осторожно размотал импровизированную повязку – и невольно поморщился. Рана выглядела ужасно: воспаление не уменьшилось, скорее наоборот – увеличилось, дойдя уже почти до колена. Кожа вокруг пулевого отверстия была очень горячей – несмотря на холод вокруг и повязку, сделанную Джоном. Пулю нужно вытащить… Как можно скорее, пока не началось заражение крови – но в таких условиях даже бывший полевой врач на это не мог решиться. В Афганистане у него, по крайней мере, были инструменты. Перочинный нож, в виде изощренной издевки вложенный в туристическую аптечку, на это звание явно не тянул…
 Джон стиснул зубы и начал бинтовать ногу заново. Потом вскрыл капсулу и высыпал ее содержимое на ладонь. Это не слишком полезно – но проблемы с желудком все-таки лучше, чем смерть от воспаления легких или заражения крови.
 - Шерлок? Шерлок, давай, открывай глаза. Ладно, хотя бы рот. Ше-е-ерлок?..
 Шерлок даже не пошевелился. Джону потребовалось довольно сильно потрясти его за плечи, чтобы заставить повернуть голову и открыть глаза. Всыпав в безвольно приоткрытые губы порошок из капсулы, Джон поспешно зажал ему рот, не позволяя рефлекторно выплюнуть горькое лекарство.
 Детектив дернулся и попытался высвободить голову, даже приподнялся немного на локтях.
 - Тише, тише… Давай, Шерлок, рассасывай. Ты же не хочешь умереть от пневмонии за десяток километров от цивилизации?
 - Горькое… - просипел тот в ответ.
 - Извини, что есть. Я бы дал тебе капсулу, но ты не сможешь ее проглотить – термос пуст, а поить тебя талой водой…
 - Опасно… - закончил за него детектив. Он вновь закрыл глаза и затих, постепенно задремывая. Время от времени его сотрясали короткие судороги озноба, и тогда он плотнее обхватывал себя руками – хотя даже Джон понимал, что толку от этого немного. Слабая надежда на то, что Шерлок, отдохнув, снова сможет идти, скончалась, дернув напоследок лапками. В таком состоянии он не то что идти – стоять без посторонней помощи не сможет. И Джон понимал, что дальше будет только хуже.
 - Ты на меня злишься, - Шерлок заговорил вновь. Джону потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это не вопрос, а утверждение. И еще несколько, чтобы прислушаться к себе. Он удивленно качнул головой:
 - Нет, не злюсь. Странно, вообще-то, ты это заслужил.
 - Из-за меня мы застряли здесь… Джон, я не должен был звать тебя с собой. Это мое дело, и я должен был все сделать сам… - он замолчал, подбирая слова, и наконец, почти через силу, выдавил, - Прости меня.
 - Да? Поверь, если бы я совсем уж не хотел с тобой ехать, ты бы меня никакими силами сюда не затащил. Так что – перестань. Это ерунда, ни в чем ты не виноват.
 - Мы можем здесь замерзнуть.
 - Я знаю. Хватит уже озвучивать очевидное! – Джон, не сдержавшись, повысил голос. И почти тут же виновато замолчал, покосившись на расстроенного и измученного детектива. Шерлок выглядел совсем плохо – бледный, как какой-нибудь не слишком свежий покойник, с полопавшимися губами и обложенным носом. Он часто моргал, пытаясь не закрывать глаза, но Джон прекрасно видел, что глаза у него слипаются, и не заснуть пока что помогает лишь его гордость. Джон знал эти симптомы - Шерлок замерзал. Медленно, пока еще незаметно – но неотвратимо.
 Сердце опять болезненно сжалось. Шерлоку нужна помощь… Больница, операция, возможно – переливание крови. Он мог бы пойти за помощью – если Шерлок не ошибся, до Розенлау всего десяток километров. Там можно вызвать спасателей – или хотя бы добыть хирургический набор. Джон был почти готов действительно поступить так – полтора часа быстрым бегом до деревни, столько же – обратно. За три-четыре часа можно обернуться – если бы только он был уверен, что за это время Шерлок не замерзнет насмерть или не свалится в бреду в пропасть! А бред, при такой эскалации температуры, вполне возможен.
