Битва в ущелье

Хадияр-бей получил сведения от своего лазутчика, что Вашара без сознания доставили в одну из пещер ущелья Дьёрдя Дожа. Бею пришлось выложить Бертоку хорошую сумму за схематический план, в котором указаны тайные места расположения караулов. И главное, указана пещера, где скрывается Вашар. Въезд и выезд из ущелья блокирован двумя незначительными группами гайдуков.
Хадияр-бей обрадовался, ведь за голову мадьярского марида он получит щедрое вознаграждение. Вот уже много лет турецкая оккупационная власть несет потери в живой силе, а сборщики налогов терпят убытки от повстанца Вашара. Сколько лет его пытаются поймать? Бей, как и многие турки, понимал, что простые люди относятся к Черному гайдуку с чувством национальной гордости. Он по-прежнему неуловим, так как кругом имеет свои «глаза и уши». Его вовремя предупреждают об опасности и как правило, он быстро скрывается и уходит неизвестно куда. И вот, наконец, бей получил сведения о местопребывании раненого гайдука.
Хадияр-бей созвал на совет офицеров-кавалеристов, находящихся в его подчинении. Ознакомившись со схематической картой, они наметили два основных подхода к ущелью, с юга и с севера, где необходимо выставить заслоны, при случае если разбойники попытаются бежать. Отвесные стены ущелья при внезапном нападении на разбойников, воспрепятствуют при отходе.
Дорога, по которой предстоит двигаться турецкому отряду, пролегает по обширной долине и, огибая перелески, упирается в горную гряду, протянувшуюся с севера на юг. Недалеко от въезда в расщелину находится крутой овраг, которым можно воспользоваться, как укрытием.
В ходе обсуждения, турецкими командирами было принято решение: глубокой ночью несколько групп проверят скалы и, обнаружив скрытые дозоры, уничтожат караульных. Часть воинов-дербенджи, спешившись, пройдет несколько верст по высокогорному плато и, достигнув перевала, спустится в ущелье и перекроет северный проход. Основная часть войска, рассредоточившись у южного входа в ущелье, замаскировавшись, укроется за скальными выступами. Навьюченных лошадей придется оставить в овраге. Если возникнет внезапная атака со стороны гайдуков, лошади могут свалиться в бурную речку, бегущую вдоль расселины. Передвигаться необходимо с особой осторожностью, чтобы не наделать шума, и как только, первые лучи солнца коснутся вершин скал, турецкие воины окружат главное логово разбойника и разделаются с его окружением.
– Часть отряда останется в резерве и укроется в овраге, – продолжил Хадияр-бей, указывая место на карте, – в случае опасности, грозящей нашему отряду с тыла, кавалеристы должны будут внезапно напасть на разбойников. Сколько воинов будет задействовано в операции?
– Сипахи-кавалеристы составляют основную часть, их численность триста всадников. Сто пятьдесят воинов-дербенджи, обученные лазить по горам, еще столько же воинов-сегбанов будут сопровождать отряд пешим ходом. Я думаю, шестьсот человек будет достаточно, чтобы окружить и уничтожить мадьярских разбойников, – доложил ага-офицер.
– Никого не жалеть. Если удастся, возьмите живым марида Вашара, – распорядился бей. – По окончании битвы, все воины, принявшие участие в операции, будут щедро вознаграждены. Так, господа офицеры, по ущелью обсуждения закончены. Теперь перейдем к деталям еще одной, очень важной операции. После разгрома Вашара и его сообщников, мы направим свой отряд в крепость «Железная рука, принадлежащую графу Ласло. По имеющимся сведениям, граф содержит в неволе наших людей и заставляет работать на соляном руднике. Один раз я уже пытался проникнуть в пещеры, но там много ловушек. Приказываю: основному отряду воинов-сипахи быстро добраться до крепости и перекрыть дорогу, ведущую к воротам замка.
– После операции в ущелье воинам нужна будет передышка, – посоветовал Сагир-ага.
– Я приказываю, освободившихся воинов, немедля распределить по местам и запретить вход и выход всем людям, работающим на заводе. Другую часть воинов направить вдоль озера к главным воротам соляного рудника, и до прихода сегбанов, удерживать позиции.
– А если Ласло применит оружие?
– Он что, сумасшедший?! Тогда я, согласно распоряжению третьего визиря, направлю дополнительные войска, для усмирения бунта. Думаю, граф не пойдет на столкновение с турецкими воинами. Мы не будем пока переходить мост и провоцировать Ласло, а в целях досмотра, потребуем, чтобы нас пропустили в соляные пещеры. В нашу задачу входит: найти камеры или помещения, где содержат турецких пленных. Как только, мы их разыщем и освободим, я имею секретное предписание для захвата и удерживания замка и городка Хэди под надзором. Окончательное решение будет принимать великий визирь. Я получил устный приказ от третьего министра на арест графа Ласло, но только после того как будет доказана его вина, что он содержит в плену воинов ислама.
