Вечерело или последний вздох

               

   Вечерело. Герасим, мокрый, взъерошенный, продрогший до костей шёл, не разбирая дороги, понурив немытую головушку. Ещё полчаса назад он совершил преступление, погубил маленькое, беззащитное творение божье. Крестьянину было стыдно перед Богом и по-человечески тяжело.
   
  Ноги привели Герасима к дому грека-аптекаря. Старик-аптекарь сочувствовал немому и нередко угощал его, когда вкусной водкой, когда разведённым по всем правилам химического искусства, спиртом. Герасим толкнул дверь, она не поддавалась, похоже, что в доме никого не было. Но дверь в холодный пристрой, была не заперта. Герасим открыл её и, перед глазами предстала, уже известная ему, картина. Луч остывающего солнца многократно отражался от бесчисленных бутылей, колб, баночек и скляночек, стоящих на столах, полках, а то и просто на полу. Бутыли тёмного и бесцветного стекла были заполнены какими-то жидкостями, порошками и украшены, чаще всего не понятными простому смертному надписями. Подписаны были и несколько бумажных мешков стоящих под столом и наполненных кристаллическими веществами. Под потолком, на длинных шестах были развешены седые пучки различных лекарственных трав.
   
  Уважая христианские обычаи, Герасим решил испечь блины и помянуть отправленную к праотцам лохматую подругу, тем более, что необходимые для этого расходные материалы, как казалось плохо, но всё же читающему крестьянину, были.
   
  Насыпав в подвернувшуюся посудину фосфоритной муки, Герасим замешал её на известковом молоке, немного разбавил жавелевой водой, добавил щепотку глауберовой соли, две ложки свинцового сахара, а каустической соды на кончике ножа. Вымешав тесто до гладкости, Герасим решил передохнуть, помянуть собачонку, выпив пару стаканов спиртного, да и бутылка, украшенная фиолетовой надписью «царская водка», стояла тут же на столе. Обильно покропив краюху хлеба купоросным маслом, крестьянин опрокинул стакан «царской» хорошо отработанным движением. «Кипяток» промелькнуло в несчастной голове. Жгучий запах хлороводорода хлестнул по слизистым глаз и носа. Бутерброд выпал из руки и шмякнулся, маслом вниз, не желая опровергать общеизвестное правило. Выскобленная добела половица почернела, обугливаясь от купоросного масла.
   
  Уже не мог видеть этого искорёженный болью крестьянин. Сползая с табурета, он издавал жуткие хлюпающие хрипы, но и те постепенно утихали. Душа отлетела, торопясь на свидание с собачьей.  А тело…, а что тело? Втиснутое  назавтра в домовину оно было спрятано под толстым слоем земли без права на эксгумацию, кремацию или реанимацию.

   Публикуя, сей странный, но правдивый рассказ, я только предупреждаю всякого рода гуманитариев и прочих бездельников о том, что незнание химии, хотя бы в рамках школьной программы, может привести к различным, как правило, печальным последствиям. 

2005