Нина

Скажите: кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою?


Мода есть на всё, даже на женскую красоту. Только мода - модой, а есть такая красота, что про моду забываешь сразу и навсегда. Была у нас техник-геолог, девушка Нина. Темные вьющиеся волосы, карие, с томной поволокой глаза, как там Гомер писал - "Волоокая Гера богиня"; кожа, золотисто-коричневая от работы на воздухе, чуть вздёрнутый носик, немного пухлые губы и убийственная ямочка на подбородке. Фигура - таких на банке с индийским кофе рисовали: высокая грудь, крутые бёдра, тонкая талия. Грудь у неё была где-то третьего размера, но не в размере дело, дело в форме. Я уверен, что обводы красивой женской фигуры описываются довольно простыми математическими кривыми - будь то кривые Безье или полином Ньютона. А у Нины обводы были такие, что у любой особи мужского пола тут же распрямлялись плечи, выпячивались грудь и челюсть, и даже блеск в глазах появлялся. Старцы и младенцы - и те, прикидывались, что на них внезапно снизошли сыновние и отцовские чувства, и норовили ей сделать "козу" или шлёпнуть по тому месту, до которого дотянутся.
Они с Серёгой ещё в техникуме поженились и вместе приехали работать в Посёлок. Серёгу можно понять, да только нашему брату бродяге вредно жениться на юных темпераментных красавицах. Уедешь недели на три на участок, и однажды замечаешь, что по лесу ходить трудно: рогами за деревья цепляешься. А уж когда Серёгу в армию забрали... Чего тянуть кота за хвост, скажу сразу: со всего Посёлка я знаю только трёх мужиков, которые с ней не переспали.
И первый из них - я. 8(
Ну да, щас оправдаюсь.
Я был в посёлке на практике с группой из института и вот-вот уже почти женился на однокурснице. Боюсь, и пламенная любовь не удержала бы меня от грехопадения, но вот что-то не ладилось: ну никак мы с Ниной не совпадали в пространстве-времени. И только недавно, минут десять назад, до меня дошло: наш шеф, умнейший был человек, зная мой ангельский характер, вычислил, сколько я дров наломаю, если попаду в этот малинник, и без лишней суеты потихоньку блокировал наши с ней контакты. Ну ни разу я не остался с ней наедине больше пятнадцати секунд! Я наверно должен быть ему за это благодарен. Или нет?
Вторым был Юра П. Ну, здесь всё просто. Юра был правильным, как прописи для второго класса (кто имел средний балл 2+ по чистописанию, меня поймёт), и, по-моему, тогда же, во втором классе, написал аккуратным почерком план своей жизни. А потом оставалось только выполнять его, пока не станешь Генеральным и Доктором ГМН, а в плане никаких бурных романов с волоокими красавицами не числилось.
Третьим недоразумением был Кошкин. Честно говоря, мне даже стыдно, что я попал с ним в один список. Наши тётки решили как-то насолить его лахудре и подговорили Нину подкатиться к нему. Однако он ей ответил (сядьте, если кто стоит!): - Это может повредить моей карьере.
Кошкин уныло тащил свою карьеру, как старая кляча из ассенизационного обоза тащит свою бочку, не брезгуя ни подлянками конкурентам, ни восторженной любовью к начальству. Надеюсь, достигнутые успехи его утешили.
А Нина тогда здорово оживляла светскую жизнь Посёлка. Бушевали страсти, скандалы, сцены ревности с мордобоем. Падали один за другим местные Столпы Нравственности.
Надо сказать, в этих посёлках всё тайное становилось явным с ужасающей скоростью. Особенно, после того как в них принялись ставить АТС на 256 номеров. Идёшь ты, к примеру, нанести визит вежливости знакомой даме, а по дороге из окошка дома бабуля этак индифферентно таращится. Не успел ты скрыться из зоны видимости, бабка на телефоне: - Кузьминишна! Гля-кось в окошко, куда ет геолух пошёл, щас мимо тебя иттить будет. Ну, давай, перезвонишь.
А Кузьминишна передаст тебя Петровне, Петровна - Архиповне... И так вот идёшь по улице, а из окон бабки на плироду любуются. Так что все про всех знали не то что всё, а чуток больше. Нет, бывали, конечно, случаи, когда и бабок удавалось обвести вокруг пальца. Санька Конь раз холостяковал, жена на сессию уехала. Вечером совсем было спать собрался, тут стучат. Вышел, как был - в трусах и тапочках, - подруга жены пришла. Ну, поболтали у крылечка, а потом он пошёл её проводить. А чего, рядом - так и пошёл. Не заметил, как и заночевать остался. Лучшие подруги они такие. Утром выходит от неё, а по улице стадо гонят, все бабки тут как тут. Ну, Конь трусцой, два круга ещё вокруг своего дома сделал и домой. Обошлось. Правда, для отмазки он ещё три дня по утрам в трусах бегал.
Но это - исключение. А с Ниной - один мужик и вовсе во чистом поле подвёз её с участка на мотоцикле. Только к дому подъехал, жена со скандалом поджидает. И всё равно, мужики к ней липли как мухи на мёд, и никакие кары не могли их остановить.
Однажды и верный супруг Тани К. не пришёл ночевать. Таня скоротала ночь, собирая его вещи в два чемодана. К утру чемоданы стояли на крыльце, как Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Перед работой блудный муж робко постучался в дверь.
- Не открою! - решила Татьяна. Он постучал опять. - Ладно, - решила она после третьего раза, - ещё раз постучит, и открою. А этот подлец ушёл. Татьяна зарыдала. Потом вышла из дома и на веранде, под столом обнаружила чемоданы. - Значит, вернётся.
Жизнь Нины в Посёлке закончилась после того, как к её коллекции прибавился главный геолог. Вроде уж куда там: педант, сухарь, а и он не устоял. Но его жена устроила Нине такую жизнь, что Нина вскоре уехала к маме на Вологодчину.
А Серёга и второй раз наступил на те же грабли. Поэтому в третий раз он женился на самой большой страшилке в Посёлке, платил двум первым жёнам алименты, завёл ещё троих детей и крутил летом лямуры со студентками-практикантками.
Ну, где-то так.