У офицеров загорелись глаза, каждый из них понимал, что означают слова командира. В замке «Железная рука» они найдут много чего, что может скрасить службу и проживание в чужой стране, начиная с богатств и заканчивая пленными женщинами и детьми.
В назначенный день, ближе к полудню, из ворот крепости Дубравица выехал большой отряд всадников. В авангарде на белом коне ехал Хадияр-бей. На голове его красовался большой тюрбан со страусиными перьями. Справа от него ехал знаменосец, держа в руках развивающийся от ветра алем, на полотнище которого были вытканы золотом религиозные изречения из 61-й суры Корана. В арьергарде двигались пешие ряды воинов-сегбанов. К вечеру отряду необходимо достичь горной гряды и до наступления ночи укрыться в овраге и среди скал.
День выдался жарким. Нещадно палило солнце. Пройдя добрую половину пути, пешие воины утомились от быстрой ходьбы, и с надеждой поглядывали на командира вдруг он разрешит остановиться на привал. Но приказ от главного командующего, ехавшего впереди отряда, так и не поступил. Громкие выкрики офицеров подразделений подстегивали и без того, уставших воинов.
Мгла окутала землю, когда турки добрались до оврага и согласно намеченному плану, спустились на дно и затаились. Только сейчас офицеры разрешили солдатам сделать передышку. Хадияр-бей направил в ущелье лазутчиков и через некоторое время они вернулись, доложив командованию, что на входе в ущелье все спокойно. Обнаружить дозоры гайдуков им не удалось.
– Может вы их просмотрели? – спросил разведчиков Сагир-ага.
– Все указанные места проверили. Разбойников нет, – ответил командир группы.
– Что будем делать? – Спросил Сагир-ага Хадияр-бея, – дозорные мариды могут поднять тревогу.
– Продолжать, – резко ответил бей, – будьте предельно внимательны и осторожны.
Разделив весь отряд на три группы, офицеры приступили к осуществлению операции. Часть воинов секбанов и сипахи, оставаясь в резерве, укрылись в овраге. Подразделение воинов дербенджи, разделившись на две группы, осторожно двинулись с обеих сторон ущелья по высокогорному плато к северному проходу. Натренированные в походах и боях, словно кошки, они бесшумно пробирались в ночи. Несколько воинов заняли позиции на высокой скале, как раз над предполагаемой пещерой, где должен прятаться раненый марид Вашар.
Хадияр-бей прислушался. В ущелье стояла относительная тишина. Изредка покой нарушали крики ночных птиц. На дне ущелья слышались всплески воды, перекатывающейся на порогах. Порывистый ветерок шуршал листвой одиноких деревьев, чудом закрепившихся корнями на скалах.
В ожидании рассвета турецкие воины, расположившись в ущелье, получили строгий приказ, не смыкать глаз. Ранним утром они нападут на Черного гайдука и его охрану.

 

На темной небе начала заниматься утренняя заря. Как только, на горизонте проявились очертания гор, показались вооруженные всадники, мчавшиеся по пыльной дороге в направлении ущелья Дьёрдя Дожа. Они были без опознавательных знаков, и по одежде невозможно было определить, кто эти люди.
Отряд остановился, и какое-то время ожидал, пока не вернутся посланные вперед разведчики. Все подчинялись двум мужчинам, отдающим приказы, по всей вероятности, они были предводителями. Выслушав доклад разведчиков, начальники, дав последние распоряжения, разделили всадников на две группы. Одни спешились и пошли вдоль речки по дороге к ущелью. Другая группа осталась на дне оврага, ожидая сигнал, чтобы в нужный момент подоспеть на помощь основным силам.

 

Турецкие дозорные еще издали заметили неизвестных всадников и доложили бею, что их численность составляет около сотни человек. Хадияр-бей приказал воинам спешно отойти от дороги и отвести лошадей вглубь оврага. Укрывшись за густыми кустарниками, турки продолжали ждать и не предпринимали никаких действий против внезапно появившегося вооруженного отряда. Бей и его подчиненные, заметив, что неприятельский отряд разделился на две части, решили посоветоваться между собой.
– Вдруг это люди Вашара, какие будут соображения? – обратился к офицерам Хадияр-бей.
– Если они на самом деле разбойники, возможно, их предупредили о нашем приходе. Не удивительно, ведь у них кругом свои глаза и уши.
– Значит, ночью нас обнаружили и послали за подмогой.
– Даже если и так, у нас нет времени менять план операции, – раздосадовано произнес Хадияр-бей, – мы дадим противнику войти в ущелье и внезапно нападем на него. Сагир-ага, ты со своими воинами перекроешь им выход из ущелья.
– Я предлагаю окружить и уничтожить оставшуюся часть противника в овраге, – предложил офицер, – но атаку мы начнем по сигналу и одновременно ударим по передвигающимся в ущелье разбойникам.
