Кисловодск. Ч. 3

               

                Когда стихии природы сильнее нас… 2011 г.               

Несмотря на бытовые и организационные неурядицы в санатории, Кисловодск оставался для меня притягательным городом, потому что в двенадцати километрах восточнее него находится гора Большое седло. И, как всегда, мои помыслы были направлены на то, чтобы совершить очередное восхождение. Однако погода не благоприятствовала исполнению моих замыслов. Ноябрь в том году выдался исключительно холодный, с минусовыми температурами, часто ниже десяти градусов. Старожилы утверждали, что не могут припомнить на своём веку такого обильного снегопада и таких холодов в ноябре. Я радовалась, что взяла с собой зимнее пальто, сапоги и варежки. Днём, когда проглядывало солнышко, многие имевшие уклон улицы, на которых прохожие весь день утаптывали выпавший накануне снег, превращались в каток. Люди падали и ломали руки и ноги. В нашем санатории я видела несколько людей с гипсовыми повязками.

Приехав в Кисловодск, я, как всегда, стала разыскивать своих приятельниц – Аннушку и Леру, живших в Кисловодске.  С Аннушкой мне совсем не повезло. Я несколько раз звонила ей, но на звонки никто не отзывался.  Через сотрудницу санатория, соседку Аннушки,  я узнала, что моя подруга продала квартиру и здесь больше не живёт. Я пригорюнилась. Потом я ещё раз позвонила в бывшую квартиру Аннушки. На этот раз отозвался мужской голос, сказавший, что теперь он - хозяин квартиры. Но как связаться с ней, он не знал, однако обещал со временем узнать это. Тем не менее, мои последующие звонки и в Кисловодске, а потом и в Москве не дали никаких результатов. И только спустя почти полгода Аннушка позвонила мне сама и сообщила свои новые координаты.

С Лерой мне удалось связаться сразу же, и мы несколько раз вместе с ней и её подругой слушали концерты в нашей любимой филармонии. Лера помогла мне также купить тёплую куртку, поскольку в делах такого рода мне всегда важен дружеский совет. Так что в Москву я привезла модный серебристый пуховик. А вот подниматься со мной в гору Лера не захотела, даже на Малое седло.

До отъезда из санатория оставалось совсем немного времени, а надежды на хорошую погоду у меня не было. В последнюю перед отъездом субботу я дошла до нижней станции подвесной канатной дороги и села на камень, устремив взгляд на горы. Моя душа рвалась туда, на Большое седло. И я, всегда недоумевавшая, почему альпинисты так стремятся в горы, рискуя жизнью и часто действительно теряя её, неожиданно для себя осознала, что для них взойти на вершину, возможно, является смыслом их жизни. Просто у них одна высота, а у меня – другая, пониже, но такая же желанная.

Я с тоской слушала, как в горах “одна за одной” сходили снежные лавины. Мне казалось, что они не шумят и не грохочут, но я никак не могла подобрать слово, которое точно отражало бы, как именно я воспринимала это природное явление. Я повторяла рвущие душу слова песни Владимира Высоцкого:
                Здесь вам не равнина, здесь климат иной:
                Идут лавины одна за одной…
 
А назавтра, в воскресенье я решила: пойду и будь, что будет. В этот раз я даже не искала попутчиков, поскольку это было бы попросту бесполезно. Снег валил хлопьями. Я добралась до верхней станции подвесной канатной дороги и направилась к Малому седлу. Мои ноги утопали в снегу, видимость была практически нулевой, но я упорно продолжала идти. Людей, обгонявших меня, было очень мало, а навстречу мне пока никто не спускался. И вот оно - Малое седло. Здесь я увидела несколько человек, поднявшихся сюда раньше меня, и попросила одного из них сфотографировать меня.

Если бы кто-нибудь из этих людей пошёл дальше, на Большое седло, я бы непременно пошла с ним. Но желающих не нашлось. Действительно, перед нами расстилалось огромное заснеженное пространство, на котором не было видно никаких отличительных знаков. Падавший снег уменьшал видимость буквально до нескольких метров. В таких условиях заблудиться ничего не стоило. Мне пришлось возвращаться назад.

Я шла, стараясь попадать в остатки следов, чтобы не сбиться с дороги. Мне пришлось торопиться, чтобы эти следы окончательно не занесло снегом. Видимо, я была румяная, потому что шедшие навстречу мне мужчина и женщина сказали: “Вот русская красавица!” Ни то, ни другое не соответствовало истине, но я благодарно улыбнулась им в ответ.
В этот раз восхождение не состоялось, но не по моей вине: силы природы бывают сильнее нас.

