Веранадеждалюбовь

– Верочка, просыпайся! – чуть слышно сказал тётя Катя на ушко Верочке, когда та развернулась в кровати, чтобы заново заснуть на другом боку.
Мягкий голос тёти ей нравился, и надо сказать, что она привыкла к нему за то время, что прожила в деревне.
– Верочка, детка, нам пора идти, – говорила та настойчиво и теребила Верочку.
– Мы поедем домой? –  протирая глаза кулачками, отозвалась девочка.
– Нет, дорогая, мы поедем в другое место.

Тётя Катя быстро отвернулась от девочки, и голос её пропал в стороне.  Раньше, когда Верочку будила мама, она целовала её в лоб и глазки, мягко приговаривая «любовь моя, счастье моё», от чего утреннее настроение было всегда радостным. Тётя Катя так не говорила, зато ласково гладила по спине, когда расчесывала волосы и заплетала косички. Сегодняшнее утро было каким-то угрюмым, начиналось оно совсем иначе, и вела себя тётя Катя не так, как обычно.

Верочка встала, умылась прохладной водой из ковшика, немного попила оттуда же и стала одеваться. Кушать не хотелось, да и тётя Катя не уговаривала попробовать то сырничек, то сметанку, то теплого молочка, которое передала  корова к завтраку... Странно, что тётя Катя даже не сказала ни слова после того, как встала Верочка. Она молча расчесала её волосы, заплела две косички с бантами, высморкалась в носовой платок и показала рукой на образ в углу комнаты. Образ был большой, тёмный, украшенный яркими цветами и рушником, а посередине образа горела крохотная лампадка, совсем как маленький уголёк в печи, только такой, который никогда не гаснет. Верочка знала, что это нарисован Бог и что если тётя Катя так показывает рукой, то пришло время молиться.
– Давай встанем вместе, детка, – предложила тётя и Верочка встала рядом с ней.
«Упокой душу, Господи…» – говорила тётя Катя и прикасалась скрещенными пальцами ко лбу, животу и плечам. Девочка повторяла те же движения и знала, что когда идёт молитва, нельзя ничего спрашивать и болтать попусту.
Когда тётя Катя  назвала мамино имя, Верочка не выдержала:
– Я хочу к маме!
Ей правда очень захотелось к маме, тем более что она давно её не видела, а только слышала по телефону. Весной мама уехала куда-то далеко и не могла приехать за Верочкой, но потом она должна была вернуться, чтобы забрать дочку домой – так говорила тётя Катя. Когда мама привезла Верочку, то отдала тёте большую сумку с Верочкиной одеждой и сапожками, на всякий случай; а потом села в автобус и уехала туда, откуда ежедневно звонила дочке. Только в последнее время мама не могла позвонить, потому что связи не было, потому что ветер оборвал все провода…

Верочка не сомневалась, что мама помнит о ней и не оставит в деревне навсегда, а совсем скоро приедет и Верочка расскажет ей, как любит наблюдать за огоньком в печи, а потом шевелить угольки тяжелой кочергой, когда те начинают засыпать. Она покажет маме, как надо правильно брать кочергу двумя руками и осторожно передвигать спящие угольки, чтобы те резко проснулись, выбросили горячие язычки пламени, переговорили друг с другом  и снова заснули, только уже навсегда. Ещё она расскажет, как визжит поросёнок, когда ждёт еды; и как он залезает ногами в таз с кормом, выбрасывая лишнее розовым носом-пяточком. Расскажет, что теперь знает, почему грязных детей называют «поросятами». Она многое, очень многое расскажет маме, когда будет сидеть у неё на коленях. И про корову, и про щенка, и про котят.
– Мы поедем к маме, Верочка, поедем милая…
– Где ты простудилась, тётя Катя? У тебя же насморк!
– Это скоро пройдёт… выхожу во двор и не одеваюсь…
– Надо одеваться теплее, ты же взрослая, разве не знаешь, что простывать плохо? Можно заболеть и умереть! – Верочка подняла пальчик вверх и пригрозила непослушной тёте Кате.

Та тяжко вздохнула, перекрестилась, и они вышли на улицу.
Проворный ветерок моментально забрался за воротник кофты и коснулся щекой о щёку девочки. Она съежилась. Солнце пыталось прорваться сквозь облака, которые не пускали его погулять, и ветер помогал Солнцу разогнать облака в разные стороны. Но те были такими тяжелыми, что еле двигались.
В автобусе было прохладно. Верочка прижалась к тёте Кате и быстро задремала, под монотонный шум двигателя. Проснулась она оттого, что знакомый голос шептал по телефону, что они  застряли в дороге, похоже, поломался автобус,  что их не надо ждать и пусть закапывают. А после  Верочка  захотела поесть, и тётя Катя достала из сумки остывший пирожок с яблоком, налила из термоса сладкого тёплого чая в кружечку, и девочка с небывалым удовольствием позавтракала. Прямо в автобусе!

