Учётчик Ждущих

Учётчик Ждущих. (продолжение рассказа Лима Лане)

    Прошло некоторое время с тех пор, как круг бесконечных перерождений Слэрша был разорван и судьба потеряла над ним власть. Вестей от него никаких не было, но Винсент говорил, что именно отсутствие вестей, в данном случае, является признаком нормального развития событий, так что волноваться за Слэрша нечего. Впрочем, я за Слэрша и не волновался; гораздо больше меня волновал сам Винс.
    Немного пожив у меня на Хиэйри, он всё-таки собрался с моральными силами и отправился в Треугольник в надежде поговорить со смертельно обиженным лучшим другом Айэном. Меня бросало в дрожь при одной только мысли о том, чем это может закончиться – но, к счастью, мои опасения оказались напрасны, ибо Айэн, как человек, оказался намного лучше, чем я ожидал.
    Не прошло и двух суток с момента ухода Винса, как я услышал среди ночи умоляющий зов Айэна:
- Лимми, помоги нам, пожалуйста!
- Это кому это нам? – подозрительно осведомился я, машинально протягивая руки к экранному пульту.
    Вообще-то, я был очень уставший, и как раз в эту минуту собирался пойти отдохнуть, отправив к Экрану Доэйли – но, как только я открыл портал, мысль об отдыхе мгновенно меня оставила. В Треугольнике была тьма и сплошная стена воды, сквозь которую были едва видны два человеческих силуэта, тщетно пытающихся подняться с асфальта, превратившегося в сплошной дождевой поток. Тот человек, что был повыше ростом, явно пытался поднять на ноги того, что пониже, но так как оба были примерно в одинаковом состоянии, у них ничего не получалось, и они снова падали в воду.
- Ого! – изумлённо воскликнул я. – У вас там что, вселенский потоп?
- Не то слово! – отозвался сквозь шум ливня тот, что повыше, и я опознал в нём Айэна. – Лим, помоги, прошу! Я сам не смогу!
    Я удручённо вздохнул, понимая, что вылезание под дождь неизбежно, поспешно стянул через голову рубаху, решительно шагнул в Треугольник - и тут же пожалел, что не разделся догола, потому что штаны на мне промокли за одну секунду. В дополнение ко всему, ливень оказался ледяным, как горная река!
    Ругаясь, на чём свет стоит, я схватил на руки безвольное тело Винса, и пулей вылетел обратно на Хиэйри – а за мной, чертыхаясь, почти на четвереньках, ввалился Айэн. Ковёр перед Экраном тут же пропитался водой, текущей с одежды нежданных гостей, а запах перегара разом затмил все цветочные ароматы Хиэйри. Винс тяжело, со стоном, дышал, и был почти без сознания: веки полузакрыты, глаза закатились… Ко всему прочему, при свете кристаллической лампы я заметил, что у него разбита нижняя губа и вся правая сторона лица тоже сильно оцарапана.
    Уложив его на пол, я с мрачным видом обернулся к Айэну и спросил:
- Надеюсь, это не ты его так уделал?
- Да ты что, Лимми! – испугался тот. – Как ты вообще мог такое подумать! Он просто упал, а я его поймать не успел… Координация подвела…
- Да уж, немудрено, - констатировал я, скептически разглядывая его.
    Выглядел он так хреново, как ещё никогда на моей памяти не выглядел: оборванный, грязный, небритый, с тёмными кругами под глазами, и даже какой-то постаревший, словно прошедший месяц провёл не просто в запое, а в мирах с несопоставимым временем. Глядя на него сейчас, сложно было поверить, что это и есть тот самый Айэн, душа Треугольника, последний оптимист мира мёртвых и единственный человек, способный, пусть не сразу и не всегда, но всё-таки вывести Винса из депрессии. И дело было даже не в том, что Айэн в последнее время много пил; в принципе, он и раньше позволял себе выпить, и ситуации у них с Винсом бывали всякие, в том числе, я неоднократно видел их обоих пьяными вдрызг. Вот только раньше Айэн был другом Винса, а теперь… Кем он был теперь? Врагом? Или всё-таки нет?
    Видимо, этот вопрос был написан у меня на лице, потому что Айэн не выдержал моего взгляда и заговорил, торопливо, сбивчиво - но вполне внятно.
- Лимми, не смотри на меня так... Я знаю, что был неправ... Я обиделся на Винса, как мальчишка; я вообразил себе, что он нас предал - и его молчание, казалось, только доказывало мою правоту… Он ходил тут, как машина, как тело без души, и молчал - и это окончательно свело меня с ума, Лимми… Я ведь, на самом деле, поверил, что он отдал всего себя Слэршу… Отдал не просто свою способность нас воплотить, а вообще себя, живого бога, отдал, понимаешь?
- Да ладно, Айэн, личность-то всё равно отдать нельзя! Сколько бы энергии из самых невероятных резервов не тратил Винс, он всегда тот, кто он есть! А энергопотери восполнимы.
- Но Мирра же сказала, что восполнимо не всё… - оправдываясь, прошептал Айэн, и посмотрел на бесчувственного Винса так, словно тот мог его слышать.
- Ну, Мирра говорила об одном-единственном моменте во времени – тогда как сама она живёт в Вечности и мыслит совсем иными категориями, нежели мы с тобой.
- Да, я тоже думал об этом. Уже когда Винс вернулся… Ну, по-настоящему вернулся, то есть… Я подумал, что Мирра, возможно, имела в виду невосполнимость той, единовременной, затраты – тогда как время-то идёт, энергия циркулирует, и, наверняка, заполняет пустые места…
- А ты совсем не дурак, Айэн, - уважительно покачал головой я. - Вот только зачем было так нажираться?
    Мой собеседник тяжко вздохнул и пробормотал:
- Извини, Лимми… С самоконтролем у меня беда… Но я выберусь, честно…
    Я нахмурился, ибо за свою жизнь слышал слишком уж много подобных обещаний. Но, поскольку сейчас было явно не время заострять на этом внимание, я сказал:
- Ладно, дело твоё. Сможешь – выберешься. А теперь - снимай с себя мокрые шмотки, пока Экран не закоротило от сырости, и Винса тоже раздень, а то он замёрзнет! Вот, - я открыл стенной шкаф, вытащил оттуда две подушки, два одеяла и швырнул их Айэну. - Уложи его подальше от Экрана, и сам ложись спать. А я сейчас схожу на кухню, позову Доэйли и принесу чаю. Если не уснёшь, попьёшь с нами…
    Но, конечно, к нашему с Доэйли возвращению Айэн уже выполнил все мои распоряжения и преспокойно спал, развесив мокрую одежду на открытых оконных рамах и спинках кресел.
    Винс поначалу тоже показался мне спящим – однако это оказался не сон, а всего лишь кратковременная отключка, ибо через полчаса он внезапно впал в то самое пограничное состояние, которое может быть свойственно только бессмертному, находящемуся при смерти. Запутавшись в одеялах, он ворочался на полу, и, задыхаясь, невнятно бредил; я сел рядом, прислушался, и с трудом разобрал что-то про «алмазных детей, которые спят в защитной среде», и что это несёт в себе какую-то опасность - правда, для кого, я так и не понял.
    Пытаясь зафиксировать бьющееся и извивающееся, словно рыба на песке, тело Винса, я обнял его и притянул его к себе  – однако толку из этого вышло мало, ибо он так рвался и выкручивался, что я попросту боялся его покалечить. Остекленевшие глаза его в ужасе смотрели в никуда, а дыхание становилось всё более и более прерывистым, намекая, что дальше - мучительная смерть с последующим, не менее мучительным, воскрешением.
    Доэйли, дежуривший у Экрана, сказал, что он этого зрелища не выдержит, обозвал меня садистом, и вызвал доктора Марика, бесцеремонно разбудив его среди ночи и потребовав его немедленного вмешательства. А тот, в свою очередь, едва увидев лицо джойля, оперативно собрал свой чемоданчик и прямо как был, в пижаме, шагнул на Хиэйри. Осмотр занял у него всего пару минут, после чего он распорядился перенести Винса на кровать и хорошенько привязать верёвками через одеяло, оставив свободной только левую руку - а пока мы со всем этим возились, доктор по быстрому приготовил капельницу, нацепив пакет с лекарством на задвижку открытой оконной рамы.
    А потом была очень длинная ночь. Марик ушёл обратно, оставив на завтра лекарства и рекомендации, Доэйли снова занял пост у Экрана, а я остался с Винсом. Я немного жалел о том, что Айэн так и не проснулся, чтобы сменить меня на дежурстве – но зато у меня было время поразмыслить на разные темы, и, главным образом, об «алмазных детях, спящих в защитной среде». Вообще-то, мне в моей жизни довольно часто приходилось слышать бред Винса, и эта фраза мне совершенно не показалась бредовой. Напротив, она, можно сказать, зацепила меня своей оригинальностью; в ней явно крылся какой-то смысл – однако, как я не ломал голову, расшифровать его мне не удавалось.

***
   Весь следующий месяц жизнь Вселенной шла своим чередом: маломатериальные миры рушились и созидались, Рыцарь Табу выполнял свою мрачную миссию, а Винсент – свою, балансируя на тонкой грани между беспамятством и безумием. Однако, что бы ни происходило, он так ни разу не вспомнил больше об «алмазных детях», и я тоже перестал о них думать, можно даже сказать, почти забыл - когда вдруг, в одно прекрасное утро, события начали стремительно развиваться.
   Приняв у Доэйли экранную вахту, я сел за пульт, и услышал очень знакомый голос, исходящий прямо из искрящегося межмирья:
- Лане, ты не слишком занят?
- Да нет, Капитан, - ответил я, вызывая на Экран картинку.
    На ней отразилось озабоченное и непривычно хмурое лицо моего божественного знакомого, который, в кои-то веки, был без своего щёгольского белого костюма, в простой светло-зелёной футболке и бежевых льняных брюках весьма небрежного вида. Длинные чёрные патлы его тоже были в полнейшем беспорядке, и вообще, было такое ощущение, что он провёл не самую спокойную ночь.
- Что случилось? – поинтересовался я, с любопытством разглядывая это новое для меня, неофициальное воплощение.
- Послушай, а ты не знаешь случайно, какого дьявола нынче происходит с твоим дружком-алкоголиком? – мрачно спросил Капитан.
- Ты имеешь в виду Винса? – уточнил я. – Да я его уже кучу времени не видел.
- Везёт тебе, - вздохнул мой собеседник. – А я вот почти ежедневно имею удовольствие. И, честно тебе скажу, я от него порядком устал.
- Погоди-ка, а он и сейчас у тебя? – начиная подозревать истинную причину невыспавшегося вида Хозяина Беловременья, напрямую спросил я.
- Ага. Ты экранчик-то сделай пошире…
    Я сделал – и увидел целиком комнату, где находился Капитан. Как ни странно, это была не каюта, а именно комната, с шикарной обстановкой, выполненной в пастельных тонах, с авторской, резной мебелью, большим количеством зеркал и широченной кроватью, на которой – о, ужас! – валялся, вытянувшись по диагонали, лицом вниз, совершенно бесчувственный Винсент Табу в своих кошмарных лохмотьях. Руки его были раскинуты в стороны, и на сгибе левой красовался свеженький, белый бинт, сразу же бросающийся в глаза и вызывающий массу малоприятных ассоциаций.
- Щора миэри! – выругался я. – Что на этот раз?
- Угадай, - угрюмо буркнул Капитан.
- Он пытался вмазаться своими кривыми руками и пропорол себе вену, - сходу выдвинул я самую стрёмную гипотезу – и, увы, оказался прав.
- В точку, Лане. У тебя дофигища опыта в таких вещах, да?
Я выругался ещё заковыристей, и поинтересовался:
- И как давно это продолжается?
- Что – это?
- Ну, он опять на игле сидит, или как?
- Да нет, вроде бы. Только пьёт, как не в себя, - пожал плечами Капитан, и у меня несколько отлегло от сердца.
- Тогда как это с ним произошло?
- Понятия не имею. Он до этого несколько дней за мной таскался и умолял сделать его Учётчиком Ждущих – а сам всё время был просто в стельку, даже не понятно, как через миры-то проходил. А вчера вдруг заявился вообще невменяемый, и почти что бросился на меня с требованием предоставить ему немедленно все личные коды энерговолн, а то, мол, что-то страшное случится. Представляешь, каков помощничек? Еле на ногах держится, кровища по руке течёт… Весь костюм мне измазал, пока я его бинтовал…
- А что случиться-то должно?
- Да не понял я. Он же двух слов связать не мог! Я тебя поэтому и позвал. Может, ты что-то знаешь?
- Нет, - покачал головой я. - Я об этом впервые слышу. Но Кэп, Винс же ничего не говорит просто так! И если ему нужно стать Учётчиком - значит, нужно.
