Золушка а la russe. Главы 45, 47, 48

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Над облаками
Крыло из металла
Мешает смотреть.

По словам Макса, шофера с машиной на эту ночь ему одолжил Артур. Водитель был очень корректен, не вмешивался в разговор, но в машине при нем Макс, Ольга поняла, все равно не хотел говорить откровенно. И вообще, сегодня молодой человек был скрытен, что-то в нем изменилось за эти три дня. Казалось, он повзрослел и стал задумчивее, отшучивался на расспросы Ольги и даже не делал попыток поцеловать. Она чуть было не расстроилась, но, продолжая сидеть, откинувшись на спинку сидения и не глядя на спутницу, Макс погладил лежащую рядом руку возлюбленной так нежно, что девушка успокоилась и поддержала молчаливую игру. По просьбе Макса шофер высадил парочку на набережной, у городского парка, а сам остался в машине.
Держа Ольгу за руку, Макс повел ее к пристани, по-прежнему оставаясь неразговорчивым. Кроме того, он часто оглядывался. И Ольга не выдержала, остановилась:
– Не пугай меня, пожалуйста. Я чувствую, что что-то случилось, а ты не хочешь говорить. Не скрывай от меня ничего – не нужно. Объясни, что происходит? Что случилось за эти четыре дурацких дня?
– В-все нормально, я п-просто хочу сделать т-тебе сюрприз, – Макс был по-прежнему замкнут, хотя и попытался придать голосу бодрую интонацию, – п-потерпи пять минут…

Она послушно шла рядом с чужим и серьезным Максом. Определенно, он пытался скрыть нечто. Но пять минут – так пять минут. Ничего, она потерпит, и все же морской царь проснулся, волны зарябили, и к глазам стали подступать соленые слезы. Ольга попыталась их сдержать, только шмыгнула носом. Макс услышал, не смотря на то, что казался погруженным в свои мысли:
– Т-ты не п-простыла?
– Я? Нет, все нормально…– она подавила обиду, продолжая мучиться от самых нелепых подозрений. Всего пять минут, только пять минут…
Они подошли к пристани с катерами. Макс оставил Ольгу стоять у посадочной площадки, а сам скрылся в каюте катера, стоявшего дальше всех от берега. Вернулся через минуту, когда Ольга уже успела смахнуть пару слезинок, и, сдержанно улыбаясь, протянул руку:
– П-прошу вас, м-мадмуазель… П-предлагаю совершить одно небольшое к-кругосветное п-путешествие…
Но Ольга не позволила увлечь себя на катер, удержала Макса:
– Подожди, я хочу сказать… Поверь мне, что я уже не могу больше плакать, а ведь я начинаю заводиться от любой ерунды. Поэтому, Христа ради, скажи мне хоть что-то, чтобы я успокоилась. Я не прошу, не говори мне ничего, если ты чем-то связан, контрактом, обещанием – не важно. Клянусь, я никогда ничего не попытаюсь узнать, если ты мне запретишь. Я полностью доверяю тебе и мне даже плевать, если ты меня обманываешь. Только, пожалуйста, как-нибудь, намекни, что мне сделать, чтобы ты не был таким чужим. Не заставляй меня придумывать всякие страсти, что что-то может случиться страшное. Лучше знать об этом, чем подозревать и мучиться. Ты слышишь меня?

Макс выслушал Ольгу, не перебивая, однако выпустил ее руку, отошел к перилам, наклонился сначала к чернеющей внизу воде, а потом поднял голову к редким московским звездам, по-мужски стыдясь эмоций.
– Макс! Я сейчас расплачусь. Правда, ты меня пугаешь! – в отчаянии повысила голос девушка, – если разлюбил или думал, что любил, просто скажи. Я пойму, слышишь? Я обещаю, не будет никаких упреков. Я слова больше не скажу, что люблю тебя, и мы расстанемся друзьями… Все! Ничего не нужно. Поехали назад!
– В-все нормально. Я п-полный идиот…– он с трудом нашел в себе силы обернуться, – в-выходи за меня, д-дурака, замуж!
– Да что случилось, господи, боже мой?! – Ольга схватила Макса за плечи и встряхнула его, отворачивающего лицо.
Не отвечая, он почти силой потащил Ольгу на катер, подвел к самой последней скамье, быстро принес из каюты плед и укутал им девушку. И лишь когда зажужжал мотор катера, и судно качнулось, сел рядом, крепко обнял девушку за плечи, нежно поцеловал в висок и зашептал на ухо:
– П-прости меня, идиота! Я н-не хотел тебя п-пугать. Я д-думал, что сп-пасаю тебя от этих сволочей… Т-только не плачь, – заметив страх в заблестевших глазах, он встал, расправил плед и сам укутался в него, приобняв под ним девушку. – Т-теперь мы м-можем поговорить спокойно… И целоваться, сколько н-нам влезет…

