Дурман

               

  Уставший всадник на запаленном коне мчался по ровной, как стол степи к бескрайним лесам на севере, видневшимся на горизонте.
   Одного коня он уже бросил вчера утром. Тот просто замертво упал в зеленую и сочную весеннюю траву. Пришлось пересесть на свежего скакуна, шедшего рядом.
   Этот подросток был одним из троих, сторожащих рубежи селения, в котором жил сам.   
  Южная граница всегда несла угрозу. Раз в три-четыре года степняки огромными полчищами накатывались с полуденной стороны, как саранча разоряли и уничтожали все вокруг.
   Быстрые низкорослые кони с темнолицыми всадниками вытаптывали посевы, огороды,  уничтожали немногочисленную местную рать, уводили в рабство здоровых и молодых. Остальных рубили своими кривыми саблями. После их ухода от небольшого городища оставались лишь дымящиеся руины и великое множество истерзанных мертвых тел.
   Черемыш, отрок четырнадцати лет хорошо помнил, как он со своей матерью и другими жителями прятался в дремучих лесах от злобных пришельцев. До сих пор на него накатывал ужас, когда он вспоминал об этом.
   И вот этим утром он сам прискакал на загнанном коне, принеся страшную весть о приближении войска кочевников. Сколько их было пока еще не известно, но несомненно много. Шли они огромными волнами, напоминающими движение масс степной травы при сильном ветре.
   Местный староста дед Пахом сидел на своем дворе, опустив седую голову, и думал, как спасти жителей, по возможности скот и городище. Он уже назначил сход всех, но не знал, что им посоветовать, кроме как уйти в леса. Обычно люди селения сами знали, что и как делать, да и редко что шло вразрез со старинными традициями. В мирное время он с другими стариками решал накопившиеся вопросы, вершил суд.
   Когда же приходила угроза извне, то наступала его очередь принимать не простые решения. И они должны быть взвешенными, правильными, потому что ошибки здесь обходились им очень дорого.
   Принимать бой с таким многочисленным противником не было никакого смысла. Их имеющаяся сотня мужчин не могла устоять против такой силы. Если запереться в городище, то его подожгут тысячами пылающих стрел и все погибнут от огня в собственных жилищах. Остается уходить в леса, но при этом будут полностью разрушены их дома, и зимовать всем придется в сырых земляках. При этом весь урожай этого года будет уничтожен, а это значит, что будет голод. И снова массовая гибель людей.
   Правда, в прошлый свой набег воинственные кочевники были блестяще разбиты. Их тогда пришло всего две тысячи, и они стали лагерем у Глубокого оврага. Там очень удобное место для обороны. Поставив большим кольцом все свои арбы, они таким образом прекрасно защитили себя. Но, дед Пахом с сотней мужиков глухой ночью тихо сняв вражескую стражу, неслышно подтянул простенькие метательные машины. С их помощью он забросал спокойно спящего противника горящими шарами из плотно скатанной соломы со смолой. Вдобавок подожгли и всю сухую траву вокруг. Арбы, кибитки и телеги загорелись. Поднялась паника. Степняки, спасаясь от огня, разомкнули свое кольцо обороны и бросились спасаться. Тут их стрелами из луков встретили воины городища. Лишь не многим удалось уйти на лошадях.
   Теперь, видимо те пришли отомстить за свое прошлое поражение и с таким огромным войском. Охрану табора поставят надежную и повторная хитрость с горящими шарами уже не поможет.
    Плохо дело. Соседи, как обычно на помощь им не придут. Они попытаются тихо отсидеться, в надежде, что кочевники к ним не дойдут.
   Черемыш укладывал со своими родителями на телегу весь домашний скарб, который можно было вывезти. В будущем все это очень пригодится.
   Отец поторапливал своего обычно быстрого сына, а тот все думал о своем.
   Как только во всех дворах уже были готовы тронуться в глухой лес, в дверь дома старосты деда Пахома кто-то вежливо постучал.
   Получив позволительный ответ, через низкую дверь вошел Евлампий со своим отпрыском.
   - Доброе утро, уважаемый.
   - И тебе того же. Только какое оно для нас с тобой доброе, если отдаем на разграбление свои дома родные. С чем пришел в этот тяжелый для нас день?
   - Да вот мой постреленок тебе что-то очень важное сказать.
   - Не до того мне сейчас, понимаешь? Бусурманин идет. Дня через три-четыре будет здесь. Народ и городище спасать надо. А, как не знаю.
  - Дак с этим он и пришел к тебе.
   - Если так, то поведай, отрок, с чем пришел?