 Джон вышел из-под карниза. Достал телефон и, не надеясь на успех, набрал номер. Сети, естественно, не было. Он, впрочем, и не ожидал. Что же делать?! Что делать?.. Сейчас вся надежда на то, что занятый на переговорах по Сирийскому вопросу Майкрофт хоть немного следит за младшим братцем. И что он обратит внимание на то, что ни Шерлок, ни его хм… телохранители вот уже несколько часов не выходят на связь. Старший Холмс, конечно, сможет сделать правильные выводы. Если повезет, он сможет даже определить район, где пропал его брат со своим блогером… Ага, и понять, куда именно рванул Шерлок, если на туристическом маршруте они не появлялись...
 Впрочем, Джон понимал, что надежда на это не слишком велика. Судя по обрывочным объяснениям Шерлока, возможность отвлечься от переговоров у Майкрофта будет редко… И нескоро. И к тому времени их с Шерлоком, возможно, уже не будет в живых.
 Если бы он только смог поймать сеть… Всего один звонок в службу спасения, нескольких секунд ему хватило бы. Но судьба сегодня явно была не на их стороне. Индикатор сети по прежнему стоял на нуле, и даже экстренные вызовы были совершенно недоступны. Что за невезение!
 Голос Шерлока отвлек его от грустных размышлений.
 - Джон? – не оклик, а скорее сиплый шепот. Джон поспешно сунул телефон обратно в карман и вернулся к другу.
 - Я здесь. Постарайся пока заснуть. Я присмотрю, чтобы ты не замерз, не волнуйся.
 - Нет, Джон, подожди… - тот беспокойно заворочался, пытаясь выпутаться из импровизированного кокона, и Джон, мысленно выругавшись, поспешил на выручку.
 - Слушай, Шерлок, не крутись! Нам нужно просто немного подождать – нас ищут… Или будут искать – так что лежи и не дергайся. Не тревожь ногу, у меня осталась всего одна ампула обезболивающего.
 - Нет, Джон, - Шерлок перестал дергаться – и посмотрел на подошедшего доктора неожиданно осмысленным, тревожным взглядом. - Ты не понимаешь. Мы не можем ждать. Буря еще не закончилась, посмотри на эти облака, неужели ты не видишь?! Сейчас не более, чем окно. Оно будет длиться около полутра часов – тебе хватит времени, чтобы добраться до Розенлау.
 - Что?!
 Джон задохнулся от возмущения. Все мысли о том, что он сам только что всерьез раздумывал над этой возможностью, вылетели у него из головы.
 - Шер… Ты во-о-о-обще думаешь, что говоришь? Ты за эти полтора часа замерзнешь насмерть!
 - Не обязательно… Я… Джон, я постараюсь не спать. И буду рассасывать твои антибиотики через положенное время, обещаю. Тебе нужно добраться до города, там есть спасательная бригада, вы вернетесь за мной, я не успею замерзнуть.
 Он смотрел на друга, не отводя взгляда. Совершенно честный взгляд – слишком уж честный. Джон почувствовал, как сводит от злости челюсти. Чертов герой!
 - Не морочь мне голову, Шерлок, - процедил он сквозь зубы. – Ты не хуже меня знаешь, что в метель ни одна спасательная бригада в горы не пойдет. А потом будет уже поздно.
 - Я не… - начал было Шерлок – и замолчал. Не нашел слов для внятного ответа.