Прежние знакомые интонации немного успокоили Ольгу:
– Сколько влезет – не надо: мы потеряем над собой контроль, и придется опять врать про ненасытных комаров.
– В см-мысле? – Макс тихо засмеялся, целуя Ольгину руку, которой девушка защищала свою шею.
– Тебе смешно, а мне тогда знаешь, как стыдно перед Никой было? Особенно за себя.
– П-почему?
– Ты, конечно, не понимаешь…
– Н-нет. Абсолютно.
– Хорошо, что Ника меня не выдала: не сказала нашим, что у меня под пластырем.
– Извини…
– Тебе смешно, поросенок! А тебе что она говорила, когда замазывала мои следы преступления?
– К-какие?
– Максим, ну что ты в самом деле? – Ольга слегка оттолкнула Макса, – я сейчас снова сойду с ума, а завтра Ника опять побежит к тебе с гримом.

Макс успокоился и даже заинтересованно спросил:
– «Опять»? Я, к-конечно, был бы счастлив иметь от т-тебя «синяки», так ты же н-недотрога! Эт-то тебе Н-ника сказала, ч-что у м-меня б-были следы?
– Ну да…– Ольга растерялась, – а разве не было? Нет, я, конечно, ничего такого не помнила, в смысле, того, что было тогда, в беседке… Но Ника сказала, что замазала тебе гримом…
– Ревнивая д-дура твоя Ника! Н-не верь ты ей, н-ничего не было: т-ты само целомудрие. К-кстати, о друзьях… Я хочу тебе к-кое-что рассказать. Т-только ты, солнышко мое любимое, д-держи все в секрете, ладно? Н-никогда даже н-не намекай никому… Ради нас.
– Я сделаю все слово в слово, как ты скажешь, только не пугай больше, – Ольга совершенно успокоилась, чувствуя рядом с собой знакомого Макса. – Я ничего не боюсь, кроме того, чтобы потерять тебя сейчас, потому что я чувствую, как будто к моей половине приставили другую, и я стала целой.
– Д-давай плюнем на этот ч-чертов проект, на этого С-стрэна? П-поехали ко мне домой, к моим родителям, я их см-могу убедить. П-поехали?
– Неужели он и тебя использует?
– Н-нет, все не так. Он н-ничего мне не сделает. Я н-на проекте так, г-гость. Б-боюсь, что Ст-трен тебя сломает. Д-для них главное – рейтинг. М-машина закрутилась, п-понимаешь, а если т-ты сделаешь хоть один н-неверный шаг, тебя растопчут. И я н-не смогу помочь. С-стрен п-повернет все так, что т-ты будешь крайняя. Т-ты сама не знаешь, что в этот раз т-ты выпуталась, а завтра?

Знакомая дрожь, соскучившись по хозяйке, взялась за привычное дело. Увидев, что окончательно напугал любимую, Макс обхватил ее руками и зашептал на ухо: «П-прости, прости меня!».
– Что мне делать? Я сделаю все, что ты скажешь.
Катер плыл по реке, впереди показалась темная царственная статуя Петра у корабля, готового рвануть по водной поверхности, вперед, к новым победам. Где-то плыли огни города, позади неясно виднелись темные, с редкими огнями, очертания буднего Кремля… Но влюбленные, поглощенные своими секретами, не смотрели по сторонам, в эти минуты величественный ночной пейзаж для них был не важен.

