Глава 4. Царица Тамара

         Предыдущая гл.: http://proza.ru/2013/12/15/117
 

   
Как пережила эту неделю — не знаю сама. Если бы не Надюшина семья, наверное, не выдержала  нервного напряжения. И тогда даже представить не могу, что бы произошло. Быть может, сбежала назад к сыну и маме, быть может, начала разыскивать Александра...
Видимо, не зря  бытует мнение,  что женщина — явление непредсказуемое. Это как раз про меня. Про меня теперешнюю.

Всю свою жизнь я привыкла ощущать на себе «поводья», которые меня направляли в нужную сторону. Ясно, что сторона эта была не моя -  мамина, и я, хоть и сопротивлялась иногда, но шла именно туда, куда она направляла. А тут вдруг поводья не просто ослабли — исчезли совсем. И я теперь не знала, как вести себя, что делать. Не понимала, что хорошо, а что плохо, что правильно, а что  нет. Я словно ослепла и оглохла от полной свободы.

Даже Марина знает цену этой свободы, а мне приходиться учиться, как малому дитяти. И я не всегда справляюсь с тем, что на меня свалилось. До встречи с Александром это было не так заметно, а вот теперь  заметно, и очень...  Жизнь понеслась, как комом с горы, а я стала рассеянной, задумчивой, всё валилось из рук, иногда  не слышала, что мне говорили, иногда отвечала невпопад. Я словно витала в каком-то безвоздушном пространстве, не чувствуя под ногами опоры.

Марина смотрела-смотрела на меня, а потом сказала:
-Что с тобой происходит, мать?! Уж не влюбилась ли ты?
И я вспыхнула:
-Скажешь тоже! У меня это чувство давно атрофировалось.
-Ой, ли? - засомневалась Марина.
И добавила, глядя, округлившимися от удивления глазами:
-Смотри, мать!... Не выскочи замуж раньше меня — это нечестно.
В ответ я только фыркнула и в тот же вечер уехала к Надежде.

Надя — бывшая моя одноклассница и соседка. Мы дружили с ней ещё в старших классах. Она часто бывала у нас в доме, оставалась ночевать, когда родители «шли в разнос». Так она называла периоды, когда отец с матерью пускались в запой. Она, как старшая дочь в  семье, пыталась протестовать против пьянок родителей: прятала бутылки, выливала бражку, которую готовила  мать. За это однажды ей в голову полетела двухлитровая банка. И если бы Надя не подставила руку, банка попала ей прямо в голову. Однако, разбившееся стекло всё-таки поранило ей и руку, и лицо. Надя прибежала к нам вся в крови, с испуганными глазами, и моя мама потом обрабатывала ей раны, вытаскивая пинцетом мелкие осколки стекла.

Наши пути разошлись сразу после школы: мы переехали в Среднюю Азию, а Надя уехала из совхоза в  Свердловск. Так затерялись наши следы в пространстве и времени, и неожиданно сошлись здесь - во Владивостоке: она работала бухгалтером в той же строительной организации, куда устроилась я.
Столько было радости, столько воспоминаний, столько слёз. Я узнала, что из двух Надиных сестёр осталась только Люда, а Оленька умерла. И в её смерти Надя  до сих пор винит родителей. Быть может, она и права — не мне судить, хотя это бесполезное занятие, ведь ни тёти Нины, ни дяди  Сергея уже нет в живых.
Людмила осталась в Свердловске, вышла замуж за хорошего парня, а Надежда с мужем Юрием и двумя дочерьми переехали во Владивосток, поближе к его родителям.

Мне так нравится бывать в доме Орловых: там я отдыхаю душой, черпаю силы. У них я особенно остро чувствую, как соскучилась по своему Игорьку. Дочери Нади - Оленька и Наташа, которым исполнилось по пять лет, всегда встречают меня радостными возгласами: - «Тётя Тамара пришла! Тётя Тамара пришла! Наша умница! Наша курносенькая пришла!» И сразу же стараются повиснуть у меня на шее. Непонятно откуда они взяли, что я курносенькая? Наверное, так их бабушка любовно называет, а они — меня.