– Главное, не упустить Вашара. Через горы им не уйти, там их подстерегают дербенджи. А здесь – в ущелье основная задача возлагается на нас, – закончил обсуждения бей.
– Да, господин, кто же мог подумать, что разбойники окажутся такими быстрыми и ловкими.
После военного совета, гонец передал приказ командира и полторы сотни турецких воинов, прятавшихся в овраге, обошли противника со всех сторон. Приготовившись к атаке, все замерли в ожидании сигнала.
Утреннюю тишину внезапно нарушил звук трубы, призывающий турок к началу боевых действий. Прозвучали первые ружейные выстрелы. С громкими восклицаниями и резким посвистыванием, Османы скатились по склону оврага и бросились на противника. В стороне ущелья также раздались выстрелы и воинствующие крики турок.
Всадниками, затаившимися в овраге, оказались люди барона Вадаша. Их оповестили с самого начала, что прибыли они сюда для уничтожения разбойника Вашара. Но каким образом в овраге появились турки, совершенно не могли понять. Внезапное нападение османских воинов внесло полную сумятицу в малом отряде Вадаша. Застигнутые врасплох, они растерялись и, подхватывая под уздцы перепуганных лошадей, бросились к дороге, ведущей из оврага. Но было поздно: со всех сторон, сжимая кольцо, приближались турки. Тридцать человек против ста пятидесяти – ощутимый перевес в живой силе. Сопротивление оказалось бесполезным, только несколько человек прорвались с боем и поспешили к основным силам.
Битва в ущелье была в полном разгаре. Все силы турок, включая резерв, были задействованы в сражении. Отряд Вадаша оказался в тяжелом положении. Численный перевес турецких воинов и занятые ранее позиции, предопределили дальнейший ход сражения. Количество людей барона Вадаша резко сократилось и, оставшиеся в живых повернули к оврагу, где в резерве их дожидались остальные воины с лошадьми.
Растянувшись цепью, турки перекрыли вход в ущелье и направили ружья в разрозненную толпу. Грянул залп. По ущелью прокатился гул, дополняемый криками раненых людей. Раздалась команда, и ряд османских стрелков разомкнулся. В атаку пошли легковооруженные воины-секбаны.
Оставшиеся в живых люди барона Вадаша, ответили редкими выстрелами и, прижимаясь к скале, отчаянно отбивались от наседающих турок. Вадаш и Шруз, предвидя близкий конец, воспользовались сумятицей и, спустившись с десятком воинов к горной речке, направились к спасительному оврагу. Не успели они пройти и пятидесяти шагов, как с другой стороны реки, с вершины скалы, раздались выстрелы. Несколько воинов барона с воплями свалились в воду. Быстрое течение подхватило их тела и бросило на подводные камни. Оказавшись между турками и неизвестными воинами на скале, Вадаш замешкался. Шруз внимательно осмотрелся вокруг и, увидев мелководный участок, указал рукой. Решение пришло мгновенно: нужно перейти речку вброд и найти спасение на другой стороне. Все бросились в воду и, с трудом преодолевая быстрое течение, переправились через речку. На головы воинов, оказавшихся  на противоположном берегу, полетели каменные обломки.
Османские офицеры, озадаченные стрельбой, не могли взять в толк, откуда на скалах появились неизвестные люди. Почему они помогают им, обстреливая из ружей противника? Но на всякий случай османские воины подстраховались и произвели несколько выстрелов из ружей по вершине горы. Сагир-ага зорким взглядом осматривал противоположную стену ущелья, пытаясь разглядеть прятавшихся в скальных расщелинах людей. И тут ему в голову пришла мысль. «Может, это венгерские воины, посланы воеводой, чтобы захватить разбойников. Вполне возможно, что дворяне, получив сведения, решили избавиться от Вашара». Офицер отдал приказ прекратить огонь по людям, расположенным на другом берегу. Пока воины Сагира-аги сражались у южного входа, основные турецкие силы углубились в ущелье и подошли к предполагаемой пещере.
Хадияр-бей покликал воинов-дербенджи, расположившихся на самом верху скалы, и попросил, чтобы они спустили веревки. Вход в пещеру находился в пяти метрах от земли, и подняться без помощи средств, было практически невозможно.
Вдруг в северной стороне ущелья, недалеко от пещеры, раздался оглушительный гром. Казалось, разверзлось небо, и каменные обломки в большом количестве, полетели вниз. С ужасающим грохотом большие валуны падали на дорогу и скатывались в речку. Вскоре проход в ущелье был завален булыжниками вперемешку с каменной россыпью. После того как клубы пыли разошлись в воздухе, турецкие воины посмотрели вверх и увидели, как один за другим, дербенджи с ужасными воплями, срываясь с высоты, летели вниз и разбивались о камни. Неизвестные люди, нападая на них, сбрасывали со скалы.
