Алессандро Казола. Миниатюра Женская солидарность

Неаполитанский комедиограф Алессандро Казола пользуется большой известностью не только в Италии, но и в Америке.
В частности, в прошлом году в Америке были поставлены в Нью-Йорке его миниатюры "Женская солидарность" и "Вечернее платье для банкета".
Американская публика высоко оценила оба эти произведения. Мне захотелось с ними познакомить также и российскую публику.
Ранее, я опубликовал скетч "Вечернее платье для банкета" и вижу, что его каждый день охотно читает интернетовская публика. Думаю, что такой же успех придётся на миниатюру "Женская солидарность".
Героинями этой миниатюры являются две сексуально озабоченные, лекгомысленные дамы.
Автору удалось с большим юмором, без вульгарностей, обрисовать их оригинальные, комичные портреты!
Это идеальная пьеса для двух симпатичных актрис, мечтающих показать себя на сцене во всей своей красе!
ХОРОШЕГО ЧТЕНИЯ ВСЕМ ЛЮБИТЕЛЯМ ТВОРЧЕСТВА АЛЕССАНДРО КАЗОЛЫ.
По всем вопросам творческого сотрудничества обращайтесь непосредственно к Автору перевода - Валерию Попову, E-mail:mariapop@mail.ru
ЖДУ КОММЕНТАРИЕВ!





                А Л Е С С А Н Д Р О    К А З О Л А
                ===================================

               
                Ж Е Н С К А Я    С О Л И Д А Р Н О С Т Ь
               
                Одноактная пьеса

                Перевод  с итальянского Валерия Попова, 2013 год.
                E-mail: mariapop@mail.ru


                Д е й с т в у ю щ и е    л и ц а  :
                ---------------------------------------------------
 
     -   АНТОНЬЕТТА ЛЯ НОТТЕ, хозяйка дома
     -   СИМОНА,  нежелательная гостья



На сцене представлена типичная комната из буржуазной семьи. В комнате имеется телефон и на общем фоне выделяется фотография мужчины в рамке, поставленная на комод. При поднятии занавеса, на сцене мы видим Антоньетту, в домашнем халате, собравшуюся проводить в комнате приборку.


                К  а  р  т  и  н  а      п  е  р  в  а  я
                -----------------------------------------------

                АНТОНЬЕТТА – СИМОНА

               
                В двери раздаётся звук звонка.

АНТОНЬЕТТА:  (Идёт открыть дверь).  Добрый день! Буон джорно! Пожалуйста,  входите, синьора. Вам что-то надо?
СИМОНА:  (Незнакомка входит в комнату. Это яркая на вид женщина, прекрасно одетая и, использующая много косметики на лице. Она выглядит очень рассерженной и агрессивно настроенной).  Спасибо!  Однако, вы не дурны собой, синьора! Ясное дело, что мне надо что-то. Более того, если вы это что-то мне вернёте, то я вам буду за это очень даже признательна!
АНТОНЬЕТТА: Но, как такое может быть, что я, что–то имею из ваших вещей, но при этом даже совсем  вас не знаю?
СИМОНА:  Да, это так! А, по-вашему, как, чтобы иметь что-то, принадлежащее кому-то, нужно обязательно знать этого человека?
АНТОНЬЕТТА:  Чёрт подери, мне это кажется логичным! А вы, что думаете, разве, это не так?