-Слушай, подруга?! - иногда в шутку сердится Надежда. - Девчонки тебя больше любят, чем отца с матерью!
Я лишь улыбаюсь в отве, и стараюсь оправдывать эту любовь: вожусь с близняшками, словно мне столько же лет, сколько им. Играю с ними во все мыслимые и немыслимые игры: рисую и пою, бегаю с ними наперегонки,  прячусь под столом или в шкафу, изображаю  то кошечку - то собачку, то козлика - то лошадку. Сестрёнки бывают в полнейшем восторге от всех этих затей. Да и мне самой нравится возиться с ними. Такой интересный любопытный возраст: есть, что послушать, есть, что рассказать, чему поучить и чему поучиться.

Вот и сегодня мы порезвились на славу. Надежда еле утихомирила девчонок, и отправила их спать. А я осталась у Орловых ночевать. Юрий пару дней назад уехал в рейс, и вернётся  только к концу недели: он экспедитор и сопровождает грузы. Иногда по два-три дня не бывает дома, а иногда и неделю. Надежда смеётся иногда:
-Потому мы с Юрочкой  и не успеваем ругаться: едва начинаем привыкать друг к другу после разлуки —  ему снова в рейс!

Мы долго сидели с Надеждой на кухне, пили чай с тортиком, который я захватила по дороге, разговаривали за жизнь, и я сама не заметила, как рассказала подруге о своих сомнениях и переживаниях, рассказала об Александре.
Мы с Надей равны по возрасту, а потому хорошо понимаем  друг друга.
Это совсем иное, чем наши отношения с Мариной: там иногда почти полное непонимание. Марина молода и горяча, она максималистка, уверена, что в жизни нужно всё брать на абордаж — силой, иначе можно остаться с носом. От того совершенно отличное отношение к событиям, к людям, к  человеческим возможностям.
Я  всегда стараюсь понять юную подругу, ведь она выросла в такой семье, где всё давалось с боем.

Во время разговора с Надеждой возникла аналогия с моей мамой: чрезмерная строгость, не желание  услышать и понять другого человека, войти в его положение, властность, желание всё и всегда контролировать, держать в своих руках.
Надежда выслушала меня очень внимательно,  вздохнула и сказала:
-Знаешь, Тамара, я прекрасно помню  твою маму - Галину Фёдоровну... Да, она строга, но ничто человеческое ей не чуждо... Помнишь, как у неё текли слёзы, когда она обрабатывала мне рану?... Ты тогда ещё отвернулась, а она... наклонилась ко мне и поцеловала в лоб...
-Увы, Надежда, - усмехнулась ей в ответ. - я даже припомнить не могу, когда меня мама в последний раз поцеловала... Видимо, когда я ещё пешком под стол ходила, или лежала в пелёнках...

Надежда выдала  предположение, которое сначала мне показалось спорным:
-Просто тебе, дорогая моя, нужно устраивать свою жизнь, и тогда Галине Фёдоровне не останется ничего иного, как подумать о своей... Сейчас все  интересы  твоей мамы вращаются вокруг тебя и Игорька, и её это вполне устраивает. Подумай над этим. Возможно, это единственно верный выход...
Не будешь же ты всю жизнь жить под маминым крылом? Нужно когда-то проявить самостоятельность.
Мои родители тоже были против, когда я выходила за Юрика... Вот мы уже больше семи лет вместе — и не жалеем о том.

И неожиданно,  сходу, Надя  переключилась на другую тему:
-Ещё об Александре... Знаешь, Тама, он мне уже нравится! Уверена, что он хороший человек... Не упускай его... Возможно, именно он и есть твоя судьба.
Эти слова гвоздём засели у меня в сознании, посеяли сомнение.
-«Ну, вот! - озадаченно думала я. - Ехала к подруге с единственной целью получить понимание и  поддержку, а в результате  получила совсем иное... И теперь  не знаю, кто из нас прав?»

Чем ближе подходила суббота, тем спокойнее я становилась, и Марина снова стала посматривать на меня с подозрением.
-Ох, не нравится мне твоё настроение, мать! - сказала она с сомнением. - Как видно, ты уже приняла решение, и скрываешь от меня?
-А, что тут решать, дочь моя?! - засмеялась ей в ответ. - Жизнь за нас уже давно всё решила!
Зная характер подруги, я намерено не стала рассказывать о недавно услышанном на работе разговоре — Марина не прошла бы мимо такой несправедливости, и, непременно, наказала обидчиц. Ведь то, что я услышала во время этого разговора, даже меня потрясло  до глубины души.

