Немеркнущие дали Часть - 1 Школьное фото

ЧАСТЬ - 1






ШКОЛЬНОЕ ФОТО





Таинственная  незнакомка

Алексей сидел на кухне и пил чай. Услышав, что к дому подъехала автомашина, поднялся и выглянул в окно.  У подъезда фырчал грузовой фургон. Из кабины вышли шофёр и молодая женщина.
Водитель открыл двери фургона. Он весь был забит домашними вещами и мебелью. Из кузова выпрыгнули четверо крепких парней, видимо, грузчики.
После недолгого совещания шофёр заглушил двигатель и все, войдя в подъезд, стали подниматься наверх. На третьем этаже недавно освободилась  «двушка».
Алексей, живший этажом ниже, услышал, как мимо его квартиры по лестнице очень осторожно, как бы крадучись, простучали женские каблучки, а следом с глухим тяжёлым стуком – десяток мужских ботинок.
Через некоторое время все спустились вниз.
Рабочие принялись разгружать машину.
Закончив чаепитие и, приведя себя в порядок, Алексей тоже вышел на улицу.  По  поведению молодой женщины  было видно, что она является новой хозяйкой квартиры. Приветствуя всех, он подошёл к ней и предложил свою посильную помощь.
-Большое спасибо, - ответила она, приветливо улыбаясь,- но наши мужички и сами справятся, правда, ребята?
-Тогда я вам хотя бы дверь входную закреплю, чтобы не мешала проходу.
-Это можно,- ответил один из рабочих.
Алексей открыл входную дверь до упора, вставив между нею и полом клиновидной формы брусок.
-Вот теперь будет хорошо, - разгибаясь, произнёс он, посмотрев на новоявленную соседку.
Внутри вдруг что-то ёкнуло, перехватило дыхание, он не мог произнести ни слова. Какое – то мгновение он стоял перед нею неподвижно и с приоткрытым ртом.
-Вам что, плохо? Вам плохо? – обеспокоенно спросила женщина.
-Да, немножко, но это сейчас пройдёт, поднимусь к себе, прилягу. Вот видите, какой из меня помощник,- скривившись в улыбке, ответил Алексей и направился домой.
-Я вас провожу…
-Спасибо большое, не беспокойтесь, мне уже лучше, я на втором этаже живу, вот мои окна.
Поднявшись в квартиру, Алексей принял лекарство и прилёг на диван. Постепенно его самочувствие обретало нормальное состояние. Но теперь его терзала глубоко засевшая мысль: где он мог видеть эту прекрасную незнакомку?
Несомненно, это лицо ему знакомо.
А может быть, это просто миф, образ, придуманный его воображением, или ещё проще – она на кого-то похожа, кого-то ему напоминает. Мало ли женщин встречалось на его пути?
Надо только вспомнить…обязательно, вспомнить…
И он стал напряжённо перебирать в памяти всю свою сознательную жизнь, словно перелистывая страницу за страницей.
Занятый мыслями, он не сразу услышал звонок в дверь. На пороге стояла  новая соседка. Мило улыбаясь, она спросила:
-Как вы себя чувствуете?
-Уже хорошо, ещё раз большое спасибо. Да вы проходите в квартиру, что же мы здесь… на пороге?
-Нет, нет. Спасибо. Если у вас всё в порядке, то я пойду, ведь мы ещё не закончили расставлять мебель и разбираться с домашними вещами. Жаль, что пока нет телефона, но если будет нужна какая-то помощь – не стесняйтесь, милости прошу, - улыбнувшись, сказала она и поспешила к себе наверх.
Алексей вернулся к своему любимому дивану.
В этот раз он рассмотрел её отчётливо.
Это была красивая девушка, среднего роста, с огромными карими раскосыми, как у серны, глазами, обрамлёнными длинными, чёрного бархата ресницами, с алыми, чуть-чуть припухшими губками и вздёрнутым носиком. На правой щёчке худощавого восточного типа лица под чёрной маленькой точкой спряталась симпатичная родинка, ослепительная улыбка обнажала красивые ровные зубы цвета белого жемчуга. Распущенные длинные чёрные, как смоль, волосы рассыпались на плечах и спине, на лоб свисала игривая чёлка. Спортивная в обтяжку майка, застёгнутая на самую нижнюю пуговицу, изящной линией подчёркивала её грудь. Из-под короткой юбчонки вырисовывались длинные точёные ножки в туфельках со средней высоты каблучками.
В его  нежные  воспоминания  вмешался телефонный  звонок. Звонил его друг:
     -Старина, привет! Чем занимаешься? Включай телевизор, начинается        футбол, товарищеский матч между сборными России и Франции.
-Спасибо, дружище, спасибо!, - Алексей положил трубку и включил нужный канал.

Палата №7.

Таяли тёплые солнечные дни золотой осени. В небе всё чаще появлялись тёмно-серые облака. Почти каждый день моросил нудный мелкий дождь. Ночи стали холодными, вскоре пришли и первые заморозки.
В такую погоду у Алексея обострялись хронические заболевания: воспалялись суставы, появлялись сердечные приступы.
Вот и сегодня самочувствие его резко ухудшилось. Сердце билось, как у загнанной дикой птицы, давление превысило рекордные отметки. Врач скорой помощи, не принимая никаких возражений, доставил его в больницу.
Алексея поместили в ту же самую палату кардиологического отделения ЦГБ, что и почти три года назад. За это время в отделении произошли очевидные изменения: оно сияло, словно  витрины огромного супермаркета, свежими красками светлых тонов, современным оборудованием и мебелью.
В палатах стояли новые специальные койки, на них чистые постельные принадлежности. Вместо замызганных, протёртых до дыр матрацев, из которых постоянно выпадали куски ваты, лежали новенькие, из белого поролона. Возле коек – новые удобные стулья и тумбочки. Единственное, что не нравилось Алексею в тумбочках, так это неудобно выдвигающийся верхний ящик. Чтобы в него попасть, надо обязательно открывать общую дверцу, постоянно вставая с постели, что для тяжёлых больных не очень желательно.