                2.-


СИМОНА:  Вы, действительно, думаете так? Так вот, я вам сейчас продемонст-
рирую, что это совсем не так!
АНТОНЬЕТТА:  В таком случае, скажите мне, что я взяла у вас такого?
СИМОНА:  Моего мужа! Я узнала, что он находится с вами в близких отношениях!
АНТОНЬЕТТА:  Со мной? Но, позвольте, что вы тут себе позволяете?!
СИМОНА:  Но, если я вам ещё даже не сказала, кто мой муж, то, как вы можете тут же набрасываться на меня и, тем более,  заводиться с пол-оборота?! Вы вначале хоть услышьте его имя, а уж затем принимайтесь за классическую режиссуру, вроде, «но, позвольте, что вы себе такое позволяете, за кого вы меня принимаете?» и, используя другие подобные выражения.
АНТОНЬЕТТА:  Вот, что, синьора, я не ожидаю здесь никого, так как ни с кем у ме-ня нет незаконных связей. Вы говорите о том, что у меня есть любовник? Как такое вообще могло вам прийти в голову? Честно говоря, я итак своего мужа  переношу с большим трудом, а тут завести мне ещё кого-то! Да, это просто невозможно! Более того, знаете, если вы хотите, то я его вам подарю!
СИМОНА:  (Саркастически).  Вы хотите выглядеть благородной дамой. И ведёте се-бя так, словно предложили мне коробку шоколадных конфет. Вы говорите, синьора, что своего мужа переносите с трудом, а, что вы думаете, мой муж лучше? Если вы его терпеть не можете, то почему его должна терпеть я?
АНТОНЬЕТТА:  Но, кто вам говорит что-то об этом?! Я это сказала вам только в качестве примера.
СИМОНА:  Вы правы, синьора, все мужчины, действительно, в некотором смысле, очень трудные,  но это не даёт вам никакого права похищать их у других.
АНТОНЬЕТТА: Вы опять взялись за старое?  Надо же быть такой упрямой! Я вам
уже сказала, что не имею никакой связи ни с вашим мужем, ни с кем-либо другим, так как не приветствую подобные вещи.
СИМОНА:  Синьора, только не прикидывайтесь, что вы тут не причём.  Со мной эти штучки не пройдут! У меня на этот счёт имеется точная информация, и я провела для этого соответствующее расследование.
АНТОНЬЕТТА:  Чёрт подери! Никак вы уже успели за этим обратиться в полицию?
СИМОНА:  Помилуйте, о какой полиции вы говорите? Да, если бы я обратилась в полицию, то чёрта с два я узнала бы от неё что-нибудь!
АНТОНЬЕТТА: А в чём дело? Что вы этим хотите сказать? Что итальянская поли-ция работает плохо? Конечно, нам трудно тягаться с американской полицией, но всё же мы не можем жаловаться на нашу…
СИМОНА:  Нет, нет, вы меня не так поняли. Я питаю максимум уважения к италь-янской полиции. Однако, с тех пор как прелюбодеяние у нас больше не является преступлением, полиция больше не наказывает за определённые нарушения обще-принятой морали и даже не может что-либо сказать мужу, которому наставили рога, так как теперь есть закон о невмешательстве в личную жизнь.
АНТОНЬЕТТА:  И как же тогда? К кому вы обратились за такой информацией?
СИМОНА:  К соседкам по дому. Они могут дать по части информированности фору даже знаменитому ФБР (Федеральному Бюро расследований США). И расскажут вам всё во всех подробностях.
АНТОНЬЕТТА:  Эти, да! Я в этом даже не сомневаюсь!
СИМОНА: Но не только это. Я также обратилась за информацией к знающим людям в моём районе, и убедилась в том, что всё полностью соответствовало ранее получен-ной информации.