Произошло это в самом начале рабочей недели. На лестничной площадке второго этажа общались две юные особы — из молодых, да ранних: секретарша начальника Верочка Миркова и её подруга из планового отдела Лена Батракова. Разговаривали достаточно громко, с наигранным артистизмом: явно хотели быть услышанными.
-Ты же знаешь Санька Королёва? - интересовалась Верочка.
-Это которого?  - пыталась припомнить её подруга. - Друга Мишки Никитина что ли?
-Его самого! - подтвердила секретарша с ехидной ноткой в голосе.
Я и раньше замечала за ней эту неприятную особенность, однако, старалась не обращать внимания, но сейчас ехидство девушки было особенно заметно и касалось, по-видимому, людей мне знакомых.

Нужно было просто уйти и не слушать подружек, но женское любопытство не позволило сделать это.
-Моя двоюродная сестра Маечка давно на него глаз положила, - продолжила Вера. -Да и он, вроде был не против...
-Знаю, Маечку! -  с наигранной радостью призналась Елена. - Очень импозантная девушка. Да к тому же весёлая, общительная. Она мне всегда нравилась!
-Всем казалось, что дело уже к свадьбе приближается, но тут вдруг нарисовалась одна мадам,- недовольным тоном, выдала Вера. - Пришлая... И Санёк к ней переметнулся.
-А я давно говорила, что все мужики — козлы! - с назиданием отреагировала её подруга. -Едва новая юбка замаячит на горизонте, они сразу за ней вприпрыжку!

-Можно было бы понять, - продолжила секретарь, - если его новая пассия была юной красавицей, как мы с тобой! А эта — серенькая мышка, да ещё и  возраст - под тридцать!
-А Маечке сколько? - нарочит громко поинтересовалась Елена.
-Двадцать один, - сообщила Верочка. -Она всего на год старше нас.
-Ну, так и переживать не стоит! - успокоила её  Лена. - Да Маечка одним только взглядом убьёт эту старуху наповал!
-Да, уж, - согласилась секретарша, - Маечка своего не упустит... Царицу он, видите ли, нашёл!  Женщину своей мечты!

И девушки дружно захохотали. Их хохот напомнил мне  «ржание» узбекских мужчин в ответ на плоские шутки, которыми они обычно обмениваются во время своих посиделок за пиалой водки. Аналогия была очевидной и не в пользу «воспитанных девиц».
Их пикировка мне  начала надоедать, и я  неторопливой походкой вышла из своего укрытия. Хохот сразу смолк.
-Здравствуйте,  Тамара Алексеевна! - елейным голоском пропела Верочка, едва сдерживая смех.
Ей вторила Елена -  ничуть не смущаясь, чувствуя себя в праве унизить и осмеять любого.

-Здравствуйте, девочки, - ответила им, гордо неся голову, нарочито тряхнув своими шикарными, длинными волосами, рассыпавшимися по плечам.
Куцые хвостики девчушек-хохотушек пристыженно поникли.
-Курим в неположенном месте? - с  широкой улыбкой поинтересовалась я. -А, что, если Николай Иванович узнает? Он не любит курящих женщин...
-Доложите? - с вызовом спросила Елена.
-К чему? - удивилась я, глядя ей прямо в глаза. - Он и сам догадается: от вас табачищем прёт, как от извозчика потом.

Я прошла мимо них с видом победителя, направляясь в сторону бухгалтерии, даже забыв о том, что изначально шла совсем в другой кабинет.
Именно в тот миг я поняла, что не пропущу день рождения незнакомой мне супруги Михаила, и непременно утру нос и  девчушкам-хохотушкам, и импозантной Маечке! Пусть кровь из носа, но и их носы не останутся целыми. Почему-то я была уверена, что  Маечка, непременно, будет на этом «празднике жизни».