Над каждой койкой появились симпатичные настенные лампы с выключателем. Больной, при необходимости  без особых усилий, мог воспользоваться ею в любое время суток, не мешая соседям по палате. Тут же рядом кнопка вызова медицинской сестры.
В первый же вечер Алексей то ли от невнимательности, то ли от сильной головной боли дважды их перепутал. Чертыхаясь, он каждый раз вскакивал с постели и быстро, насколько ему позволяло его состояние здоровья, спешил на выход.
Семеня по коридору навстречу сестре и размахивая поднятыми вверх руками, он приносил ей свои извинения, дополняя их неуклюжими объяснениями.
Вернувшись из очередного кросса, Алексей сел на койку и, отдышавшись, представился своим соседям по палате. Они  по очереди назвали себя.
-А кто наш лечащий врач? – спросил Алексей.
-Флорида Петровна, знаешь такую?
-Нет, - ответил Алексей, - это какая-то новенькая, во всяком случае для меня, я ведь давно уже здесь не был, почти три года перебивался лекарствами. А вот в последнее время очень придавило, жуткие боли за грудиной, высокое давление, головокружение… Иной раз дышать нечем. Ну и прочее…
В палату вошёл доктор. Приветствуя всех, он подошёл к Алексею.
-Вы у нас новенький?
-Да.
-Я вас сейчас осмотрю и назначу лекарства на ночь и на завтра на утро, а днём придёт ваш лечащий врач и будет вести вас по полной программе. Хорошо?
-Хорошо, спасибо, - ответил Алексей и снял майку.
Доктор, проделав необходимые процедуры и пожелав всем спокойной ночи, ушёл.
Вскоре пришла молоденькая симпатичная сестричка с лекарствами. Объяснив, когда и как их принимать, погасив свет, удалилась.
Все обитатели палаты погрузились в сон. Только Алексей долго не мог уснуть. Он всё время ворочался, вставал, снова ложился и опять вставал, и даже вышел в коридор.
Подойдя к окну, он наблюдал, как за окном, искрясь в лучах электрического света, тихо и плавно кружась, огромными хлопьями падал на землю снег, по пути укутывая лохматые колючие ели в мягкое и пушистое белое, отливающее голубизной, покрывало.
Чуть дальше за больничной оградой, утопая в снегу, стоял старый деревянный дом барачного типа. Алексей не впервой видел его.
-Надо же, ещё держится, молодчина какой, все такие дома сами по себе давно уже развалились или попали под бульдозер, а этот стоит, «жив ещё курилка».
Он, бедолага, чем-то похож на меня, так же как и я, со своими неизлечимыми болячками доживает свой срок, - горько пошутил Алексей, - каждый из нас проходит  свой путь и именно тот, который ниспослан судьбой. Другого пути не бывает. Нам же остаётся одно – нести свою ношу честно и справедливо.
И, может быть, всё увиденное за окном и его думы принесли Алексею душевный покой и умиротворение, стихли головные боли, «отпустило» сердце. Он тихонько вошёл в палату и лёг в постель.
И тут к нему вновь возвратилась мысль, которая вот уже долгое время будоражила его. В его воображении опять появилась молодая красивая девушка.
В сотый раз Алексей задавал себе один и тот же вопрос:
-Где он мог видеть эту красавицу, кто она такая? Может быть, это был сладкий сон, мои чудные грёзы, фантазии, наваждения…Нет… Не может быть, я её видел… Точно видел… Ви… дел... где?..
Сон, неспешно овладевая его разумом и телом, наконец, взял своё.  Алексей  уснул…


Нежданная встреча.

     Проснулся Алексей от вспышки света: это дежурная медсестра разносила по палатам лекарства. Пожелав всем  доброго утра и поставив по пузырьку на каждую тумбочку, погасив свет, ушла в следующую палату.
Алексей ещё какое-то время лежал с закрытыми глазами, но, услышав, как кряхтя и отдуваясь, поднимались соседи, потянулся рукой к выключателю.
Взяв тюбик зубной пасты, щётку и полотенце, он направился умываться. Бритвою он не пользовался, так как носил бороду.
Закончив необходимые утренние процедуры, Алексей вернулся в палату, заправил постель, навёл порядок в тумбочке и, приняв лекарство, уселся с журналом на койке, дожидаясь обхода старшей медицинской сестры и её помощниц.
-Здравствуйте, товарищи, - пролетело по палате.
Алексей поднял голову и увидел в дверях старшую медсестру Ольгу Владимировну и трёх молоденьких медсестричек – одна сдавала смену, другая – принимала, третья – была сестрой-хозяйкой отделения.
Оценивая состояние порядка в палате, Ольга Владимировна встретилась взглядом с Алексеем, оба разулыбались и ещё раз поздоровались, теперь уже персонально. Шутка ли –  добрый десяток лет пролетел, как они знакомы.
-Ну что ж, у вас всё хорошо, молодцы, вот только чьи на подоконнике журналы? Их надо убрать.
-Ольга Владимировна, извините, но они здесь так и лежали, видимо, от прежнего больного, - оправдывался Алексей.
-Хорошо. Танечка,- обратилась она к сестре-хозяйке, - возьми журналы и передай в другие палаты, пусть там почитают.
Алексей передал Татьяне журналы. Комиссия в полном составе пошла на выход. Утренний обход старшей медицинской сестры закончился.
Каждый занялся своим делом, кто-то вышел в коридор звонить по мобильнику, кто-то курить на лестничную клетку. В палате воцарилась тишина. Алексей лежал, читая вчерашние газеты.
Внезапно раздался шум и грохот. Он поднялся – это процедурная сестра внесла в палату две стойки с четырьмя капельницами.
Стойки были такими тяжёлыми и высокими, что сёстры постоянно ими цеплялись либо за верхнюю часть дверного проёма, либо за порог. Она попросила Алексея передать соседям, которым назначены капельницы: после завтрака быть всем на месте.