****************************
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
У входа не забудь
Спасительный клубок
Из ниток светлых.

По голосу Макса можно было понять: то, о чем он говорит, действительно его беспокоит:
– Я сам, если ч-честно, т-только начал понимать, ч-что-то здесь не так. П-понимаешь, от м-меня тоже многое скрывают и, если бы н-не Дима, я бы т-так ничего и н-не узнал… Х-хотя, у меня т-такое чувство, б-будто меня готовят к ч-чему-то. П-пока Витек болел, мне п-пришлось выполнять его н-некоторую работу, н-ну, я кое-что заметил… спросил…
– И поэтому ты молчал в машине?
– Н-ну да, я б-боялся, что нас прослушивают. Я же т-тебе говорил, что они ловят к-каждое слово…
– Зачем? – Ольга удивилась.
– Я еще н-не понял.
– Подожди, ты имеешь в виду наших золушек?
– И вас т-тоже. Возможно, у Ст-трэна есть в планах в б-будущем что-то сделать и с вами – я н-не знаю. Стрэн мне говорил, что вас н-нужно снимать на в-всякий случай, но это в эфир н-не войдет. А вчера я случайно увидел у Д-димы на монтажном столе к-кое-какое видео, с т-тобой. Я, к-конечно, сделал вид, что не заметил, а Димон б-быстро свернул окно…
– Может, тебе показалось?
– Иск-ключено. П-поэтому ты, когда мы вернемся, сделай, пожалуйста, вид, что ничего не п-подозреваешь… Я т-тебя очень прошу… Если они узнают, т-тебя выкинут в т-тот же день.
– Хорошо, мне это будет не трудно, тем более что сейчас ты для меня ничего нового не сказал. Я сама начала подозревать подвох, когда заполняла эту дурацкую анкету. Задумываться особо не стала – платят и платят… Но после этого розыгрыша…– Ольга осеклась, едва не проговорившись про испытание Стрэна, – скажи, это все из-за моего выбора, который я должна сделать?
– Ч-что за выбор? – насторожился Макс, – что ты д-должна сделать?
– Если бы тебе сказали: «Выбирай из двух вещей одно – давнюю мечту или сильное желание», – что бы ты выбрал?
– К-конечно, мечту! П-подожди, что ты имеешь в виду? П-признавайся! – Максим обхватил Ольгу под пледом и стал настойчиво зацеловывать, – б-буду целовать, пока не п-признаешься!
– Все, все, я сдаюсь, – засмеялась Ольга, – я скажу! Разве тебе ничего не говорил Константин Андреевич? – она посмотрела ему в глаза, пытаясь казаться небрежной, – или Вера, может, Виктор, Дима, кто там еще? Про мои танцы?
– Ч-чтобы ты п-перестала заниматься по утрам? – Макс удивился, – ну и с-свинья же он! К-какое ему дело?

Ольга с облегчением вздохнула: Макс ничего не знал. Влюбленные поцеловались. И вдруг спасительная мысль пришла в голову:
– А если я смогу тихо и мирно покинуть проект, к примеру, в этот понедельник? Уговорю Стрэна меня отпустить?
– Н-невероятно. П-просто так он ничего не д-делает.
– И все-таки, представь, что он отпускает меня на проект к Салме Пуховой? Ты сам сможешь уйти?
Макс задумался на мгновение:
– Н-нет. Н-не получится. Я д-дал слово, что б-буду на проекте до конца, – Макс почувствовал вопрос, повисший в воздухе и поспешил ответить, чтобы не смущать Ольгу, – н-не из-за денег… Моя миссия п-проста. Если ск-кажу, смеяться будешь. П-попросили одному б-балбесу невесту п-присмотреть.
– Нашел?
– Ему – н-нет, себе – да. К-к тому же родители сч-читают, что т-так они изолировали м-меня от моих друзей.
– Или наоборот, – рассмеялась Ольга, – твоих друзей от тебя, «дармоеда»…
– Это т-тебе М-маргарита Павловна п-по-секрету сказала?
– Как ты догадался? Маргарита Павловна мне столько про тебя рассказала. А я пыталась ей доказать обратное. Почему она тебя не любит? Почему она считает, что ты используешь ее сына, Артура? Она сказала, что ты живешь за их счет… И, кстати, эта машина с шофером – чья она? Они чем-то обязаны тебе или твоим родителям?