В пятницу, в конце рабочего дня,  мы с Надей договорились встретиться  на следующий день утром в центре города, и  отправиться сначала в магазин за новым платьем для меня, а потом наведаться в «Салон красоты».
-Ты должна выглядеть на все 150%, - заявила Надя, после того, как услышала мой рассказ о разговоре подружек, -  чтобы утереть нос этим мокрохвосткам!
Я улыбнулась знакомому слову. Завидев мою улыбку подруга поинтересовалась:
-Я что-то не то сказала?
-Вспомнила тётю Нину, - честно призналась ей. -Это она нас так называла: мокрохвостки...
-Она так называла всех, кто хоть немного моложе её! - без тени улыбки возразила Надя. - Ты зубки мне не заговаривай, а скажи прямо: я права или нет?!
-Ты всегда права, моя дорогая, - вновь улыбнулась я. - Всегда!

-То-то же, - успокоилась Надежда, и в раздумье добавила:
-Ну, вот мы преобразим тебя в принцессу... И что?
-И что? - повторила я за подругой, не понимая, куда она клонит.
-Ты пойдёшь на день рождения в своём демисезонном пальтишке?
-А чем оно тебе не нравится? - не поняла я. - Оно у меня почти новое: всего второй сезон.
-Потому и не нравится, что не по сезону.
Хотела сказать избитую фразу: - «Нравится-не нравится  - ешь, моя красавица!»,  но уж очень серьёзной была Надежда, и я промолчала.
-Ради такого случая я, пожалуй, одолжу свою шубейку! Она хоть и не из песцов будет, но тоже благородного происхождения. Да к тому же — ни разу не надёванная!
-Ты думаешь? - засомневалась я.
-Уверена! - заявила подруга.

Не стану рассказывать,  сколько споров, размышлений и удивлений было в субботнее утро: то мне платье не нравилось, то Надежде, то продавец-консультант магазина не одобряла нашего выбора, то даже невооружённым глазом было видно, что это одеяние мне не подходит. Наконец, мы сошлись на «маленьком платье» - правда не чёрном, а фиолетово-сиреневом, ибо чёрный цвет ни к празднику не подходил, ни к моей личности. Платье было как раз по фигуре, подходило и по цвету, и по форме. Как сказала Надя:
-И форма и содержание сходятся, как нельзя лучше... Можно сказать: платье — почти от Кардена!

Ещё больше споров было в парикмахерской: подруга непременно хотела, чтобы я стала блондинкой.
-Только через мой труп! - запротестовала я. - Глупеньких блондинок у нас достаточно в организации: каждая вторая блондинка!
На это подруга возражать не стала. Мастер Светлана посоветовала придать волосам лёгкий оттенок  красного дерева, слегка подравнять концы и уложить.
-Этот оттенок подойдёт к вашим глазам! - уверяла Светочка. -Зелёные глаза будут выглядеть на их фоне, как изумруды в бархатном обрамлении!.
Мы с подругой представили и... согласились.

Вот в таком виде я и предстала перед глазами Марины и ожидающим меня Александром: в Надюшиной шубейке, платье — «почти от Кардена», с  локонами по плечам.
-Королевна! - восхитилась Марина, глядя на меня слегка удивлённым взглядом.
-Да, что там королевна?! - подхватил Александр. - Царица!
И добавил слегка дрогнувшим голосом:
-Царица Тамара...

После его слов  я сразу поняла почему ехидничали Верочка и Елена: они наверняка знали, как называет меня Александр. Знали и открыто посмеялись над этим. Невольная тень набежала на моё лицо: если бы мне это было известно раньше, я смогла поставить на место зарвавшихся подружек.
Сразу припомнилась недавняя поездка в театр, когда Михаил пытался раскрыть эту тайну, но Александр тогда заявил, что скажет  сам. А признался только сейчас, когда несправедливость уже свершилась, и мне  теперь отаётся только одно: соответствовать статусу, чтобы подружки-хохотушки не оказались правы.

-Ну, что же: я готова! -  сказала я, всем корпусом поворачиваясь к Александру. -На сколько  назначено торжество?
-Нам ещё хватит времени, чтобы зайти ко мне домой и взять приготовленный подарок. - ответил Александр, глядя на меня с восхищением. И я поняла: половина дела сделано. Осталось «поразить» именинницу, её супруга и несравненную Маечку. Эта задача, думаю, будет потруднее.
Провожая нас до порога, Марина успела шепнуть:
-Ну, ты мать, даёшь! Он в полном восторге от тебя... И я — тоже!
И показала украдкой большой палец.