                3.-


АНТОНЬЕТТА:  Чёрт подери, да, вы никак уже успели провести перекрёстный сбор информации? Что-то вроде той работы, которой занимаются карабинеры из Отдела научной экспертизы Полиции!
СИМОНА:  Одним словом, синьора, со мной шутки плохи, лучше сознайтесь во всём  сразу и не заставляйте меня терять с вами время.
АНТОНЬЕТТА:  (Говорит тихо, как бы про себя).  Она никак собирается устроить мне тут допрос? Нет, вы только подумайте, какая наглость!  (Обращается к Симоне).  Я повторяю вам, синьора, что у меня нет никаких экстра связей ни с кем на свете!
СИМОНА:  Как же, так я вам и поверила! А, как тогда адрес? Антоньетта Ля Нотте – это вы?
АНТОНЬЕТТА:   Да это я, и не только ночью, но и днём!   (Игра слов: фамилия «Ля нотте» дословно переводится «Ночь»).
СИМОНА:  Какая прекрасная реплика! Право, я должна вам сделать комплимент!
АНТОНЬЕТТА:  Я уже устала от этой реплики, ещё с того времени, когда начала ходить в начальную школу. Позвольте мне хоть раз повторить вам эту реплику?
СИМОНА:  Вы имеете полное право делать любые реплики, которые вы считаете нужными, но не тогда, когда речь идёт о столь серьёзных и деликатных вопросах. Ответьте мне серьёзно, Антоньета Ля Нотте, это вы или нет?
АНТОНЬЕТТА:  Да, это я.
СИМОНА:  Видите, всё возвращается на круги своя. Сколько Антоньетт ля Нотте имеется в этом доме?
АНТОНЬЕТТА:  Две!
СИМОНА: Две?
АНТОНЬЕТТА:  Есть ещё двоюродная сестра, которую зовут точно также.
СИМОНА:  С тем же самым именем и с той же самой фамилией?
АНТОНЬЕТТА:  Да, полностью с те ми же самыми.
СИМОНА: И, что эта сестра из себя представляет?
АНТОНЬЕТТА:  Ничего особенного, но она больше чем я расположена говорить о некоторых вещах.
 СИМОНА:  В таком случае, это несомненна она. Простите меня синьора. Надо же такому случиться, что у вас с двоюродной сестрой одно и то же имя и фамилия….
АНТОНИЕТТА:  А в чём тут я виновата? Если есть такой обычай, что отцы часто дают имена своих родителей своим детям. Мы  с моей сестрой являемся детьми, родившимися от двоих братьев, которые имеют ту же самую мать. Поэтому каждый из них назвал первую девочку, родившуюся у них в семье Антоньеттой. А фамилия Ля Нотте осталась без изменения.
СИМОНА: Ещё раз прошу у вас прощения. А вы не могли бы сказать, где живёт ва-ша двоюродная сестра?
АНТОНЬЕТТА:  Этажом выше.
СИМОНА:  (Истерично). Я тут же поднимусь к ней и расцарапаю ногтями ей лицо!  (Немного успокаивается).  Так что, извините меня за беспокойство и до свиданья!
АНТОНЬЕТТА:  Только, каким образом вы это сможете сделать? Не смешите меня!
СИМОНА:  Вы не верите? Интересно, кто это здесь мне вдруг посмел бы помешать сделать? Случайно, не вы?
АНТОНЬЕТТА:  У вас этого не получится, так как её нет дома!
СИМОНА:  Да?! Тогда я подожду её!