Реакция Макса на вопросы была настолько неоднозначной, что он возмущенно что-то пытался сказать, но потом спохватился, качая головой.
– Н-ну зачем она это сделала? Ч-черт! – он разозлился и огорчился одновременно. Макс потер руками лицо. Кажется, он не притворялся, а неискренность Ольга, как человек, привыкший всегда говорить правду, точно почувствовала бы.
– М-мой отец к-как-то спас жизнь отцу Артура. М-мать тогда ходила б-беременная, и отец Артура п-поклялся другу, т-то есть моему отцу, что б-будет помогать его семье, как своей… Д-долго рассказывать, н-не хочу сейчас. К-короче, мы просто лучшие друзья. М-маргарита Павловна как мать п-преувеличивает мое влияние на своего сына. Он сам еще т-тот балбес. М-мы постоянно п-помогаем друг другу. Сегодня он дал свою м-машину, завтра я б-буду ему писать какой-нибудь п-проект или курсовую.
– Но ты зависишь от него! Я не знаю ничего о его талантах, но знаю о твоих. Зачем стоять в чужой тени, если можешь отбрасывать свою? Помнишь, у Булгакова фразу о том, что не надо никогда и ничего не просить у тех, кто тебя сильнее?

Макс запрокинул голову, шумно выдохнул, чтобы взять себя в руки:
– П-пожалуйста, я не м-могу больше продолжать этот разговор. Когда-нибудь я все т-тебе расскажу, но н-не сейчас. Т-ты мне обещала н-не спрашивать, – он поправил сползшие края пледа и взглянул в лицо девушке. – Я хочу т-тебе поклясться. В-вот все эти глупости – это н-неважно. Это игра. Н-нет, я не могу объяснить. В-вечер испорчен. Т-ты теперь меня п-презираешь и… Ч-чертов Стрэн!
Ольга закрыла своей ладонью Максу рот:
– Я не могу судить тебя, Артура, Маргариту Павловну, Веру и даже Стрэна, потому что я, как ты говоришь, на самом деле ничего не знаю. Поэтому я просто тебе доверюсь – и все. Сегодня я приняла важное решение и от многого отказалась ради тебя, поверь мне. Если сейчас Бог слышит меня, я бы хотела поблагодарить его за то, что Он послал мне тебя. Рядом с тобой мне спокойно, и это главное: не важно, кто и что о тебе говорит.

Макс был растроган, с облегчением крепко обнял Ольгу:
– Спасибо. Т-ты меня защищаешь, д-даже не зная м-меня хорошо…
– Прекрати. Все, хватит говорить об этом. И хватит меня убеждать в своей никчемности: я больше не хочу быть твоим адвокатом ни перед твоей крестной, ни перед тобой. Я люблю тебя, «как сорок тысяч сестер», – и точка!
– Ладно, – Макс поцеловал девушку, – защитница ты м-моя. П-правда, спасибо за к-крестную…
– Она мне даже фотографию твою дала, – Ольга засмеялась, вспомнив свое удивление от выпавшей из конверта фотокарточки, – я, конечно, понимаю, что это она откупилась от меня, чтобы я к ее сыну не приставала…
Макс расхохотался от души:
– К Артуру?
– А к кому же еще? Но я ее успокоила, сказала, что меня богатенькие сыночки, которые строят свою жизнь за счет своих родителей, не привлекают. Кстати, и ты мне пообещай, что больше не будешь пользоваться услугами своих крестных.
– Я обещаю н-не пользоваться услугами своих к-крестных, – Макса криво перекрестился под пледом.
– Вот и ладненько! – девушка обвила руками шею спутника, – мы сегодня вообще будем целоваться или нет?

