Ностальгия по невиданному

Судьба уготовила мне участь жить в XXI веке, веке терпения и бесчестия. Я никогда не бывал в прошлом, судить о нем могу лишь по книгам и прочим источникам, освещающим историю былых эпох. Однако порой мне кажется, что я родился не в свое время. Вы скажете, это абсурд, каждый из нас проживает в то время и тот отрезок времени, что уготован ему судьбой или Богом (в зависимости от того, веруете ли вы или нет.) И это правда, мы вынуждены с этим мириться, не взирая на собственные взгляды.

А в прошлом ведь все было лучше, что ни возьми. Литература, подарившая миру гениальных классиков, музыка, лишенная отупляющих направлений вроде шансона и дабстепа, изобразительное искусство, в конце концов – все выдающиеся мастера кисти остались в ушедших веках.

Век терпения – так назвал я современную эпоху. А как иначе, если европейцы отдают без борьбы свои земли захватчикам из Азии и Африки? Да, вы можете усмехнуться, читая мои слова, но сегодня это те же захватчики, что были во времена татаро-монгольского ига на Руси и вторжения арабов на Пиренейский полуостров. С тех пор изменилась лишь стратегия захвата – территории стало возможным отобрать без боя, достаточно лишь количественно превзойти врага на его земле. В предыдущие столетия подобное себе представить было невозможно.

Век бесчестия. Нравственность в обществе уходит вникуда столь же стремительно, сколь летит время; человек не ставится ни во что, деньги остались единственной волнующей людей ценностью. Да, они ценились всегда с того момента, как были изобретены в целях упрощения торговли, но никогда ранее не достигали еще таких высот в сознании человека. За них продают не только людей, продают идеи, продают самих себя. Возможно, с этим отчасти связан и упадок в искусстве: мир попросту перестал нуждаться в людях, способных направить в него свой талант.

Век, в котором стало привычно говорить грязь о своей стране, поносить религию, с которой эта страна бок о бок прошла сквозь всю свою историю. Я не осуждаю неверующих: нынешние времена для каждого открыли свободу выбора личных убеждений, я не согласен лишь с теми, кто оскверняет своими словами то, что жило в сердцах русских людей многие столетия.

В прошлом никто не позволил бы себе плохо сказать о моем народе. Его всегда не любили. Не любили за то, что сильный, за то, что непокорный, многочисленный и неистребимый. Сегодня каждый может сказать что хочет, и все сойдет ему с рук. Поэтому наш век – век терпения. Непросто век терпения, а даже, если угодно, век терпил (прошу прощения за нелитературное выражение).

В моих ли силах что-либо изменить? Я – всего лишь фигурка на огромной доске этого мира, чье слово, если и волнует кого-либо, то единицы. Но, смею надеяться, я не одинок в своих взглядах, и однажды в мою страну вернется былое величие, отличавшее ее в том, славном, прошлом.