Дороже жизни

           Она летела навстречу судьбе. Машина судорожно подпрыгивала на ухабах. Водители выкрикивали ей в окна ругательства, крутили у висков. А она по-прежнему топила педаль газа в пол, не обращая внимания на дорожные знаки.
           Лишь один знак - "Въезд запрещен" или попросту "кирпич" мозолил ей глаза. Казалось, что он попадается на каждом отрезке дороги сотни, нет тысячи раз. Знак  лез в глаза красной нахальной рожей, ухмыляясь белозубым оскалом.
          -Странно. Почему?  Откуда их столько? - мелькнуло в голове и ушло прочь. Причем, также быстро, как и мелькающие на обочинах знаки. Ей некогда было размышлять. Её ждал он. При последней встрече он много шутил, наговорил ей уйму всего того, что она ждала всю свою жизнь.
           Он говорил, что ждет с ней встречи, что лучшего человека, чем она, он не встречал никогда, что при следующей встрече он назовет её своей женой. Вот поэтому сейчас она летела по дороге, не соблюдая правил, шла на обгон. Торопилась к человеку, который был ей дороже жизни.
           Она сожгла за собой все мыслимые и немыслимые мосты, ушла с работы, бросила любимое дело. Он ждал! Он любил! Она для него -  единственная!  Уже въезжала в город, когда навигатор  каркнул, что сейчас будет поворот направо. Она повернула. Навигатор подло солгал, впрочем, не в первый раз. Первое, что кинулось в глаза - наглая рожа "кирпича". Проезда не было, все было перерыто и перегорожено.
            -Мамочки! Опоздаю,  - подумала напоследок, и стало темно. Уже позже, придя в себя, она поняла, что сидит на обочине, вокруг суетились люди. Она ничего не чувствовала: ни боли, ни ужаса, ни обиды, что машина была разбита. Её взгляд был прикован к одной паре, которая стояла недалеко от знака "стоп".
           Это был он, человек, к которому она мчалась. Рядом с ним была миловидная темноволосая женщина, вся ему под стать. Ни машины, ни пострадавшей он не видел, загораживала толпа. Немного погодя они ушли.
           А она сидела и ревела. Люди жалели её. Она медленно встала, нетвердой походкой подошла к машине, почему-то взяла рюкзачок, открыла. Там были конфеты. Она разворачивала их и горстями клала в рот и жевала, горсть за горстью. Во рту было до тошноты сладко, а сердце разрывала боль, страшнее которой не было на земле.