Если в процессе битвы в смятении оказались люди барона Вадаша, то теперь растерялись и турецкие воины. Когда пыль окончательно улеглась, они увидели множество вооруженных людей, внезапно появившихся на скалах. Растянувшись вдоль ущелья, они открыли огонь из ружей и, натягивая тетиву на луках, пускали стрелы в турецких воинов. В ход шли копья, булыжники, стволы деревьев.
Увлеченные первой победой, турки были уверены, что отряд гайдуков был основательно разгромлен, не считая семерых человек, сумевших прорваться к оврагу. И вдруг этот грохот, летящие сверху камни, турецкие воины, разбившиеся о скальные выступы и неизвестные люди, непонятно откуда появившиеся в ущелье…
Не имея возможности определить численность противника и его конкретное расположение в ущелье, Хадияр-бей отдал приказ офицерам, срочно разобраться в этой сложной ситуации. Посылать воинов в разведку, было бессмысленно, пока они вернутся с данными о состоянии войск противника, обстановка может кардинально измениться.
Сагир-ага, не теряя драгоценного времени, послал часть воинов к южному входу, чтобы взять под контроль дорогу, ведущую в овраг. Осторожно продвигаясь, солдаты с опаской поглядывали на вершину скалы, чтобы не попасть под камнепад. Воины-стрелки, внимательно осматривались по сторонам, держа наготове ружья. Вдруг над головой послышался нарастающий шум. С вершины скалы посыпались мелкие камни, затем, грохоча, покатились огромные булыжники. Узкий проход мгновенно завалило грудой обломков, похоронив под собой нескольких турецких солдат. Казалось, ожили скалы: послышались звуки выстрелов из ружей, полетели копья и стрелы.
Короткий бой длился несколько минут, словно неизвестные воины проверяли боеспособность турок. Наступило затишье. Сагир-ага поспешил к Хадияр-бею и, указывая рукой на вершину скалы, тревожно спросил:
– Кто эти люди? Их не пятьдесят, ни сто! Их больше, чем мы предполагали. Бей, неужели это повстанцы?
– Я тоже так подумал. Нам перекрыли выходы из ущелья. По всему видно, что нас заманили в ловушку. Теперь я догадываюсь – проклятый марид заранее подготовился к битве.
– Может, твой лазутчик подбросил нам неверные сведения…
– Как же я сразу не догадался, что Берток, что-то темнит. Ну, конечно же! – Воскликнул бей, – с помощью Вашара он выманил меня письмом из Турции и теперь мы здесь, в этом проклятом ущелье, заперты со всех сторон.
– Хадияр-бей, мы должны признать, что воины-дербенджи погибли. Все, кто находились в засаде в северной стороне ущелья, возможно, уже уничтожены.
– О, Аллах! Сколько же тогда разбойников? Может войска национальной гвардии Трансильвании им помогают?
– Нет, бей, нас бы предупредили о готовящемся бунте дворян. Это мог придумать только Вашар и тайно собрать весь этот сброд. Что будем делать? Нужно срочно принимать какое-то решение, иначе нас всех перебьют.
– Передай мой приказ командирам всех подразделений, пусть воины готовятся к решительной атаке.
– Бей, я предлагаю, пока противник не спустился с гор, вывести войска к реке и через брод переправить на другую сторону, а там добраться до оврага и перейти к обороне. Я не думаю, что разбойники превосходят наших воинов в умении сражаться в открытом бою. Нам нужно выйти на открытое место и послать гонца за подкреплением.
– О чем ты говоришь? Чтобы меня потом подняли на смех и поставили в укор, что какой-то разбойник вынудил Хадияр-бея сдаться ему на милость. Не бывать этому!
– Тогда остается один выход – прорываться через завал к северному проходу.
Их разговор прервал подошедший солдат и протянул бею обломки стрел.
– Хадияр-бей, взгляните на оперение стрел, их вынули из тел наших воинов. Странные они какие-то.
– Да это же метка марида Вашара – оперение в форме трезубца! – Воскликнул бей, – я давно заметил, что он применяет такие стрелы при нападении на наших воинов. Значит, он точно в ущелье. Сагир-ага, что я тебе говорил, Вашар здесь, и мы доберемся до него. Сегодня же его голова будет красоваться на острие моего копья.
Сагир-ага промолчал. Его мысли были заняты другим обстоятельством, почему повстанцы прекратили огонь? Наверняка они что-то готовят. Воспользовавшись заминкой противника, он собрал командиров всех подразделений и отдал распоряжение Хадияр-бея. Часть войска остается недалеко от завала у южного входа в ущелье. Основная часть воинов, перестроившись в колонну, тронулась к завалу на север. Сагир-ага с тревогой осмотрел ущелье и, подняв руку, остановил движение. Хадияр-бей посчитал, что ага-офицер чрезмерно осторожен. Его раздражала нерешительность своего заместителя.