                4.-


АНТОНЬЕТТА:  В таком случае вам придётся принести сюда одеяло или же зака-
зать себе номер в гостинице.
СИМОНА:  Это ещё, почему?
АНТОНЬЕТТА:  А дело в том, что она уехала куда-то со своим мужем. И вернётся только через две недели.
СИМОНА:  Нет, вы только посмотрите! Со мной в последнее время случаются одни только неприятности!
АНТОНЬЕТТА:  Но, кто вас просит так бурно реагировать на всё это? Благодарите Бога, что ваш муж любит поразвлечься на стороне и не маячит всё время перед ва-ми. Вы даже не представляете, как я была бы рада, если бы мой муж завёл себе лю-бовницу!  (Показывает на фотографию, стоящую на комоде). Вы видите его? Даже по его лицу видно, какой это трудный человек!
СИМОНА:  (Смотрит на фотографию и инстинктивно восклицает, будучи удивлён-
ной, увидев знакомое лицо).   Кармине!
АНТОНИЕТТА: Да!
СИМОНА:   Чёрт подери, но этот Кармине похож на моего мужчину, как две капли воды! Значит, этот тип всё время меня обманывал, когда говорил мне, что он холо-стяк!
АНТОНЬЕТТА:  Прекрасно, я очень рада за вас! Браво, синьора, но, после всего то-го, что я теперь узнала, какое вы имеете право читать мораль другим,  и  повышать на других свой голос?
СИМОНА:  Нет, это не так. Знаете в чём дело? Как я уже вам сказала, нам женщи-нам отнюдь не просто терпеть своих мужей, и мой муж тоже не является исключени-
ем. Поэтому наши мимолётные увлечения не только не вредят нашим супружеским отношениям, но и позволяют затем нам легче переносить и терпеть их присутствие. Всё дело только в этом!
АНТОНЬЕТТА:  Прекрасно. Но тогда, как нужно понимать ваши слова, что «я тут же поднимусь к ней и расцарапаю ногтями ей лицо. И, что некоторые вещи делаются не для того…»?
СИМОНА:  «Делаются не для того, чтобы затем о них распространяться». Простите, синьора, я была немного импульсивной, но едва я увидела эту фотографию, я уже не могла сдержаться и меня буквально прорвало. До чего же все они ублюдки - эти муж-чины! И все – предатели!
АНТОНЬЕТТА:  Видите ли, потому что и женщины…
СИМОНА:  Причём тут женщины? Он знал, что я замужем, но всё время клялся, что является холостяком. Я ко всем отношусь с должным почтением и никого никогда  не обижаю.
АНТОНЬЕТТА:  За исключением своего мужа…
СИМОНА:  Позвольте мне закончить мою мысль. Я никогда не позволю себе взять
и просто так обидеть какую-либо женщину. Между нами «девочками» говоря, мы должны быть солидарными. Они, то есть мужчины, как мы это уже констатировали, ничего хорошего не заслуживают. Даже, решившись на измену, надо быть честными.
АНТОНЬЕТТА:  Честными?
СИМОНА:  Естественно. Честными со своими любовницами  или любовниками!
АНТОНЬЕТТА:  Вот именно!
СИМОНА:  Синьора, теперь, когда вы узнали обо мне абсолютно всё, то, как бы вы хотели поступить со мною? Скажите мне – я в вашем полном распоряжении. Вы хо-


                5.-


тели бы наброситься в ярости на моё лицо? Если да, то я готова предоставить вам такое удовольствие.  Или просто побить меня? Может быть, вы хотели бы отправить меня на виселицу? Или просто убить выстрелом из пистолета?
АНТОНЬЕТТА:  Синьора, вы, видимо, насмотрелись телевизора! Я всегда говорила, что смотреть много телевизора противопоказано человеку.  Тем более, что вы сами видите, на каком уровне всё это делается! Неужели вы можете поверить в то, я, буду-чи матерью, способна на то, чтобы стрелять в женщин? Даже, если бы речь шла о любовницах моего мужа! К тому же, разве, вы это уже не сказали, что мы, между на-ми «девочками» говоря, должны быть солидарными?
СИМОНА:  Да, да. Я это сказала.
АНТОНЬЕТТА:  Дело в том, что мне это даже на руку, что у моего мужа, есть любов-ница, таким образом, и у меня теперь появилось свободное время для моих амурных дел. А, если я закачу ему скандал, то он, да, потеряет свою любовницу, но снова нач-нёт крутиться у меня здесь под ногами!
СИМОНА:  Он, что, и, действительно трудный человек?
АНТОНЬЕТТА:  Не то слово! Ужасно трудный! Смотрит постоянно футбол, курит сигареты прямо в доме, думает, что женился на служанке,  и, забывает, что у него есть жена! Нет, нет, я это так не оставлю и поставлю его на место!
СИМОНА:  Браво! Молодец!
АНТОНЬЕТТА:  Хотя я только грожусь, что заставлю его вести соответствующим образом, а затем, как правило, всё пускаю на самотёк.
СИМОНА:  Стало быть, как я поняла, у вас нет никаких особых намерений действо-вать грубо в отношении меня?
АНТОНЬЕТТА:  В этом вопросе многое зависит также и от вас.
СИМОНА:  Простите, но что это значит, что «многое зависит и от меня?» Вы посто-янно говорите, что мы должны быть солидарными!
АНТОНЬЕТТА:  Видите ли, если мы хотим быть солидарными, то должны быть солидарными также и со всеми женщинами, а не делать это только, когда нам это удобно.
СИМОНА:  Со всеми женщинами Мира?
АНТОНЬЕТТА:   Да. Это было бы прекрасно, но по правде говоря, сейчас это не яв-ляется моим намерением. Я имею в виду, что мне доставило бы больше удовольст-вия не предпринимать никаких действий, по различным причинах, о которых я го-ворила до этого. Но, разве вам не кажется это логичным, что я должна быть солидар-ной в этом вопросе также и с моей двоюродной сестрой?
СИМОНА: А, следовательно, насколько я это поняла, такое ваше решение не пред-принимать никаких действий, объясняется тем, что я сделала шаг назад в отноше-нии вашей двоюродной сестры? Я права?
АНТОНЬЕТТА:  Да, это именно так и есть. Если вы расцарапаете своими ногтями ей лицо, то я, волей-неволей буду вынуждена то же самое проделать и с вами. А ног-ти у меня есть!  (Показывает свои ногти).  Ну, как, вы их видели? Но если мы с вами придём к общему согласию  и заключим что-то вроде папского конкордата, то вы можете спокойно держать при себе моего мужа, а она вашего.
СИМОНА:  А вы, интересно, чьего мужа будете держать при себе?
АНТОНЬЕТТА:  Ни чьего! А что, разве каждая женщина должна обязательно быть привязанной к кому-то? Я уже вам сказала до этого, что я думаю по этому поводу. Не так ли?


