Гринпис. Олимпиада амнистированных

 На фоне общих торжеств по поводу помилования бывшего руководителя Юкоса Сарафанное Общественное радио узнало новую потрясающую новость.

 Её пересказала нам бабка Матрена, что из деревни Грязи. Стоя у единственного в поселении колодца, селянка привычно поддернула узел платка на подбородке и начала.

 -Все это, сударики, не так просто.

 -Да и так знаем, -польщенные таким обращением, охотно поддакнули мы, -торжество справедливости и пеницитарной системы России на лицо.

 -Вы мне ещё, -одернула нас бабка, -про ювенальную юстицию расскажите. -Подноготная деяний иная.

 -Эт чей-то?-заинтересовались мы.

 -Той-то, -отрезала наш игривый том собеседница, -вы что, про Олимпиаду, нехристи, забыли?

 -Окстись, старая, кто про святое забудет, тому факел в ...

 Пропуская последнее неприятное слово, бабка Матрена подхватила предыдущее.

 -Вот, вот, и я про свет и в темноте.

 -Короче, -озлились мы, -рожай быстрее или воды не зацепим.

 -Уж и не знаю, касатики, -заломалась собеседница, -как и сказать. Так вот, говорят, что всем главным амнистированным дадут в руки олимпийские факелы. И пуськам, и этим, гринписовцам.

 -А амнистии им не хватит? Тикали бы домой, пока не передумали.

 -Ан нет, -заупрямилась бабка, -Исторический момент не просекаете, огрызки.-Миссия им предназначена. Зажгут они новый огонь.

 -В Сочи?-догадались мы, -ну это уж совсем никуда не лезет. -Ты ещё скажи, что они там игровую зону откроют.

 -Зоны, -продолжила тянуть кота за хвост Матрена, -дело грешное. -А амнистированные должны зажечь противоположный огонь.

 -Все, -сдались мы, -говори. -А мы и воды натаскаем, и полы в хате вымоем.

 -От, -поджала губы собеседница, -другой расклад. -Так вот,освещая арктическую ночь, зажгут они огонь на платформе. На той самой, что покушались. Соберутся все вместе с работниками местными и ознаменуют начало добычи.

 -А пуськи каким краем? -затупили мы.

 -Дурики, сердце в эти моменты музыки требует и веселья. И девки тут самый раз.

 -Прикольно, -врубились мы, -а че, реально. -Не даром же сенатор Тюльпанов предложил номинировать Толокно на самую красивую девушку России. Первая швея-гитаристка на Руси великой. Мы, говорит член партии, любим тебя, Надежда.

 -Уж не знаю, что там он сказал, -поддакнула Матрена, -а девка стойкая. И втора под стать.

 -Да, ботва, -протянули мы, -похоже, развела нас карга старая. -Получается, что и ледокол им должны отдать, этим, гринписовцам.

 -А вот это, -ответила баба Матрена, -уж и не знаю. -Они хоть и амнистированные, а посудина ихняя, как ни ряди, орудие преступления. А где вы видели, чтобы преступнику после отсидки ещё и орудие разбоя вручали на выходе из тюрьмы.

 -Да, прецедент...

 -Если так выйдет, -согласилась собеседница, -то и другой свое потребует. В полном объеме.

 -Эт какой?

 -А которого простили вчера, а сегодня уже выпускают.

 -Ты ещё скажи, что и ему факел вручат.

 -Кто знает, кто знает, протянула бабка Матрена, -а я вижу, застоялись вы, касатики, -А ну, живо, ведра всклень и рысцой к хате. Только не расплескайте. Тряпки там сами найдете.

 Идя к покосившейся матрениной хате, мы все думали о торжестве нашей пеницитарной системы и предстоящей Олимпиаде. Ну ладно, "Арктик Санрайз" отдадут. Но чтобы ещё и Юкос-это край.

 В это время Лобков взахлеб рассказывал, что Ходорковский уже выехал из колонии. А пуськи?