 Джон, вздохнув, сел рядом с ним. Не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит… Шерлок пытается спасти его. А он ведь действительно успеет дойти до города… Даже если начнется метель – в паре километров, если верить рекламному буклету, начинается выстланная досками тропинка для туристов, к водопаду и дальше к городу, там даже слепой не заблудится… Оставить Шерлоку медикаменты, поставить телефон на повтор будильника – минут на десять, чтобы не давал заснуть… Обезболивающее, антибиотики, укутать его поплотнее…
 Джон вздохнул. Он понимал, что все это мечты. Точнее, оправдания – будут оправданиями, если он уйдет. «Я сделал все, что мог, я не знал, что…»
 Очень даже знал. Шерлок не доживет до его возвращения. Даже если случится чудо, и спасательная команда выйдет сразу после его прихода в Розенлау. Пока светит холодное весеннее солнце - Шерлоку еще удается сохранять остатки тепла. Но когда начнется метель, пальто и куртка уже не спасут. Он заснет – как бы не боролся, как бы часто ни звонил будильник - заснет и больше уже не проснется. Никогда.
 - Джон… - тихий, беспомощный голос Шерлока заставил его поднять голову. Он взглянул на него – и прикусил губу от резанувшей где-то в животе боли. Шерлок смотрел на него, не отводя взгляд, широко раскрытыми глазами – и Джон внезапно понял, что он прощается. – Нет нужды замерзать обоим. Тебе придется уйти.
 - Заткнись.
 - Помолчи и слушай. Если ты останешься здесь со мной, то мы оба умрем. Это глупо. Это не… не целесообразно. Джон, это я притащил тебя в горы – и я не хочу знать, что ты умер из-за моей ошибки. Нет, пожалуйста, не перебивай. Ты заберешь свою куртку и пойдешь к Розенлау – так быстро, как только сможешь. Там сообщишь в службу спасения – тебе в любом доме подскажут, куда идти. Джон, не спорь!
 Он замолчал, закрыв глаза и обессиленно откинув голову. Ему все труднее было оставаться в сознании. Джон молчал, не зная, что ответить. Шерлок… Почему-то от его слов было по-настоящему жутко. Эта усталая обреченность, сквозившая в его голосе – и уверенность в своей правоте… Джон хорошо помнил такие интонации – там, в Афганистане, фраза «оставь меня и уходи» означала смертный приговор для одного и жизнь для другого. Нет смысла погибать обоим, если одного уже не спасти, а другой может выжить, если оставит друга… Арифметика. Обычная, проклятая арифметика.
 Джон плевать хотел на нее.
 Он назвал это «не целесообразным». Чертов… компьютер! Проклятый идиот, высчитывающий проценты и ищущий целесообразность в дружбе.
 - Отлично, - он рывком встал и трясущимися от бешенства руками стал разматывать кокон из пальто и куртки, в который закутал Шерлока. На миг в глазах детектива мелькнуло что-то, больше всего похожее на панику – что, Шерлок, страшно умирать в одиночестве? А ты думал, все будет просто?! Одно дело – сказать с героическим видом «оставь меня и спасайся», а совсем другое – по-настоящему остаться одному в ледяной пустыне на медленное умирание.
 А потом Шерлок медленно, с усилием выдохнул, снова закрыл глаза, откидываясь на камни, и лицо стало очень спокойным. Все. Решился. С-скотина… Герой чертов! Это выражение Джон тоже знал. Руки так и чесались вмазать по этой героической физиономии – просто так, для профилактики.
 - А теперь слушай меня, - он сам поразился злости, прозвучавшей в его голосе, а Шерлок и вовсе дернулся, как от удара, покосившись на него с тревогой и недоумением. Джон заговорил – сначала медленно, потом все более повышая придушенный, опасно-негромкий голос. - Ты хочешь, чтобы я тебя еще раз хоронил? Ты, чертов эгоист! Ты знаешь, что я чувствовал, когда ты разыграл свое гребаное падение башкой об асфальт? Когда я думал, что ты умер, потому что я был идиотом и уехал к миссис Хадсон? Хочешь, расскажу? Как я шлялся на твою чертову могилу и разговоривал с ней? Как я даже у психолога сказать не мог, что тебя больше нет? Как я напился как свинья, пытаясь забыть твои мертвые глаза, ты, сволочь консультирующая, и очнулся на чертовом парапете чертова Бартса, собираясь прыгнуть вниз?