               Когда погонишься за двумя зайцами...  2013 г.      
               
В этому году я приезжала в Кисловодск дважды: в субботу, девятнадцатого октября, чтобы послушать концерт Академического симфонического оркестра имени В.И. Сафонова, и в пятницу, первого ноября, накануне своего отъезда в Москву. На этот день я возлагала большие надежды.
 
В филармонию я ехала в Кисловодск из Пятигорска электричкой, совершенно забыв о том, что концерты даются бесплатно только отдыхающим в тех санаториях, руководство которых заключило с филармонией соответствующий договор. Я опаздывала. Администратор уже стояла у входной двери, поторапливая людей поскорее пройти внутрь. Я буквально бежала, чтобы не оказаться перед закрытыми дверями, и только вопрос проверявшего правомерность моего входа в филармонию: “А что у Вас?”-  отрезвил меня. Однако инерция моего физического и морального устремления попасть на концерт была настолько велика, что я фактически пролетела мимо контролёра. Вбежав в зал, я увидела свободное место в середине девятого ряда и успела добраться до него, прежде чем ведущая концерт начала своё выступление.
 
В программе концерта были: Увертюра к опере “Геновева” и Концерт для виолончели с оркестром Шумана, а также произведения  Верди: Вступление к опере “Луиза Миллер”, Сцена и дуэт из оперы “Трубадур” и Увертюра к опере “Сила судьбы”. Дирижировал оркестром лауреат Всероссийского и международного конкурсов Станислав Кочановский. Партию виолончели исполнял народный артист России, профессор Сергей Ролдугин, партию сопрано – заслуженная артистка России Елена Миртова, партию баритона – лауреат международного конкурса Сергей Майданов.

При первых же звуках музыки меня охватило блаженство, я упивалась омывавшими всё моё существо потоками исцеляющей энергии. Я испытывала наслаждение, не сравнимое с тем, какое я получала на концертах в других залах. Здесь сама атмосфера зала гармонизировала, успокаивала и возвышала меня.
 
Перед уходом из филармонии я взяла концертную программу, ознакомившись с которой  узнала, что первого и второго ноября состоится концерт из произведений  Моцарта “Концерт для фортепьяно с оркестром N 24” и “Увертюра к опере “Так поступают женщины”, а также “Симфонии N 9”  Шостаковича.  Я решила во что бы то ни стало ещё раз приехать в Кисловодск и попасть в филармонию.

Я действительно приехала в Кисловодск первого ноября, в день своего отъезда в Москву. Меня немного смущало, что концерт состоится в пятницу. Раньше симфонические концерты проводились в филармонии только по субботам. Но памятуя, что в моё последнее посещение филармонии все места были заняты, я подумала, что из-за большого числа желающих послушать выступление симфонического оркестра филармония решила устраивать концерты дважды в неделю. Кроме того, выйдя из электрички, я увидела огромный рекламный щит с объявлением о концертах оркестра 1 и 2 ноября. Больше никаких указаний на нём не было.
 
Поэтому, успокоившись относительно концерта, я решила попробовать совершить очередное восхождение на Большое седло, ибо именно это желание заставило меня остаться на Северном Кавказе ещё на один день после окончания лечения в санатории в Пятигорске. В последнюю ночь я очень плохо спала, так как всё время за окном гудел и завывал ветер и лил довольно-таки сильный дождь. В такие дни, видимо, сильно меняется атмосферное давление, и мой уже немолодой организм бурно на это реагирует. Конечно, если я не высыпаюсь, то и силёнок на выполнение “великих” дел у меня оказывается недостаточно. Тем не менее, я решила попытаться дойти до той высоты, до которой позволят мне мои силы.

Сдав чемодан в камеру хранения на железнодорожном вокзале, я поспешила на автолайн, чтобы доехать до приснопамятного санатория имени Георгия Димитрова, откуда я хорошо знала дорогу до нижней станции подвесной канатной дороги. Было уже около одиннадцати часов, а концерт в филармонии должен был начаться в шестнадцать часов, поэтому в моём распоряжении было очень мало времени.
В отличие от Пятигорска, здесь была прекрасная солнечная погода, и не воспользоваться предоставленной мне  самой природой возможностью подняться в горы было бы грешно.

