Дедушки

Мой дедушка, Исмай Гайнутдинович Шамсутдинов, дошёл пешком во время Второй Мировой Войны простым солдатом до самого до Берлина. И ни разу не был ранен. Ничем и никак.
С войны он вернулся осенью 45-го, уже после окончательной победы, и в заплечном мешке принёс домой трофейные пластинки и ноты. И ещё привёз пианино. То самое - с золотыми медалями на крышке изнутри и позолоченными тёртыми такими педалями внизу - на которые мне всегда так хотелось понажимать. А он – разрешал. Я садилась на стул и он подкладывал под меня толстенные в серых и из кожзама переплётах тома Римского-Корсакова, это что бы легче было до клавишь дотягиваться, и я, счастливая такая, жала на все педали и на клавиши... жала...
Он был, пожалуй, единственным в моём детстве человеком, который разрешал мне всё и вся, и не переставал при этом любит и волнах обожания и ласки купать. И носить на руках.
Когда он умер, мне было 6. Сгорел от рака за несколько месяцев. Мы тогда редко виделись, он не хотел меня тревожить, и очень сильные были боли, но даже в последний раз, когда уже был конец и мы с ним встретились в больнице, через глаза его лилась на меня Любовь... и только она...
как выяснилось уже сильно потом, товарищем он был очень пьющим, но, когда не пил и был в себе, то был просто божественным звукооператором, очень душевным, лиричным и с народными нотками композитором и просто хорошим таким человеком.
О войне он мне никогда не рассказывал. Да и вообще я никогда не слышала, что бы он что-либо, кому-либо и когда-либо об этом рассказывал. Всё, что знаю - знаю от родственников, далёких и близких, и приходила вся эта информация как-то мимоходом и вскользь, тихо и бочком. Вроде и не совсем как тайна, и не скелет в шкафу, но какой-то такой странноватый родственник, которого несколько стесняются и пускают по праздникам в дом только с чёрного хода...

Другому дедушке, Зельману Александровичу Бонку, когда он был заброшен на парашуте зимой во время Второй Мировой в тыл врага, отморозило ноги.
Не все, к счастью, а только пальцы. Не знаю точно, что там случилось, а может и не помню просто, но то ли стропы парашута где-то запутались, то ли подстрелили его при приземлении, то ли поленница на него свалилась, но пролежал дедушка больше суток на морозе в снегу, а потом ещё полз, а потом снова лежал, но всё же куда-то на последнем издыхани дополз. А вот пальцев на ногах лишился. И потом его долго выхаживали. И лазарет. И это ещё очень и очень маленькая цена. Повезло ему просто.
С войны он привёз вот те самые трофейные ёлочные игрушки, да ещё бабушке какое-то невероятное распрекрасное платье. Такое сказочное, что у всех вокруг аж дыхание спирало иостанавливалось. Ведь не только мужик живой вернулся, да ещё и муж и отец но ещё и платье привёз. Бабушка тогда сразу же превратилась в золушки в принцессу и все соседки по коммуналке и по дому ходили на Зямочку, на игрушки и на Платье посмотреть. И разглядывали всё, трогали и глядели на неё, счастливицу, с горечью, любовью и восхищением. И, наверное, и с завистью немножко. Но об этом – не знаю...
А дедушка потом носил обувь 40-го размера, которую специально для него шил в соседней мастерской на заказ знакомый сапожник. И ходить слишком много и высоко было ему тяжело.... да...
Когда он умер, мне было 14, и после его смерти достались человечку в наследство несколько пар обуви – коричневые и чёрные кожаные ботинки и туфли ( сильно повезло мне тогда- у меня как раз в тот момент тоже уже стал 40-й, а обуви было раз-два и обчёлся), две пары костюмов и сколько-то там слегка военизированного типа рубашек, и всё было такое великоватое и мужское, но моему тогдашнему хипстерскому существу очень под стать – и так я их все тогда и носила и в школу, и потом в универ.
Да, и ещё были- ордена. Их я не носила. Только хранила.
И этот дедушка тоже никогда ничего не рассказывал о войне . Всё, что знаю – точно так же – тихо и мимоходом от родных, но только с другой стороны....
______________
Вот такая она штука – война. Если через неё проходят живыми – её не обсуждают с родными, и о ней не говорят с любимыми и близким. На то есть, если повезёт, однополчане.
А если мёртвыми с неё возвращаются, то тем более....

ю