    Капитан совсем помрачнел.
- Лим, я не стану делать его Учётчиком, - сказал он.
- А почему нет? - удивился я.
- Да ты что, Лане, с ума сошёл?! Зачем мне такой Учётчик?
- Ну, он, вообще-то, Творец Мироздания, - по-прежнему не понимая, в чём проблема, заметил я. – И энерговолны его обожают.
- Ага, Центры его тоже обожают – но они же видят его только в энергоформе! Они же не знают, что большую часть жизни он ползает на четвереньках и ничего не соображает!
- Зря ты так, Кэп. Когда надо, он вполне нормально соображает, - возразил я.
- Я так не считаю, Лим, - отрезал Хозяин Беловременья.
    Это было сказано таким безапелляционным тоном, что я, признаться, даже растерялся.
- То есть, ты считаешь, что его желание помочь тебе – просто бредовая блажь?
- А ты считаешь, что нет?
- Конечно, нет!
- Ты слишком любишь его, Лане, - в голосе Капитана прозвучал явный упрёк, словно моя любовь к Винсу была чем-то неприличным.
- И что? – холодно прищурился я.
    Признаться, мне начал надоедать этот разговор. Конечно, Капитан, в отличие от меня, был богом, и, наверное, мог считать, что вправе немного поучить меня жизни – но я не нуждался в его поучениях и не особо интересовался его мнением о себе. А ещё меня страшно раздражало его отношение к Винсу, ничем, на мой взгляд, особенно не оправданное – так же как и то, что Хозяин Беловременья, обычно вполне адекватный и рассудительный, сейчас был идиотически непреклонен.
- Ты просто не желаешь видеть недостатки своего приятеля – а он из них состоит на сто процентов, - на полном серьёзе заявил Кэп.
- Никто не состоит из одних недостатков! – воскликнул я, и, видимо, в запале спора сделал это так громко, что Винс проснулся.
    Он застонал, завозился на постели, и кое-как повернувшись на бок, уставился на нас мутным, похмельным взглядом.
- Лимми?.. Что случилось?..
- Ничего, Винс. Вот, пытаюсь объяснить Капитану, что он неправ.
- Ах, это я неправ?! – возмутился Хозяин Беловременья – То есть, это я неправ?! Тогда, Лим, забирай своего дружка отсюда к чёртовой матери, и пока он сам, сознательно и трезво, не объяснит мне, в чём именно я неправ – не появляйтесь здесь больше оба!
- Отлично! – зло бросил я, вылез из портала и, перекинув руку Винса себе через плечо, стащил его с кровати, проволок необходимые пять шагов, и буквально выпихнул на Хиэйри, выйдя следом и закрыв портал.
    Винсент, который, как и следовало ожидать, совершенно не держался на ногах, рухнул на ковёр, отполз, на всякий случай, подальше от меня, и сел, привалившись спиной к стене. Вид у него был испуганный, обескураженный и весьма жалкий.
- Ты чего, Лимми?.. – шёпотом спросил он.
- Достал меня этот самовлюблённый индюк, - проворчал я, изо всех сил стараясь успокоиться. – Зачем ты за ним бегаешь? Зачем унижаешься? Если тебе так надо, сделай всё сам!
- В смысле... Что сделать?.. – совсем растерялся Творец Мироздания. – Слушай, Лимми, у меня башка раскалывается… Вообще не понимаю, о чём ты… Что со мной хоть было-то?..
- Ну… - я хотел было просветить его относительно вчерашнего, но, сообразив, что сейчас это далеко не главное, мгновенно передумал, и спросил:
- Тебе чего, мири или ямоллы?
- Мири… - еле слышно прошептал Винсент, и, отвернувшись, закрыл лицо руками.
    Когда я вернулся обратно в экранную с двумя бутылками его любимого крепкого мири, мой друг сидел в той же позе и тихо всхлипывал, разговаривая сам с собой. Я присел рядом, прислушался, и к собственному ужасу понял, что он оплакивает самого себя, словно уже умер - а это было явным признаком серьёзного крышесъезда и глубочайшего распада личности. Я принялся утешать его, вручил ему выпивку, надеясь, что он опохмелится и хоть немного придёт в себя – но, увы, его с первой же бутылки развезло в совершеннейший хлам.
    Я понял, что толку от него не добьюсь, и сел к Экрану, решив сам во всём разобраться, потому что я, вот хоть убейте, никак не верил, что Творец Мироздания мог безо всякого повода так яростно рваться в Учётчики. На самом деле, у него была реальная возможность взять на себя контроль над энерговолнами ещё тогда, когда он создавал из них Ликьюск для установления новой связи с Центрами - и, скажи Винс тогда, что хочет быть Учётчиком, Капитану бы даже в голову не пришло возражать! Однако тогда Винс об этом даже не помышлял - а сейчас Капитан словно взбесился. Так что же, чёрт возьми, произошло?
    Пытаясь это выяснить, я просидел за Экраном несколько часов, проверяя и перепроверяя всё, что мог. Винс, прикончив вторую бутылку мири, перестал рыдать и заснул, положив голову мне на колени, а я так погрузился в изучение запутанных уровней Беловременья, что даже не принёс ему подушку, так и продолжал сидеть, не меняя позы. Поэтому было немудрено, что Доэйли, явившийся на свою смену, отреагировал соответственно.
- Лане, тебе удобно? - услышал я за своей спиной.
Я пошевелился и понял, что ноги у меня совершенно затекли.
- Не издевайся, - тихо, стараясь не потревожить Винса, ответил я. – Ещё немного – и я в камень превращусь. Помоги мне.
    Джойль кивнул, подошёл и, бережно взяв Винса на руки, отнёс его на кровать, после чего я с удовольствием потянулся и лёг на ковёр, позволяя своему телу отдохнуть, а голове – привести в порядок мысли. Это было, надо сказать, отнюдь не лишним после того количества новой информации, которое я выудил из ткани Межмирья.
- Чаю, Лимми? – заботливо осведомился Доэйли.
- Да, самое то… Если тебе не сложно… - рассеянно отозвался я.
    Когда он вернулся с чаем, мы дружно уселись на окно и ещё некоторое время молча любовались закатом, ибо мой старый друг и новый помощник был на редкость тактичным существом. Он явно ждал, пока я заговорю сам – и в итоге я всё-таки решил поделиться результатом своих исследований.
- Доэйли, ты хорошо разбираешься в мироустройстве? - спросил я, хотя и без того знал ответ.
- Разумеется.
- Тогда скажи: что находится снаружи Беловременья?
- Снаружи? Сияющая пустота, разумеется… Ну, то есть, наверняка. А что?
- А то. Безумный сегодня день просто, вот и решил спросить. Может, думаю, это я с ума сошёл…
- Да что произошло-то, Лимми? – совсем заинтригованный, спросил джойль. – И из-за чего Винс так нарезался?
- Ну, вообще-то, он не слишком-то и нарезался, всего две бутылки мири выпил, - сказал я.
- Правда? Он под наркотой был, что ли?
    Я в сотый раз восхитился наблюдательностью джойля, но потом в сотый раз вспомнил, что он когда-то знавал меня-прежнего и понял, что нет ничего удивительного.
- Нет, это он не сегодня, - ответил я. – У него просто энергопотеря серьёзная, вот его и развезло.
- Вечно ты его оправдываешь, Лимми, - проворчал Доэйли.
- Да, оправдываю! - с вызовом сказал я. - Хотя бы потому, например, что ему его состояние не помешало сделать одно важное открытие, и, похоже, уже довольно давно. А мне, чтобы сделать то же самое, потребовалось сейчас всё Мироздание перешерстить.
- И что же это за открытие такое?
- У Беловременья… Как бы это сказать… Появилась стенка. Не везде, всего в одном месте – но… - я пока не очень хорошо мог сформулировать то, что увидел и понял, поэтому говорил немного бессвязно, с паузами, почти как Винс. – Понимаешь, Доэйли, эта стенка – как бы защитная реакция, что ли… Словно в Беловременье пробивается что-то снаружи, и оно блокирует это. Но снаружи, как ты сам знаешь, Сияющая Пустота, и пробиваться из неё в Беловременье решительно нечему!
- Мдааа… - протянул озадаченный джойль. – Обычно это из Беловременья что-нибудь пробивается в Пустоту: Ждущие к Центрам, творящая энергия – всё, что распределяется, в общем… Но чтобы из Пустоты что-то пробивалось наоборот – это явно ненормально.
- Да ещё чтобы Беловременье это блокировало! – я сам не заметил, как повысил голос, забыв про спящего Винса. – То есть, как некую заведомо враждебную сущность!
- А что, в функции Беловременья входит автоблокировка от некоего предполагаемого вторжения? – ошарашено спросил Доэйли.
- Хм… - я сообразил, что совсем не учёл этот момент. – Выходит, что кто-то её установил...
- Выходит, что так, - кивнул мой коллега. - Надо бы спросить об этом у Капитана…
- Нет! – резко оборвал его я, и древний урсинит так изумлённо на меня воззрился, что волей-неволей пришлось объяснять ему всё с самого начала: как Винсент Табу рвался в Учётчики, как Капитан его послал и как я из-за этого поругался с Капитаном.
    Джойль вполне спокойно выслушал меня, покачал головой и резюмировал:
- Ну, ты даёшь, Лане! Зачем ты с Капитаном повздорил, когда его спасать надо?
- Предлагаешь мне пойти к нему и объяснить суть проблемы? – саркастично усмехнулся я.
- Да, Лимми!
- Брось, Доэйли! Винсент уже пытался до него достучаться, и хоть бы что!
- Винсент вёл себя, как неадекватный алкаш и наркоман!
- А Капитан - как охреневший обыватель!
- Перестаньте, парни… Пожалуйста… - внезапно услышали мы из темноты слабый, срывающийся голос Винса, и разом заткнулись, сообразив, что всё-таки его разбудили.
- Не надо… Это я неправ… Я… Простите…
    Я спрыгнул с подоконника, включил свет и увидел, что Винс сидит на кровати, схватившись за голову, а в глазах – такая боль, что аж страшно. Доэйли тоже это заметил, и, быстрым шагом подойдя к нему, сел рядом и с сочувственным вздохом произнёс:
- Эх ты, Творец Мироздания... Может, тебе всё-таки сварить ямоллы?
- Вокруг меня все ссорятся… - невпопад и как-то почти по-детски, пожаловался Винс, расстроено глядя на меня.
    Однако я не стал ему потакать, и сказал честно:
- Винсент, если ты как можно быстрее не приведёшь себя в порядок, то все перессорятся совсем и навсегда, понимаешь?
- Ага, а с Капитаном вообще что-нибудь нехорошее случится, - прибавил Доэйли.
- Поэтому у тебя сейчас два варианта: либо мы отправляем тебя к Марику, и ты проходишь полный курс лечения и вправления мозгов…
- …и теряешь время!
- Да, или ты сам пытаешься выбраться из шизы, депрессии и запоя, а мы, твои самые терпеливые друзья, помогаем тебе в этом нелёгком деле.
- А куда делся Айэн? – зачем-то спросил Винс. – Вы с ним тоже поссорились?
    Мы переглянулись. На самом деле, Айэн, вот уже, наверное, с неделю назад, добровольно отправился лечиться к тому же Марику, и Хозяин Треугольника, в общем-то, должен был об этом знать – но он не помнил и этого! Похоже, делая Винсу предложение выбираться из запоя самостоятельно, мы не представляли реальных масштабов катастрофы - однако отступать было поздно. Пришлось мне рассказать Винсу, куда девался Айэн, а заодно и про Капитана, который отказался взять Творца Мироздания Учётчиком, и про обнаруженную мной «стенку» в Беловременье – так, на всякий случай.
    Винсент слушал меня с таким скорбным видом, словно я, как минимум, читал ему эпитафию, а потом сознался, старательно отводя глаза:
- Ладно, Лимми… Признаю... Со мной всё действительно очень плохо... Я так много пил, что вообще перестал понимать, что творю и говорю…
- Ну что, ямоллы? – жизнерадостно вскинулся Доэйли, дождался, пока Винс кивнёт, и выбежал из экранной.
 
***
    Спустя сутки Творец Мироздания предпринял ещё одну попытку поговорить с Капитаном. Перед этой встречей я уговорил Винса принять условия игры в приличия, то есть, немного подстричь беспорядочно отросшие волосы, надеть новые, чёрные джинсы и тёмно-фиолетовую шёлковую рубашку с длинными рукавами. Помимо этого, Винс, в кои-то веки, был совершенно трезв, и, внешне, почти спокоен, хотя, на самом-то деле, чувствовал он себя довольно плохо и очень переживал из-за своей координации.
