Глава 25 Продолжение

1
Шипиц подошёл к зарослям кустарника  росшего у  подножию крепостной стены и раздвинул ветви. Острый шип впился в ладонь. Шипиц отдёрнул руку, старательно вытащил обломок шипа, лизнул ранку останавливая кровь.
— Ну что же ты? — обратился он к растению. — Как тебя понимать? Не хочешь выпустить меня отсюда? Я ещё не  закончил здесь? Или, не пускаешь туда? Считаешь, мне нечего там делать? Такой я там никому не нужен? Может, ты и прав. Кому нужен калека? Но и здесь от меня проку мало. Разве что...
Послышался предсмертный вой умирающего гулла.
— Облегчить участь несчастного?
Откуда-то из далека донёсся ответный рык возвестивший, что скоро, здесь будет полно гуллов. А встречи с этими тварями Шипиц пока не жаждал.
— Пошёл, ты! — взревел Шипиц и прикрыв лицо локтем ринулся в заросли.
Острые шипы рвали одежду, кололи и резали кожу. Шипиц, стиснув зубы, упорно пробирался к стене.
 Вот и стена. Он не сразу заметил узкую щель у самой земли. Пролезть в неё не представлялось возможным. Пришлось отбрасывать обвалившиеся со стены камни, разгребать землю, рвать крепкие перепления корней. А рык приближащихся гуллов становился всё отчётливее. Шипиц кое-как протиснулся в теснину лаза. Голова упёрлась в каменную кладку стены. Острая как боль мысль пронзила насквозь, неужели он ошибся и никакого тайного хода здесь нет и быть не может?
Он кое-как перевернулся на спину. Много он не мог, но если гуллы полезут в заросли, а они обязательно полезут, он хотя бы, сможет какое-то время отбрыкиваться от них.
Шипиц горько усмехнулся. Не думал он, что встретит свой смертный час не в открытом бою с оружием в руках и гордо поднятой головой а, вот так, дрожа от злобы и бессилия, скрючившись в три погибели, забившись в сырую и заплесневелую как могила звериную нору. Он упёрся локтями в землю готовясь нанести удар.
Ему повезло, это оказался молодой гулл, неопытный. Бывалый, сначала пошарил бы когтистой лапой, а потом уже сунулся посмотреть, что да как.
Шипиц вложил в удар все силы,что ещё оставались. Послышался хруст ломаемой челюсти и в тот же миг Шипиц почувствовал, что проваливается.
Падение было не долгим и не то чтобы болезненным, скорее, неожиданным и неприятным. Приземлился он а шею и плечо, "приложившись" и без того израненой головой. Осыпавшаяся земля забила глаза и рот, затхлая жижа потекла  в рукава и за ворот . Ослеплённый и оглушённый падением Шипиц лежал и медленно приходил в себя. Где он, что с ним?  Пошевелил рукой, ощупал голову, покрутил шеей.  Вроде, жив, и повреждений на истерзанном теле, как будто, не прибавилось. Главное, ноги, целы. Значит, гулл не успел дотянуться до него когтистой лапой. Это радовало.  Отплевавшись и проморгавшись Шипиц поднялся на ноги. Через образовавшийся пролом пробивался слабый неровный свет, позволявший немного осмотреться.
Судя по всему он попал то ли в подвал то ли, и вправду, в подземный ход. В настенном креплении торчал факел с привязанными к нему кресалом и фитилём. Но, факел  давно высох, фитиль отсырел, а кресало размякло. В углу стояла переносная лестница а под ней валялась кирка.
Из пролома показалась отвратительная морда. Гулл совал лапы, тыкался мордой, рычал и драл когти о камни.
Шипиц схватил кирку и, размахнувшись на сколько это позволяло пространство, всадил остриё кирки гуллу между глаз. Гулл мгновенно затих, а Шипиц, радостно оскалился. Но не труп врага веселил его. Инструмент, которым он воспользовался как оружием, без сомнения, принадлежал его родному миру. Значит, всё-таки, он не ошибся!  Значит, он уже на Алаке!
Шипиц развернулся и поковылял по подземном ходу. Вскоре он наткнулся на глухую стену, но это его не испугало. Он уже знал, что за тонкой перегородкой должен находиться либо арсенал, либо винный погреб. Лучше бы, конечно, второе. Нестерпимо захотелось клауретты, казалось, он ,не пил её уже целую вечность. А прошло-то, всего несколько дней, с тех пор как он покинул родовой замок. Но для настоящего алак-вурдка и один день без клауретты, что год.
Шипиц обстучал кирпичную кладку, отыскивая слабое место и в несколько ударов пробил себе дорогу. Увы, стройных рядов бочек с вожделеннным напитком  за стеной не оказалось. Не было там и стеллажей  с оружием. По обе стороны узкого коридора располагались зарешечённые камеры с ужасными даже на вид инструментами. А в углу одной из клеток белел иссохший от времени скелет. Пыточная! Похоже, попал он в самый мрачный из подвалов заквазкского замка. Заквазцы, жители южных провинций Алака, отличались особой жестокостью в обращении со своими пленниками. Шипицу сделалось немного не по себе. Ещё неизвестно, как владелец этого замка расценит появление непрошенного гостя в своих владениях. Что ж, если ему уготована незавидная участь узника, он утешится тем, что теперь и заквазкого изверга коснётся гуллская чума.  Скоро, очень скоро гуллы проникнут в этот замок. Окажись, Шипиц где-нибудь на  севере, он до конца жизни не простил бы себе, что пусть и невольно, но открыл гуллам дорогу в родной мир. Но, глядя на ужасные инструменты, вдыхая воздух, что казалось, был пропитан страданиями несчастных, некогда заточенных в этих подвалах, он не испытывал ни малейших угрызений совести. Ведь, волна нашествие гуллов в своё время до Закваза так и не докатилась. Северные ларды практически в одиночку встали грудью на защиту Алака и ценой собственных жизней обеспечили покой и процветание юга. Ни один из заквазских кланов так и не присоединился к освободительному движению, надеясь на то, что Закваз-море не пропустит к ним гуллов.