В это время, как когда-то в школе, раздался весёлый звон колокольчика, приглашая всех желающих к завтраку. Алексей, вооружившись кружкой и ложкой,  поспешил в буфет.
После завтрака собралась вся палата. Процедурная сестричка Лена капельницами «приковывала» каждого больного к постели. Очередь дошла до Алексея.
-Поработайте кулачком, - попросила она. И взяв его руку, принялась массировать внутреннюю поверхность локтевого изгиба, затем красивыми длинными  тонкими пальчиками пробежалась по руке, словно профессиональная пианистка по клавишам рояля. Выпустив из иглы небольшую струйку физраствора, она ловко ввела её в вену. Лена, зафиксировав лейкопластырем иглу к руке и отрегулировав зажимом скорость подачи раствора, тихо сказала:
-Вот и всё, постарайтесь не шевелить правой рукой, как только закончится  в банке лекарство, нажмите на красную кнопочку.
-Большое вам спасибо, Лена.
-Выздоравливайте, - улыбаясь ответила она и направилась к следующему больному.
Примерно через час, когда закончились капельницы и Лена унесла стойки, в палату вошёл доктор – молодая женщина в белом халате и такого же цвета шапочке. Из кармана халата виднелся тонометр, на шее - резиновые трубки фонендоскопа, в руках – медицинские карты.
Остановившись у первой койки и, приветствуя больных, она дала команду всем приготовиться к осмотру.
Алексею, копавшемуся в тумбочке, её голос показался знакомым. Он поднялся и посмотрел в её сторону, но врач находилась к нему боком, даже почти спиною. Обнажив себя по пояс, он, задыхаясь, присел на кровать.
И вот он увидел её лицо, да это была она, его новая соседка. Доктор тоже узнала Алексея и, улыбаясь, направилась к нему, «выговаривая» остальным больным:
-Ну что ж, пока вы готовитесь, новенький уже готов. Вот с него и начнём.
Подойдя к Алексею, она взяла его руку:
-Что ж, давайте знакомиться? Меня зовут Флорида Петровна Галицкая.
-Очень приятно, и очень рад. Здравствуйте, Флорида Петровна. А я Синичкин… Алексей Петрович, - смущаясь ответил Алексей.
Она расцвела лучезарной улыбкой. Её алые губки, белоснежные зубы, огромные карие глаза в лучах солнечного утра, засияли ещё ярче и краше.
-Алексей Петрович, расскажите о своих проблемах, на что жалуетесь, что болит, как болит, как вы здесь оказались?
Алексей вкратце изложил истории своих болячек, которые мучат его уже более десяти лет. И, в частности, что с ним произошло вчера, как его доставила в отделение «скорая помощь».
Она приставила аппарат к его груди.
-Так,… хорошо,… угу,… хорошо… А какие лекарства вы принимаете?
-Да разные и какие подешевле, ведь по льготам почти ничего не дают, вот и выкраиваешь из пенсии, чтобы и на хлеб, и на лекарство, как говорится… Ведь наши пенсии и цены несовместимы. Купишь лекарство – не хватает на хлеб, отложишь на питание – не на что лекарств купить…Тришкин кафтан получается…
Вот так и живём, - грустно произнёс Алексей и, сбиваясь, назвал несколько наименований медикаментов.
-Давайте я вам измерю давление, - тихо попросила Флорида Петровна и, надев на руку манжету, заработала «грушей».
-А теперь лягте на спину,  покажите-ка  ваш живот.
При этом она так низко наклонилась, что Алексей почувствовал её дыхание. Они встретились взглядом, её лучистые глаза заметно погрустнели.
Но Алексей ощутил, как какая-то добрая сила огромным потоком вливается в его грешную душу, наполняя нежным теплом всё его бренное тело. Ему стало легче дышать, пропала одышка, куда-то отступили боли из сердца, суставов, желудка…
Боже мой, как хорошо-то, какое блаженство!..
-Алексей Петрович,- она тихо прервала его сладкие думы, - у вас высокое давление, нарушение ритма. Я вам назначаю лекарства, принимайте их утром и вечером, днём будут капельницы. Завтра снимите кардиограммку и УЗИ, а когда придут результаты анализов – будем решать, какие препараты оставить, какие добавить, а какие, может быть, и отменить. Вы меня поняли?
-Да, Флорида Петровна, спасибо вам большое.
-Ну и ладненько, выздоравливайте.
До конца дня Алексея больше никто не беспокоил. Вечером кто-то из посетителей принёс телевизор, жизнь в палате повеселела.
Вот так и прошли его первые сутки. Так или почти так пролетели и ещё двадцать, на двадцать вторые - его выписали в удовлетворительном состоянии.

Путешествие в пространстве и  времени.

Алексей сидел за столом, заваленным грудой различных бумаг, - здесь и чистые листы, и черновики,  и машинописные страницы, экземпляры различных газет, отдельной стопкой возвышалось несколько книг. Среди всего этого вороха белел телефон.
Хозяин более получаса разговаривал по нему  со своим приятелем поэтом и страстным любителем шахмат Виктором Дмитриевичем Шевриным. Говорили обо всём понемногу, а в общем – то и ни о чём. Неожиданно подал голос квартирный звонок.
-Дмитрич, одну минуту, мне кто-то звонит в дверь, - крикнул Алексей другу и, бросив трубку на стол, поспешил в прихожую. Открыв дверь, он увидел у порога Флориду Петровну с её очаровательной улыбкой.
-Добрый день, Алексей Петрович!
-Здравствуйте, Флорида Петровна, проходите, пожалуйста, в комнату.
-Я всего на минуточку. Алексей Петрович, у меня что-то не включается утюг, вы не смогли бы  его посмотреть?
-Ну почему же, с удовольствием рад помочь, мне очень приятно оказать вам любую посильную помощь, присаживайтесь, пожалуйста, я сейчас.