                6.-


СИМОНА:  Да, да. Вы это уже сказали. Тогда всё в порядке, заключим этот конкор-дат и на этом поставим точку, и я не стану предъявлять претензий к вашей сестре, а вы – ко мне. Идёт?
АНТОНЬЕТТА:  Прекрасно.
СИМОНА:  Спасибо.
АНТОНЬЕТТА:  Не за что!
СИМОНА:  Как бы то ни было, синьора, но мне было приятно познакомиться с вами. Может, вы не испытываете таких чувств…
АНТОНЬЕТТА:  Нет, нет, я тоже испытываю точно такие же чувства.
СИМОНА:  Тогда я хотела бы пожелать вам хорошего дня!
АНТОНЬЕТТА:  Вы, что собрались уже идти?
СИМОНА:  А вы, что уже передумали? И хотите устроить между нами дуэль?
АНТОНЬЕТТА:  Какую ещё дуэль? Я уже сказала, что вам противопоказано смотреть много телевизор.
СИМОНА:  И что, тогда?
АНТОНЬЕТТА:  Я хотела бы спросить вас об одной вещи. Я могу это сделать?
СИМОНА:  Естественно!
АНТОНЬЕТТА:  Но, как вам удаётся переносить моего мужа?
СИМОНА:  Как сказать?! Не знаю!
АНТОНЬЕТТА:   Он и, на самом деле, очень трудный человек. Как вам удаётся с ним ладить? Если бы у меня не было детей или же он допёк бы меня окончательно, то я бросила бы его! Вы даже не можете себе представить, уже сколько раз я соби-ралась прогнать его и надавать пинков!
СИМОНА:  Дело в том, синьора, что вы, хотя и правы со всех точек зрения, но знае-те всегда его, как вашего мужа. А мужья уже сами по себе трудные люди, именно по-тому что они мужья. И трудным бывает муж, а не столько мужчина сам по себе. Я же, наоборот, его знаю, как любовника, и не чувствую тяжести от его ежедневного присутствия, так как вижу его в ту минуту, когда ему хочется расслабиться, и он
выглядит искромётным, как шампанское. А, разве, мой муж не такой же? Думаете,  он не столь же тяжёлый, когда находится со мной? Я уверена, что, если вы спросите об этом свою двоюродную сестру, то увидите, что она скажет, что с ней, он совсем другой!
АНТОНЬЕТТА:  Так я и разбежалась, начну теперь спрашивать мою двоюродную сестру об этом…
СИМОНА:  Но вам вовсе не надо при этом говорить ей, что мы с вами знакомы! Я думаю, что вам этого вообще не следует делать. Спросите её просто, как бы невзна-чай , «en passant».
АНТОНЬЕТТА:  Прошу вас, давайте лучше поговорим о другом.
СИМОНА:  Вот почему я всё это время стараюсь объяснить вам, насколько много вы теряете, от того, что не чувствуете себя настоящей женщиной, так как вы пока знаете лишь только худшую часть мужчины, которая заключена в вашем муже. Заведите и вы любовника, и вы сразу увидите, как у вас тут же поменяется жизнь.
АНТОНЬЕТТА:  Но, как я смогу это сделать? Вы уже захватили всё, что можно было захватить!
СИМОНА:  Милая синьора, есть еще мужчины, есть. И, кроме того, вам никто не сказал, что их надо обязательно брать из вторых рук. Даже из третьих рук – это тоже хорошо. А почему бы и нет! Также можно и из четвёртых рук. Помните, что, чем он