    Капитан принял нас, сидя за рабочим столом у себя в каюте и так старательно изображая беспредельную занятость, что в это даже почти верилось. В столешницу его стола было вмонтировано некое наблюдательное устройство, что-то вроде мини-экрана, отражающего процессы Беловременья, и говорил он с нами, не отрывая взгляда от этой штуковины, словно и впрямь видел там что-то важное. Это было, на мой взгляд, довольно глупо, особенно учитывая тот факт, что я прекрасно знал, на что способна подобная финтифлюшка – но, похоже, на Винса, не особо смыслящего в кристаллических новшествах, это всё-таки произвело впечатление, ибо он, едва перешагнув границу портала, уважительно спросил:
- Извини, я не слишком отвлекаю?
- Нет, говори, - ответил Капитан, даже не взглянув на него.
    Творец Мироздания обернулся ко мне, ища поддержки; мы стояли плечом к плечу, чтобы ему было, на что опереться - и я покрепче сжал его руку, словно говоря: «Смелее, всё нормально!».
- Слушай, Капитан, - продолжил немного приободрившийся Винс. – Я знаю, что вёл себя, как придурок – но я, правда, хотел помочь… Как я понимаю, ты уже и без меня знаешь, что происходит в Беловременьи?
- Ну… Да, примерно. И чем это чревато? – лишь немного замешкавшись, выкрутился тот, и я мысленно зааплодировал его самоуверенности.
- Честно говоря, я пока не знаю, чем именно это чревато, но неплохо было бы тебе лично отправиться к проблемному месту и проверить, что там творится. Только перед этим ты всё-таки должен передать мне, пусть не права Учётчика, но хотя бы, коды блуждающих энерговолн, чтобы я мог организовать тебе поддержку на случай какой-нибудь экстремальной ситуации.
    На лице Капитана отразилось такое полное непонимание сказанного, что даже младенец понял бы, насколько отчаянно тот блефует – но бог был упрям, как верблюд. С важным видом покопавшись в пультике своего примитивного устройства, он довольно высокомерно ответил:
- Винс, вообще-то, я знаю Беловременье не хуже, чем собственный корабль, и в нём нет ничего, способного причинить мне зло.
    Творец Мироздания растерялся; даже не растерялся, а просто опешил. Часто-часто заморгав глазами, он снова посмотрел на меня, и я понял, что он сейчас просто заплачет от бессилия, что ему больно, плохо, тошно, хочется напиться до потери пульса, и что он хотел, как лучше, а его просто проигнорировали, вышвырнули вон из сознания, словно его и не было никогда…
    И тут моё терпение лопнуло. Медленно повернувшись к Капитану, я отпустил руку Винса и шагнул вперёд, оказавшись вплотную к столу.
- Слушай, ты, Хозяин Беловременья, - хладнокровно, как бывший глава Братства Кэрду, произнёс я. – Прекращай эту клоунаду. Я – Лимирэйс Ланейриа, и немного шарю в кристаллоконструкциях, поэтому не стоит так бездарно демонстрировать мне своё убожество в данной области – так же, как не стоит демонстрировать Творцу Мироздания, насколько ты ни хрена не понимаешь в собственном мире. Он, конечно, слишком тактичен для того, чтобы поставить тебя на место, но я – не он, и не собираюсь больше терпеть. Поэтому вот что я хочу тебе сказать, Капитан: ты, щора ты миэри муни, просто трус, не способный сдвинуться с места от страха. И если завтра же утром ты не окажешься в нужной точке, я вообще запрещу Винсу помогать тебе – и, клянусь, он меня послушает! Просто потому, что я не идиот!
    Пока я говорил, Капитан смотрел на меня так, словно назойливая муха, случайно залетевшая в каюту, вдруг стала размером со слона и обрела ядовитое жало. Винсент же и вовсе в какой-то момент моей гневной речи так перепугался, что бросился ко мне и схватил своими тонкими руками за плечи, словно я представлял какую-то реальную угрозу. Но я вовсе не собирался угрожать, я просто хотел быть услышанным – и, в итоге, похоже, достиг своей цели, потому что Хозяин Белого Треугольника сказал:
- Покажи мне точку, где я, по-вашему, должен быть. Я буду там, мне несложно - но только чтобы вы оба от меня отвязались.
    Я без труда высвободился из рук Винса, почти не глядя, ткнул пальцем в нужную координату на дисплее капитановской шалабушки, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, довольно бесцеремонно вытолкал оторопевшего до полного безволия Творца Мироздания на Хиэйри.
    Аудиенция, как мне казалось, окончилась ничем, однако у Винса, как выяснилось, было совсем иное мнение на этот счёт. Оказавшись в экранной, он, молча, отошёл к окну и довольно долго стоял, неподвижно уставившись в одну точку, пока его руки сами не нашарили на подоконнике пачку сигарет. Я за это время как раз успел сварить кофе на плитке, разлить по кружкам, подойти к Винсу и зажечь спичку, зная, что сам он никогда не сможет нормально прикурить.
    Примерно в этот момент взгляд небесно-серых глаз моего друга из растерянного стал благодарно-осмысленным, и он сказал:
- Ты молодец, Лимми. Я бы никогда в жизни не смог с ним так поговорить.
- Ерунда, - хмуро отмахнулся я. – Результат-то нулевой…
- И вовсе не нулевой, - внезапно возразил Творец Мироздания и, слегка усмехнувшись, отхлебнул кофе.
- Да?
- Да. Теперь Капитан не сможет отсидеться в сторонке, он вынужден будет пойти туда, куда ты указал, и столкнуться лицом к лицу с проблемой, которую он так упорно игнорировал.
- Ну и что? Он туда придёт, и…
- …и здорово вляпается, я уверен. То, что прорывается снаружи Беловременья, наверняка только того и ждёт, что на него кто-то обратит внимание и прорвёт изнутри защиту.
- И ты не станешь помогать? Бросишь Капитана самостоятельно решать его проблемы?
    Хозяин Треугольника немного помолчал, задумчиво глядя на тлеющую сигарету, а потом ответил:
- Ну, вообще-то… Понимаешь, Лимми, Капитан, несомненно, должен эту проблему решать сам. Что бы там не ломилось к нему извне, оно пришло именно к нему, а не к тебе или ко мне, и поэтому именно он должен будет либо уничтожить это, либо впустить – если оно не агрессивно, конечно… Но фишка в том, что сейчас он попросту не верит в существование проблемы – и это может его погубить.
- Неверие твоим словам вообще опасно, - проворчал я. – И я, честно говоря, всегда считал, что Капитан это знает.
- Он знает, Лимми, - вздохнул Винсент. – Просто… Мне кажется, так работает блокировка... Ну, стенка, как ты её называешь.
- Стенка влияет на сознание Капитана? Но каким образом?
- Элементарным. Ты что, никогда не задумывался, что Капитан со всем его кораблём – всего лишь частичная персонификация такого явления, как Беловременье?
    Я мысленно постучал себя по лбу и раздосадовано выругался. Ох уж мне эти персонификации! Разговаривая с Винсом, таская его, пьяного, ставя ему капельницы и делая перевязки, я тоже постоянно забывал, что он – персонификация; но если его персонификация была полной материальной аватарой с сохранением некоторых свойств энергоформы, то персонификация Капитана…
- Слушай, так он что, даже не аватар? Просто видимость, что-то вроде Странников, что ли? – спросил я, и Винс кивнул.
- В некотором смысле… Не так, как Странники, конечно, скорее, как Рыцарь Табу. Он тоже частичная персонификация, то есть, воплощение одной четвёртой части Чёрного Треугольника.
- То есть, Капитан – примерно одна вторая часть Беловременья?
- Да, и потому есть ещё одна часть, не персонифицированная, которая сама ставит блокировки, не предупреждая Капитана и не задумываясь о том, как это на него влияет.
- Погоди-ка, так это его собственная половина так подставила?!
- Да, Лимми.
- Невероятно! – развёл руками я. – Почему ты можешь договориться со своими сущностями, а он – нет?
- Это я-то могу договориться? – изумился Винс. – Да если бы не Мирра, мои сущности давно бы меня прикончили!
    Я вздохнул, сообразив, что действительно, спорол чушь: договариваться с сущностями Винса было всё равно что вести дела со Всадниками Апокалипсиса; один только договор с Разрушителем чего стоил!
- Ладно, Винс, я неправ, - признал я. – Так что с Капитаном? Будешь ты ему помогать?
- Конечно. Не могу же я бросить в беде коллегу, у которого с головой не лады. Это всему Мирозданию выйдет боком. Поэтому, что бы там Кэп про меня ни говорил, я обязан охранять его.
- И как ты собираешься его охранять? – насторожился я.
    Мне совсем не хотелось, чтобы Винсент жертвовал собой, ибо я слишком хорошо знал, как легко он тратит энергию, и как тяжело, долго, мучительно восстанавливает нужный для жизни уровень. Однако сейчас мой друг был трезв и явно не склонен к самоубийству.
- Не беспокойся, Лимми, я надеюсь, что охранять его всё-таки будут энерговолны, - ответил он. - Я ведь, и не будучи Учётчиком, могу Ждущих организовать.
- Так какого же чёрта ты сразу этого не сделал?!
- Ну, представь – я, Хозяин Чёрного Треугольника, вдруг начинаю наводить свои порядки в Белом. Как-то неправильно это. Неэтично. Надо было хоть разрешения попросить.
- А теперь что, этично стало?
- Теперь - экстремальная ситуация.
    Я не нашёлся, что возразить. Мой невероятный приятель, как всегда, мыслил и действовал с применением иной, божественной логики – а я просто сидел рядом с ним на подоконнике, смотрел на него и думал, что к этому просто невозможно привыкнуть.

***
    Да простят меня читатели за излишнюю метафоричность, но через пару дней Беловременье кипело, как гигантский котёл ртути, в котором какой-то маньяк задумал сварить радугу. Живые энерговолны бились не хуже волн морских, стремясь прорваться к единственной в этой хаотичной пляске точке покоя, то есть, прилипшему к «стенке», словно муха к липкой ленте, кораблю Капитана. Но тщетно бились и рвались волны: какая-то неведомая сила, словно батут, отшвыривала их назад, и они разлетались во все стороны, чтобы, снова и снова, с разгона, штурмовать невидимую преграду.
    Я наблюдал всё это при помощи своего Экрана, и примерно ко второму часу понял, что Ждущие не смогут помочь. Неведомый магнит, удерживающий корабль, создавал вокруг себя такое мощное  энергополе, что преодолеть его не мог даже я со своим Экраном – а я пытался, честно пытался! Я перепробовал массу комбинаций построения переходного портала и на ходу придумал сто способов создания простой, разговорной связи, однако не смог получить не то что изображения, но даже звука, как будто мне препятствовало сразу несколько других Экранов.
    Доэйли, всё это время с интересом следивший за мной, только головой качал и шевелил губами, словно заучивал последовательность нажатия кнопок; по крайней мере, я бы не удивился, если бы это и впрямь было так, ибо джойль был крайне наблюдателен и схватывал любую информацию так быстро, словно он родился за пультом. Порой у него даже возникали весьма здравые и свежие технические идеи – но сейчас он не нашёл, чего ещё предложить, кроме того, что и так давно уже витало в воздухе.
- Лим, надо звать Винса, - похоронным тоном сказал он.
- Как он? – не отрываясь от Экрана, спросил я.
- Я знаю не больше твоего, - голос урсинита стал ещё мрачнее. – Зачем ты вообще отпустил его в Треугольник?
- Интересно, как бы я мог его туда не пустить?
- Лим, сарказм здесь неуместен!
- Ну, конечно, я должен был связать его и держать до тех пор, пока Кэп не доберётся до этой проклятой точки, - фыркнул я.
- Щора миэри, ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю! Винс уже двое суток находится в Разрушенном Городе, и там даже нет Айэна! Как ты думаешь, каковы у нас шансы?
    Я вздохнул, ибо шансов было и впрямь немного – а потом, морально подготовившись к самому худшему, бросил попытки пробиться в Беловременье и набрал на пульте личный энергокод Винса. Конечно, самым худшим было бы, если бы это не сработало: Творец Мироздания, находясь в сильной депрессии или просто в отключке, мог запросто блокировать не только ментальный, но и экранный вызов. К счастью, этого не случилось, и Винс всё-таки откликнулся - вот только остальные наши опасения при этом сразу же подтвердились.
- Лимми… Я здесь... – тихо и невнятно пробормотал он.
    Я открыл портал, и увидел в полумраке, что Творец лежит у стены какой-то проходной арки, свернувшись калачиком, словно собака, спрятавшаяся от бушующего снаружи дождя.
- Понятно. Спасибо, что на сей раз хотя бы посреди улицы не валяешься, - проворчал я.
    Доэйли же, тем временем, уже вылез в Треугольник и склонился над Винсом, помогая ему сесть.
