Дети пятидесятых. Глава2

Наш насквозь материальный, земной  мир с его суровыми законами выживания быстро разгоняет иллюзии юных дев, порой  слишком долго остающихся в облаках таинственных полей, из которых они спустились на нашу  грешную землю, место  несбыточных надежд.
Время, когда на тебя работают родители и весь мир  быстро  растворяется в вечности.
А кушать на земле так сильно хочется!  И  надо работать там, где за это  платят.
Простые люди быстро доводят эти нехитрые  истины до своих мечтательных чад.
Только вот  бывает, иногда у барышни  лучше  работает одна часть головы, а специальность требует работы другой?  Соне  было  сложно!
Ее врожденные способности к иностранным  языкам не были нужны в то серое время, и в тех координатах, где ее угораздило родиться, страна жила за плотным, железным занавесом.
Пришлось Соне  научиться совсем не тому, что  было заложено в ней природой и давалось без труда.
 А для этого понадобилась  воля. Откуда она в ней взялась? Такая  худая, такая хрупкая и такая неожиданно для всех упорная.
 Даже  не завалив  ни один экзамен, Соня кончила не простой институт на твердое четыре.
Вот он ее заветный диплом!   Прощай свобода, до свидания! Подружки.
 В один далеко не  прекрасный день, она, впервые, как в первый класс,  робко вошла  в огромную старинную  комнату,  небольшого проектного института.
 Как тесно!  Как душно! Как шумно!
- Как бесконечно долго тянется скучный  рабочий день! А солнце, только через окно!  А, впереди  неделя! Ей и вовсе нет конца!
А отпуск? Такой,  короткий,  и   летом не отпускают ни к траве, ни к лесу.
- Теперь ты пожизненная  раба этого дома, шумят тополя у входа, у проходной.
- Прощай Соня, забудь про меня, шепчет утром  такое  редкое в Ленинграде солнце, расставаясь с девушкой перед огромной темной входной дверью в каменный мешок-проектный  институт.
- Беги на работу, радуйся, что сидишь в тепле, под крышей, монотонно  рокочет ей осенью серый, моросящий дождь.
 В начале, Соне  показалось, что она попала в большую  тюрьму дневного земного пребывания, где главный тюремщик пожилой,  полный начальник отдела, а его помощница – главный специалист, яркая блондинка,    высоченная, фигуристая  красотка, исподволь   правит  им и  всеми сотрудниками.
А работники  так привыкли, к этой комнате, к режиму, к блондинке,  что ничуть не страдают – значит, на этой земле все  ко всему привыкают…
Отдел был небольшой театр, начальник режиссер, сотрудники его актеры.  Главная героиня – Мадам, подружка начальника.
Действие, изо дня в день происходившее в этой, служебной семейке несколько  облегчало и заполняло ее  серую  рабочую жизнь.
Потихоньку торговали, спекулировали импортными  шмотками, что здорово оживляло  будничную жизнь проектировщиков, правда цена одежды  казалась девушке не реальной, но в коллективе вещи шли нарасхват.  Происхождение одежды было таинственным, ибо в магазинах в те времена таких не было, а модные  красотки  их носили и ими  хвастались.
Собственно в те времена от Сони, молодого специалиста, по работе требовали вначале только  красивого черчения,  а остальное решали старшие товарищи.
Чем красивее чертеж, тем лучше молодой специалист! Однако, как вскоре выяснилось,
  молодые  больше всего нужны были даже не бумаге для украшения чертежей, а подшефному  колхозу  и  городской овощной  базе.
А вот об этом уговора не было, думала про себя Соня, ехидно  вручая главной Мадам выстраданную  мед. справку, освобождающую ее от сельхоз. работ.
Бумага эта явно коллег не воодушевляла,  ибо колхоз требовал работников, а не справок.
Такова была та застойная эпоха .  В промежутках между прополкой, сбором и переборкой урожая,  они всем отделом,  иногда, проектировали  крупные заводы. Впрочем, их  проекты, как правило,  захламляли   архивные полки, но зарплату в сто рублей молодым специалистам, как и всем, тогда  исправно, каждый месяц,  платили.  За это сидеть на работе  приходилось  полный день и чертить и перечерчивать и исправлять чужие ошибки и перемывать со всеми  кости сослуживцам… 
По службе же почти  не  продвигали, а если и была небольшая возможность, то пользовались ей  не всегда самые  умные а больше все те же  главные горячо любимые  героини отделов, они же верные  подружки  своего  начальства.
В любовницы Соня не стремилась, ей хватало мужа Никиты. Хотя,
   впрочем, никто ей этого и не предлагал.
Они с  Никитой складывались по сто рублей, а жить приходилось уже втроем с крикливым, беспокойным младенцем, долго  не дававшим им покоя по ночам.
Материнство было для нее  испытанием намного  по – тяжелее работы и  института.
Окончательно добивала  страшная теснота и жизнь с родителями.
Пресловутая норма в 4.5 м2 на человека  была соблюдена, их даже на очередь на жилье не ставили.
Так жили почти  все. Какая уж тут демография.
Ленинград тихо вымирал.
Проблемного, слабого младенца взвалили на себя родители, это хотя бы позволило работать.
 Так прошло три года.
На продвижение по службе надежд не было, зато не без помощи старшего поколения, нашлась работа пожирнее.
Соня  сменила «театр»,  и  труппа эта новая, ей была давно, по институту, знакома 
Новое место удивило. Судьба  забросила  в ведомственный отдел  контролировавший качество стоков промышленности.  Инспектор – это, казалось Соне вначале,  здорово! Живо и весело.
