Любя под ритмы танго

Всполохи черно-алого контраста её раскидистой юбки ласкал ветер, подымающийся по командному сигналу гибких кистей её бледных рук, обнимавших меня в мечтах не за заслуги, а за банальное присутствие в её жизни. Я верил сладкой лжи, слетающей с её пухлых губ  в диалоге со мной, но разве тогда могла сопротивляться плоть моя заговорщицким ноткам этого теплого тона девичьего голоса, усыпавшего врожденную предосторожность мою? Нет…
     Позже я пожалею ни только себя, но и ту женщину, которой обязан избытком лет на проживание в этом горьком на вкус мирке, исчезающего   у меня из-под ног, как шелковые ткани одежд соблазнившей меня богини. За что? А я и сам не знаю, но затем.... 
      А что и в правду будет потом? Меня проглотит тьма черных угольев глаз её или же эти смелые  искры во мгле очей её испепелят меня заживо, позаботившись о том, чтобы я до последнего вздоха не пожалел об отказе от сопротивления?...
    Я не хочу зря грезить объятиями наших теней на стенах и даже не желаю верить снам, где кто-то похожий на меня сыпет поцелуями негу женской кожи, чей привкус не покидает губы мимолетно. Они не так меланхольны… 
   В этот миг я сам верил в то, что способен нажать на самоуничтожение рассудка в помутившейся от магии страстного танца голове. И, да, я поддался соблазну,  исходящему от души её, покидавшей тело каждый раз как только начинали звучать первые аккорды танго, и, продвигаясь по полу, я достигаю невинной. Не смей сопротивляться, ведь ты же не хочешь провалить выступление? Доверься ритму. Слейся с настроением музыки  и ничего не  бойся. Я рядом…
 Шаг. И ты в чужих объятиях.
Два. И  сердце сбивается с мелодии.
Три. И помыслы о расставании с реальностью навечно в этих руках становятся мечтой.
Четыре. И прощальные письма всем близким рассылаются быстро, копируя безудержный бег твоих каблуков.
Пять. И…
 Она отстраняется от жгучего пламени, вставшего на пути  к этим темным контурам его  хлопковой рубашки, трепетно дрожащей испуганной птицей, заприметившей вблизи падшего ангела, охваченного лаской огня. Оглушительное эхо  шагов, отстраняющих её расстоянием от опасной  опоры в совместном полете до очага возгорания вечного тепла, которое усиливается от заметной мелочи среди бесчувственной пустоты одиночества, без усилий подводит  к приоткрытой двери. Тяжело дыша, она замирает пред освобождением, куда проникнув, вдохнешь живительный аромат свежести разбитых кристаллов кислорода, остужающих пылающую былинку,  подхваченную душой- клептоманкой, чью тягу ко всему не погасит даже самый профессиональный освободитель от напастей, прошедших с тобой всю жизнь. Опустив трепыхающие веки, она произвольно поворачивает в сторону свою голову, где бьются в живом споре  с собой наедине её собственный голос, запрещающий рассудительному возмущению вступить в диалог с немым собеседником. «Ты нужна ему  Роксэн!.. Раз подожгла чужое сердце то обязана догореть вместе с жертвой своих чар дотла, позволь хоть раз дьяволу передохнуть от беспрерывной записей в колонку твоих прегрешений,- подстрекательно повелевает незнакомка, произносящая  приказы дубликатом  тембра её собственного тона.  «Не оборачивайся, я прошу,- всхлипывая, умоляет туманная дева извне, переминающаяся с ноги на ногу, стоя на ветхом табурете, ровно держащимся на глади остановившегося воздуха. На  призрачной шее незнакомки  плотно уложена раздербаненная веревка, повязанная толстым узлом, плавно переходящего от тугого закрепления в жуткое подобие змеи, колющей в  кровь запястья крохотной самоубийцы. Её глаза набухают от застывших капель соленого содержания, и руки с судороге нервно начинают перебирать никчемное орудие беспричинного расставания с миром живых, но почему-то мне совсем её не жаль…   Моя выдумка пришла ко мне просительницей совсем не кстати.. я в затруднении… Смею ли я ответить отказом тому, кто застрял на границы двух чуждых друг другу вселенных, находясь лично в затруднительном положении? Это мой сон, моя жизнь, не сумевшая повториться дважды, и только я могу рвать преграды в клочья в затяжные моменты, подставляющих близко к горлу бумажное остреё поношенной обуви, мешающей вновь наслаждаться мгновениями, случающихся однажды. Инстинктно зажмурившись, она резко выбивает щелбаном затхлое дерево, превращенное в мебель под орудием труда виртуоза, из-под устрашенной рабыни мысли, чьи стопы в неожиданности, встав на кончики больших пальцев ног, окончательно опираются об воздух. « Прости…- не веря своим глазам, повторяет монотонно виновница происшествия. Она оборачивается. «не заставляй меня ждать! Ну же, иди к нему!», повелительно разноситься в кромешном безмолвие знакомый до боли капризный баритон. Ступая в обратном направлении по свежим отпечаткам, невидимых на скользком паркете, целеустремленная девушка, задыхаясь от внутреннего давления, дает полам широкой юбки вновь поплыть по воздуху, пока ноги не донесли её до мощной стены его накаченной груди.