– Ты что, струсил?! Неужели тебя напугали две сотни каких-то разбойников.
– Бей, они что-то замышляют. Посмотри, со скал исчезли люди. Я думаю, что они разделились и сейчас направляются в обе стороны. Пока мы пробиваемся на север, гайдуки с юга закрепятся в ущелье и, мы уже не вырвемся из окружения. Отдай приказ, спуститься к реке, пока еще есть время. Ты забыл о воинах, оставшихся в овраге с лошадьми, может, их уже перебили.
– Не сгущай тучи, Сагир-ага, в прямом бою весь этот сброд не устоит перед регулярными войсками. Я считаю, что мы должны пробиться и помочь воинам-дербенджи. Э-э, да что тебе объяснять…
Лицо бея исказила злобная гримаса, подняв руку с саблей, он громко крикнул:
– Правоверные, вперед! Раздавим мадьярскую нечисть.
– Аллах Акбар! – ответили ему сотни голосов сипахи и секбанов.
– За наших храбрых, погибших воинов! – еще громче крикнул Хадияр бей, раззадоривая турецких солдат.
– Аллах! Аллах! – в ответ звучали дружные голоса.
Взметнулись вверх флаги с полумесяцами и турки, прикрываясь щитами и бряцая доспехами, устремились вперед, где перед завалом из камней стояли гайдуки.
Из-за скальных выступов и больших валунов, выскакивали воины-повстанцы и, выпустив стрелы в турок, тут же скрывались. Гайдуки, дождавшись приближения противника, быстро развернулись и бегом бросились к завалу.
Сагир-ага, мгновенно разгадал план врагов и громко крикнул:
– Не отставайте от противника, иначе нас забросают камнями! – Но его предостережение прозвучало слишком поздно, в промежуток между гайдуками и османскими воинами, полетели крупные камни. Там, где только что стояли гайдуки, было самое узкое место и, попав под град булыжников, турецкие воины с воплями сваливались с крутого обрыва прямо в реку. Стрелы, камни, копья, стволы от деревьев – все посыпалось на головы турок.
Гайдуки, перебравшись через груду камней, заняли оборону и, натягивая луки, с удивительной ловкостью и быстротой, посылали стрелы во врагов.
Хадияр-бей, заметив в узком проходе сумятицу среди воинов, только сейчас понял, что совершил ошибку. Не подавая вида, что по его вине погибли десятки воинов, он махнул рукой трубачу, и тот заиграл отход. Несколько турок, уже скатились к речке и бежали к броду, намереваясь переправиться на другой берег, где по их уразумению можно укрыться от стрел и камней. Но меткие выстрелы из ружей гайдуков, скашивали их прямо в воде.
Хадияр-бей, оказавшись в сложном положении, вынужден был признать, что его необдуманные действия повлекли за собой смерть турецких солдат и, честно говоря, не знал, как поступать дальше. Он подозвал к себе Сагира-агу и передал ему временное командование над оставшимися воинами. Здраво оценивая обстановку, ага сделал вывод, что обороняться на дне расщелины становится опасно. Переходить реку вброд, уже поздно, гайдуки, имея преимущество, стреляли в каждого, кто пытался войти в воду. На южной стороне ущелья раздался грохот, и ага увидел клубы пыли, образовавшейся при падении камней. Оба прохода в ущелье оказались плотно заперты. Мадьярские воины спускались со скал, перекрывая путь к отступлению турецкому войску. Вдали показались всадники и, растянувшись по всей ширине ущелья, приготовились к атаке.
Сагир-ага приказал командирам собрать людей и прорываться на север. Не успели турки преодолеть и ста метров, как случилось непредвиденное: с высоты скал на них полетели бомбы, заранее изготовленные гайдуками по особому способу. Долетая до земли, они разрывались, нанося противнику опасные раны. Мало того, после разрыва каждой бомбы по земле расползался дым, желтовато-белого цвета, от которого турки начинали кашлять и задыхаться. Оглушенные взрывами бомб и под крики раненых, растерявшиеся османские воины, не слушая командиров, бросились к завалу. Пробираясь по груде камней, они не предполагали, что гайдуки устроили им еще один «сюрприз». Брошенные сверху бочки со смолой, разбились о дно ущелья и тут же следом десятки зажженных стрел и факелов воспламенили горючую жидкость. В узком проходе разгорелся пожар, за короткое время, превратив место боя в кромешный ад.
Сагир-ага, наблюдая, как воины мечутся среди разрыва бомб и пламени, отдал приказ отойти и занять оборону. Но с южной стороны гайдуки встретили турок тем же способом. Пламя и дым ускорили дело, и турецкие воины бросились к спасительному обрыву. Лучники спустились к речке и, укрываясь за камнями, открыли огонь из ружей и луков, защищая основную часть воинов, устремившихся к броду. Некоторые из них, объятые пламенем, срывались и с воплями падали с обрыва. Один за другим они погибали от стрел повстанцев, прятавшихся на скалах.