Алексей взял трубку телефона и крикнул в неё:
-Дмитрич, дорогой,  ко мне гости пришли, мне надо отлучиться, я потом тебе перезвоню, хорошо? Получив согласие своего приятеля, он положил трубку.
Алексей взял необходимый набор инструментов, изоленту и подошёл к Флориде Петровне:
-Я готов, идёмте.
Она поднялась с кресла и, обведя взглядом квартиру, спросила:
-Вы один живёте?
-Да…
-Сразу видно холостяцкий быт, хотя бы по вашему письменному столу.
-Да вы знаете, он мне не только письменный, он на все случаи жизни, я за ним и работаю, и обедаю, и ужинаю, и дружеские пирушки с друзьями проводим…
-Ну, ну, Алексей Петрович, вам-то дружеские пирушки…
-Да я так, Флорида Петровна, одно только название.
-Ох, Алексей Петрович, придётся над вами шефство брать.
За разговорами, не спеша поднялись на третий этаж. Хозяйка, открыв дверь, предложила Алексею войти первым.
Кухня, куда они вошли, поразила его чистотой и порядком. Было видно, что здесь недавно прошёл ремонт. Стены облицованы цветной кафельной плиткой, в левом углу прекрасная мойка, в правом – современная четырёхкомфорная газовая плита, на стене подвешены посудные шкафы, под ними в одной тональности кухонный стол, напротив, у стены – колонка, рядом с нею – двухкамерный холодильник, на полу – цветной линолеум, окно – из пластика. Его украшали ажурные занавески и полосатые шторы.
На потолке – пятиламповый светильник, у окна – обеденный стол.
На нём лежало в несколько раз сложенное покрывало, сверху на металлической подставке возвышался утюг. У стола стоял стульчик со стопкой сухого белья  для глажения.
-Вот видите, Алексей Петрович, собралась гладить, а утюг, как говорит наша славная молодёжь, не «фурычит».
-Сейчас узнаем, в чём дело. Флорида Петровна, по-моему, у вас не работает холодильник, он отключён?
-Нет, должен работать.
-Включите, пожалуйста, свет.
Хозяйка щёлкала выключателями, но свет упрямо нигде не загорался.
-Всё понятно, у вас выбило пробки.
Алексей вышел на лестничную клетку и, открыв щит, включил автомат.
-А сейчас загорелся?
-Ура, есть!
-Вот, Флорида Петровна, одну «занозу» уже извлекли, сейчас будем смотреть дальше.
Войдя на кухню, он подключил утюг.
-Подождём чуть-чуть,  вдруг заработает…
-А пока, может быть, чаю? – предложила хозяйка.
-Нет, нет, пока не закончу, не могу,- последовал ответ.
-Алексей Петрович, может быть, пока утюг будет проходить ваши испытания, пройдёте в квартиру, посмотрите,  как я обустроилась?
Во всей квартире была идеальная чистота, вся мебель расставлена с особым вкусом, много живых цветов, дом утопал в нежном тепле и свете.
Пытливый  взгляд Алексея задержался на старинном комоде, вернее на фотографиях, стоявших на нём. С одной из них улыбалась девушка, совсем юная, можно сказать ребёнок, в школьной форме с комсомольским значком на груди.
Её чёрные волосы были коротко подстрижены, на лоб свисала чёлка, огромные тёмные, чуть раскосые  глаза светились от счастья.
Алексей дёрнулся в сторону фотографии, но, вовремя погасив свою прыть, медленно подошёл к комоду и, взяв рядом стоявшую карточку, спросил Флориду Петровну:
-А кто эта женщина?
-Это моя мама, Галина Николаевна,- тихо ответила Флорида Петровна.
-Красивая. А это вы - юная комсомолочка?
-Нет, Алексей Петрович, - с грустной улыбкой ответила она. Это моя любимая тётя Алла Николаевна, родная сестра моей мамы, они ведь двойняшки.
-Надо же, вы так с ней похожи, - негромко произнёс Алексей.
На него вновь нахлынули те же самые мысли-воспоминания, которые терзали его душу с появлением новой соседки.
Но сейчас у него появилась хоть какая-то надежда.
Он осторожно, не спеша, поставил фото на место, задержав на нём нежный продолжительный взгляд. Флорида Петровна смотрела на Алексея и не могла понять, что с ним происходит, что с ним случилось, почему он так себя ведёт, как заторможенный, от всего отрешённый, весь ушёл в себя…
 Он  медленно повернулся к хозяйке и тихо спросил:
-Как там наш утюг?..
И они вместе направились на кухню. Алексей осторожно прикоснулся к утюгу  рукой, а затем и всей ладонью.
Флорида Петровна, глядя на эту картинку, шутя, заметила:
-Горячий, как айсберг Аллы Пугачёвой?..
-Но есть надежда, - ответил Алексей и добавил, - я его забираю с собой, дома у меня есть запчасти, мне так будет удобнее работать.
-А у меня есть надежда?
-Обязательно,- ответил Алексей, - я вам позвоню через часик.
Забрав утюг, Алексей вернулся домой. Оставив его на кухне, он быстро прошёл в комнату. Открыв диван, стал из него выбрасывать  книги, газеты, какие-то бумаги, носильные вещи, постельное бельё. Наконец он докопался до альбомов с  фотокарточками. На полу, почти посередине комнаты, выросла огромная куча добра, добавляя колорита к тому беспорядку, который творился на его столе, да и вообще в квартире.
Он с замиранием сердца просмотрел один из альбомов, но, ничего нужного в нём не обнаружив, взял следующий. С дрожащими руками он принялся за него, тщательно рассматривая каждую школьную фотографию. И вот, наконец, удача, тот самый снимок, который он так напряжённо искал.
На снимке, сделанном на фоне школьного здания ранней весной, было запечатлено человек тридцать тепло одетых детей.
В первом ряду расположились мальчишки, присевшие на корточки, во втором – ребятишки среднего роста, в третьем – самые рослые.
В центре стояла молодая, небольшого роста учительница Анна Григорьевна Перцева.
