Педагогический приёмчик

В раннем детстве я, видимо был большим проказником и поэтому для моего воспитания в столовой на стене висел кнут (такая палка с прибитым к ней резиновым жгутом) рядом с черной тарелкой репродуктора проводного радио, из которого, в частности, в 1953 году звучали траурные объявления о смерти Сталина. Тогда мама и бабушка плакали, причитая: - "на кого он нас оставил и как мы теперь будем жить". Позднее в 1956 году диктор из репродуктора читал туманные намеки о некоем культе личности и его последствиях, и тогда из книжного шкафа бесследно исчезло 13 томов отцовского  полного собрания сочинений И.В.Сталина, а главная улица города Орджоникидзе - проспект Сталина был переименован в проспект Мира. Кнут был только для меня, но использовался отцом и дедом для экзекуций всего лишь несколько раз за всю мою детскую жизнь, значительно чаше на него показывали пальцем или просто напоминали о его замечательных качествах, когда следовало изменить мое поведение.

Однако, начиная с пятого класса, родители стали относились ко мне как-то осторожно и  деликатно. Кнут продолжал висеть на том же гвозде, но напоминали о нем все реже. Скорее всего я заслужил это несколькими фактами детской биографии, в частности я был "вундеркиндом", учился с 4-го до 8-го класса одновременно в музыкальной и художественной школах.
 
В детскую художественную школу г. Орджоникидзе я пошел с огромным желанием. Теперь я точно знаю, что в моей жизни было лишь две волны сильной творческой одержимости. Первая - в преддверии художественной школы, когда отец привез для меня из Москвы два килограмма эглина (это такой однотонный пластилин). Тогда я, помню, слепил обезьяну, дрессировщика Дурова с собакой Жучкой, динозавра трицератопса и, скорее всего, именно эти работы отец предъявлял в художественной школе для моего зачисления, других работ - рисунков и живописи просто не было. А вторая - за год до окончания художественной школы, этот рассказ как раз об этом времени.

Учился я в ней по разному. Сначала на хорошо, потом на удовлетворительно, а потом, в 3-м классе и вообще перестал ходить на занятия. Обычно в эти моменты я один или с кем-нибудь шлялся по городу, ходил по городским музеям не по одному разу, в кино, парки. Отчетливо помню один их таких загульных дней. С одноклассником и соседом по двору Казбеком Дзарасовым сижу на веранде неработающего летнего кафе в центральном городском парке, рядом с домом Политпросвещения на проспекте Мира и зданием художественной школы, едим холодную баранину, которую предусмотрительно захватил с собой Казик, болтаем обо всем, а за стенами кафе моросит мелкий осенний дождь.

Отец обнаружил мои прогулы только через пару месяцев, но, почему-то не стал меня лупцевать, а поступил очень странно и жутковато, как мне тогда показалось. Во первых у меня было спрошено хочу ли я учиться в художественной школе. Вопреки сложившимся обстоятельствам я заявил, что да! Тогда он вручил мне маленькую записную книжку, типа за 2 копейки, и потребовал, что бы я ему приносил автографы педагогов школы, которые подтверждали мое присутствие на каждом из занятий. В смысле только дату занятия и автограф учителя. Более того я обязан был сам объяснить учителям зачем это нужно (расписываться в книжке)!!!

Ну в общем наказание состоялось. После этой встряски, не шатко не валко я перешел в 4 (последний) класс художественной школы, скорее всего с трояками по всем предметам. Может быть здесь и не о чем было бы рассказывать, но летом, в каникулы перед новым учебным годом у меня опять случился творческий подъем, причины которого известны лишь небесам. Мне вновь захотелось рисовать, как и перед поступлением в художественную школу. Самостоятельно, движимый лишь этим желанием, сделал около сотни дополнительных рисунков и акварелей вне школы и видимо хорошо за лето продвинулся в технике.

На этом творческом энтузиазме быстро прошел последний учебный год, и вот уже снова лето. Я играю в футбол с дворовыми ребятами на лужайке Детского парка, совсем рядом с нашим двором. Мимо проходит одноклассник по художественной школе Витя и забирает меня, как есть пыльного, грязного, в шароварах и кедах, туда в центр города, на проспект Мира, в здание художественной школы. И вот зал на втором этаже в нашем классе живописи с красивым большим балконом, нависающим над проспектом, где я вместе с остальными учениками совсем недавно тщетно пытался добиться отображения текстуры и фактуры материалов предметом очередного натюрморта с китайской вазой, приходят педагоги и директор школы Н.В. Жуков. Пауза, какие-то слова и вдруг вызывают меня, вручают бумагу (свидетельство об окончании школы). Помню удивление - почему вызывают первым? Кажется, я тогда даже и не посмотрел внутрь полученной бумаги. Приношу ее домой и убегаю опять играть футбол.

А свидетельстве оказывается были одни пятерки! Рисунок, живопись, композиция, лепка и даже поведение!? Я только сейчас начинаю понимать какую радость родителям могут доставить даже самые небольшие достижения детей...