 Шерлок вздрогнул, наконец повернувшись к нему и впиваясь взглядом в лицо друга – словно пытался прочитать его мысли, понять причину этой неожиданной, совершенно непредсказуемой вспышки. Джон не отреагировал на это. Он продолжал говорить. Задыхаясь от злости и так и не вытравленной до конца боли, от обиды за недоверие, выплескивая все то, что так и не решился высказать после возвращения Шерлока.
 - Я не собираюсь снова тебя хоронить. Ясно? С меня хватит. Если даже мы здесь замерзнем оба – это лучше, чем возвращаться в Лондон без тебя и объяснять, почему… А, черт бы тебя побрал…
 Он наконец замолчал, не в силах больше подобрать слов, и сел рядом с Шерлоком, прислонившись спиной к скале. Шерлок тоже хранил ошарашенное молчание, и лицо его было очень выразительным. Наконец, неловко прокашлявшись, он тихо проговорил:
 - Джон?..
 - Заткнись.
 - Джон, то, что ты сказал…
 Джон обреченно закрыл лицо ладонью. Ему уже было стыдно за эту вспышку. Проклятый Холмс! Он и святого до нервного срыва доведет – а себя он святым никогда не считал.
 - Забудь. Все, Шерлок, забудь. Ты напуган, я напуган, мы оба на нервах… Мало ли, что я сказал. Я не уйду – с тебя этого хватит.
 - Джон, я… - Шерлок покосился на друга, вздохнул и устало пробормотал, - Я не хочу стать виновником твоей смерти, Джон.
 - Точно, - он улыбнулся в ответ – хотя на душе было совсем не весело. – Я полностью согласен. Я тоже не хочу стать виновником твоей смерти. Мы выживем, Шерлок. Нам просто нужно дождаться спасателей. Мы снова ляжем рядом, укутаемся вместе в твое пальто. Так тепло сохраняется дольше. Будильник я поставил на десять минут, он не даст нам заснуть.
 - Проклятье, Джон… Ты знаешь, каковы шансы, что нас найдут до того, как мы умрем от обморожения?!
 - Не уверен, что я хочу это знать… - пробормотал доктор. И, уже громче, уточнил, - Ладно, давай, все равно ты не отстанешь. Сколько?
 - Меньше четырех процентов.
 Джон Уотсон неуютно поежился от этих обреченно-спокойных слов, чувствуя, как по спине скользнул нехороший холодок страха. И с усилием улыбнулся:
 - Что ж, если нам не повезет, ты избежишь необходимости осваивать кухню. Пирог с яблоками, помнишь?
 Шерлок ничего не ответил на вымученную шутку, и больше не произнес ни слова – ни пока Джон тщательно укутывал его, стараясь заткнуть полами пальто как можно больше щелей между телом Холмса и камнями, ни когда вернувшийся снегопад рухнул сплошной стеной, отсекая их укрытия от остального мира. Снежная буря – возможно, последняя в этом году – заметала белым холодным крошевом узкий карниз, на котором, прижавшись друг к другу, ожидали спасения две крошечные живые пылинки. Горы ждали. Они знали точно – намного точнее гениального детектива и его наивного друга – чудес не бывает.

***

Говорят, что замерзающий человек не чувствует холода. Джон Уотсон, как практикующий врач, мог бы оспорить это утверждение – холод перестает ощущаться только на последних ступенях переохлаждения, а до этого чувствуется, и еще как. Мог бы, если бы нашел в себе силы проснуться, выслушать желающих высказаться умников и найти слова для разгромного опровержения.
 Только вот проснуться по собственному желанию, так, как просыпался когда-то на ночное дежурство сперва в полевом лазарете, а потом в многочисленных клиниках, он уже не мог. Теоретики, описывающие симптомы смерти от переохлаждения, могут во многом ошибаться… Только вот их идеи еще долго останутся не опровергнутыми – по простой причине: людей, способных на практике доказать несостоятельность описываемой симптоматики, можно пересчитать по пальцам… И почти никто из них не имеет должного медицинского образования.