Место, к которому они так долго добирались,  было странное, чужое и безлюдное. После автобуса они долго шагали через поле, а потом пришли туда, где густо росли высоченные деревья и везде стояли оградки с каменными плитами. Вокруг было много ярких цветов, точно таких же, как у тёти Кати возле лампадки…
К ногам девочки сразу же подлетел сизый голубок, важно вышагивая, а когда Верочка наклонилась его погладить, он вспорхнул, едва-едва не коснувшись крылом её лица.
– Тётя Катя, а что это за место? – наконец-то спросила Верочка. Она устала молчать и ждать, когда с ней заговорят.
– Это кладбище, детка… это место называется – кладбище. Здесь остаются те, кто умирает.
– Моя мама здесь? – почему-то спросила Верочка.
– Здесь… сейчас мы найдём её…
– А что она здесь делает?
– Ой, Верочка…
– Она с нами пойдёт домой?
– Ой, Верочка, не спрашивай меня, – тётя Катя вытерла платком нос. – Я не знаю, что ответить тебе… но мама больше не придёт, она ушла к Богу домой, понимаешь? Теперь она будет жить на небе и оттуда смотреть на тебя.
– А где я буду жить?
– Со мной. Тебе разве плохо со мной, детка? Мы хорошо ладим вдвоём… только вот бумаги оформить… Ой, Господи, где же могилка-то?
Тётя Катя подняла голову к небу и сказала туда:
– Помоги, Светочка, направь ты нас, вымотались уже…
– Вон она, – неожиданно кинулась вперёд Верочка и побежала к месту, к которому полетел голубок.  Свежая земля, набросанная холмом, была прикрыта венками и букетами живых цветов. Посередине торчал высокий деревянный крест, обвязанный длинным белым полотенцем.
– Милая моя… – заплакала тётя Катя, прижимая к себе голову Верочки.

В этот день Верочка не плакала. Совсем. Она ни с кем не разговаривала, не играла, не ела. Она сидела возле печки и смотрела на угольки. Перед сном она уложила на подушку куклу Настю и легла рядом. Ночью пришёл плач.  Плач был такой силы, что никто не мог остановить его, пока он вдруг не остановился сам. Только под утро Верочка уснула с тётей Катей в обнимку.
Когда к ней подошла мама, Верочка так обрадовалась, что не могла ничего сказать. Она только крепко-крепко обнимала маму за шею и нюхала её волосы.
– Счастье моё, – приговаривала мама, – любовь моя, я хочу кое-что показать тебе, пойдём!

И они пошли туда, где деревья были сияющего белого цвета, словно покрытые инеем или пушистым снегом, а трава была высокой и тоже неимоверно белой… Мама несла дочку на руках, а перед ними расстилалась широкая длинная дорога, появляясь ниоткуда белым полотенцем, вдоль дороги торчали столбы, упираясь в небо, и провисали провода. А потом возник дом с тремя золотыми куполами, точно такой же, как однажды видела Верочка в деревне, когда шла с тётей Катей на работу.
– Я знаю этот дом, – шепнула Верочка маме.
– Это не простой дом, любовь моя. В этом доме живёт Бог, тебе обязательно надо с ним познакомиться. Слышишь меня?
– Слышу. Как хорошо, что ты живая, мамочка!
Мама опустила девочку на белую землю и встала сзади. Она положила руки на плечи Верочки.
– Я с тобой, доченька. Мы с тобой не расстанемся. Бог тоже рядом, и если тебе захочется поговорить с ним, ты сможешь это сделать, когда придёшь к нему. Мы не оставим тебя одну, чтобы ни случилось. Запомни это.

Верочка хотела повернуться к маме, чтобы сказать, что она всё запомнила, но повернуться не смогла.
– Посмотри туда, – сказал мама, – видишь, к нам идут девочки? Это Вера, Надежда и Любовь. А чуть дальше, видишь?  Их мама Софья. И они тоже всегда рядом, всегда вместе, как одно целое…
– Их зовут как меня?
– Да! У тебя особое имя, доченька. Верить – значит не отчаиваться, не горевать… Когда-то давно девочек разлучили с мамой, но они верили, надеялись и любили друг друга, а потом настало время, когда Бог соединил их снова.
Верочка  уже собиралась спросить маму, почему разлучили девочек и кто это сделал,  как мама легонько подтолкнула Верочку вперёд. Только Верочка сделала шаг, ещё чувствуя тепло маминых рук, как налетел ветер, оборвал провода, мгновенно растворил маму и всё остальное, что было только что белым, окутывая девочку прохладой.