Перед собой она держала портфель, на тыльной стороне которого мелом было красиво выведено:
 «4 - а  класс, 1951 год».
Во втором ряду третьим слева стоял Алексей, в том же втором ряду, только справа второй и третьей от края стояли две сестрички-двойняшки Алла и Галя. Их фамилию Алексей не помнил, но в надежде восстановить её в памяти, перевернул снимок. На обороте его детской рукой фиолетовыми чернилами, выгоревшими и выцветшими от долгого времени, сохранилась запись: «Второй ряд, третий слева – я, Лёша Синичкин. Второй ряд, вторая и третья с правого края – Аля и Галя».
У него отлегло на сердце, хотя пот покрывал его тело, и кружилась ещё голова. Он прилёг на диван и, держа карточку в руке, в который раз пытался вспомнить фамилию сестёр. Бесполезно.
Алексей тщательно переваривал свалившуюся на него информацию, хотя и скупую. Шутка ли, более полувека пролетело с тех пор, как судьбы развели их по разным дорогам, а учились вместе всего лишь два класса.
Он поднялся, прошёл на кухню и принялся разбирать утюг. Но отвёртка  его не слушалась, он никак не мог ею попасть в разъём винтов, она то и дело выпадала из рук,  пот заливал глаза…
-Неужели я напал на пропавший когда-то её след и, наконец, если даже не увижу её, то хотя бы узнаю, где она, что с нею, как сложилась её жизнь,- размышлял Алексей.
Его грустные думы прервал телефонный звонок.
-Я слушаю. Флорида Петровна, потерпите ещё полчасика, я уже заканчиваю,- соврал Алексей в трубку.
Что же делать, какой придумать выход?
И вдруг его осенила хорошая мысль. Он вытащил из холодильника бутылку коньяка и, наполнив рюмку,  осушил её залпом. Бросив в рот леденец, прилёг на кровать.
Дрожь в его теле постепенно успокоилась.
Он поднялся, взял свой исправный утюг и отправился на третий этаж.
Войдя в прихожую, Алексей крикнул:
-Флорида Петровна, вы где?
-Я здесь, на кухне, идите сюда.
Из кухни очень вкусно пахло, у Алексея потекли слюнки.  Улыбаясь, он подошёл к хозяйке с просьбой:
-Флорида Петровна, простите меня великодушно, примите от меня пока вот этот утюг, а ваш я попытаюсь потом отремонтировать, у меня не оказалось нужных запчастей, а завтра суббота, базарный день, будут торговать старьёвщики, может быть что-то и подберу.
-Не беспокойтесь, пожалуйста, Алексей Петрович, бог с ним, с утюгом, сегодня же пойду куплю новый. Просто он мне очень дорог, память о тёте Алле, ведь утюг от неё мне достался.
-Воля ваша, хозяюшка, но моим можете пользоваться, сколько вам угодно, а ваш я обязательно отремонтирую.
-Алексей Петрович, сейчас время обеда, я вас приглашаю вместе отобедать. Мойте руки, проходите в комнату, у меня всё готово.
Алексей с большой радостью принял приглашение. Он прошёл в комнату и сел в удобное кресло напротив журнального столика. На нём уже стояла бутылка сухого красного вина и два фужера, ваза с цветами и хлеб, затем она подала салфетки, столовые приборы, специи, зелень и по тарелке супа с куриными потрошками.
-Ну что ж, наливайте…
Алексей откупорил бутылку. Разливая вино по бокалам, спросил:
-А что сегодня за праздник?
-А просто сегодня замечательный день, и к тому же я с этого дня в отпуске,- улыбаясь, ответила Флорида Петровна.
Алексей поднялся произнести тост, но от избытка чувств, в голове всё смешалось, он нёс какую-то нелепицу, но всё же под конец своей речи, погасив волнение, пожелал ей крепкого здоровья и приятных дней отдыха. Прикоснувшись своим фужером к её, он выпил вино до дна, без остатка.
Флорида Петровна, поблагодарив его за добрые пожелания, отпив несколько глотков, поставила бокал на столик.
-Кушайте, Алексей Петрович, не стесняйтесь, - попросила хозяйка.
-Флорида Петровна, голубушка, что же вы меня заранее не предупредили, я бы вам цветов принёс, - оправдывался Алексей,- покорно прошу вас, примите утюг мой в подарок, оставьте на добрую память о  нашем сегодняшнем дне, а ваш я оставлю себе.
-А как же память о тёте?
-А всё очень просто, как только вы возьмёте в руки мой утюг – сразу придут на память и тётя Алла, и ваш покорный слуга, и этот прекрасный день, и все его события.
-Большое спасибо, Алексей Петрович, считайте, что вы меня уговорили, - кокетливо ответила хозяйка, - а если серьёзно, то мне очень приятно получить от вас такой замечательный и нужный подарок.
Она поднялась, собрала ненужную посуду и отнесла на кухню, вернувшись со вторым блюдом. На второе была курица с картофельным пюре.
-Алексей Петрович, дело за вами.
Алексей открыл бутылку, долил её неполный бокал и наполнил свой.
-За наше здоровье, Флорида Петровна, и за всё хорошее, - глядя в её лучистые глаза, сказал Алексей, поднимая бокал и, отпив несколько глотков, поставил его на стол. Поддерживая добрые пожелания, то же сделала и виновница торжества.
Алексей ел не спеша, похваливая хозяйку за вкусно приготовленный обед. Она же, улыбаясь, отвечала взаимностью.
Управившись со вторым блюдом, гость взял салфетку и стал аккуратно вытирать руки. Флорида Петровна, убирая всё ненужное со стола, предложила ему вымыть их под краном, чем он непременно воспользовался.
Вернувшись в комнату, он взял свой недопитый фужер и, задумавшись, в который раз подошёл к фотографиям, нежно и трепетно всматриваясь в портрет красавицы с комсомольским значком. Его так и подмывало спросить у Флориды Петровны, как сложилась судьба этой девочки, где она сейчас, чем занимается, но, соблюдая чувство меры и такта, он зашёл издалека:
-Вы знаете, Флорида Петровна, я смотрю на эти фото и не могу понять, на кого вы больше похожи – на маму или на свою тётю?