 Джон чувствовал, как медленно тают воспоминания о прошедшем дне. Шерлок, Эванс, недоложенные ушлым торговцем ампулы с обезболивающим, равнодушный автоматический голос в телефоне, снег, снег, снег… Наверное, официальная медицина все-таки права. Замерзать… Не больно. Если перетерпеть, станет…
 Телефон в очередной раз разразился пронзительной трелью будильника, но вскоре замолчал – разряженная батарея бессильно мигнула, и экран потемнел, выключаясь. Включить его вновь было уже некому. Снег медленно сыпался на почти ничем незащищенного Джона, и крупные пушистые хлопья казались почти теплыми.
 Внезапно какой-то посторонний раздражитель ворвался в его губительный сон. Свет… По глазам резанул свет – нестерпимо яркий, белый, ослепительный. «Свет», - мелькнула вялая мысль. «Свет в конце траншеи… Нет, туннеля… Это что-то означает…». Свет загородила какая-то тень, и к нему добавился еще один раздражитель. Громкое сопение. Его лица коснулось горячее дыхание, и, секундой позже – мокрый, шевелящийся нос. Крупный сенбернар громко заскулил и начал разгребать лапами наваленный на Джона сугроб. Снег полетел в разные стороны, света стало больше, к сопению прибавились громкие, встревоженные голоса – и только тогда Джон понял, что произошло. Их нашли. Их все-таки нашли. Те самые, мизерные, нереальные, наивные четыре процента… Их нашли.
 - Шерлок, – он с трудом шевельнул окоченевшей рукой и, выпростав ее из-под тяжелого неподвижного тела Шерлока, неловко потряс его за плечо. – Шерлок… Давай, проснись…
 Шерлок никак не реагировал, и Джон, из последних сил повернувшись и стряхнув с себя остатки снега, притянул его к себе. Прижал пальцы к шее. Страха почему-то не было – умом он понимал, что Шерлок мог уже давно замерзнуть. Он холодный… Такой холодный, и неподвижный. Он был ранен, а Джон – здоров, и Джон не дал ему антибиотик… Сколько прошло времени с тех пор, как он отключился?
 Все это Джон понимал – где-то на переферии сознания, как-то безразлично. Он ЗНАЛ, что Шерлок не умер. Он остался с Шерлоком, чтобы они оба выжили – и их нашли. Значит, Шерлок не может умереть. Не может – и точка. Остальное просто невозможно.
 Закоченевшие пальцы ничего не ощущали, и Джон не мог понять – то ли это он потерял чувствительность, то ли пульса на яремной вене действительно нет. Сенбернар снова заскулил и, пихнув мохнатой головой Джона, начал вылизывать лицо Шерлока с намерзшим на бровях льдом. Только теперь в груди толкнулось что-то, похожее на страх – Господи, он же… Сколько он был без сознания? Пять часов? Шесть? Шерлок… Нет, пожалуйста, только не!..
 Чувствуя, как его начинает захлестывать паника, он уткнулся лицом в подбородок детектива, пытаясь расслышать – или почувствовать, как получится – его дыхание. Только сейчас он почувствовал, что его трясет.
 - Шер… Шерлок, м-мать твою… Давай, открывай глаза, зараза!..
 Нестерпимо хотелось влепить пощечину этому идиоту, разбить лицо, причинить боль… Хоть что-нибудь, лишь бы он очнулся, лишь бы ответил хоть что-нибудь…
 Он со стоном опустил голову – прямо на заснеженный воротник пальто. И…
 - Джон?..
 Проценты – самая точная вещь в мире… Они не ошибаются…
 Почти.
 - Яблочный пирог, Шерлок…
 - Что?..
 Джон смеялся. Уткнувшись лицом в снег, зажмурившись, чувствуя щекой едва слышное дыхание человека, ради которого в очередной раз сделал глупость… Он смеялся, и таявший под теплом его дыхания снег скрывал то, в чем бывший военный хирург не признался бы даже Шерлоку. Тем более – Шерлоку.
 Детектив чуть повернул голову, чтобы видеть кусок ярко-голубого неба и, облегченно улыбнувшись, закрыл глаза.
 - С корицей, Джон…

 END