- Ну что, тебя нести или сам пойдёшь? – спросил он.
- Не знаю… Я спал… Мне плохо… - невпопад прошептал тот, и джойль обернулся ко мне со словами:
- Я же говорил тебе, Лимми!
- Да знаю я, что ты говорил! Тащи его сюда!
- Что, опять ямоллой травить будешь?
- А что, есть другие варианты?
    Доэйли махнул на меня рукой, схватил Винса на руки, внёс в экранную и усадил на пол прямо передо мной, предоставляя возможность оценить истинное положение вещей. Хозяин Треугольника был одет в какую-то безразмерную куртку на голое тело, безразмерные же, явно чужие, треники, подпоясанные шнурком, а ботинок на нём и вовсе не оказалось, несмотря на холодную и мокрую погоду. Он вообще выглядел так, словно выскочил из дома в припадке лунатизма – и поскольку, в его случае, это было совсем не исключено, то я даже порадовался, что он вообще был хоть во что-то одет: мог ведь и голым на улицу выйти!
    Заметив, как я на него смотрю, Винс сделал над собой героическое усилие, и сказал:
- Я знаю, Лимми, что время пришло… Я слышал зов… Я пытался добраться до Капитана, и не смог…
- Не удивительно, – проворчал я. – Какого чёрта ты опять нажрался?
- Я не нарочно… Ты же понимаешь… - он тяжело вздохнул, и отвёл глаза.
    Как ни странно, но я его действительно понимал: сколько лет я знал нашего Творца Мироздания, он всегда был довольно тихим, но абсолютно неизлечимым алкоголиком, для которого пьяное забытьё было неотъемлемой частью его самого. На него даже не имело смысла сердиться, как не имеет смысла сердиться, например, на душевнобольных – и я не сердился, просто пытался как-то исправить сложившуюся ситуацию.
- Слушай, Винс, там Капитан совсем загибается, - сказал я, кивком указывая на Экран. – Посмотри-ка!
    Винс кивнул, с огромным трудом встал на колени и, опершись правой рукой о пульт, уставился на творящийся в Беловременье разноцветный бардак – а я с удивлением понял, что Хозяин Треугольника вовсе не так уж и пьян. По крайней мере, в монитор он смотрел не тупо, а с явным пониманием происходящего, и, несмотря на то, что пальцами левой руки держался за висок и болезненно морщился, спустя буквально пару минут он резюмировал:
- Да, Лимми, здорово там Кэпа припекло… Сейчас единственный для него выход – просто порушить эту стенку и впустить то, что снаружи… Но – страшно…
- Страшно, - согласился я. – А нельзя как-нибудь выяснить, что там?
    Творец Мироздания посмотрел на меня так, словно ждал этого вопроса, и заведомо знал, что ответ мне не понравится.
- Ну... - нерешительно сказал он. - У меня, в общем-то, есть одно предположение на этот счёт… Но я должен пойти туда и сам это проверить…
- Это что, обязательно делать лично?
- Конечно, а как ещё?
- Если я подсоединю тебя к Экрану…
- И не думай даже! – испуганно перебил меня он. – Лимми, я… Послушай, я, может, сейчас скажу нечто такое, что тебе бредом покажется… И ты можешь мне не верить... Но я... Я...
    От волнения он сбился, пошатнулся, зажмурился, и так сильно побледнел, словно собирался грохнуться в обморок. Я понял, что нужно немедленно принять меры, несколько секунд раздумывал, и, вместо того, чтобы отправить джойля варить ямоллу, сказал:
- Доэйли, друг, принеси мири, пожалуйста.
    Мой помощник воззрился на меня с нескрываемым удивлением, но я только, молча, кивнул - и он, пожав плечами, вышел.
- Лимми, ты что, разрешаешь мне выпить? – потрясённо спросил Винс.
- Да. А ты что, отказываешься?
- Н-нет… Но…
- Слушай, я не вижу смысла лишний раз переворачивать всю твою материальность с помощью ямоллы, если ты и так вполне нормально соображаешь. Поэтому не парься. Я в тебя верю.
- Спасибо, Лимми… Я обещаю, что…
- Не обещай, Винс, - усмехнулся я. – Так будет проще. Лучше объясни, почему тебя нельзя подключать к Экрану?
    Хозяин Треугольника вздохнул, преодолевая некий внутренний барьер, и спросил:
- Помнишь, ты мне как-то рассказывал, что я в несознанке убил двенадцать живых кристаллов? А потом, когда я был в молчании, ты на мне сто устройств перепробовал, и ничего не помогло?
- Помню. Ну и что? Это же не значит, что ты можешь повредить Экран! Энергоуровень у тебя сейчас вполне нормальный, голова работает... Максимум, что может случиться – это ничего!
- Лимми, ничего – это слишком просто… Дело ведь не в уровне и сознании… То есть, и в них тоже – но не только…
    В этот момент Доэйли принёс мири, и Винсент, выпив залпом сразу полбутылки, начал свои объяснения заново, причём, совершенно с другого конца.
- У меня было видение, Лимми, - признался он. - Много раз одно и то же видение, настолько чёткое, что это не могло быть сном или глюком… Я видел сияющих кристаллических существ новой формации, ждущих своего часа, чтобы родиться в этом мире; что-то вроде тех древних артефактов, пра-устройств, одним из которых пользуется Пиферн.
- Алмазные дети, спящие в защитной среде? – догадался я.
- Откуда ты знаешь? – мой друг, кажется, почти не удивился, а спросил из чистого любопытства.
- Из твоего пьяного бреда когда-то выцепил, - честно ответил я. – Мне фраза понравилась. Ты ведь обычно в отключке не склонен к поэзии, и вдруг - такой образ!
    Винсент с уважением посмотрел на меня и покачал головой.
- Лане, мне кажется, если бы ты ещё немного подумал, ты бы обо всём догадался и без меня… В общем, мне кажется, что я не убивал те твои кристаллы, а просто переместил их души в какое-то иное пространство.
- В сияющую пустоту? – спросил я, начиная догадываться, к чему он клонит.
- Возможно… Я ведь всё-таки немного Центр Распределения – ну, в некотором роде… И если кристаллы всей душой пожелали перевоплощения, я мог и откликнуться... Бессознательно... А твой Экран тоже состоит из кристаллов, и мало ли, чего они захотят, если меня к ним подключить...
- Но разве у кристаллов есть души? – спросил я, и одновременно подумал, что Винс сильно преувеличивал мои способности, ибо у меня в голове, на самом-то деле, имелся информационный пробел размером с пол-Вселенной.
- Конечно! - воскликнул он. - У них нет ментального остатка, нет личности и сознания в общепринятом смысле - но энерговолны-то у них есть, иначе как бы они вообще существовали?
- И ты можешь воплощать кристаллы, как Центр?
- Я... На самом деле, я не знаю, Лимми...
- То есть, как это ты не знаешь?
- Не знаю и всё... - удручённо пожал плечами Винс. - Это и есть недостающий компонент моей теории, делающий её неправдоподобной. Знаешь, я ведь много чего не знаю из того, что делаю... И даже не потому, что я алкаш... Просто что-то за меня решает Рыцарь, например - как судьбу лорда Дейри, помнишь такого? Что-то решает Разрушитель - ну, когда у меня совсем плохо с головой, и я не могу его контролировать... Мирра, по идее, тоже может действовать через меня - только ей это не особо нужно, наверное. А вот божественной моей составляющей вполне могло понадобиться воплотить кристаллических существ, особенно учитывая, что в последний раз нечто подобное происходило, наверняка, ещё при Старом Мироздании, и, наверняка, не без моего участия...
- Но ты этого не помнишь, да?
- Естественно. Я себя - прежнего помню гораздо хуже, чем, например, ты себя.
- Мда, я-то при перевоплощении не разделялся на четыре составляющих, - понимающе кивнул я и почесал в затылке.
    Картина вырисовывалась, что ни говори, совершенно безумная; даже древний и привычный ко всему Доэйли имел вид весьма обескураженный. Выходило, что некто, теоретически являющийся Винсентом Табу, переместил души двенадцати основных действующих в нашем Мироздании энергокристаллов в Беловременье, чтобы, создав там некий инкубатор с соответствующей средой, вырастить новый вид кристаллической жизни. И поэтому та штука, которая сейчас ломилась к Капитану, не отпускала его от стенки, требуя прохода - всего лишь некая капсула с живыми устройствами, которым стало тесно в своём инкубаторе и которые рвутся в мир, потому что просто хотят жить.
- Я понял тебя, Винс, - сказал я. - Ты хочешь сказать, что Капитан должен просто впустить кристаллических существ, да?
- Да. Иначе они погибнут, исчерпав резервы того места, в котором находятся. Но понимаешь, я ведь не могу ничем подтвердить свою теорию, кроме личной проверки — а значит, я должен туда пойти. И, судя по тому, что там творится, я вообще должен был это сделать несколько часов назад...
- Нет, подожди, Винс! - честно говоря, я совсем не хотел, чтобы он шёл куда бы то ни было в таком виде, но от моего желания, похоже, ничего уже не зависело.
    Хозяин Треугольника поставил на пол пустую бутылку из-под мири, вцепился руками в край пульта и кое-как встал, жестом остановив бросившегося было к нему джойля.
- Доэйли, Лимми, я не могу ждать... Я должен помочь! Если не выяснить, что за стенкой - так хоть корабль от неё отлепить!
- А ты можешь? - без обиняков спросил я, подходя к нему, и, на всякий случай, кладя руку на плечо.
    Но Винсент не ответил, только, словно в подтверждение моих опасений, слегка качнулся в сторону пульта, коснулся кнопок своей многострадальной левой рукой — а в следующую секунду от экранного монитора отделилось окошко переходного портала и застыло прямо перед нами. За ним, так же, как и на Экране, было Беловременье, застывший корабль и мечущиеся энерговолны — и, не успел я опомниться, как Творец Мироздания был уже среди них, огненным потоком врываясь в самую гущу событий.
    Это произошло так быстро, что ни я, ни Доэйли не успели ничего предпринять; совершенно остолбенелые, мы просто стояли и смотрели, как, наверное, смотрят на извержение вулкана те, кому суждено выжить: с явным осознанием того, что им уже ничего не изменить...
    Надо же, а ведь я, идиот, даже не подозревал, что Винсент умеет так виртуозно пользоваться Экраном! И Доэйли, знающий его столько лет, тоже не подозревал! Мне почему-то вспомнилось, как Айэн удивлялся, когда наш Творец однажды взял ручку и нацарапал на бумаге список имён и миров; так вот, по сравнению с этим моё нынешнее открытие было в сто раз невероятнее. Экран ведь - сложнейшая машина с кучей индивидуальных особенностей, и представить себе, что Винс, со своим фрагментарным сознанием, заучил последовательность комбинирования энергетических цепей, было просто невозможно!
    А пока мы стояли и смотрели, разинув рты, в Беловременье огненная волна уже достигла корабля, нырнула под него и, разбившись о невидимую стенку миллиардами оранжевых брызг, с такой силой толкнула кажущееся маленьким и беззащитным судёнышко, что оно оторвалось от удерживающего его «магнита» и полетело в сторону, вращаясь, словно сорванный ветром листок. Казалось, ему конец - но тут в дело вмешались энерговолны: мгновенно перестав суетиться, они дисциплинированно сплелись в некое подобие огромной разноцветной сети, которая окружила корабль Капитана и плавно затормозила его движение.
    Тем временем искорки, оставшиеся от огненной волны, вернулись к стенке и буквально впитались в неё, не оставив на поверхности никаких следов, однако на этом ничего не закончилось, потому что почти в тот же миг изображение на Экране всколыхнулось и поплыло зигзагами неведомых доселе помех, проходной портал задрожал, брызнул сверкающими, как электросварка, трескучими разрядами - а потом из этого фейерверка вывалился Винс, и, как подкошенный, рухнул лицом вперёд.
    Поскольку падал он прямо на меня, я успел сориентироваться и подхватить его, но на ногах я, при этом, не удержался, и мы оба повалились на пол. К счастью, ковёр здорово смягчил удар; я стукнулся локтем, выругался, высвободился из-под тела, перевернул его, и в ужасе принялся осматривать. Доэйли, естественно, присоединился ко мне.
     Винс был без сознания, и прочие признаки жизни, такие, как пульс и дыхание, тоже отсутствовали напрочь. В ужасе, я окликнул по менталке доктора Марика - но тот, как назло, оказался занят на срочном вызове, откачивал какого-то молнитского нарка, и нам пришлось ждать, когда он освободится.
    Это ожидание показалось мне воистину бесконечным! Я не знал, через какое время бессмертный Винс должен «воскресать»; я никогда не видел этого воочию - однако я был уверен, что так долго он мёртвым быть не может, потому что это просто неправильно! Доэйли держал руку на пульсе Винса, и изо всех сил старался успокоить меня, что этот самый пульс всё-таки, кажется, был - но я-то знал, что его не было, не было!