2
 Когда Шипиц, наконец, добрался до выхода из мрачного подземелья, путь ему преградила массивная металлическая решётка с огромным навесным замком. Он задумал сбить замок киркой, но переплетение решётки оказалось слишком частым – руки не просунуть, не то чтобы кирку. Шипиц пожалел что не обладает способностью абергонцев пролезать в игольное ушко. Врезав пару раз по решётке киркой, он понял что рискует остаться совсем без оружия и оставил бесплодные попытки взломать засовы.
Он прислушался, не доносится ли из подземелья рык гуллов. Будет обидно принять смерть в шаге от свободы. Подземелье хранило гробовое молчание. Зато с крепостного двора долетал неясный шум. Шипиц попытался на слух представить, что там происходит и стоит ли привлекать к себе внимание именно сейчас,  и не лучше ли дождаться более подходящего момента.
На крепостном дворе явно царила какая-то сумятица. Время от времени из общего гула вырывались не то крики не то команды. И, вдруг, раздался леденящий душу вопль наполненный ужасом и отчаянием. Шипицу представилась публичная казнь несчастного узника. Он невольно  отступил от  решётки, оказаться следующим ему не хотелось. И тут он совершенно отчётливо расслышал сдавленный возглас: "Гуллы ... гуллы!"
Судя по всему крепость подверглась нападению. Шипиц выпустил когти. Гуллская чума возвращается? Он набросился на решётку намереваясь проломить её любой ценой. Его место там, на крепостных стенах в рядах героических защитников.  И не важно, чей это замок, заквазца или северянина, главное  бить ненавистного врага. Он рвался как зверь из клетки, но, стальные прутья были слишком прочны. И тут он услышал громогласный призыв предводителя. Непреклонный и решительный голос командира, вселяющий надежду и уверенность  в сердца обороняющихся:
— На стены! Все кто ещё может держать оружие – на стены!  Слава Алаку!  Смерть гуллам!
Шипиц проникся уважением к герою и снова метнулся к решётке в надежде высвободиться и принять участие в сражении. И тут он услышал крадущиеся шаги и всё тот же голос, но теперь приглушённый и торопливый:
 — Быстрее! Нет времени. Этого быдла на  долго не хватит. Бросай всё!Клауретты набери...
Шипиц, шокированный столь стремительной и мерзкой метаморфозой впал в ступор отказываясь верить в реальность происходящего. Командующий бросает войско и пока герои проливают кровь и гибнут в неравном бою  спасает собственную жалкую шкуру? Как это похоже  на заквазцев!
Шипиц горько усмехнулся. А он ещё собирался встать под знамёна этого негодяя и предателя!
Шаги и шепот заговорщиков приближались.
Шипиц отошёл от решётки и укрылся в тёмном углу – не самом надёжном укрытии от глаз алак-вурда, но, по крайней мере, у него будет время осмотреться и понять, с кем ему придётся иметь дело.
Лязгнули засовы, заскрипели петли. Шипиц вжался в стену. Преисполненый презрения к трусливому предателю он крепко сжимал в руках своё оружие готовый обрушить его на голову того кто не достоин называться алак-вурдом.
Взгляды их встретились. Шипиц не верил своим глазам. Перед ним стоял Селез. Нет, не псевдо-Селез из абергонского ресторана. Настоящий. Тот самый, из-под Теверси. Шипиц и предположить не мог что после стольких лет легко узнает его. Он горько улыбнулся утончённой ироние судьбы – принять смерть от руки того, кого спас. С таким с ним, измученным и израненным, Селез справится в два счёта. У Селеза в руках сабля, а у него - кайло. Так что, шансов у него нет. Но, горше всего то, что Селез, похоже, не узнал его и принимает  за неудачливого воришку клауретты по глупости забравшегося не в тот подвал.
 Селез молча рубанул с плеча. Шипиц прикрылся киркой и нанёс ответный удар. Но, что это был за удар! Шипиц готов был сгореть от стыда за свою медлительность. Селез без труда увернулся и снова атаковал.  На этот раз колющим ударом. Шипиц отразил атаку едва не вскричав от боли. Каждое движение давалось с неимоверным трудом. Но он нашёл в себе силы замахнуться снова. Селез отскочил назад и наткнулся на того кто стоял у него за спиной. Заминка вышла недолгой, но Шипицу и этого хватило чтобы по рукоять вонзить кирку в грудь врага. Селез рухнул замертво. Сабля со звоном отлетела в сторону. Шипиц успел разглядеть: спутником Селеза была женщина. Значит, пока ему ничто не угрожает. Он склонился над поверженным врагом. И стоило спасать тогда, чтобы прикончить теперь!

Шипиц подобрал саблю Селеза. Не палаш, конечно,...