                7.-


опытнее, то тем лучше, и вы с ним не будете терять время: потому что, чем меньше у мужчины времени, то тем он больше готов показать себя с лучшей стороны.
АНТОНЬЕТТА:  Прекрасно, Я об этом обязательно подумаю.
СИМОНА:  До свиданья, синьора, и помните, что мы всегда должны быть сплочён-ными.
АНТОНЬЕТТА:  Между нами «девочками» говоря.
СИМОНА:  Правильно, между нами «девочками» говоря.
АНТОНЬЕТТА:  До свидания.
СИМОНА:  (Удаляется).


                К  а  р  т  и  н  а      в  т  о  р  а  я
                --------------------------------------------------

                А Н Т О Н Ь Е Т Т А


АНТОНЬЕТТА:   (Приближается к телефону и набирает номер мужа Симоны).  Алло?! Дорогой Филиппо!  Да, да. Именно сейчас вышла от меня твоя жена. Нет, нет, она в курсе всего. Нет, я всю уладила, можешь не беспокоиться. Нет, нет, будь спокоен, вот, увидишь, она ничего у тебя не спросит об этой истории. Можешь поверить мне, дело закрыто. Не стоит благодарности. Разве ты не знаешь, что мы женщины знаем всегда больше, чем сам дьявол?! Крепко целую. И жду тебя сегодня вечером. Да, мой муж, выйдет из дома где-то к десяти часам вечера. У него ночная смена. Я затем уложу спать детей. Так что ты затем можешь ко мне подняться где-нибудь  с одиннадцати часов и до полдвенадцатого. Позвони мне по сотовому теле-фону. В звонок в двери – не звони. Здесь даже стены имеют уши. Крепко целую! Чао! Пока! (Кладёт телефонную трубку на аппарат, но затем снова поднимает трубку и набирает номер своего другого любовника,  который является также любовником и Симоны).  Алло?! Дорогой Франческо! Нет, нет, сегодня вечером не приходи, так как у моего мужа сегодня была работа во второй половине дня. (Смотрит на фотогра-фию, которую она до этого показывала Симоне, стоящую на комоде и берёт её в руку).  Ещё раз спасибо за фотографию, которую ты принёс мне до этого. Я поместила её в рамку и поставила на комод. Нет, нет, я не сумасшедшая! У меня на это были свои соображения. Нет, нет, не волнуйся. До того, как появится муж, я её переложу в ящик. Знаешь, ты правильно сделал, что  решил  представиться Симоне под именем Кармине.  (Франческо является любовником и Антоньетты, и Симоны. Хотя Симо-на считает себя хитрой, но она даже не догадывается, что её любовник представил-ся ей под именем Кармине, а не под своим настоящим именем).  Таким образом, ты не рискуешь, что кто-то может тебя заподозрить в чём-либо, и, что появятся на твой счёт какие-либо  кривотолки. Крепко целую! Чао! Пока!


                О п у с к а е т с я     з а н а в е с


                К О Н Е Ц    О Д Н О А К Т Н О Й     П Ь Е  С Ы