-Почему не понять, Алексей Петрович, кажется, я вам  уже говорила, что мама и тётя были родные сёстры-двойняшки, вот я на них обеих и похожа,- как-то грустно и печально ответила Флорида Петровна, обхватив свой бокал ладонями рук.
Алексей насторожился. Присев в кресло, он почти шёпотом спросил:
-А почему были, с ними что-то случилось?
-Да случилось, Алексей Петрович, их уже никого нет - и мамы, и папы, и тёти Аллы.
У неё на щеках заблестели слёзы.
Алексей не ожидал такого поворота событий. Он присел рядом с ней на диван и взял её под локоть:
-Флорида Петровна, милая, простите меня, если я причинил вам боль, видит бог,  я не хотел этого…
-Ничего, ничего,  сейчас пройдёт… Можно, наверное, хотя бы изредка проявлять слабость слабому полу, - сказала она, грустно улыбаясь, промакивая платком выступающие слёзы,- это случилось давно, более десяти лет тому назад, я тогда училась в институте. Папа и мама возвращались домой с работы и попали в автомобильную  аварию. В тяжёлом состоянии их доставили в больницу, но спасти не удалось.
-Алексей Петрович, а хотите посмотреть наш семейный альбом?
- С удовольствием.
Она, поставив свой бокал на столик, подошла к комоду.
Вытащив из его ящика фотоальбом, подала Алексею.
Он положил его на столик и стал аккуратно переворачивать страницы, рассматривая внимательно каждую карточку. Хозяйка тут же по ним давала свой комментарий.
-Это мы всей семьёй у дедушки и бабушки в гостях. Когда они вышли на пенсию, то купили небольшой домик с участком в деревне под  городом Чехов в Подмосковье. Бабушка занималась грядками, а дедушка садом и любимыми пчёлами, у него их было несколько семей. Я очень любила у них бывать, пропадала там каждое лето. Природа вокруг замечательная, воздух ароматный, рядом речка течёт, деревенское молоко, сметана, сливки…А сладкий душистый и целебный мёд можно было есть ложкой.
Да… Как хорошо-то было и как хорошо, что это всё-таки было… Никогда не забуду то чудесное время, беззаботное деревенское детство.
Вскоре после родителей ушли в мир иной и дедушка с бабушкой. На этом и закончилось моё деревенское счастье. Я осталась одна, вернее, почти одна.
Домик пришлось продать вместе с вишнёвым садом.
А это мама и папа на отдыхе в Крыму с друзьями.
А здесь тётя Алла на работе в детском  отделении городской больницы.
- О, как ей идёт белый халат, шапочка…
-Да, очень красивая женщина, но она была и замечательным детским врачом. В её бумагах хранится очень много почётных грамот, но ещё больше благодарственных писем от  детей, которых она лечила, и их родителей.
Святая была женщина. Я не знаю, что было бы со мной, если бы не она, когда я осталась одна. Мы с нею постоянно перезванивались, а однажды она приехала ко мне и после недолгих уговоров я согласилась переехать жить к ней в Москву.
Вы знаете, какое это было тяжёлое время, страна развалилась, во всём хаос, перестали выдавать студентам стипендии, работающим зарплату, останавливались заводы и фабрики, не работали НИИ, люди «шарахались» в разные стороны, чтобы хоть где-то как-то что-то заработать, прокормить семью. Сбережения, которые были у нас, пропали, лопнули, как мыльные пузыри…
Да что мне вам рассказывать, вы сами через это прошли и лучше меня всё знаете. Поэтому тётя Алла предложила мне жить у неё, а мою квартиру в Подмосковье сдавать  «новым русским» и за счёт этого как-то выкручиваться, решать финансовые проблемы.
Алексей долго смотрел, не отрываясь, на эту фотокарточку, потом медленно перевернул лист альбома.
-А это что, Средняя Азия, поля, хлопок?
-Нет, - рассмеялась Флорида Петровна,- это Ростовская область. Когда мой дедушка в августе  1945 года вернулся с фронта, он поступил на работу  в Тимирязевку. Проработав несколько лет, он защитил кандидатскую. Как раз в это время вышло Постановление  Правительства увеличить сбор хлопка для нужд населения и страны. Вот и решили на юге Ростовской области в жарких Сальских степях попробовать возделывать хлопок. Дедушку рекомендовали на эту работу. Он отбивался, как мог, аргументируя своё несогласие. Ведь дед защитил учёную степень по повышению урожайности зерновых культур в засушливых зонах страны, а это, понимаете, хлопок. Делать нечего, согласился. Видимо он кому-то мешал, вот и бросили его на хлопок.
Он выехал в Ростов, оттуда на железнодорожную станцию со смешным названием «Верблюд» (действительно, можно подумать, что ты где-то в Азии), тогда там работала какая-то опытная сельскохозяйственная станция.
-Это теперь город Зерноград, а из опытной станции вырос замечательный  аграрный институт, который  недавно отметил пятидесятилетний юбилей, - неожиданно произнёс Алексей.
-Откуда вы  знаете?
-Где-то вычитал.
-Так вот,- продолжила Флорида Петровна,- проанализировав  все материалы, проведя работу с местными учёными и руководителями хозяйств, дедушка выехал туда, где высевали хлопок. Это была станица… дай бог памяти, то ли Елизаветинская, то ли Егорьевская… Знаете, если полистать дедушкин архив, то можно точно назвать.
-Может быть Егорлыкская?- тихо  подсказал  Алексей.
-Кажется,  да… Точно, Егорлыкская. А вы что там бывали, Алексей Петрович?
-Приходилось… Я вам как-нибудь расскажу.
-Дедушке дали квартиру в обычном деревенском доме,- продолжала Флорида Петровна, - он вернулся в Москву и, забрав семью, увёз её на новое место жительства.