Макс осмотрелся по сторонам:
– П-похоже, что м-мы приплыли… В см-мысле, скоро п-причал. У нас всего пара м-минут. П-подожди-ка. Я все-таки хочу д-договорить, что собирался.
– Ты опять про Нику?
– И н-не только… П-помнишь, ты говорила, что в отн-ношениях важнее меняться, а не менять т-того, кого любишь? Н-ника из той п-породы людей, к-которые считают, ч-что они – п-пигмалионы, больше всех знают и ч-чувствуют, и поэтому имеет п-право управлять людьми, н-навязывать свою точку зрения. Н-не рассказывай ей н-ничего и никогда: вы – разные.
– В чем же? Кстати, она тебя тоже не любит.
– Эт-то ее дело. Она в-в людях сразу видит н-недостатки, а ты ищешь т-только хорошее; т-ты миришь, а она любит п-посмеяться. П-поэтому берегись ее.
– Давай больше не будем об этом. Хотя мне очень интересно, откуда ты ее так хорошо знаешь, как и она тебя. Вот уж воистину правда, что мир тесен.
– Я сам об-балдел, когда ее увидел на п-проекте…

Макс хотел еще что-то добавить, но катер был уже совсем близко с причалом, замедлил ход, готовясь к остановке.
– В целях б-безопасности, мы не б-будем больше говорить об этом. Зап-помни главное: п-проект – это игра. М-может, и веселая д-для кого-нибудь, но не для т-тебя. Т-тут никогда не знаешь, ч-что лучше: уйти или остаться. Т-ты уйдешь рано – мы можем больше н-не встретиться, а если задержишься – б-будет тебе тяжело. П-поверь мне. П-поэтому никому н-ничего не рассказывай и н-не пытайся узнать лишнего: ваши разговоры т-тоже прослушиваются – никак н-не могу понять, где находятся эти микрофоны. Т-так что п-просто выполняй задания и б-будь сама собой. П-помни только о контракте: т-там все написано, что м-можно, что нельзя, лазейки тоже есть. Я т-тоже буду искать в-выход, чтобы в-все это б-быстрее закончилось. К-краем уха слышал, что ск-коро будет разыграна инт-тересная карта, она п-позволит тебе сп-покойно рулить п-процессом.
– Хорошо. Значит, игра? Я поняла. Я постараюсь. Если ты меня не бросишь.
-----------------------------

…Я люблю тебя, «как сорок тысяч сестер», – и точка!- Парафраз на известную фразу Гамлета «любил, как сорок тысяч братьев»

*****************************************
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

В сладком воздухе
Пьяные стрекозы.
Смешная свадьба!

Перед тем, как сесть в машину, Макс предупредил спутницу:
– У н-нас есть еще час, и я хочу тебе п-показать, где живу. Здесь н-недалеко, – и, оказавшись в обитом кожей салоне, опять замкнулся в своей неразговорчивости.
После почти получаса беспрерывной беседы слушать молчание было вдвойне тяжелее, и поэтому Ольга сидела как на иголках, нетерпеливо вглядываясь в ночные огни. Автомобиль повернул налево, на Никитскую, и сразу же где-то впереди послышался слабый медный звон. Ольга очнулась:
– Неужели ночью храмы работают? А можно посмотреть?
– Зачем т-тебе сейчас храм? – но Макс наклонился и дотронулся до плеча водителя, – остановите рядом, п-пожалуйста…