 

Как только, турки бросились к воде, Вашар с облегчением вздохнул. Переломный момент в битве наступил и противник, теряя самообладание, поддался панике. Еще раз подтвердилось незыблемое правило командира в бою: «Изучив обстановку, правильно расставить своих воинов, несмотря на численное преимущество врага». Андор расположился на площадке перед пещерой и наблюдал за ходом сражения. Из-за серьезного ранения в плечо, он не смог участвовать в бою и выбрал наблюдательный пункт, расположенный на значительном расстоянии от полета стрел противника. Обе стороны ущелья и спуск к реке, хорошо просматривались, но Вашар не мог видеть, что происходит на тропе под отвесными скалами. Потому посыльные часто подбегали к командиру и докладывали обстановку. Они искусно лавировали между скальных выступов и спешили передавать приказы повстанцам. Рядом с Андором, не отходя ни на шаг, постоянно находился воин, одетый в легкие металлические доспехи. Забрало на его шлеме было всегда опущено, закрывая лицо не только от случайной стрелы, но и от посторонних взглядов. Латник внимательно приглядывался к воинам противника и при каждой попытке обстрелять гайдуков стрелами, он прикрывал Вашара большим щитом. Выстрелы из ружей со стороны османских воинов уже прекратились, так как не было времени на перезарядку.
Андор наблюдал с высоты, как гайдуки, закончив атаку бомбами, сбрасывали небольшие бочонки со смолой, которые, разбиваясь о каменистое дно ущелья, доставляли противнику немало хлопот. Воспламенившаяся смола, насыщенная серой, выделяла едкий дым. Расползавшийся густой пеленой дым, мешал турецким офицерам следить за общей картиной битвы. Число османских воинов заметно сократилось после того как было произведено бомбометание. Тропа была усеяна множественными трупами. Воинов, ищущих спасение в быстром течении речки, поджидала смерть. Если они не погибали от мадьярских стрел, то беснующаяся стремнина бросала их тела на торчавшие из воды камни. Но и повстанцам приходилось нелегко: османские лучники, заняв оборону, высматривали жертвы среди скал и как только появлялся воин, смертоносная стрела насмерть поражала цель.
Когда шум сражения стал постепенно затихать, Вашар решил сделать передышку и приказал прекратить огонь. Наступившая тишина, изредка нарушалась перекрикиванием с обеих сторон. Турецкие офицеры, получив время на передышку, собирались с силами. Они направляли своих солдат на безопасные участки и, заняв круговую оборону, приготовились к новому сражению. На скале показался мужчина, одетый в черный плащ и шапку. Поднявшись во весь рост, он громко крикнул:
– Хадияр-бей, прекрати бессмысленное сопротивление и прикажи своим воинам бросить оружие, иначе мы уничтожим вас.
Бей огляделся по сторонам, но, не желая быть осмеянным за трусость, вышел из укрытия и громко спросил:
– А кто ты такой, чтобы ставить нам условия?
– Я Вашар Андор, а они, – он сделал жест рукой, указывая на скалы – свободные венгерские люди, восставшие против вас – турецких завоевателей.
– Ты перехитрил нас, заманив в ловушку наш отряд. Еще не все кончено, я смотрю твоих воинов уже недостаточно, чтобы сокрушить нас. Ты преждевременно заговорил о сдаче.
– Хадияр-бей – это ты послал своих воинов на встречу с Аллахом, я не звал тебя сюда. Зачем ты вернулся в Трансильванию, тебе захотелось выслужиться перед начальством?
– Может, спустишься, поговорим, а то не пристало бею, задрав голову, разговаривать с мадьярским псом.
На оскорбление бея Вашар ответил с усмешкой.
– Мое ранение не позволяет отрезать тебе голову вместе с ядовитым языком. Мы даруем тебе и твоим доблестным воинам жизнь. Я в последний раз предлагаю вам сдаться. Мое слово твердое – оставшиеся в живых могут забрать раненых и убитых и вернуться в крепость, но тебе бей, некоторое время придется «погостить» у меня.
– Нет, разбойник, этому не бывать. Твою голову я отправлю в Стамбул великому султану, а всех твоих смутьянов мы посадим на колья, пусть они своими зловонными трупами указывают путь на Дубровицу.
Вашар не захотел больше отвечать на оскорбления бея и незаметно подал знак сидевшему за каменным выступом Борату. Грянул выстрел и высокий зеленый тюрбан со страусиными перьями, слетел с головы Хадияр-бея. От громкого смеха гайдуков эхо пронеслось по ущелью. Следом раздались редкие выстрелы из ружей. Еще несколько турецких солдат нашли свою смерть среди камней.