В подъезде дома, где находится квартира Александра на удивление чисто и светло, словно здесь совсем недавно был сделан ремонт. Два дома по соседству — и такая разница, будто разные разные города или даже государства.
-Как у вас хорошо! - невольно вырвалось у меня. -Точно в другой мир попадаешь.
-Так у нас на втором этаже  большой чин живёт в четырёхкомнатной квартире — вот и стараются ему угодить.
-Как прозаично! - засмеялась я. - А я уж готова была поверить, что бывают в жизни исключения.
-Они, конечно, бывают, - подхватил Александр, - но не в данном случае.
-Жаль, - констатировала я. -Так хотелось немного романтики...

Александр улыбнулся в ответ:
-О, романтики у нас — сколько угодно! Всё, как говорится, в наших руках...
Он круто развернул меня к себе и его лицо оказалось совсем близко от моего. Я стояла на  ступеньку выше и это почти уравнивало нас. Обхватив меня за талию, он пытался прижать меня к себе, и я запротестовала:
-Это не романтика — это насилие!
Мужчина засмеялся в ответ, опуская руки:
-Извини, царица, не удержался!

Предусмотрительно  пропустила его вперёд:
-Веди, Сусанин!  Только без рук.
-Как ты строга сегодня, - попытался заигрывать Александр, - даже холодком вдруг повеяло. Бр-р-р!... Мне казалось, что имею дело с царицей, а не со Снежной Королевой...
-Всё зависит от Вашего поведения! - улыбнулась я, кутаясь в воротник шубейки, - С теми, кто распускает руки - Снежная  Королева, а с теми, кто держит себя в руках -  белая и пушистая...
-Ну, белая и пушистая мне нравится больше! - отреагировал мужчина, останавливаясь напротив одной из двух квартир на втором этаже.
-Значит большой чин — твой сосед? - догадалась я.

Александр  широко распахнул двери, жестом приглашая пройти, а когда двери за нами закрылись, произнёс:
-Добро пожаловать в мои пенаты!
Вот уже и Надюшкина шубейка была на вешалке, и шапочка  на верхней полке, а я стояла посередине зала, внутренним зрениям стараясь охватить мир, окружающий этого удивительного мужчину,  который, неожиданно для меня самой, с каждым часом становился  всё ближе и ближе.
-Тамара, - обратился ко мне Александр, - не скучай, пожалуйста. Я быстро! Только организую кофе. Он у меня неплохо получается...

На одной из стен зала висит большой портрет молодой женщины и девочки, занимая её центральную часть. Лица так похожи друг на друга, и так счастливы. Но, что-то в них такое, что не поддаётся описанию, и это тревожит, вызывая ощущение присутствия чего-то невидимого глазу. Становится ясно, что лица на портрете занимают главное место  не только в квартире, но и в душе её хозяина. А это уже — существенно, это незыблемо, как стена, на которой висит портрет. Почему-то  становится неприютно  на душе и невольно возникает мысль, что бороться с этим присутствием  - не в моих силах.

Даже не заметила, как Александр возник за моей спиной Когда услышала его голос, невольно вздрогнула:
-Это Валя и Алёнка...
Ответила не задумываясь:
-Я знаю...
-Откуда? - удивился Александр. -Ведь ты их никогда не видела.
-Да, не видела, - подтвердила я, - Но почему-то их лица мне сразу показались знакомыми... Словно знаю их давно...
Когда я взглянула на мужчину, он неожиданно отвернулся и сказал:
-Не смотри на меня так! Пожалуйста... Не люблю, когда меня жалеют.

Потом мы пили кофе и разговаривали глазами.
-«Как ты?» - спрашивал Александр.
-«Не знаю, - отвечала я. - Ничего не знаю!»
-«Но почему? Я чем-то обидел тебя?» - не сдавался мужчина.
-«Нет, не обидел», - успокаивала я. - Просто что-то не так... Я чувствую это...
Александр взял мою руку и поднёс к своим губам.
-Не сердись, царица, - сказал он, - я не причиню тебе зла. Всё в твоей власти...
Одного его слова мне было достаточно: почему-то я поверила ему сразу и без сомнения...

Продолжение: http://proza.ru/2014/01/04/1673