Нет, не трогай меня...

Нет, не трогай меня.
Тише.
Посиди рядом смирно.
Не касайся меня.
Что ты говоришь? Вино в бокале цвета крови?
Откуда тебе знать, может, это и есть кровь...
Я опять обманулась.
Нет, не обнимай меня, не хочу я, чтобы ничьи руки меня касались! С меня как будто кожу сняли.
Все прикосновения — опасны. Сначала в них нежишься, как в солнечных лучах, а потом ожоги первой степени...
Мне надо купить перчатки, как у тебя — тонкие, как вторая кожа. Вместо обожженной...
Скажи, когда тебе говорят, что ты не нужен, что ты делаешь?
Правильно, уходишь.
А я — оправдываю...
Научи меня жестокости? Чтобы и мне не жаль было втыкать иглы в живую плоть, несмотря на то, что люди не должны друг другу ничего, кроме человечности.
Нет, не подходи ко мне, не приближайся.
Я всего лишь искала того, кто мог бы тебя заменить... Но всё каждый раз разлетается осколками, которые режут твой иллюзорный образ, из которого выходишь, -- снова, -- ты сам.
В моей пустыне один и тот же мираж... Засади ее незабудками или розами, чтобы мне не было так одиноко.
Если все еще любишь меня — бережно возьми меня за кончики пальцев, расставь повсюду знаки, по которым я иду за тобой, говори со мной, даже когда тебе кажется, что я не слушаю, что я забыла.
У тебя глаза печальные...
По белой рубашке расползается рубиновое пятно.
Ты смеешься, губы целуют алую влагу в бокале, выпрямляешься.
Тебе больно знать. Но кто, если не ты, полюбит и мою тень?
Возьми воспоминания...
Сотни имен складывают твое.
И отдай мне мое вино, оно испортило твою рубашку...