Приехав в станицу, дед определил детей в четвёртый класс начальной школы. Бабушка пошла работать в среднюю, учителем ботаники и географии.
Прошло более двух лет, девочки перешли в шестой класс. И вот деда перевели в Казахстан поднимать целинные и залежные земли, сеять хлеб. Это как раз по его специальности. Он с радостью принял новое назначение.
А затея с хлопком, как и предсказывал дедушка, провалилась. Опять стали сеять больше хлеба, кукурузы, подсолнечника.
Алексей медленно перевернул листок. От неожиданности он застыл на месте, в руках появилась дрожь, на лбу испарина, к горлу подступил ком, во рту пересохло, язык не слушался.
-Что с вами, Алексей Петрович?
-Ничего, ничего, всё нормально, сейчас пройдёт,- ответил Алексей, откашливаясь.
 Он пригубил  бокал. Отпив пару глотков, поставил на место.
-Флорида  Петровна, а кто здесь, какие-то школьники?
-А, это? Так это та самая школа, в которой учились  мама и тётя. Вот они, во втором ряду справа, две сестрички, вторая и третья от края.
Она вытащила из альбома карточку и, повернув её обратной стороной, прочла надпись, сделанную детским почерком: «во втором ряду третий слева – Алексей, во  втором ряду справа вторая и третья от края – Аля и Галя».
Алексей взял карточку и, посмотрев на неё с обеих сторон, тихо спросил:
-А как их фамилия?
-Чермошенцевы…
Услышав фамилию, Алексея, словно током ударило, он машинально вскрикнул:
-Что, как?  Ах, да…
И про себя подумал:
 -Точно, это они,- и вспомнил, как многие неправильно произносили их фамилию, перенося ударение с третьего слога на второй.
Немного помолчав и успокоившись, Алексей обратился с новым вопросом:
-А кто этот мальчик?
Флорида Петровна и представить себе не могла, что этот маленький худенький мальчик в шапке-ушанке и не по росту стёганой фуфайке на карточке и, сидящий напротив пожилой мужчина с густой седой бородой, которому уже за шестьдесят, побитый жизнью, погрузневший к старости, Алексей Петрович, – одно и то же лицо, один и тот же человек.
-Да, странная штука - жизнь наша! Что она с нами делает? – с грустной улыбкой, глядя на самого себя, одиннадцатилетнего мальчугана, с высоты прожитых лет, размышлял Алексей, - даже рядом находящаяся женщина, казалось бы, уже хорошо знающая его, не признала в нём того самого  школьника.
-А это Алексей, они вместе учились в четвёртом и пятом классах. Вот видите надпись на портфеле, - продолжала рассказ хозяйка, - знаете, когда наступали осенние холода, а отопление в домах ещё не работало и чтобы как-то согреться, я перебиралась к тёте в постель под тёплое одеяло, и мы подолгу негромко, стараясь «не мешать» телевизору, болтали на разные темы.
 И вот однажды, в один из таких вечеров, она мне поведала тайну. В четвёртом классе ей очень сильно  понравился одноклассник. Это был худенький, симпатичный тёмноволосый мальчик. Он хорошо учился,  участвовал в художественной самодеятельности, пробовал слагать стихи. Приходя в школу пораньше и встречая её у калитки, каждый раз заботливо интересовался, как она справилась с домашним заданием, может быть,  есть какие-то трудности, не нужна ли помощь.  На переменах они почти всегда находились вместе, рассказывая друг другу, как провели накануне свободное время, что читают, какие герои понравились, какие – нет  и почему. Телевизоров тогда ещё не было.
Он был нежным и внимательным. Тётя Алла поняла, что она ему тоже нравится. Они подружились.
Их дружба не осталась незамеченной одноклассниками.
Однажды на перемене Алексей и Алла стояли возле её парты и тихо о чём-то беседовали. Вдруг один мальчик, почти при полном классе ребят, вскочив на парту, громко прокричал:
-Тили – тили тесто, жених и невеста!
Алексей направился к нему, но он, спрыгнув с парты,
юркнул в зал, где было много школьников и дежурных учителей.
-Не бойся, Слава, я тебя не трону, -подойдя к нему сказал Алексей, - давай отойдём в сторонку, поговорим.
-О чём они говорили, тётя не знала, но больше он этого никогда не делал. Да и другие тоже. Так баловались, шутили, ведь каждому мальчику было приятно пообщаться с красивой девочкой да ещё москвичкой. За косички её не дёргали, их просто не было, её украшала симпатичная стрижка.
После войны от бомбёжек ещё много оставалось огромных воронок, в зимнее время они покрывались снегом, зимы тогда были суровые, снежные, и вся детвора на самодельных лыжах и санках скатывались сверху вниз  по обочинам этих ям. Чтобы легче было из них выбираться наверх, всей гурьбой рубили  в накатанном снегу ступени. Всегда было шумно и весело, порою катались до звёзд, пока не загоняли домой родители.
Летом мама, тётя и Алексей с друзьями ходили играть в парк. За время войны он сильно зарос, а в то послевоенное время в нём стали наводить порядок: подрезали кусты, опиливали старые деревья, высаживали молодые, построили качели, карусель, провели свет, по аллеям устанавливали лавочки. В центре парка разбили огромную клумбу.
Любимой забавой  у ребят была игра в «красных и белых». Набегавшись и напрыгавшись, тётя и Алексей уединялись где-нибудь в парке на лавочке, утопая в бесконечных беседах на разные темы. Представляете,
Алексей Петрович, у них была чистая искренняя детская дружба,  их как магнитом тянуло друг к другу.
Однажды на летних каникулах, а это было после окончания пятого класса, девочки собрались в парк. В это время домой на обед приехал на линейке, запряжённой парой лошадей, их папа. Возбуждённый, радостный и весёлый, он вбежал в дом и громко объявил:
-Мы уезжаем, дорогие мои, пришёл приказ о моём переводе в Казахстан на «Целину».