Она проснулась.
Тётя Катя ушла на работу. Верочка обошла дом, завернула в плед куклу, оделась, натянула  сапожки и вышла на улицу. Сначала она шла направо, потом всё время прямо, словно знала, куда идёт, пока не упёрлась в дом с золотыми куполами, про который рассказывала мама. Верочка поднялась по ступенькам и увидела большой замок на двери, а потом  села на самую нижнюю ступеньку, чтобы Бог, когда придёт сюда, обязательно её увидел и не прошёл мимо. Она вообразила себе, как начнёт разговаривать с ним и как спросит, зачем ему нужна её мама,  неужели ему не хватает своей? 
Что он будет делать с тремя мамами, ведь мама Софья тоже у него есть? И почему мама смотрит на Верочку сверху, а не снизу, раз её закопали в землю? Снизу лучше, пояснит Верочка Богу, потому что снизу можно сесть на мамины колени и прижаться крепко-крепко, а сверху это совсем невозможно сделать. Совсем невозможно.

Она так живо себе представила этот разговор, что не заметила, как рядом присел дяденька в чёрной одежде.
– И давно ты сидишь на ступеньках? – тихо спросил он.
– Нет, – ответила Верочка.
– Как же тебя зовут?
– Веранадеждалюбовь, – уверенно сказала она, поправляя руками волосы, которые никто не заплёл в косы и которые норовили залезть в глаза, выбиваясь из-под шапки.
– Ух ты, какое длинное имя у тебя!
– Меня мама так назвала, – пояснила Верочка, –  а тебя как зовут?
– Отец Вадим… А что же ты одна здесь сидишь? Мама твоя где?
– Моя мама на небе, – показала Верочка руками, – а раньше она жила со мной, по-правдашнему жила!

Он ничего не ответил, а только покачал головой. Верочке показалось, что это хороший дяденька, раз имя у него начинается со слова «отец», и она решила, что может спросить у него кое-что, пока Бог не пришёл.

– Тётя Катя говорит, что мама смотрит на меня с неба. Как ты думаешь, это правда?
– Правда, – кивнул отец Вадим, – тётя Катя говорит правду.
– Ты не знаешь, почему мама ночью была со мной, а утром нет? Я хорошо обсмотрела весь дом, её нигде нет!
– Не знаю. Я даже не знаю, как ты здесь оказалась одна, без тёти Кати?
– Мама сказала, что здесь живёт Бог. Я должна с ним познакомиться. Когда я проснулась, тётя Катя ушла на работу. Видишь, здесь никого нет, только замок. Бог тоже ушёл на работу?

– Как ты нашла дорогу?
Верочка пожала плечами.
– Я шла вперед и всё. А ты тоже к Богу пришёл?
– Да.
– Ты его знаешь?
– Знаю.
– А я не знаю. У тёти Кати есть картинка в углу, на которой он нарисован, но там его совсем не видно.
– Скажи, Веранадеждалюбовь, а у тебя есть ещё кто-нибудь кроме тёти Кати?
– Нет. Только Настя.
– Это твоя сестра?
– Ты что, – засмеялась Верочка, – ну скажешь… Это же кукла моя! Вот, смотри!

Верочка протянула куклу, завёрнутую в клетчатый плед.
– Я замотала  потеплее, чтобы она не простыла. Я как будто бы мама, а она как будто бы доченька. Она будет со мной, пока я не умру на кладбище.
Верочка сосредоточенно задумалась. Отец Вадим рассматривал куклу. Через минуту девочка взволнованно обернулась.
– Нет, я не умру, – сказала она, отрицательно мотая головой, словно долго подбирала правильные слова и вот теперь они нашлись. – С кем же тогда останется моя доченька?

Огромные карие глаза куклы Насти выглядывали из-под пледа и пристально рассматривали лицо отца Вадима, явно проверяя, что он за человек…

– Послушай, Веранадеждалюбовь, ты ещё не передумала познакомиться с Богом?
– Нет.
– Тогда давай зайдем к нему в гости, а то холодно на ступеньках сидеть. Вот и Настя замерзает… Растопим печку, зажжем свечи… Ты умеешь зажигать свечи?
– Умею.
– Вот и хорошо. Погреемся у него дома, чтоб не заболеть. А там, глядишь, и он подойдёт на огонёк…
– А у тебя есть ключ от замка?
– Есть.
Отец Вадим протянул большую тёплую руку, а Верочка  маленькую холодную ладошку, и они втроём пошли вверх по ступенькам.

2013г Алиса Манки