По-прежнему ничему не удивляясь и ни о чем не спрашивая, шофер повиновался и припарковал автомобиль в нескольких метрах от неярко освещающейся церквушки, почти полностью скрытой зеленью и похожей со стороны улицы больше на старинный купеческий дом, чем на Божью обитель. А дворик был настолько мал, что пришлось сначала посторониться, чтобы выпустить нескольких прихожан, идущих со службы.
– Что это за церковь? – Ольга задала вопрос Максу, живущему, по его словам, неподалеку, но он промолчал, сам с любопытством созерцая крохотную комнатку-веранду, в которой с трудом могли бы разминуться три человека.
Проходящая мимо прихожанка полусердито ответила невежам на вопрос:
– Малого Вознесения.
Ольга оторопела и обернулась к стоящему позади Максу:
– О! я знаю про этот храм! Я давно хотела здесь побывать…
– От-ткуда ты знаешь? Н-не знал, что т-ты такая набожная, – Макс удивился.
– А здесь должна быть икона моей святой, я же собиралась найти этот храм, когда ехала сюда, – и Ольга уверенно вошла внутрь.
Макс еще больше открыл рот: оказавшись внутри, он словно попал в чью-то квартиру, убранную иконостасами и свечными подставками. Внутри самого храма было тихо, служба только что закончилась, и терпкий запах ладана и горевших свечей еще тягуче висел в помещении невидимым туманом. Кроме вошедших, запоздалых любопытных Макса и Ольги, здесь была молодая женщина, в платке, она перемещалась с большой тарелкой и ножом, счищая свечной нагар с церковной утвари, да мужчина средних лет, вышедший из притвора.
– Н-никогда не был ночью в церкви, – шепнул Макс, – разве что на П-пасху. И т-то…
– Молодые люди, вы бы за руки-то в храме не держались.
Мужчина быстро взглянул на парочку и мимоходом сделал замечание, направляясь к убирающейся женщине.
– П-почему? – не удержался Макс.
– Вы же не на венчании, – так же не глядя на них, ответил мужчина. – И платок бы на голову, девушка, одели. Пришли, как в дом свиданий. Совсем стыда нет.
Но Ольга не смутилась:
– Девушкам можно без платка, – она что-то искала глазами, переводя взгляд с одной иконы на другую. – Скажите, пожалуйста, правда, что у вас есть частичка мощей Петра и Февронии?
Мужчина подошел, уже более дружелюбно настроенный. Он показал нужное место в храме и потом наблюдал, уже не отходя далеко и комментируя историю двух святых.
– От-ткуда ты все знаешь? – шепнул Ольге Максим, чувствующий себя здесь неловко: ему пришлось перекреститься и приложиться к одной из икон, вслед за Ольгой, и сделал он это так неумело, что церковник хмыкнул.
– Меня бабушка в церковь привела, когда мне было лет четырнадцать, на день рождения, познакомила меня с моей святой, – Ольга видела растерянность своего спутника и решила его пощадить. – Пойдем, еще погуляем. Я больше не буду тебя мучить. Кстати, скажите, – она опять обратилась к мужику, – а что за святой на иконе праздника, чей сегодня день?
– Святого Апостола Фомы.
– Это к-который Фома н-неверующий? – Макс не удержался, желая блеснуть имеющимися знаниями.
– Он самый, – подтвердил мужичок, – был слабее других апостолов по вере, но потом сделался по благодати божией ревностнее и мужественнее других. Кстати, скоро, в четверг, будет праздник святых заступников и покровителей храма нашего, Петра и Февронии. Приходите обязательно.
Ольга поблагодарила мужичка и пошла с Максом к выходу.
– Уф! Ч-чувствовал себя п-пацаном каким-то, – выдохнул Максим, оказавшись на улице, и заметил, что спутница улыбается своим мыслям и кусает губы, чтобы не рассмеяться. – Ч-чему ты улыбаешься? Раск-кажи!
– А разве тебе история Петра и Февронии не показалась забавной? Петр был настоящим мужчиной – пообещал жениться на простушке, а сам обманул.
– Н-на что ты это н-намекаешь? – рассмеялся парень:– Если я т-тебе изменю, у меня тоже ст-трупья пойдут по всему телу?
– Вот поэтому ничего и не обещай зря, – смеялась Ольга.
Макс выпустил ее руку и забежал вперед:
– Н-нет п-погоди. Т-ты считаешь, что я обманщик? Г-говори правду!
– Не обещай ничего, – смеялась Ольга, – помни о струпьях, Фома неверующий.
– Д-да я серьезно! – Макс выпустил ее руку из своей, – я сейчас сб-бегаю, куплю кольца. К-какой у тебя размер?
– Максим! – она схватила удаляющегося Макса за рукав, – я же сказала, не надо ничего. Кроме того, без свидетельства из загса сейчас не венчают. У тебя есть блат в церкви?
– Т-ты просто меня не любишь, – Макс притворился обиженным, – или н-не веришь.
Ольга прижалась к нему, не в силах преодолеть смех:
– Я не верю, а доверяю – это большая разница. И люблю. Но все-таки, клятв давать не нужно. Я в свое время поклялась, что подарю первый поцелуй только суженому, будущему мужу. И видишь, что получилось?
– Ах, т-так, да? – Макс высвободился из объятий и шутливо скрестил на груди руки, – я, зн-начит, виноват? П-после этих слов я, к-как истинный джентельмен, п-просто обязан на тебе ж-жениться прямо сейчас.
– Обещай, обещай! – они отошли на достаточно дальнее расстояние от храма Малого Вознесения, чтобы Макс мог вернуться, раззадоренный Ольгой.
– Я ч-что-нибудь п-придумаю, – он подставил локоть Ольге и повел ее по тротуару. Машина медленно поехала за ними.
Болтая о пустяках, они подошли к перекрестку. Макс махнул рукой направо:
– Т-тверской бульвар. Здесь П-пушкин с Гончаровой гуляли…
– Повторим историю? – предложила Ольга, не зная, куда дальше увлечет ее спутник.
– Не-е… Т-там, у п-памятника Есенину… К-короче, нам не т-туда.
Напротив, на противоположной стороне перекрестка, стояли две машины, скромно украшенные свадебными цветами и шарами. А за ними, у памятника Пушкину и его жене, молодые и гости пили шампанское. Макс оставил Ольгу стоять на тротуаре, а сам побежал через дорогу к толпе, пожал деловито руки курящим у автомобилей мужчинами, о чем-то поговорил. Один из них взял в зубы свою сигарету, подошел к машине и, отвязав два шара, протянул их Максу. Тот вернулся к Ольге:
– Н-ну что, Пятачок, идем на д-день рождения?
– Что ты им сказал? – засмеялась девушка, принимая неожиданный подарок.
– П-правду – что у нас юбилей. П-пойдем, недалеко осталось, – Макс опять увлек девушку в направлении своего дома.
– Тут на каждом углу храм, – заметила Ольга, когда они подошли к очередному перекрестку, не такому оживленному.
– Это Храм Б-большого Вознесения, – Макс махнул сначала рукой в направлении куполов, а потом назад, – а там, мы его прошли, мой дом, номер десять, квартира десять – легко запомнить. К-кстати, в этом храме в-венчался П-пушкин, стоял в-вот за этой стеной. А м-меня здесь крестили. Т-так что я не совсем н-неверный.
Они перешли через дорогу.
– И правда муравейник, – Ольга почему-то вдруг вспомнила одно из Васиных хокку,– история рядом с буднями, святость – в метре от суеты…
Она подошла и прикоснулась сначала рукой к деревянной массивной двери, а потом прислонилась спиной к зданию, лицом к Максу:
– Что-то сегодня слишком много сюрпризов. После того, как слишком хорошо, бывает слишком плохо.
– А т-ты не д-думай о плохом, и все будет н-нормально, – Макс подошел с целью обнять и поцеловать, но задел воздушным шаром за шершавый выступ, и шарик лопнул – Ольга вздрогнула, а потом рассмеялась.
– Теперь он у тебя спокойно поместится в горшочке!
– Н-ну да, – Макс посмотрел на шарик, повертел в руках, задумавшись и будто бы не обращая внимания на хохочущую Ольгу, забрал у нее второй шар, лопнул и его за компанию, потом полез в карман куртки.
– Опасное чувство – зависть! – девушка не могла остановиться, так уморителен был странный Макс.
Наконец, он протянул перед Ольгой два кулака:
– В к-какой руке?
Ольга хлопнула по левой. Макс раскрыл ладонь, Ольга наклонилась, чтобы рассмотреть:
– Что это такое?
– Это б-были наши шары. Т-тебе достался синий. Н-ну что, к-кольца есть, еще какие отг-говорки?
– Маргарита Павловна была права: с тобой не соскучишься. Признайся, сколько раз ты надевал такие шариковые кольца на свой безымянный палец?