    Наконец, Марик по менталке ответил, что он готов к перемещению; я тут же набрал его энергокод, увидел, как санитары грузят его пациента в машину, забираются следом, а сам Марик, что-то сказав водителю, остаётся стоять на улице. Едва дождавшись, пока машина скроется из вида, я открыл портал, одним рывком втащил Марика к себе - и началась такое, что без содрогания и не вспомнишь.
    Во-первых, Марик попросил меня шарахнуть Винса током в область сердца - и я, наскоро собрав из пяти простых кристаллов что-то вроде разрядника, действительно его шарахнул, прилепив к энергопластинам два оголённых провода. Во-вторых, пока я собирал своё устройство, Доэйли успел сделать Винсу искусственное дыхание, а доктор - поставить несколько стимулирующих уколов, так что, когда разряд тока встряхнул тщедушное тело, это реально помогло, и Винс всё-таки ожил. Судорожно, с надрывным всхлипом, хватив воздуха, он дёрнулся, выгнулся дугой и так страшно закашлялся, словно пытался выплюнуть лёгкие. Потом его начало тошнить, и мне пришлось тащить его в ванную, а потом - обратно в комнату, чтобы Марик мог поставить ему капельницу.
    Доэйли же, рассудив, что только мешается под ногами, удалился на кухню, и к тому моменту, когда опасность для жизни Винса мало-мальски отступила, успел сварить нам всем отличнейшего кофе.
    И только тогда, за кофе, Марик счёл возможным спросить:
- Чем это наш Творец так уделался? Ведь он же бессмертный, правда? Так почему он не воскрес, чёрт возьми?
    Я не знал, что ответить на этот вопрос, поэтому принялся рассказывать всё по порядку: про Беловременье, стенку, теорию о сотворении новой формы кристаллической жизни... Однако такое обилие терминологии оказалось довольно немилосердным по отношению к Марику, который был, пусть гениальным, но всё-таки врачом, а не энергетом. Так что я, в итоге, плюнул и разъяснил так просто, как мог:
- Понимаешь, Марик, кристаллические существа, на которых Винс ходил посмотреть, находятся в некой защитной среде; вернее даже, не в защитной, а в созидательной, в той, где они растут, то есть, каким-то образом кристаллизуются.
- И это очень ядовитая среда?
- Ядовитая, и наверняка, безвоздушная. Кристаллы ведь не дышат...
- Но ведь он туда ходил в энергоформе, не так ли? - попытался применить мою логику Марик. - Разве энергоформа дышит?
     Я мысленно восхитился его сообразительностью, а вслух ответил:
- Я не думаю, что там можно находиться в энергоформе, Марик. Она бы наверняка разрушила капсулу.
- То есть, он пошёл туда в собственном теле, надышался чем-то до реальной смерти - а мы даже не знаем, что это было за вещество? Шикарно! - хмуро подытожил Марик, и воззрился на нас так, словно мы были в этом виноваты.
    Мы с Доэйли только руками развели, потому что мы, на самом деле, не знали, что сказать. Возможно, Марик ждал, что я ему отвечу, как химик — химику, но в данной ситуации я был так же несведущ, как и он. Да, я умел создавать нечто вроде кристаллов; я изобрёл «стекло Хора», великую иллюзию мира Хиэйри, неорганическое чудо, маленькие кусочки которого могли, вобрав в себя все свойства целых устройств, полноценно заменять их. Но создавать настоящие энергокристаллы, живые, имеющие волны, я не мог, ибо я не был богом. Честно говоря, я даже не знал, кем я был в данный момент. У меня из-за количества прожитых жизней были довольно сильные проблемы с самоопределением.

***
    В течение следующих двух недель Капитан успел достать меня до самых печёнок. Каждый день он вызывал меня по менталке и рассказывал о своём страхе перед неведомыми кристаллическими творениями Винса. Я за это время уже сто раз пожалел, что рассказал ему о них, потому что это, конечно же, должен был сделать сам Винс - однако он после клинической смерти внезапно впал в тотальный неадекват. Едва начав вставать, он выкрал у меня бутылку симпэйна, а когда мы его застукали за распитием, закатил нам истерику и сбежал в Треугольник.
    После этого Капитан, на которого, по-прежнему, влияла его собственная «стенка», заявил мне, что никаких разговоров с Винсом он вести не будет, потому что Винс, мол, вообще «недостоин божественности». Пришлось мне опять, волей-неволей, выступать в роли буфера между двумя богами, объяснять Капитану теорию сотворения кристаллических существ и две недели ежедневно выслушивать его жалобы.
    А потом, с утра пораньше, у меня в экранной внезапно образовался чудовищно похмельный Винс. Это само по себе было явление сверхъестественное, ибо он в таком состоянии обычно не мог не то что сквозь миры ходить, но даже дотащить собственное тело до сортира. Однако он не просто самостоятельно пришёл на Хиэйри, но ещё и попытался объясниться!
    Это привело меня в некоторый ступор, и я несколько минут просто сидел, обалдело глядя на Винса, в то время как он, вцепившись в подлокотники моего кресла, нависая надо мной и только чудом не падая, отчаянно вопил отсутствующим голосом:
- Они гибнут, Лимми!.. Если Капитан сейчас не вмешается, то всё! Всё, понимаешь?! Резерв защитной оболочки исчерпан!.. В Сияющей Пустоте они существовать не смогут!.. Они не Центры!.. Они слишком материальны!.. Если Капитан не хочет, чтобы они жили в Беловременье, я что-нибудь придумаю!.. Только пусть он позволит им выжить!..
    Несчастный Творец задыхался, запинался, половину слов было почти не разобрать, а перегаром от него несло так, что я наконец-то опомнился. Взяв его за запястья чуть повыше браслетов, я встал, развернулся, и, в одно движение, усадил его на своё место.
    Он обессиленно рухнул в кресло и заткнулся, а я, наконец-то, сказал:
- Послушай, Винс. Я всецело на твоей стороне. Я попытаюсь вызвать Кэпа на разговор - но я не могу обещать, что он меня послушает... Только не реви! - прикрикнул на него я, заметив, как он прикусил губу и часто заморгал глазами. - Если ты будешь перед Капитаном сопли размазывать, мне точно не удастся его переубедить!   
    Творец Мироздания спохватился, кивнул, глубоко вздохнул и провёл рукой по лицу, словно проверяя, плачет он, или нет. В этот миг я с удивлением понял, что он, похоже, в кои-то веки находится в здравом уме, и предложил:
- А может, ты немного приведёшь себя в порядок? Ну, чтобы упростить мне задачу?
- В порядок?.. - переспросил Винс, оглядывая себя так, словно впервые увидел.
- Да. Тебе очень плохо? Голова болит?
- Ну... Болит, конечно... Но, Лимми, сейчас это вообще не имеет значения!
    Я от такого заявления аж рот раскрыл - а затем, чтобы не стоять с раскрытым ртом, командирским тоном рявкнул:
- То есть, как это не имеет?! Ты выглядишь так, словно вчера спьяну умер! Марш в ванную! Доэйли сейчас кофе сварит!
    В следующую секунду я уже орал на весь пустой хиэйрианский дворец, высунув голову в коридор:
- Доэйли! Ты на кухне? Кофе с коньяком, быстро! И чистые винсовские шмотки в ванную занеси!
   Проорав всё это, я резко развернулся и увидел, что Винс стоит рядом со мной. Как у него это получилось, так и осталось для меня загадкой: похоже, в его больную голову попросту не пришла мысль не подчиниться мне. Шатающийся, бледный и еле живой, он только спросил:
- Лимми, где у тебя ванная?.. Я не помню... - после чего буквально повис у меня на плече.
    Пришлось мне тащить его в ванную, да и во всём другом помогать, разумеется, тоже пришлось: Винс не мог ни раздеться, ни одеться самостоятельно, руки его почти не слушались, голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота... Несколько раз мне казалось, что он вот-вот потеряет сознание, но он только сильнее закусывал губу и продолжал бороться с собой.
    Это, как-никак, внушало надежду! Мне предстояло говорить с Капитаном в присутствии нормального Винса, такого, которого я, признаться, успел позабыть - да настолько, что, когда он, одевшись в свою же древнюю парчовую рубаху и джинсы, заботливо выстиранные Доэйли, сел в кресло напротив Экрана и попросил у меня расчёску, я просто опешил. Как всякий молнитец, я не особо нуждался в расчёске: волосы мои представляли нечто вроде упругой, чёрной проволоки, которая, не скручиваясь, не спутываясь и маслянисто поблёскивая, аккуратно ниспадала на плечи, словно длинная звериная грива.
    В общем, когда Доэйли вошёл в экранную с подносом и чашками, картина ему открылась такая, что он даже расхохотался: Хозяин Треугольника, вздыхая и хмурясь, пытался расчесать свои спутанные пепельные волосы пятернёй, тогда как я держал перед ним зеркало, словно это могло как-то помочь.
- У вас тут что, гримёрка? - сквозь смех поинтересовался Доэйли.
- Ага, смешно ему! - фыркнул я. - Дай расчёску, лысый!
    Древний урсинит не обиделся: он и вправду был лысым да ещё и зеленокожим, как лягушка.
- Сейчас, погоди, в какой-нибудь другой мир сгоняю! - отозвался он, но тут вмешался Винс:
- Э, нет, не надо! Переживу как-нибудь! Давай уже сюда свой кофе и вызывай Капитана. Времени нет!
    Джойль мгновенно стал предельно серьёзным, по-деловому кивнул и, вручив Винсу чашку, сел за пульт. Я отставил зеркало к стене и тоже сосредоточился на Экране: каким бы разумным не выглядел Винс, а начинать разговор всё равно предстояло мне, и это было отнюдь не просто.
- Ну что, Лане, опять за творения Винса просить пришёл? - сходу бросил Капитан, едва появившись на мониторе. - Излагай быстрее, я занят!
    Он действительно стоял у штурвала, и пространство Беловременья неслось навстречу с головокружительной скоростью; вокруг корабля носились крылатые помощники, птицы с человеческими головами, и направляли в разные стороны энергетические потоки, на которые им указывал Навигатор. Это была основная работа команды Капитана, распределение энергии - и я понял, что, действительно, явился не вовремя, однако моё дело было безотлагательным, а потому я решительно заявил:
- Я, знаешь ли, пришёл не просить, а напомнить тебе о твоём долге!
- А тебе не кажется, что это наглость, Лане?
- Отнюдь.
- А мне кажется.
- Однако же, я напоминаю тебе, - спокойным, но не терпящим возражений тоном повторил я. - И мало того, ты меня выслушаешь, Кэп, клянусь Маллюсинди. Поэтому отдай штурвал Навигатору и переходи на Хиэйри, это не экранный разговор.
    Много раз в течении своих жизней я сталкивался с мнением, что я обладал тайными гипнотическим способностями, ибо, если мне что-то было нужно, то даже враги не могли отказать мне. И боялись они меня именно поэтому, а вовсе не потому, что я мог их убить. Я просто брал своё, ни секунды не сомневаясь - и с людьми это всегда срабатывало.
    Как ни странно, это сработало и с Капитаном. Примерно с полминуты он, молча, соображал, а не послать ли меня к чёрту - а потом всё-таки позвал к штурвалу Навигатора, и повернувшись ко мне, с крайне мрачным видом, сказал:
- Открывай, я иду.
    Доэйли одобрительно хмыкнул и забарабанил пальцами по кнопкам, создавая переходной портал, а я широко улыбнулся и ответил:
- Ну вот и славненько!
    И только тут я заметил, как на меня смотрит Винс. В его взгляде было такое восхищение, что я едва не смутился и не утратил свою безграничную самоуверенность.
- Лимми, ты невероятен... - прошептал он.
- Прекрати, Винс, - так же тихо ответил я. - Ты тоже так можешь. Только будь спокоен.
    Больше я ничего не успел посоветовать, ибо в следующий миг Капитан уже стоял перед нами, скрестив руки на груди и всем своим видом выражая крайнее недовольство.
- О, так этот алкаш здесь! - возмущённо фыркнул он, покосившись на Винса. - Вы что, собрались загнать меня в какую-то ловушку?
- А как с тобой ещё поступать, если ты постоянно уходишь от обязанностей? - не переставая улыбаться, поинтересовался я.
- Каких это обязанностей?! Я что, обязан неизвестно каких существ пускать в Беловременье?!
- Будешь кофе? - внезапно встрял Доэйли, чем совершенно сбил Капитана с толку.
- Ээээ... Что? Ах, да, пожалуйста... - только и смог ответить тот, а я мысленно поблагодарил своего умного помощника и быстро пододвинул к Экрану ещё одно кресло.