Что тут началось. Все кричали, плясали, прыгали от радости, взявшись за руки. Только тётя Алла, вырвавшись из рук, с перепуганным лицом побежала в парк, следом за нею мама, пытаясь остановить её. Когда они появились в условленном месте, Алексея там не было. Долго они просидели на лавочке в ожидании свидания, но он так и не появился.
Вскоре вся семья уехала в северный Казахстан.
Тётя мне призналась, что когда она стала взрослой девушкой, то поняла, что её дружба в далёком детстве с Алексеем, её увлечённость им переросли в большую настоящую любовь. Да, ей нравились парни – студенты института, а потом и сослуживцы на работе, которые просили её руки и сердца, но она, видимо, так и не смогла никого полюбить, осталась верна своей первой и единственной любви, ожидая его всю свою жизнь.
Умерла Алла Николаевна два года назад от рака лёгких. Когда болезнь обнаружили, спасти её  было уже невозможно.
Что с Алексеем тогда случилось, она так и не узнала до конца своих дней.
Похоронена тётя Алла в нашем городе на новом кладбище, собственно, оно и не новое, а продолжение старого, только через дорогу, на бывшем совхозном поле.
Алексей почувствовал недомогание, кружилась голова, его тошнило.
Видимо, всё это отразилось, как в зеркале, на его лице. Этого не могла не заметить Флорида Петровна.
-Вам нехорошо, Алексей Петрович?
-Да, что-то плоховато, наверное, устал, - ответил он  и начал медленно клониться на бок.
Флорида Петровна, быстро и аккуратно уложив его на диван и подложив под голову подушку, взяла его руку, чтобы  просчитать пульс, затем измерила давление.
-Полежите, Алексей Петрович, у вас высокое давление, я вас сейчас уколю, вам станет легче, и всё будет хорошо.
Она приготовила всё необходимое. Определив вену, осторожно и медленно ввела лекарство.
-Скоро станет лучше, потерпите немного,- почти шёпотом говорила  она, набрасывая на него покрывало.
Присев рядом, она вновь взяла его руку, контролируя пульс, который постепенно приходил в норму. Алексей уснул.
Открыв глаза и озираясь по сторонам, ориентируясь, где он находится, Алексей увидел знакомый комод с фотокарточками. В комнате  было тихо, спокойно, во всём чистота и порядок не то, что в его квартире.
Он улыбнулся и грустно вздохнул.
Напротив него в кресле за столиком сидела хозяйка, просматривая какой-то журнал.
Алексей попытался подняться. Флорида Петровна, оторвав взгляд от журнала, негромко обратилась к больному:
-Лежите, лежите…  Не поднимайтесь… и,  подойдя к нему, спросила:
-Как себя чувствуете?
- Большое спасибо, после вашей помощи  очень хорошо, головокружение прошло, боли тоже.
-Давайте-ка, мой хороший, я вас ещё посмотрю.
Проверив давление и прослушав лёгкие, она сказала гостю:
-Ну что ж, всё хорошо, всё пришло в норму, но вам нужен покой.
-Флорида Петровна, я пойду домой,- попросил её Алексей.
-Нет, нет мой хороший, вы ещё полежите, потом подниметесь, посидите в постели, хотя бы, минуточек пять, затем прогуляетесь по квартире, взбодритесь после сна, и только потом я провожу вас домой.
Алексей не стал пререкаться, а по правде, он не очень-то и хотел уходить из милой и светлой квартиры.
-Я долго спал, Флорида Петровна? - виновато спросил Алексей.
-В течение полутора часов.
-Флорида Петровна, миленькая, извините меня, старика, за доставленные вам неудобства и хлопоты, вы так много потеряли из-за меня своего драгоценного времени.
И большое вам спасибо за всё: и за очень вкусный обед, и за отличную медицинскую помощь. И отдельное огромное вам спасибо за ваши рассказы. Если бы вы только знали, какую великую тайну  вы мне открыли, о которой я пытался узнать на протяжении своей жизни.
-Насчёт потери моего времени, вы ошибаетесь, Алексей Петрович. Для меня день прошёл просто замечательно, мне очень приятно с вами общаться, а когда вы спали, я просматривала журналы мод, чтобы подобрать что-нибудь к сезону.
-Вы сами шьёте?
-И сама, и в ателье заказываю, и готовое покупаю. Знаете, всё зависит от настроения и содержания кошелька.
Алексей, сделав неспешно несколько шагов по комнате, собрался уходить.
Флорида Петровна, придерживая его под руку, повела домой. Уложив в постель, она просмотрела все его лекарства, посоветовав, что  ему нужно принять перед сном.
-А что это за тайна, про которую вы упомянули, Алексей Петрович?
- О, это отдельная история, я вам обязательно её расскажу, - ответил Алексей.
-Что ж, а я обязательно послушаю. А сейчас всего вам доброго и спокойного отдыха.
Алексей, нежно поглаживая кисть её руки, тихо произнёс:
-Флорида Петровна, какая вы замечательная девушка, ещё раз большое вам спасибо за нашу сегодняшнюю встречу, здоровья вам и всего самого-самого доброго.
-Взаимно, Алексей Петрович, если что – звоните, не стесняйтесь, вот вам мой телефон,- она подошла к столу  и большими цифрами написала на листе бумаги номер своего мобильника.
Надо будет – вызовем скорую помощь, - с улыбкой посоветовала она и пошла домой.
Алексея, казалось бы, должно охватить чувство успокоенности и даже радости, поднять на крыло. Надо же, через столько лет, и, совсем случайно, он обнаружил её затерянный след, но тяжкий груз глубокой печали по невосполнимой утрате, тянул его к грешной земле, в окружающую его действительность.
В эту ночь он не смог уснуть…

Конец первой части.

Город  Дмитров Московской обл.,
 станица Егорлыкская Ростовской обл.
Февраль – апрель 2008 год.



О Г Л А В Л Е Н И Е

Глава 1. Таинственная незнакомка
Глава 2. Палата № 7
Глава 3. Нежданная встреча
Глава 4. Путешествие в пространстве и времени