– Н-ни разу, к-клянусь! Это м-моя свежая идея.
Он вертел в пальцах свое кольцо от другого шарика и был чрезвычайно серьезен, что Ольге давалось с трудом:
– Ты понимаешь, что это кощунство: рядом с храмом давать обет при помощи резиновых колец? Или это последствие мирового кризиса?
– Я серьезно. Т-ты обещаешь? – Макс испытывающе смотрел в глаза спутнице.
Ольге стало не по себе: она перестала улыбаться и невольно посмотрела по сторонам. Мимо проходила какая-то парочка, неподалеку стояла машина с шофером, который наверняка наблюдал за ними. А Максу, полвечера ожидающему слежки, словно было наплевать на это. Он ждал ответа.
– Ты действительно хочешь, чтобы я поклялась или дала слово, ведь назад пути не будет?
– Ладно, н-не надо, – Макс поежился, как если бы замерз, и отвел взгляд.
– Посмотри на меня, – Ольга взяла его за руку, неожиданно наклонилась и поцеловала кисть, как раб господину.
Молодой человек растерялся, а девушка продолжала серьезно:
– Я сегодня тебе все уже сказала, что я чувствую и думаю. Смотри, я не буду тебе клясться, и ты тоже не клянись, – она прикоснулась к стене храма ладонью, – я чувствую, что кто-то там, наверху, меня слышит. И я не шучу: видит Бог, я хотела бы быть с тобой всю оставшуюся жизнь. Если это возможно, пусть будет так; я прошу, пусть Господь сделает меня достойной любви; а самым страшным наказанием пусть станет то, что я разлюблю и забуду тебя. Там, у иконы своей святой, я попросила, если по каким-то причинам мы расстанемся, я все равно хочу любить тебя по-прежнему. Потому что нет настоящей жизни без любви, и я только сейчас это поняла. И пусть Господь простит мне: я надену это ненастоящее кольцо в знак своей любви и верности.
Ольга протянула Максу ладонь с лежавшим на ней колечком. Он с серьезным видом, – у него немного дрожали кончики пальцев, – взял резиновое цветное колечко, поцеловал протянутую ладонь, повернул кисть, надел на безымянный палец символ бракосочетания и замер в поцелуе руки:
– И жизни б-без настоящей любви тоже нет, – Макс обнял Ольгу, растроганный ее словами. – Я т-такой дурак и б-балбес. Я т-тоже прошу у Бога, чтобы я ок-казался достойным тебя и чтобы он н-научил меня, к-как надо любить. Одень мне т-тоже кольцо в знак т-того, что я д-действительно хочу б-быть с тобой и хочу исп-правиться, если я д-делаю что-то не так.
Ольга надела Максу на протянутый палец другое колечко, и «новобрачные» обнялись. Случайно или нет, ожидающая их машина издала гудок. Макс вытащил из кармана мобильный телефон и всмотрелся в цифры:
– Д-да, п-почти пять, у нас м-мало времени. Н-надеюсь, наше дерево не сп-пилили и не натянули к-колючую проволоку на забор.
– А вдруг мы не сможем забраться? – Ольга сбросила серьезный настрой по дороге к машине.
– З-залезем, – пообещал Макс, – т-только бы В-владимирыч ничего не заметил: он рано п-просыпается… Д-давай, когда все зак-кончится, здесь обвенчаемся?
– Ох, нет, я суеверна. Кстати, а ты не боишься, что я тебе надоем за всю жизнь?
– Если б-будешь танцевать для меня, т-то нет, – Макс подвигал бедром.
Назад машина ехала быстрее. Макс больше не стеснялся водителя: целовал склоненную ему на плечо голову с косичками и руки своей спутницы. А ночная радиостанция посылала в эфир нонстопом чувственную музыку, и влюбленным уже не нужно было ничего добавлять вслух.
Водитель остановил машину почти вплотную у кирпичного забора, Максим помог Ольге забраться на машину, с нее – на забор, и беглецы без особого труда спустились по лапам Кривого Дерева, вниз, к начинающей влажнеть от утренней росы траве. Желая продлить ночь и наверстать ощущения, на которые не хватило времени, влюбленные еще долго стояли у шершавого теплого ствола, словно превратившись в еще одну ветвь. И ни Макс, ни Ольга не заметили, как всего спустя четверть часа чья-то тень мелькнула в глубине сада, замерла на мгновение и осторожно удалилась.
Побег остался незамеченным.