- Между прочим, Доэйли прекрасно варит кофе, - заметил я, подавая гостю чашку.
- Ты мне зубы не заговаривай! - ворчливо огрызнулся Капитан, однако сделал это на несколько порядков спокойнее, чем минуту назад. - Давай ближе к делу.
- Это запросто, - кивнул я. - Дело в том, что кристаллические существа, которых ты так не желаешь спасать, имеют материальность, наиболее всего подходящую для обитания в Беловременье, а значит, они — потенциальные жители твоего мира, хочешь ты того, или нет.
- Кто тебе сказал, что я не хочу их спасать? - спросил Капитан и в упор уставился на молчащего Винса. - Я просто считаю, что они могут быть опасны для Вселенского Баланса. Ведь они же чертовски сильны, не так ли?
- Ты сейчас меня спрашиваешь? - удивился Хозяин Треугольника.
- Конечно, кого же ещё? - брезгливо скривился Кэп. - Ты вообще в состоянии отвечать?
- Вполне. Но, знаешь, я не могу вот так сразу оценить, на что они способны. Для этого с любыми существами нужно сначала пообщаться, что ли...
- А если я не хочу с ними общаться?
- Я сам могу, ты только выпусти их!
- И кто будет балансировать Беловременье?
- Я, Кэп. Просто ты должен будешь сделать меня Учётчиком Ждущих. Без вариантов.
    Капитан поморщился и смерил Винса таким уничижающим взглядом, словно это не он совсем недавно оттолкнул корабль от стенки одним непринуждённым движением огненного потока.
- Хм. Ты мне что, условия ставишь? - свысока бросил он.
    Я уже подумал было, что нужно срочно вмешаться, ибо Творец Мироздания сейчас наверняка сдрейфит, однако я ошибся.
- Да, Кэп. Пришло моё время ставить условия, - внезапно произнёс Винсент так решительно и твёрдо, что я просто остолбенел. - Мне надоело подчиняться божеству, безличная сущность которого помыкает личностной персонификацией.
- Чтооо?!!
- Ты не желаешь меня слышать и принимать мою помощь, потому что не персонифицированный ты не только заблокировал вход в Беловременье, но и твой разум определил, как вторичный. А ты, при этом, даже не отдаёшь себе отчёта, что ты это сделал сам.
- Вот это версия!
- Да ты просто перейди в энергоформу, объединись с собой - и сразу поймёшь, что твоя нынешняя персонификация - просто пустышка, выполняющая чужие распоряжения.
- И это мне говорит алкоголик, которого разрывают на части три противоположные сущности! - возмутился Капитан. - Да ты вообще не знаешь, что они творят, пока ты валяешься под забором!
- Зато они оставляют мой разум свободным, - с совсем уж несвойственной ему хладнокровностью парировал Винсент. - И знаешь, почему? Потому что я — материальный аватар божества, объединяющего их всех. Я — первичен.
    Чёрт возьми! Я, Лим Лане, и то не смог бы придумать такого железного, неопровержимого аргумента! Творец Мироздания запросто переплюнул и меня, и всех нас, вместе взятых — и я едва не расхохотался, наблюдая, как раздосадовано вытягивается неестественно-красивое лицо Капитана, как он напряжённо раздумывает, хмурится, кусая и кривя губы...
    А потом я понял, что всё прошедшее время Винсент просто щадил его, жалел, как маленького и неполноценного, берёг его самоуважение и его чувство собственной божественной значимости, то самое чувство, которого был начисто лишён сам Винс. Поэтому он и позволял себя унижать, и, даже когда обижался, терпел, терпел до последнего, пока Капитан не встал между Творцом и его творениями.
    В гробовой тишине оба бога допили кофе, поднялись с кресел и, не глядя друг на друга, подошли поближе к Экрану. Внешне они представляли всё тот же разительный контраст: нескладный, тощий, бледный оборванец и изящный, смуглый щёголь — но реальное соотношение сил делало этот контраст совершенно иллюзорным.
- Обещаю, что к утру стенки не будет, - нарушил молчание Капитан. - Полный перечень кодов энерговолн получишь завтра, у меня на корабле. Только пожалуйста, будь трезвым, а то столько информации...
- Представляю, - кивнул Винс. - Но у меня ведь, в некотором роде, четыре головы, так что будет, где её разместить.
   Капитан ничего не ответил и шагнул в портал.
   Доэйли стремительно пробежался пальцами по кнопкам пульта, закрыл проход, обернулся к Винсу и вдруг, совершенно неожиданно, зааплодировал — а я с удовольствием присоединился, ибо Творец Мироздания явно того заслуживал. И, что удивительно, Винсент, который похвалы боялся больше, чем осуждения, в кои-то веки почти не смутился, просто посмотрел на нас, улыбнулся, прижал руку к груди и коротко поклонился, словно актёр, отыгравший спектакль.
 
***
    Кристаллические существа, живые устройства, или, как их метко окрестил Доэйли, Новые Артефакты, оказались прекрасны, как грёза божественного конструктора. Я был вторым, кому довелось полюбоваться этими неподвижно висящими в туманном мареве, симметричными, почти прозрачными пирамидками, сложенными из сверкающих, переливающихся всеми гранями мелких хрусталиков, окрашенных в нежнейшие, приятные глазу, тона. Капитан в этот момент стоял рядом со мной, и лицо у него было такое обалдевшее, какого я ещё никогда не видел.
    Было это вечером того же дня, когда он перешёл в энергоформу, объединился воедино с собой и разрушил стенку. Кэп сам вызвал меня к себе и удручённо признался, что, во-первых, у него не укладывается в голове, как это он не хотел впускать в Беловременье всю эту красоту, а во-вторых, что теперь ему стало ещё сложнее говорить с Винсом, ибо к страху перед Разрушителем добавилось нечто вроде комплекса неполноценности. Я сразу понял, что мне опять предстоит служить коммуникативным посредником, и отправился на поиски Винса, который, по словам Капитана, после передачи энергокодов спрятался где-то на корабле, пытаясь обуздать информационный перегруз.
    Нашёл я его глубоко в трюме, в самом дальнем углу, посветил кристаллофонариком в лицо и понял, что дело плохо: наш Творец Мироздания явно не справлялся с задачей, несмотря на «четыре головы», бессмертие и почти абсолютную всесильность. Он сидел на полу, обхватив руками колени и глядя прямо перед собой немигающими, широко распахнутыми глазами, зрачки в которых вытворяли такое, что я, честно говоря, ахнул. Они то становились вертикальными, то вмиг размазывались пульсирующими кляксами мрака, которые впоследствии истончались лучиками колючих звёзд, взрывались, делая глаза абсолютно чёрными, и снова сжимались в ужасающие, противоестественные вертикали. Это не могли быть глаза человека, это не могли быть глаза бога, они принадлежали какому-то устройству для обработки информации!
    Я понял, что должен вмешаться, пока не поздно, и, присев рядом с этим существом, спросил:
- Винсент, ты меня слышишь?
- Да, - совершенно чужим голосом ответило нечто.
- Могу я для тебя что-нибудь сделать?
- Нет, - всё так же односложно ответило оно, только губы внезапно продолжили двигаться, и по ним я прочитал одно, единственное слово: «Симпэйн».
    «А ведь это должно сработать!» - подумал я, и бросился обратно к Капитану.
- У тебя есть какая-нибудь выпивка? - без предисловий выпалил я, врываясь в каюту.
- Если для Винса, то нет. И не думай даже, - отрезал Капитан.
- Он не справляется! Если ты не дашь ему выпить, я сейчас на Хиэйри сгоняю, мне не сложно.
- А пьяный он справится, думаешь?
- За него есть, кому это сделать! Сознание его нематериальных составляющих сильнее мозга аватары! Нужно как-то разгрузить мозг Винса, иначе мы его вообще больше не увидим, Кэп!
    Тот нахмурился, хмыкнул, пожал плечами, встал с дивана, открыл шкафчик и протянул мне непочатую бутылку хисса со словами:
- Оставьте мне для чая хоть немножечко.
- Постараюсь! - крикнул я уже на бегу.
    Что было потом, рассказать сложно, потому что мне, впервые в жизни, пришлось, на полном серьёзе, драться с Винсом - а точнее, с той сущностью, которая поселилась у него в голове. Эта сущность так сильно не хотела пить, что только некоторый её дисконнект с физическим телом спас меня от расправы. Да-да, я не преувеличиваю! Несмотря на весь мой огромный бойцовский опыт, эта зараза успела расцарапать мне пол-лица и здорово приложить коленом в живот, пока я не придавил Винса к полу и не влил ему в рот почти полбутылки хисса. К счастью, глотать он всё-таки мог, а потому уже спустя несколько минут перестал вырываться, глубоко вздохнул и зажмурился, спрятав безумные глаза новоявленного Учётчика.
    Когда он снова открыл их, они были вполне обычными, не считая того изумления, которое в них отражалось.
- Лимми, что я опять натворил? - с трудом выговорил Винс уже своим, немного охрипшим, голосом, и я почувствовал, как у меня гора с плеч свалилась.
- По моему, эти чёртовы энергокоды только что едва не убили тебя, - честно сказал я, просовывая руки ему под мышки и помогая сесть. - Извини, но мне пришлось тебя напоить, чтобы спасти.
- А что у тебя с лицом?
- Учётчик приласкал, - усмехнулся я.
- Какой ещё Учётчик? То есть, я??? - Винс так перепугался, что даже нашёл в себе силы встать на колени и умоляюще заглянуть мне в глаза. - Прости меня, Лимми, прости! Я не хотел! У меня с головой что-то случилось!
- Ещё бы! Видел бы ты свои зрачки в тот момент!
- Это был не я, да? - совсем уже жалобно спросил мой друг.
- Не ты.
- И ты меня напоил, чтобы вернуть?
    Я кивнул и продемонстрировал ему бутылку с остатками хисса в расчёте на то, что это его хоть немного порадует, однако Винс только обессилено сел и закрыл лицо руками.
- Эй, ты чего? - удивился я.
- Лимми, да Капитан же меня теперь совсем загнобит... - в отчаянии прошептал он.
- Да забей ты на него вообще!
- Нет, Лимми, не могу... Я не справился с тем, чего так долго добивался...
- А кто сказал, что ты не справился? - оборвал его я. - У тебя же четыре головы, не так ли?
- Что? - поднял на меня заплаканные глаза Винс.
- А то, что алкоголь освободил от обработки кодов только твои, человеческие мозги. Спроси у Рыцаря и Бога! Да хоть у Разрушителя спроси — думаю, ему тоже есть, чем заняться.
- Я сейчас не могу...
- А сейчас и не надо, - улыбнулся я. - Спокойно, через пару деньков, когда всё уляжется, перейдёшь в энергоформу, или в Мастерскую, или... Ну, как ты там это делаешь? Я думаю, все коды будут ждать тебя там, где надо. Зачем ты вообще принимал их в человеческой оболочке?
- Капитан попросил... Он же боится моей энергоформы...
- Ах он, жалкий трус! - возмутился я. - Ну вот что, Винс: выпей и пойдём наверх. А если Кэп хоть раз откроет рот по поводу твоего состояния, я ему напомню, кто он такой!
- Не надо, Лимми... - взмолился Винс. - Не говори ему ничего...
- Ладно. Но твоё благородство тебя когда-нибудь погубит.
    Мой приятель бросил на меня недоумённый взгляд, однако ничего не сказал, а просто взял у меня бутылку и принялся жадно глотать обжигающий хисс. В самое короткое время он набрался так, что лыка не вязал, после чего я всё-таки вытащил его на палубу, доволок до гостевой каюты и уложил на кровать, где он так мгновенно отрубился, словно выключатель повернули.
    Перед уходом на Хиэйри я заглянул к Капитану и, приложив всю свою способность к убеждению, попросил его не кричать на Винса, когда он очнётся, и пообещал завтра же занести новую бутылку хисса для чая — а так же самого чая и джойльских пирожков, если он будет вести себя хорошо. Капитан улыбнулся и клятвенно пообещал, что всё будет в порядке, после чего я с почти спокойной душой отправился на Хиэйри, намереваясь созвать назавтра небольшой консилиум экранщиков для знакомства с артефактами.

***
    В том же, что с артефактами надо знакомиться, я был уверен на все сто — и мои друзья, при ближайшем их рассмотрении, сошлись на том же. Кристаллические пирамидки, первый день провисевшие в пространстве неподвижно, теперь явно освоились и стали поочерёдно приближаться к кораблю, словно рассматривая тех, кто там находился. А поскольку живые устройства были прекрасны, то и отношение к ним было соответствующее: экранщики умилялись, восхищались и едва ли не чесали артефакты за ушком — причём, только потому, что у них не было ушей.