Сагир-ага подал сигнал, и воины, успевшие перезарядить ружья, открыли ответный огонь. Офицер осознавал, что из-за возгордившегося Хадияр-бея переговоры с повстанцами ни к чему не привели, ведь можно было сохранить солдат и вернуться в крепость. Но кто из высоких чиновников станет разбираться после того как разоруженные воины вернутся посрамленными к месту базирования. В первую очередь полетят головы с плеч офицеров, допустивших предательство и трусость. Иного пути, как погибнуть за великую оттоманскую империю, Сагир-ага не видел, потому отдал приказ прорывать к оврагу.
Вновь с отвесных стен на турок полетели камни, копья, засвистели стрелы. Бомбометатели бросили несколько зарядов, и снова опасный участок в ущелье заполнился едким дымом. Контратака османских воинов захлебнулась. Снова в их рядах возникла паника. Отброшенные от завала турки, бросились к спасительной реке, надеясь проскочить мимо гайдуков.
Вашар увидел, что последние попытки турок прорваться к оврагу, закончились неудачей, и отдал последний приказ: Хадияр-бея взять живым, а остальных воинов, если будут сопротивляться – не щадить. Отдав распоряжение воинам из своей охраны, Андор направился вверх по горной тропе, чтобы обогнуть горную гряду и сойти в ущелье. Рана на плече не давала ему спуститься со скалы по веревке. Воин в латах сопровождал его, не отставая ни на шаг. Вдруг впереди раздались громкие предостерегающие выкрики. Послышался пронзительный свист гайдука. С севера, по скалам быстро приближались турки. Это были, оставшиеся в живых воины-дербенджи, человек двадцать, во время сражения им удалось укрыться от напавших гайдуков. Заметив небольшую группу повстанцев, турки решили окружить их и, обнажив сабли, бросились наперерез.
Вашар, поддерживаемый воином в латах, вынужден был вернуться в пещеру, а люди из охраны, встав преградой перед турками, отчаянно вступили в бой. Услышав свист и крики, Борат сообразил, что наверху что-то случилось. Он махнул рукой и несколько мадьяр, ловко перехватывая руками веревки, заспешили вверх по скале.
Андору было нелегко, его снова мучил жар. Из-за слабости он не мог взяться за оружие. Оставался один выход, пока на помощь не подоспеют повстанцы, укрыться в пещере. Воин в латах неотступно следовал за Вашаром, прикрывая его спину щитом. Но в следующий момент трое турецких солдат, прорвавшись сквозь охрану, набросились на рыцаря. Предупредив Андора, воин обнажил меч и, размахивая им из стороны в сторону, не подпускал турок близко. Спина Вашара мелькнула в узком проходе и османский воин, натянув тетиву, выпустил стрелу. Она угодила гайдуку между лопаток. Турок приготовился произвести второй выстрел, но не успел: длинный меч опустился ему на голову, разрубив ее на две половины.
Борат первым добрался до площадки перед пещерой и, ловко орудуя саблей, отправил одного турка вниз. Он не видел, как дербенджи выстрелил в его друга, а только заметил, как воин в латах отчаянно вскрикнул и, сорвав с головы шлем, бросился в пещеру. Пока Борат отбивался от назойливого турка, отступая вглубь прохода, раздался женский выкрик:
– Андор, держись!
Последовала тишина, затем пещера огласилась женским воплем. Борат подскочил к воину в доспехах, стоявшему на краю обрыва. На удивление Бората, телохранителем Вашара был не мужчина, а судя по знакомому голосу, им оказалась графиня Жомбор. Она крикнула в пустоту:
– Борат, он сорвался вниз. Помоги мне скорее снять, эти чертовы доспехи,– она хотела освободиться от них и намеревалась спуститься в расщелину.
– Где Андор? Да что случилось, наконец-то, ты можешь толком объяснить? – спросил Борат, стараясь разглядеть в темноте хоть что-то.
– Стрела попала Андору в спину, я не успела ему помочь. Турки рвались к пещере, я не пускала их и успела заметить, как он вошел в узкий проход. В темноте Андор сорвался вниз.
Действительно, из-за отсутствия света в пещере не было возможности разглядеть дно расщелины, куда упал Вашар. Борат крикнул гайдуку, оказавшемуся у входа, чтобы он раздобыл факел, но повстанец вместо того, чтобы выполнить поручение, запаниковал. Услышав слова женщины, он выскочил на открытую площадку и крикнул:
– Командира убили!
Стоявшие недалеко гайдуки бросились к нему.
– Где убили?!
– Там в пещере, в него попала стрела, и он сорвался вниз.
На шум выскочил Борат и, поняв в чем дело, со всего размаху ударил кулаком в лицо паникующего воина.
– Ты что же зараза, преждевременно командира хоронишь! Ты видел его мертвым?
Но весть о гибели вожака подхватили другие воины и внизу, на тропе люди бросились к скале, в надежде узнать подробности. Борат подошел к краю и крикнул:
– Воины, не поддавайтесь панике, командир легко ранен, сейчас его перевязывают.