Коллектив тоже удивил  почти  все ее недавние сокурсники за пять лет  пребывания в институте даже надоевшие друг другу.
Режим работы  своеобразный. Утром сбор за чашкой чая, совещание с напутствием начальницы.
 И поход с комиссией или без на промышленный объект, иногда даже  очень  крупный.
Собственно очисткой стоков на заводах в то время сильно себя не обременяли:       предприятия сбрасывали в канализацию все, что производили и   использовали в производстве .
Шампуни, краски, отходы гальваники… Бедная  река Нева! Ей доставалось. Инспектора,  в тот период,  все что видели считали и  записывали  производили хим. анализы и составляли досье на грязные  источники.
Скоро на предприятиях девушку запомнили и  стали побаиваться,  что Соню, с непривычки  ,поражало. Только  сбрасываемая  вода от этого чище не становилась, чистить ее было крайне  затратно.  Но видимость бурной деятельности во благо природы всеми  активно создавалась. Писались и переписывались многочисленные планы на пять и десять лет, под планы запрашивались  немалые деньги. Работали над проблемами очистки воды  целые солидные институты и заводские лаборатории, активно изводилась бумага,  писались по теме многочисленные, регулярные отчеты. А колодцы  на выпусках заводов  все,  по- прежнему, тонули в пене шампуней и красок. Анализы устрашали не видимыми глазу ядами тяжелых металлов,  вода сверкала  радугой обильной нефтяной пленки.
Ходили страшные рассказы о падении  пьяниц в мелкие притоки  Невы и гибели их после спасения от последствий воды, которой они наглотались.
 В те ушедшие времена,  каждый  инспектор их молодого отдела имел для контроля свой район, который уже через месяц  знал наизусть.   Собственно,  штрафовать  Соня не могла,  у нее не было на это  полномочий, но привести  рыбную инспекцию, жившую от штрафов, могла запросто. А дальше все по-нашему, как договорятся, но не с ней.
Некоторые из особо  прытких, наглых  сотрудников, правда, очень  неплохо обделывали свои дела, ведь предприятия и ширпотреб тогда  понемногу  производили.
Но наша героиня была  от этого далека, она была труслива и  до тошноты законо- послушна. 
Работа радовала ее больше  свободным режимом, возможностью зайти в магазин урвать  лишний час для ребенка, что  очень приветствовала, переутомленная внуком, вечно ворчащая  мать.  По мимо служебной,  в их инспекции,  бурно  кипела и обычная,  «человеческая»  жизнь.
Начальница была такой   красавицей, какие  встречаются в жизни не часто, ее бы в кино снимать…  неудивительно,  что  тогдашний совсем  не старый   директор сошел  от нее с ума и поставил во главе отдела.
Инженерши – инспекторши  были тоже, как на подбор,  молоды и  не дурны собой, хотя и чуть терялись на ее фоне.
Но, на сцене конторы  смотрелись, в целом,  отменно,   ибо были  они   сплошные
 “ ЖОР ики  и ЛОР ики”, а  мужья их - свои местные ребята, с эксплуатации  с одной специальности – водопроводчики.
Звали белокурую  начальницу, конечно,  не  мадам « Пампадур», а  Татьяна, что сути не меняло.  На заводы она  не ходила, а  сидела в конторе целый рабочий день, это злило ее неимоверно  и от  зависти к свободе подчиненных ей  дамочек, не давала она им спокойной деловой  жизни,  устраивала  на них  облавы: звонила на заводы узнавала  во сколько мол  пришли  сотрудники  на завод, да когда ушли?
Затем долго, нудно  обсуждался наболевший вопрос о целесообразности возвращения в контору на час с другого конца города, это был  вопрос вопросов тесно  взаимосвязанный с трудовой  дисциплиной.
 А однажды, в этом театре случился скандальчик:  Татьяна  случайно,  поймала двух своих молодых, милых,  специалисток в кафе, в  лакомке, на Невском, за чаем,  правда не совсем  понятно как сама Татьяна  именно  там оказалась в рабочее время.  Шуму было! Бедных девчонок тут же с выговором  сняли с премии в пользу государства.
- Лучше пропили бы, возмущались сотрудники,
-  не ей же эти деньги! И добавляли не повторяемые эпитеты…Что делать! Водопроводчики...
 Частенько весь отдел  садился писать многочисленные отчетные,  пере отчетные   бумаги для городского начальства. Но это было не так страшно, хотя и нудно,  как в тридцати градусный мороз искать виновников очередного  сброса мазута, а ими  были использующие его как резервное топливо ведомственные  котельные, у которых, почему-то в холода регулярно  барахлили  насосы.
Искали усердно,  часами разъезжая на аварийных  машинах вместе  с рабочими, открывавшими колодцы.
Через год Соня приобрела авторитет, ее приглашали и на крупные приемки больших очистных сооружений и в комиссии по сложным вопросам.
В общем,  этот рабочий театр стоял особняком и резко отличался от проектных контор и   
эксплуатационных работ. Кстати инспекторов, частенько выманивали на хорошие должности и еще большую зарплату, ибо люди уставали от вечных длинных  разъездов,
слежек Татьяны, зимних аварий так случилось и с Соней.
Родители, как участники войны, по льготе   выстроили новую  квартиру и  Сонина семья, наконец, зажила самостоятельной жизнью, если не считать постоянной помощи мамы с ребенком, уже школьником.