Вишнёвые косточки

История началась с того, что старший брат научил Шурочку стреляться вишнёвыми косточками. Он объяснил принцип полёта косточки в пространстве, предварительно зажав её двумя пальцами. Затем он выпустил косточку и та, полетела как стрела.
Сказать, что Шурочке  полёт понравился, это не сказать ничего. Она хлопала в ладоши и подпрыгивала!  Восторг  детской души был так велик, что счастливый «учитель» пояснил, как можно не останавливаться на вишневой косточке, а проявить фантазию и запустить косточкой финиковой,  сливовой, и даже яблочной (если получится, конечно, но попытаться стоит). Это высший пилотаж, маленьким девочкам его не одолеть, слишком пальчики тоненькие.
С этого момента вишнёвые косточки летали везде, совершая пируэты в воздухе и попадая прямо в цель. Правда, оставляя после себя следы розоватого цвета…. Но это было уже не важно. Для радости познания и чистоты эксперимента такая ерунда, как вишнёвое пятнышко на занавеске или на обоях, не тревожила девочку. Главное – у неё получалось стрелять!
Только вот из всех объяснений и показа принципа полета, слово «пространство» было не понятным, и Шурочка спросила, что это такое? Брат ответил, что это все вокруг неё, включая улицу, и воздух за балконом.
Она поняла.  И пошла на балкон, осваивать пространство там. Объеденные вишнёвые косточки вылетали из ловких пальчиков, как пули из пулемета. И если в самом начале они летели в разные стороны, то спустя несколько минут, детская головка придумала их пускать только в одну точку.
Целью было выбрано дерево напротив, стоящее достаточно далеко, но имеющее весьма толстый ствол. Это гарантировало попадание и радость от проделанной работы.
Шурочка  быстро помыла новую партию вишен, сложила их в мисочку и направилась на балкон, положив в рот сразу несколько ягод. Она аккуратно встала на маленькую подставку, чтобы  дотянуться до границы ограждения балкона, и приступила к стрельбе.
Всё шло хорошо.
Вишня, рот, вкус с кислинкой, глоток, пальцы в рот, косточка, зажим, фирменное отпускание косточки с элементом легкого подталкивания, и выстрел! Удар в дерево, отскок, радость, смех, и снова вишня, рот, вкус…
«Беда» пришла нежданно-негаданно.
Она шла под балконом Шурочки и одна из косточек, изменив траекторию полета, треснула «беде» прямо в лоб. Шурочка это услышала, но уже сделать ничего не могла. Единственное, что она быстро сообразила, так это то, что надо срочно убегать и прятаться в шкафу с мамиными платьями, потому что «беда» орала  и грозилась немедленно прийти к ним домой на разговор с мамой.
–Её надо наказать обязательно, а лучше оштрафовать. Это же надо так баловаться! – бушевала «беда»  в коридоре Шурочкиной квартиры. А мама, которая только что пришла с работы, убеждала кричащую «беду», что нет повода так сердиться и что она сама разберётся с ребенком, без посторонней помощи.  Что приносит  извинения, что косточка попала в лоб не кому-нибудь, а самому «домоуправу». Но это было Шурочке непонятно совсем.
Шурочка тихонечко вылезла из шкафа, на цыпочках пошла на балкон, как только хлопнула дверь за «бедой». Там в красной мисочке ещё оставались недоеденные вкусные вишни, из деревенского сада…
Её схватили за шиворот. Такого действия со стороны мамы она совсем не ожидала. Легкий шлепок по попе тоже стал неожиданным, а так как вину свою она всё же, где-то глубоко внутри чувствовала, то  плакать не стала. Что крик устраивать, если залепила в лоб тёте косточкой?
Мама много не говорила: приказала, запретила, пояснила и отпустила. Шурочка поняла, что стрелять косточками нельзя, а заново слушать возмущенную «беду» не хотела.
Теплый день двигался к концу. Шурочка с сестрой соорудили на балконе шалаш из старого покрывала и подушек, и лежали там, разговаривая на разные девчачьи темы. Когда собираются две девочки четырех с половиной и чуть-чуть не семи лет, всегда найдется важная тема для разговора.
Совсем незаметно стало темнеть. Сестра вдруг вспомнила, что обещала маме помочь готовить ужин. Она быстро встала и ушла. Шурочка осталась одна.
Надо сказать, что одиночество  нравилось Шурочке. Она могла спокойно погрузиться в  фантазии и картинки в голове, которые никогда не давали скучать. И вот тут-то что-то в голове начало подсказывать Шурочке, что вполне годится  пострелять косточками снова из такого надежного укрытия, как шалаш. Никто не увидит... 
– Не робей, – подсказывало что-то внутри, – посмотри, темнеет, никакой взрослый не будет  ходить под балконами, тротуар же есть! А если мама предупреждает детей, что под балконами ходить опасно, то уж взрослые это знают наверняка…– приводило аргументы что-то.
Но, не все взрослые были послушными детьми, факт.  Шурочка поняла это после второго выстрела. Все-таки нашёлся один гражданин, который стоял под балконом и пил пиво.