 Поднявшись на канатке к её верхней станции, я направилась к Малому седлу. Бессонная ночь давала о себе знать: на этот раз подъём мне показался более тяжёлым, чем раньше. У меня даже начало побаливать сердце. Я попыталась уговорить его потерпеть немного. В гору я поднималась очень медленно. Мне было ясно, что при таком физическом состоянии восхождение на Большое седло не состоится. Теперь моей задачей стало добраться хотя бы до Малого седла.

До Малого седла я всё-таки добралась. Подошла к триангуляционному знаку, сфотографировалась здесь, потом немного постояла, отдышалась и неожиданно почувствовала прилив новых сил. Теперь мне захотелось идти дальше. Но я опасалась совершить восхождение одна, да и дорогу на Большое Седло я забыла.

 Я стала расспрашивать находившихся здесь молодых людей, кто из них пойдёт на Большое седло, но таковых не оказалось. Я огорчилась, так как одна по-прежнему не решалась продолжать путь. В этот момент я увидела молодую стройную женщину, направлявшуюся, как мне показалось, в направлении Большого Седла. На мой вопрос она ответила неопределённо, но я поняла, что хотя бы часть пути я могу пройти вместе с ней.

Я рассказала своей попутчице, что утром неважно себя чувствовала, и она периодически справлялась о моём состоянии, временами предлагая мне отдохнуть, а потом двигаться дальше. Меня растрогала её забота. Потом оказалось, что Инна не такая юная, как мне показалось вначале. Просто она очень спортивная, а на самом деле ей сорок лет, и она – врач из Ростова. Я даже рассмеялась от такого неожиданного признания. С Инной мне было приятно общаться. Меня подкупали её демократизм, полное отсутствие гонора, часто свойственного врачам, а также её миловидное личико.

Начальный этап нашего восхождения на Большое седло был очень лёгким, так как тропинка стелилась вдоль подножия гор, и мы быстро прошли почти половину пути. Потом начался подъём на первую гору. Поднявшись на неё, мы огляделись и увидели, что по окрестным горам в разных направлениях ходят мужчины. И было их не так уж мало! “Что они здесь делают? – спросила я. “Просто гуляют”, - ответила Инна. – Многие из них ежедневно в качестве разминки поднимаются на Большое седло”.

Я чувствовала, что свежий воздух и радость от уже совершённого подъёма на первую гору по пути к Большому седлу наполняют меня живительной энергией. Мы устремились вперёд и поднялись на следующую гору, высота которой оказалась 1352 метра. И если Малое седло расположено на высоте 1325 метров, а Большое – на высоте 1409 метров, то нам оставалось подняться всего на 47 метров, преодолев ещё две вершины. Я чувствовала, что могу, могу  преодолеть оставшиеся метры. Вот она, желанная гора!
 
Однако я взглянула на часы и приуныла: было уже около четырнадцати часов. Через два часа начнётся концерт в филармонии. Моё сердце разрывалось между желанием подняться на Большое седло и послушать симфонический концерт.  Для подъёма на гору мне дополнительно требовался ещё час времени  и ещё какое-то время на спуск. Скрепя сердце я предложила Инне двинуться в обратный путь. Она с готовностью поддержала моё предложение. Видимо,  из-за своего доброго нрава она  просто сопровождала меня в моём путешествии, видя, что мне очень хотелось подняться на Большое седло.

Обратный путь до верхней станции канатки занял совсем немного времени. Вниз я буквально катилась, как шарик. Инна даже пошутила, что едва успевает за мной. Теперь ей, наверное, было трудно себе представить, что ещё утром я чувствовала себя действительно скверно.

Приблизительно без двадцати четыре, предварительно перекусив заранее припасённым бутербродом и яблоком, я подошла к филармонии, но меня встретили закрытые двери. Я обратилась к кассирше, которая, в свою очередь, с сожалением спросила меня: "А почему Вы решили, что концерт состоится в Кисловодске?" Я протянула ей программу и сказала, что в ней указаны две даты. Тогда она пояснила, что по пятницам концерты проводятся в Ессентуках. Я возразила: "Ни в программе, ни на афише это не указано!" Кассирша сказала, что об этом знают все. Не знала только я, так как не была в Кисловодске два года. Так я и ушла, не солоно хлебавши.

В этот раз мне не удалось ни подняться на Верхнее Седло, ни послушать концерт в исполнении симфонического оркестра. И виновата в этом я сама, потому что погналась сразу за двумя зайцами. Может быть, в следующий раз я буду разумнее?