    Первым свою мысль открыто высказал Хафра, который, будучи демиургом, относился к кристаллической жизни крайне просто:
- Мне кажется, что эти существа созданы, чтобы жить около нас. Они, словно домашние животные, причём, вот этот, - тут он дотронулся до пирамидки, которая уже несколько минут кряду тёрлась около него. - Вот этот явно мой. Капитан, а они могут жить где-нибудь, кроме Беловременья?
- Да я-то откуда знаю? - пожал плечами тот. - Спросите у Винса, если он ответит, конечно.
    Тут все одновременно посмотрели на меня, и я вздохнул.
- Слушайте, я вам что, ответственный за Винса?
- Нет, просто он в последнее время почти ни с кем, кроме тебя, не разговаривает, - вполне резонно заметил Латис, и я не нашёл, что ему возразить.
    За время отсутствия Айэна я и впрямь стал кем-то средним между доверенным лицом и нянькой Хозяина Треугольника; даже дела Хиэйри почти полностью сгрузил на Доэйли — благо, тот был прирождённым Клэйтэром и настолько талантливым экранщиком, что справлялся без моей помощи. Но, что самое удивительное, так это то, что я вообще не задавал себе вопроса, как такое могло произойти со мной? Как это я, Лим Лане, вот так легко посвятил себя одному человеку, когда ещё столько всего не сделано в этой жизни? Рядом с Винсом у меня не срабатывал ни один эгоистичный инстинкт, даже, порой, самозащита отказывала, и я ничего не мог с этим поделать. Этот ненормальный бог, этот глубоко несчастный человек был моим хранителем, создателем и самым близким существом во Вселенной.
    Я ещё раз вздохнул и поплёлся в гостевую каюту, очень надеясь, что Винс хотя бы проснулся после вчерашнего, однако, моим надеждам не суждено было сбыться. Хозяин Треугольника всё ещё дрых, разметавшись по постели, и лицо у него, в кои-то веки, было таким безмятежным, что мне стало невыносимо жалко будить его. Но необходимость была сильнее, а потому я, хлопнув себя по карману и убедившись, что не забыл вчера фляжку хисса «для чая», присел на кровать рядом с Винсом и негромко окликнул:
- Эй! Ты просыпаться-то собираешься?
- Мммм... Что?..
- Там все наши собрались, и у них к тебе очень интересный вопрос.
- Лимми, это ты?.. - Творец Мироздания наконец-то открыл глаза, но тут же снова зажмурился и скривился от боли. - Какие ещё «наши»? У меня так башка трещит... Я что, вчера нажрался?
- Ого, да ты не помнишь, что ли?
- Я, кажется, едва не перевоплотился... - прошептал Винс, вцепившись пальцами виски и изо всех сил сражаясь за возможность смотреть на свет. - Похмелиться бы мне, Лимми...
- У меня есть для тебя кое-что, - я вытащил из кармана хисс. - Только чур, совсем немножко, ладно?
    Мой приятель бросил на меня отчаянно-благодарный взгляд, слегка приподнялся на постели, молча протянул руку, взял у меня фляжку и так основательно к ней приложился, что мне тут же пришлось вмешаться: понятия «немножко» для Винса явно не существовало.
- Хватит! - решительно сказал я, отбирая у него фляжку. - Во-первых, тебя ждут. А во-вторых, ты теперь Учётчик Ждущих.
- И что с того? Это же не значит, что...
- Значит, значит. Вставай, пойдём.
    Творец Мироздания тяжко вздохнул, но подчинился, понимая, что спорить со мной бесполезно. Опираясь на моё плечо, он, шатаясь, выполз на палубу — да так и застыл с открытым ртом, поражённый открывшейся ему картиной.
- О боги, что это такое? - прошептал он, растерянно глядя то на кристаллических существ, то на собравшихся друзей.
- Ты что, собственные творения не узнаёшь? - иронично усмехнулся Латис.
- Мои... Творения?! - Винс оглянулся на меня, но я только кивнул в подтверждение. - Это что же, те самые???
- Они самые, - ответил Хафра. - А ты их никогда не видел, что ли?
- Видел... В защитной среде... Но там они были немного... Совсем другими... - растерянно отозвался Винс. - Ёмаё, а я и не думал, что такое могу... Они, наверное, сами создали себя такими красивыми...
- А я вот думаю, что у тебя неплохой художественный вкус, просто ты это тщательно скрываешь, - заметил Эрни довольно серьёзно, хотя и с добродушной улыбкой на лице.
    Хозяин Треугольника только поморщился и рукой махнул, а затем, отцепившись от меня, нетвёрдым шагом подошёл к самому краю, где оперся о перила и застыл, всматриваясь. Один из артефактов шевельнулся, подплыл к нему, словно ручная рыбка, и остановился, явно чего-то ожидая; тогда Винсент нерешительно протянул руку, коснулся его, и все услышали мелодичный звон, можно даже сказать, музыку, очень похожую на голос кристаллической машины Храма Мёртвых. Хозяин Треугольника едва заметно улыбнулся, немного отвёл руку от кристаллической пирамидки и принялся совершать некие пассы, как при игре на терменвоксе, причём нам стало явственно видно, что кончики пальцев у него искрятся бирюзовыми и оранжевыми огоньками.
    Это было потрясающе! На наших глазах Творец и Разрушитель, повелитель жизни и смерти, настоящий Озирис нашего Мироздания, разговаривал со своими детьми на их языке, а мы, экранщики и демиурги, могли только стоять и молчать, чтобы случайно не нарушить торжество единения.
    В конце концов Хафра не выдержал:
- Ну что, Винсент? Что он говорит?
- Что? - переспросил Творец Мироздания, оборачиваясь к нам и улыбаясь так светло и счастливо, что его было просто не узнать.
- Я спрашиваю, о чём вы разговариваете? Любопытно ведь!
- Да так, ни о чём особо... Они хотят найти своё предназначение — и знаете, хоть я и не представляю, в чём оно, но головную боль они снимать умеют мастерски! Ах да, и ещё, Хафра — ты приглянулся одному из них, и он хочет попытать счастья в Миэрскерте.
- Он так и сказал? - демиург протянул руку по направлению к «своему» артефакту, и тот с готовностью подплыл ближе. - Винс, научи меня говорить с ним!
- Этому нужно учиться самостоятельно, - с загадочной улыбкой ответил тот.
- Но...
- Ко всему прочему, ты это уже умеешь. Вы ведь практически обо всём договорились и ждали только моего согласия, разве нет?
- Ну... Эээ... Да, - немного неуверенно признал Хафра. - Только мы ждали не просто согласия, мы хотели один вопрос задать.
- Про перемещение? - даже не спросил, а утвердил Винс.
- Конечно. У них ведь материальность Беловременья, да?
- Они, по сути, кристаллы, друг мой — а у кристаллов нет материально-мировой принадлежности в том понимании, к какому вы привыкли. Разве вы, конструкторы, спрашиваете разрешения у кристаллов, когда покупаете их и пихаете в свои устройства?
    Никто из нас не решился ответить, а Латис и вовсе стыдливо опустил глаза: судя по всему, первый кристаллоконструктор Вселенной был, особенно в пору ранних экспериментов, не слишком-то корректен в обращении с кристаллами.
- Так что, друзья мои, - оценив общую реакцию, с усмешкой продолжил Винс. - Вы можете хоть всех их растащить по мирам, наверняка, так будет даже лучше.
- Всех? - едва ли не хором выдохнули экранщики. - Без ограничений?
- Да, но только с полного их согласия. Кто договорился — тот и забирает артефакт. А те, что останутся здесь, будут помогать мне, как Учётчику.
    Это было удивительно, неправдоподобно выгодное решение. Было, правда, не очень понятно, кто его принял: Винсент или его потрясающие творения - но, в конце концов, это не имело большого значения. Скажу только одно: я научился «разговаривать» с артефактами на следующий же день, настолько они меня увлекли. И, конечно, я забрал к себе на Хиэйри одно из этих существ. Там оно утратило свою подвижность, ибо атмосфера материального мира не была способна поддерживать левитацию такого тяжёлого предмета, однако артефакту и так было отнюдь не скучно, ведь рядом с ним постоянно находился мой Экран, и я, ничуть не покривив душой, мог бы сказать, что они подружились.

***
    Вот такой странный у этой истории вышел финал; если попытаться описать его суть в двух словах, они будут звучать так: «Мироздание изменилось». Ни больше, ни меньше. Почему? Да хотя бы просто потому, что ещё совсем недавно человека, всерьёз говорящего о дружбе с устройством, сочли бы настоящим психом, а теперь это выглядело вполне нормальным. Все, кто сумел договориться с артефактами и забрать их к себе в миры, остались довольны, погрузившись в исследования способностей и свойств новой формы жизни - и только Капитан ходил с таким видом, словно его обманули.
    Причина этого, в принципе, была очень проста и понятна: несмотря на передачу энергокодов, Винс не выполнял функции Учётчика Ждущих. Его собственная мученическая миссия в последнее время отнимала у него все силы, причём, настолько, что вне неё он не мог вообще ничего делать, только беспробудно пил, и даже свою элементарную работу у Марки всецело переложил на плечи честного Айэна.
    Я, естественно, был в курсе всех этих проблем: во-первых, меня регулярно доставал Капитан, требующий повлиять на Винса, а во-вторых, я по-прежнему был вынужден частенько с ним нянчиться, и, когда он приходил в сознание, то признавался мне, что сотворение артефактов, а особенно, их вмешательство в жизнь маломатериальных миров, всё-таки расшатало Всемирный Баланс. Теперь энергии на восстановление порядка требовалось так много, что быстро компенсировать её могла бы только очень крупная катастрофа, однако таковой, (к счастью), не было, поэтому Винсу приходилось собирать боль по крохам и проводить в мирах просто немереное количество времени.
    Я даже представить себе не мог, чем он занимается и насколько ему сейчас тяжело, а потому совсем не собирался «влиять» на него и читать ему морали; мало того, однажды я, на свой страх и риск, даже попросил Капитана не третировать Винса, однако это ни к чему не привело: Хозяин Беловременья остался при своём мнении, и продолжал чуть ли не ежедневно разыскивать Хозяина Треугольника, требуя немедленного исполнения долга.
   Кончилось же всё это тем, что Капитан всё-таки добился результата. Однажды, поздним вечером, меня вызвал Навигатор и попросил:
- Лимми, ты можешь забрать к себе Винса?
- Что, прямо сейчас? - чисто риторически спросил я, параллельно открывая портал.
    Мне уже было и так понятно, что с такими просьбами не обращаются, если могут потерпеть — и я не ошибся.
- Понимаешь, Лимми, мне нужно управлять кораблём, Капитан вымотан и зол, как чёрт, а я не могу оставить Винса одного, ему очень плохо.
    Я вылез на корабль, в каюту, и просто ужаснулся, потому что «плохо» - это было совсем не то слово! Винс, в какой-то чудовищной, почти беззвучной истерике, буквально бился об пол; мокрые от пота, спутанные волосы прилипли к лицу, рубашка разорвана почти пополам, руки разбиты в кровь... Я сел рядом и попытался сказать ему что-то, докричаться до его сознания - но он меня, разумеется, не слышал, и в итоге, я, как всегда, просто обнял его, притянул к себе и принялся укачивать, словно младенца. Это сработало: Винс как-то сразу притих, а вскоре даже задремал, только дыхание его периодически прерывалось судорожными всхлипами.
    Тут Навигатор всё-таки счёл нужным объясниться, и сказал, старательно отводя взгляд:
- Понимаешь, Лимми... Такое дело... Ты прости, даже не знаю, как рассказать-то... На самом деле, Капитан — редкостный дурень. Я это только сегодня осознал, так что теперь мне немного не по себе.
    Я пристально посмотрел на него и саркастично хмыкнул: слишком уж чрезмерным показалось мне это признание. Однако то, что он рассказал потом, было ещё круче.
- В общем, Лим, история такая. Вчера Капитан в очередной раз отправился в Треугольник, чтобы напомнить Винсу про Ждущих, а тот возьми, да и окажись, в кои-то веки, вполне адекватен. Выслушал спокойно все претензии, покивал головой, и говорит: «Завтра всё сделаю, не волнуйся». Капитан, конечно, не поверил, плюнул и ушёл - а сегодня, то есть, спустя сутки, стоит он у штурвала, и вдруг, откуда не возьмись, образовывается перед ним пьяный в хламину Винс и заявляет: «Всё сделал, отчитаться хочу». Ну и Кэп, не разобравшись, не подумавши, как давай на него орать! Такими этажами обложил беднягу, я даже не знал, что Кэп так умеет! Ну, я смотрю, Винс аж побелел весь, губы кусает, вот-вот разревётся... Схватил я его в охапку и уволок подальше от орущего Кэпа, мол, говорю, ты проспись, отдохни, успокойся - а он, вместо этого, как давай передо мной отчитываться! Я чуть не рехнулся, Лимми. Представляешь, он, оказывается, пятьдесят шесть блуждающих энерговолн за сутки пристроил по разным Центрам! Пятьдесят шесть, Лимми! Да это же почти все наши блуждающие, их теперь в Беловременье штуки три осталось, не больше!