   - Прошлым летом пасли мы лошадей на опушке нашего леса, ну и поймали в петлю зайца. Разделали, зажарили на вертеле. Но, сушняка на всю ночь не хватило. Пришлось утром в костер бросать сухую прошлогоднюю траву, что бы согреться.
   - Ну, и как нам это поможет против кочевников?
   - Утром, когда рассвело, обошел я весь табун и вернулся к костру. Стал будить Петьку, а он спит, не разбудить. Лежит, как мертвый и даже не дышит. Холодный какой то. Я на лошадь и к его родителям, да за бабкой Михалиной. Та его ели-ели отпоила травяными отварами. Чуть не помер.
   Бабка, узнав какую траву мы бросали в костер, выругала нас. Дым от нее доводит человека до беспамятства и до смерти.
   - Ну, и как это нам может помочь?
   - А, вот если потихоньку окурить ночью стойбище степняков таким вот дымом, да и порешить их всех разом.
   У отца и деда челюсти отвисли от удивления.
Вот оно, такое необходимое решение!
   Все трое сразу двинулись за посад к местной колдунье. Та жила одиноко, но людей возле ее дома обычно толпилось очень много. Всем им требовалась ее помощь.
   Вошли в дом, уважительно поздоровались. Та глянула на них проницательным взглядом и, не спрашивая, поведала, что дым от такого особого вида дурмана может погубить любого человека.
   Затем старуха достала из своего огромного чулана с различными сухими травами мешок. Из него насыпала какой-то трухи и посоветовала добавлять ее в костры, что бы усилить действие. Но, ни в коем случае не вдыхать дым из них.
   Обрадованные мужчины поблагодарив, вышли. Теперь дело оставалось только за ними. Нужно было заготовить достаточное количество колдовской травы и сухого хвороста.
   Прошло три томительных дня.
   Вначале в окрестности появились смуглолицые разведчики, позже подошло войско, подтянулся огромный обоз с добычей,  лошадьми и верблюдами. Похоже, что по пути сюда степняки уже многих ограбили.               
   Расположились недалеко от Глубокого оврага, развернули свои арбы кругом, собрали войлочные юрты, выставили усиленные дозоры. Своих лошадей под охраной отправили пастись в стороне на не затоптанной траве.
   Дед Пахом не дожидаясь нападения на городище, в первую же ночь с остальными мужчинами взобрался на высокий холм.  разложили вдоль его склона на кучи хвороста  траву дурман. Каждую отгородили со стороны табора плотной стеной из свежесрубленных веток. Это, что – бы противник не заметил огня.
   Под утро, когда сон самый крепкий скрыно разожгли костры. Добавили и труху, полученную от бабки Михалины. Все это сделали, помня ее строгое наставление.
   Дым не спеша разлился по склону и пополз к лагерю кочевников.
   Внезапно там завыли собаки, заржали кони, но людей видно не было. Перед самым рассветом воины с городища внезапно напали на стражу, стерегущую табуны лошадей в стороне от своего лагеря и перебили ее.
   Когда взошло яркое солнце, из вражеского табора не было слышно ни звука.
   Посланные туда лазутчики выяснили, что там все уснули мертвым сном, но не привязанные животные исчезли. Похоже, почуяв опасность, они просто убежали в степь.
   Тут бы всем местным радоваться, но появилась новая беда, где захоронить тысячи тел? Ведь если их бросить, или плохо захоронить, то может быть мор, который опять же погубит жителей городища.
   И тут деду пришла мысль сбросить их все в Глубокий овраг. Места там должно хватить. Главное сделать это, как можно быстрее и засыпать толстым слоем земли.
   Собрали все телеги, которые имелись, всех людей и взялись за дело.
   Через четыре дня все тела были перевезены и засыпаны. Благо, что дни стояли не по летнему холодные, и разложение было не значительным.  Да и многие тела еще были теплыми, как у живых людей.
   Чтобы дикие звери не разрывали насыпанную землю, выставили сторожей до самых морозов.
    Овраг с тех пор стал называться Татарским и туда без особой нужды не ходили, боялись.
   Теперь в лагере побежденных кочевников среди кибиток высилась огромные кучи одежды, ковров, материи, посуды, седел, сбруи, золота, драгоценностей, а главное оружия. Вдали паслись многочисленные табуны низкорослых, но выносливых лошадей, стада баранов. Было много и верблюдов, но что с ними делать, ни кто еще не знал. Да и страшноватыми они были на вид.
   Дед Пахом , был безмерно рад, что все так благополучно разрешилось. При всех жителях посада он ласково обнял Черемыша и поблагодарил за смекалку, так пригодившуюся его землякам.
    - Подрастешь, быть тебе главным в нашем городище, - изрек он.
 И не ошибся…