Легенда женщины Часть I трагедия - цикл Париж

Пустота звука… Неумелая... Скрытая... Пространство - прощупанные наброски действительности, жалкая карикатура жонглёра; бесполезное своё «Я», либо «Я» уже с искажённой формой. Суета – всё одно… Всё одно, что окажется правдой... Всё одно, что взлетит выше, а, что грузно рухнет в ладонь. В конечном счёте, оно окажется не менее жалким и бесполезным. Постыдное ожидание в манежных лосинах неизвестного… И это не страх. Алчное пребывание в неспособности… И это не пошлость. Уродливое притворство… И это не ложь. Нагота пустотного звука… И это не крик…

Пустота молчания…- стеснённая попытка объяснить… Слово! Слово, что ещё скорчилось в глотке, не успев взобраться на язык. Обхватив слабыми пальцами корень языка, слову оставили унизительную возможность лишь бросить свой жалкий взгляд на решительном объяснении вне губ, с которых бы оно слетело… Суета – всё одно… Всё одно, что окажется правдой или ложью… Всё одно, изрыгнут ли им , словом, обезображенным вслух или же оно, слово, безжизненно скатится с основания языка в глотку! Таковое проявление не имеет смысла. Таковой смысл не имеет слова. В конечном счёте, оно, слово, окажется ненужным. Позже его, слова, вовсе не станет. И это не страшно…

Молчание звука- явление неизбежности в настоящем. Замешательство. Интерес к настоящему перестает быть явлением. Настоящее растворяется и перестает быть в целом и быть целым. Боль! В такие моменты вечное оказывается неуловимым и звук вечного нечистым. Приговор. Настоящему отсечена голова. Немой вопль! Эшафот ненадолго опустел. Узническая плоть воображения гнется в цепях молчания… У лжи проявляются очертания. Это чувство безразличий… Это чувство без идеи. Тем и притягательнее. И потому, мимолетное со смехом гнет на шеях стальные пруты клетины, сдавливая как можно сильнее… До рвоты… До удушения. Оно, мимолетное, высвобождается! Выправляет осанку! Оно определяет себя как вечное! Загадка… Всё суета… Всё затерто за неимением интереса.