По скале с помощью веревки уже поднимался Гиорджи и, ухватившись за край каменной глыбы, протянул руку. Борат втащил друга на площадку и что-то тихо говоря, повел в пещеру. Сквозь мглу они увидели очертания человека. Это была графиня Жомбор. Она опустилась на колени у края расщелины и, ударяя железной перчаткой по камню, приговаривала:
– Андор, Андор, милый мой Андор! Но как же это так? Отзовись, подай голос.
– Андор, – закричал Гиорджи, – затем позвал людей, – огня, быстро сюда факелы и веревку.
Спустя некоторое время, два гайдука спустились в глубокую расщелину и осмотрелись при помощи факела. Внизу послышался голос:
– Никого не видно. Если он сорвался, здесь даже зацепиться не за что.
– Что там внизу? – спросил Борат.
– Подземная река. Очень сильное течение, если командир упал в воду, его наверняка затянуло под скалу.
Снова раздался стенающий женский крик:
– О нет! Нет! Нет! Смотрите лучше, он должен быть там. Андор, отзовись! – кричала Илона, не в силах сдерживать рыдания.
Гиорджи обнял ее за плечи и, слегка прижав к себе, тихо сказал:
– Не рви себе сердце, пойдем наверх. Мы будем его искать и пока не найдем, не уйдем из ущелья.
Только надежда, что Андор выплывет где-то в горной реке, заставила Илону покинуть роковую пещеру. Гайдуки, один за другим, спустились со скалы.
Картина после битвы была ужасной. Трупы валялись кругом: на тропе, под обрывом и возле реки. В основном это были турецкие воины, одетые в пеструю одежду, но среди них лежали тела погибших гайдуков и крестьян. В число убитых людей также входили воины барона Вадаша. Из ущелья никому не удалось выбраться живым. Турецких воинов, пытавшихся выплыть по речке, ждала смерть, повстанцы с легкостью перебили их стрелами и копьями. В общей сложности в плен попали девять турецких воинов и что удивительно, среди них находился, раненый стрелой в ногу – Хадияр-бей. Мертвое тело доблестного Сагира-аги обнаружили у воды. Но среди убитых, были и тяжело раненые, что с одной, что с другой стороны. Их сносили к оврагу и оказывали первую помощь. Не нашли после боя и барона Вадаша, которого видели гайдуки, как он с небольшой группой воинов пытался уйти по берегу бурной реки.
Повстанцы понесли большие потери, в общей сложности из собранных трехсот человек, в живых осталось чуть больше сотни. Собирая трупы и раненых воинов, гайдуки не могли найти Бертока. С самого начала и до конца он участвовал в сражении, но затем бесследно исчез. Гиорджи и Борат осознавали, что Берток совершил героический поступок, ведь с его помощью удалось заманить в ловушку не одного врага. Рискуя собственной жизнью, он помог Вашару и его товарищам расправиться с Алишером-пашой, Хадияр-беем и бароном Вадашем. Но в основном о Бертоке горевал Гиорджи, он даже не мог представить себе, как его родная сестра – Болгарка, воспримет печальную весть о гибели мужа.
Но особенным горем для гайдуков-повстанцев, стала гибель Вашара Андора. Теперь мало кто, сомневался в его смерти. Оставалась совсем маленькая надежда, что его тело вынесет быстрым течением на берег или прибьет к камням. Все, кто близко знал Андора, сейчас понимали, какую невосполнимую потерю они понесли. Для одних он был братом, для других другом и боевым товарищем, а для остальных воинов, он был предводителем восставших.
Гиорджи поднялся на большой камень, чтобы его увидели все повстанцы и, сняв с головы шапку, заговорил громким голосом:
– Друзья, земляки! Сегодня 27 июля 1543 года, мы все совершили подвиг. Мы прекрасно понимаем, что этот бой был дан не только турецким захватчикам, но внутренним врагам Трансильвании и Венгрии, ибо продажные шкуры в лице барона Вадаша разрывают нашу Родину на части, продавая лакомые куски северным соседям – австрийским и немецким Габсбургам. В этой битве бесследно исчез наш товарищ и предводитель – Вашар Андор, по чьему зову мы здесь собрались. Мы продолжим его поиски. Вы не должны забывать, что этот человек посвятил свою жизнь борьбе с жестокими дворянами, со священниками, грабящих простых людей. Сколько еще таких сражений нам предстоит провести, чтобы освободить нашу землю от чужестранных поработителей и продажных, ненасытных магнатов и дворян. Но кто теперь поднимет народ на борьбу против захватчиков? Знайте, что, сегодня мы приблизили день, когда народ Трансильвании освободится от ига иностранных завоевателей.

Глава из историко-приключенческого романа "Перстень с трезубцем"
Полная версия на https://ridero.ru/books/persten_s_trezubcem/