- Насколько я понимаю, он опять совершил невозможное? - тихо, чтобы не потревожить Винса, спросил я.
- Вот именно, - развёл руками Навигатор. - Блуждающие волны, те, кто по какой-либо причине утратили свой Центр, могут столетиями болтаться в Беловременье, если только им кто-нибудь не подкинет работёнку, как однажды Пиферн, или не даст воплощение, как Бетарга. И то, тогда речь шла всего о десятке волн, больше они не потянули бы - а тут пятьдесят шесть за раз, да ещё не чёрт-те куда, а по Центрам, как полагается! Да чтобы с одними только Центрами о чём-то подобном договориться, нужно годы потратить, а уж сами блуждающие волны уломать... Они же, понимаешь ли, все такие оригинальные личности, что с ними обычно вообще конструктивный диалог нереален!
- Дааа... - протянул я, недоумённо глядя на бессознательного Винса, которого по прежнему держал. - Кто бы мог подумать, что он такой дипломатический гений...
- В том-то и штука, - кивнул Навигатор. - Он же обычно двух слов связать не может, а если может, то жутко стесняется.
- А кто это его так напоил? - внезапно полюбопытствовал я.
- Ну, он уже пришёл почти никакой, да плюс я, пока слушал, немного угостил его хиссом, думал, что это его успокоит, - удручённо признался Навигатор.
- Понятно, - сказал я. - Ну что ж, я его сейчас на Хиэйри отнесу, а ты... Знаешь что, пойди к Капитану и расскажи ему всё то, что рассказал мне. Он, конечно, тот ещё дурень - но тебя-то он услышит...
    С этими словами я встал, осторожно взял Винса на руки и покинул корабль — а назавтра, прямо с утра, меня вызвал сам Капитан.
- Лимми, ответь, пожалуйста, - каким-то не своим, севшим и неуверенным голосом попросил он.
- Зачем, интересно? - ворчливо отозвался я. - Опять Винса будешь тиранить?
- Да что ты, Лимми! Я извиниться хочу...
    Это было сказано таким похоронным тоном и было так неожиданно, что я, набирая энергокод, чуть не запутался в кнопках собственного Экрана - однако при виде Капитана я окончательно обалдел. Хозяин Беловременья, весь какой-то осунувшийся, небритый и всклокоченный, был одет в ужасно мятую сиреневую майку, а его белые джинсы были явно залиты красным вином и выглядели просто дико, особенно учитывая всегдашнее капитановское чистоплюйство.
- Ого! Ты что это, с бодуна, что ли? - сходу брякнул я.
- Есть немного, Лимми... - нехотя признался он. - Что, так заметно?
- Ээээ... Ну, как тебе сказать... Ты себя в зеркале видел?
- Нет, - покачал головой Капитан. - Не подумал... Я вообще не в себе немного... Всю ночь не спал из-за того, что мне Навигатор вчера рассказал... Я — идиот, Лимми! Я дважды, нет, я трижды идиот!
- И что, ты хочешь об этом поведать Винсу? - холодно прищурился я.
- Да... Наверное...
- А мне кажется, он и так в курсе.
    Капитан смешался, покраснел, побледнел, опустил глаза и принялся теребить край футболки, не зная, что сказать.
    Признаться, в этот момент мне всё-таки стало его жаль, ведь, на самом деле, он был довольно неплохим парнем, просто на вещи смотрел немного не под тем углом. Он судил людей и богов по себе, а не так, как следовало, но это ведь не такой уж и страшный проступок; так вообще поступало большинство известных мне существ, особенно когда они сталкивались с Винсом...
    Решительно хлопнув руками по подлокотникам кресла, я встал, крикнул Доэйли, чтобы тот принёс кофе, открыл Капитану портал и сказал:
- Заходи, Кэп. Поговорим.
- Да?
- Да. Отсутствие у бога мудрости ещё не повод для обиды.
    Он бросил на меня странный взгляд, но всё равно перешёл на Хиэйри, и, усевшись в кресло, спросил:
- И что, Винс тоже так считает?
- Знаешь, я бы не его месте так не считал - но он ведь намного лучше меня.
- Да, Лимми... И меня тоже... - скорбно вздохнул Капитан.
    Тут в дверях образовался Доэйли, окинул обстановку беглым взглядом, округлил и без того огромные розовые глаза, однако тактично промолчал по поводу капитановского вида, а просто поставил перед нами поднос с чашками и произнёс:
- Лимми, там Винс проснулся. Я пойду, отнесу ему мири, ладно?
- Хорошо, - кивнул я. - Дай ему опохмелиться и приведи сюда. Даже если не захочет.
- А может, не надо, а? - с тоской в голосе взмолился джойль. - Он же невменяем, да и расстроен сильно. Опять истерику устроит...
- Надо, Доэйли. Пора прекращать все эти недомолвки.
    Древний урсинит хмуро посмотрел на меня, пожал плечами, развернулся и вышел.
- Какие ещё недомолвки, Лимми? - спросил Капитан, взяв чашку и с наслаждением пригубив джойльского кофе.
- Те самые. Если бы ты изначально нормально говорил с Винсом о своих проблемах, а особенно — о своих страхах, ты не оказывался бы в дурацком положении каждый раз, когда он помогает тебе.
- Но с ним же совершенно невозможно говорить...
- Это враньё, Кэп - а враньё ситуацию не облегчает, оно ещё хуже молчания. Так что посиди, подумай над тем, что должен сказать, а я пока схожу, посмотрю, как там Винс.
    Хозяина Треугольника я вчера нарочно уложил не в экранной, а в соседней комнате, чтобы он смог нормально выспаться после инъекции стиксола, однако, когда я увидел его, то понял, что сон не помог: выглядел мой друг — хуже некуда, а произведённая опохмелка только усугубляла это впечатление. Едва я вошёл, Винс бросился ко мне, вцепился в плечо и, раскачиваясь так, словно мир вот-вот перевернётся, принялся умолять меня отправить Капитана обратно, отсрочить встречу с ним любыми средствами. Он был в таком отчаянии, что я едва не уступил, но потом вспомнил, что Капитану сейчас только немногим лучше - и отказал, причём, довольно строго.
    После этого можно было ожидать чего угодно, однако Творец Мироздания, несмотря на своё неадкватное состояние, всё понял, обречённо кивнул и позволил мне отвести себя в экранную. Так он и предстал перед Капитаном: похмельный, одетый в мои старые штаны от лаунитового кисэйра и рабочую чёрную безрукавку, кое-как причёсанный, с воспалёнными, покрасневшими глазами... Костяшки его тонких рук были обклеены энергопластинами, а в левой ещё и неизменная бутылка мири была зажата, словно для завершения этой печальной картины. Я усадил его в кресло напротив капитановского, а сам уселся между ними, словно судья, и сказал:
- Ну, я слушаю. Капитан?
- Я хочу извиниться... Прости меня, Винсент, - пряча глаза, сказал Хозяин Беловременья. - Помнишь, ты когда-то списал мою глупость на блокировку восприятия — и я поверил? Так вот, ты был неправ. Это не блокировка, это мой личный идиотизм и трусость.
- П-почему ты боишься меня, Кэп? - еле слышно, заикаясь и тоже не поднимая глаз, спросил Винс.
- Я боюсь с тех пор, как Разрушитель начал действовать через тебя. Я боюсь, что ты не контролируешь его. Я знаю, что не должен бояться, но каждый раз, когда я вижу тебя пьяным, я ничего не могу с собой поделать. Ты прости меня, Винс. Обещаю, что больше никогда не буду на тебя кричать...
    Творец Мироздания медленно поднял голову, удивлённо посмотрел сначала на Капитана, потом на меня, отхлебнул мири - и вдруг сознался:
- Но ведь я и вправду не всегда контролирую Разрушителя...
    Я едва сдержался, чтобы не выругаться - однако Капитан отреагировал совершенно неожиданно.
- Да и чёрт с ним, - сказал он, и даже попытался улыбнуться - правда, вышло несколько кривовато.
    У меня глаза на лоб полезли, да и у Винса тоже; он даже головой помотал, словно проверяя, что она на месте, и прошептал:
- Лимми, ущипни меня... Кэп, ты ли это?
- Да я, я, - отмахнулся он. - Просто мне очень надоело бояться, Винс. Ты ведь мне ни разу в жизни не навредил — а я всё какого-то подвоха жду, как дурак. Когда Навигатор мне вчера про Ждущих рассказал, я ведь опять не поверил, прямо сходу развернул корабль и бросился всё проверять, подсчитывать... А когда обнаружил, что блуждающих и впрямь осталось всего трое, чуть с ума не сошёл. Всё в башке перевернулось, веришь?
    Винсент молча кивнул.
- И тут я понял, что ты - гениален, ты - настоящий бог, а я - так себе, фитюлька, - продолжил Капитан. - Я ведь даже не думал никогда, что блуждающих волн можно пристроить к Центрам! Да ещё и всего за сутки! Винс, если не секрет, как ты это сделал? - спросил Хозяин Беловременья, на что Хозяин Треугольника, пожав плечами, ответил:
- Ну, это очень просто... Я ведь это делал в своей полной энергоформе... Коды дали мне сведения о прошлом всех этих волн - а их нынешние желания и так лежат на поверхности, волны просто кричат о них, надо только слышать и... Учитывать.
- Учитывать... - как эхо, повторил Капитан.
- Да, учитывать. Ведь я же Учётчик, - слабо улыбнулся Винс.
    Капитан потрясённо замолчал, а я так и вовсе обалдело захлопал глазами. Да, действительно, с точки зрения Винса, всё было очень просто - вот только достичь этой самой точки было практически невозможно! Он же учитывал не сами волны, а их желания и надежды; он самую суть своей должности понимал иначе, чем её принято было понимать! Оставался только один вопрос, и я, немного освоившись с новой позицией восприятия, всё-таки его задал:
- А как же Центры? Неужели и их желания настолько ясны и понятны?
- Лимми, у нормальных Центров вообще нет желаний... - ответил Хозяин Треугольника, красноречиво взглянул на опустевшую за время разговора бутылку и добавил:
- В отличие от меня...
    Я, в общем-то, вполне понимал его стремление перевести разговор в алкогольное русло и был готов оставить тему Центров на потом, но тут вмешался Капитан:
- Винс, я обещаю выполнить любое твоё желание, если ты соберёшься с мыслями и расскажешь всё до конца. Нет, правда, я от любопытства умру, если прямо сейчас не узнаю, в чём фишка!
    Винс вздохнул, поставил бутылку на пол, провёл руками по лицу, словно стирая невидимую пыль, снова вздохнул и принялся объяснять, как умел:
- Фишка в том, что Центрам глубоко плевать на личности... То, как они распределяют волны, обусловлено чисто функциональной необходимостью... Вот нужен какому-нибудь Центру, например, энергет, или простой человек, или вообще не человек, а демиург — а волны соответствующей нет... В общем, ты приходишь к любому Центру и говоришь: есть ресурс такой-то мощности. А он говорит: нужен такой... Ну, или, другой...
- Неужели же все оказались нужны? - изумился Капитан.
- Да... Просто раньше об этом никто не спрашивал...
- А те трое, которые остались?
- Это сложные сущности... очень сильные личности с немереными запросами... - признался Винс. - Они выставили мне условие, что я сам должен стать их Центром... А если нет, то Мирра или, на крайняк, Маллюсинди...
- Вот наглецы! - возмутился я. - Да и ну их к чёрту! Пусть остаются блуждающими!
- Нет-нет, всё нормально, Лимми! - замахал на меня руками Хозяин Треугольника. - Я поговорю с Маллюсинди... Ей сейчас тяжело, конечно, но ещё три воплощения я ей помогу вытянуть... Пожалуйста, дайте только время...
    Эта просьба меня просто добила. Я мрачно уставился на Капитана и нарочито-медленно спросил:
- У нас что, какие-то проблемы со временем?
     Под моим тяжёлым взглядом божественный Хозяин Беловременья как-то весь съёжился и ответил – но не мне, а непосредственно, Винсу:
- У тебя есть всё время Вселенной. Поступай, как считаешь нужным.
    Творец Мироздания неуверенно покосился на меня, однако я только одобряюще усмехнулся и жестом показал ему, что всё отлично, после чего мой друг всё-таки набрался смелости и сказал:
- Я считаю нужным выпить. И отпусти меня домой, Кэп. Я так устал...
               

                Лим Лане & Мирра Табу, сентябрь — октябрь 2013г.