Когда мужской крик раздался в коридоре и требовал расправы над Шурочкой, она испугалась серьёзно, и снова залезла в шкаф. Там пахло мамой и защитой. Но Шурочка, всё равно волновалась и пыталась подслушивать разговор между мамой и дядькой, через приоткрытую дверцу шкафа. К несчастью, она ничего так и не поняла, кроме одного - 
теперь наказание неизбежно.
Шурочку  стал мучить вопрос: почему по каким-то странным обстоятельствам все беды сваливаются на её голову?
Мама приказала выйти из шкафа-укрытия, и без лишних слов оправдания отправляться в угол. Девочка поджала губки и решила, что плакать не будет. Она просто сейчас обидится на маму, и будет стойко молчать. Даже если мама будет умолять её сказать хоть слово, Шурочка не поддастся на уговоры. Это несправедливо, когда ты только чему-нибудь научилась, а тебя за это в угол лицом к стене.
Себя было жалко, что скрывать. Удивительно, что мысли в голове у Шурочки в такие минуты, превращались в наполненный божьими коровками спичечный коробок. Они шевелились лапками и шуршали изнутри, вот например, так: почему детей наказывают ни за что? Почему взрослые себя не наказывают, а детей запросто?  Почему родители уверены в своей правоте и не хотят слушать оправдания и доводы ребёнка? Неужели они сразу родились взрослыми? Почему какой-то дядька, который стоял под чужим балконом – не виноват, а она, Шурочка, которая стояла на своём балконе и просто стреляла вишнёвыми косточками – виновата во всём?

Девочка долго могла бы рассуждать на эту тему, если бы от мыслей слезы из глаз не полились так быстро, и в таком большом количестве. Всё-таки, даже она не выдержала обидного наказания. Если бы хоть кто-нибудь на земле знал, как грустно стоять в углу совсем одинокой и ни за что...
Шурочка проревелась, успокоилась, а потом дотянулась на одной ножке до маминого атласного  платья, выглядывающего из шкафа, чтобы вытереть свой расклеенный нос и мокрое лицо, а затем продолжала думать дальше. Почему  наказание застревает в памяти, а слова по поводу поведения и правил, совсем не запоминаются? Ну, ни капельки.
– Наверное, их  смывают солёные слезы, – догадалась девочка, – они такие жгучие, что смоют кого угодно! Вот как происходит - слова исчезают, а горе остается! – обрадовалась она. Ну теперь хоть что-то становилось понятным…
«Главное – сделать правильный вывод из плохой ситуации», – любила повторять мама. И только сейчас Шурочка поняла эти слова и сделала правильный вывод! Конечно, она теперь знает, как остается горе в голове!
Окончательное успокоение пришло сразу же после вывода. Слезы быстро высохли. Шурочка нарушила обет молчания и громко попросила попить. Пришла мама и выпустила из угла. Жизнь налаживалась.
Поздно вечером, когда пришел с работы папа, мама рассказала ему про Шурочкины «выкрутасы». Папа почему-то засмеялся, и сказал маме:
– Как можно прожить детство и не пострелять вишнёвыми косточками? Нечего под балконами  пиво пить. Подумаешь, косточка в лоб попала, тоже мне, пришёл разбираться. Мужик называется... Он что, сам ребёнком не был, что ли?

После этих слов Шурочке захотелось вылезти из-под одеяла и прийти на кухню к родителям, но сил уже не было…дрёма забрала все себе, без остатка.
Хотя нет, капелька всё же осталась. Её хватило как раз на то, чтобы успеть заснуть с мыслью, что вот папа был ребенком, в отличии от того дядьки. Шурочка в этом не сомневается!