Удар об преграду к его  сердцу и этот запах, содержащий хмель,  заполняет грудь, пульсирующую от волнующего сердца веянья алкоголя природного происхождения. Он, не давая партнерши одуматься, отрывает её горячее тело от себя, оставляя промежуток равный всего ничему…. « не смотри на неё!»,- командует вошедший во вкус изнутри начальник.  «Я увольняюсь и ныне безработный в праве подчиняться желанию, захлестнувшему меня с головы до самых пят!- безоговорочно кричу, молча, себе другому. Тренировочной обувью, гладя  отполированный пол, он, сплетаясь пальцами с нежной рукой отвергшей его возлюбленной, дотрагивается высохшими губами до тыльной стороны притянутой к лицу ладони, и произносит:
- Я приглашаю вас на пылкий танец для двоих, и если вы не боитесь обжечься об накаленный воздух, то с выбором я не прогадал. Так что, ты  готова?
- Не забывай, я всегда ценила в мужчинах умение заставить поверить в то, что его интересы полностью схожи с твоими мыслями.
Ухмылка одобрительно заиграла на поросшем щетиной лице, чья левая щека была помечена памятным подарком от ревнивой сабли. Его огрубевшие  от тяжких работ руки оттенка разбавленного кофе ласково сомкнулись на выпрямленной спине стоящей напротив девушки, от резкости движения которая расслабила сжатые в кулак пальцы.  Она вздернула опущенную голову и с вызовом послала вместе с острым взглядом искры, отчего ведущей танца с силой развернул свою причину боли от себя спиной, так, что свежие лепестки алой розы начали тихо опадать на землю. Вздрагивая, налитый свежестью бутон с горечью расставался с украшениями себя, обещая небу, что придет час  и за это злодеяние поплатится провинившийся. И он настал.
Прижатая тесно к своему усмирителю девушка, проводя пальцами по изрытой шрамами руке, внезапно крепко сжала загорелую поверхность  живых оков и, цепляясь за предоставленный шанс уязвимости «врага», легко выпорхнула мотыльком из тюрьмы.  Она было успела отдалиться, как вдруг что-то сильное заставило вернуться её обратно, на ходу крыжу по чистому паркету.  И тут же черная смоль её волос раскрытым веером закружилась навесу и даже крохотные ладони их обладательницы не могли приостановить не усмиримого  веселья густых прядей. Она замерла так же быстро как и пустилась в незапланированный пляс и разворачиваясь к мучителю, с  ярым остервенением коснулась ненавистного лица ногтями.  На тот момент волосы её были уже излишне взъерошены и оттого  настойчиво липли к лицу, темной пеленой закрывая вид на гримасу, появившейся на его смуглой физиономии. Оно и к лучшему. Он с жесткостью откинул от себя легкую добычу, от напора отшатнувшаяся корпусом назад. У неё кружилась голова, а вместе с ней и сама Роксэн, периодично пытавшаяся остановиться, хватаясь за попадавшиеся на ощупь железные поручни. Её нестерпимо саднила неизвестность, подкравшаяся вместе с холодом, со злостью щепавшего кончики пальцев, овеянных дыхание ледника. Добравшись до большого зеркала, чьими копиями был увешан весь тренировочный кабинет спортивных танцев, она, разрешая себе расслабиться, лениво опустилась на пол, прижав к себе закутанные в шелковую ткань колени.
Всхлип. И слезы диким градом выскакивают из агатовых глаз, смывая пыль,  наложенную на лицо грязным слоем инородного макияжа.
Боль. Она пронзает каждого мужчину, краем уха хоть раз заслышавшего пугающие напевы девичьей печали, катившейся капельками  грусти по пухлых щекам.
Страх пред продолжением… Чего? Кого? Она сама не знает… но вот вопрос: как дальше существовать стоит только начать музыке играть, раз соло здесь запрещено?...
Пустота. Она не видит смысла продолжать их историю. Пора расставить точки по местам.
Шаги. Она услышит их когда уже отчается надеется и ждать.
Прощение. Попросит он его нежданно, но откровенно, не боясь чужих ушей под щелью, а она конечно же пообещает ужиться с ним.
         И снова эти смелые звуки гитары, и вопль скрипки, той самой  подруги гульного цыгана и танцора танго- танца, ломающего предрассудки.
Шаг.  И просто
«Держи её не отпускай, ведь знаешь,  будет трудно возвращать обратно».
Два. И сердцу становиться тесно.
«Кружись, девочка, кружись! дабы как-то охладить сердце».
Три. И ноги заплетаются от счастья.
«Не бойся, вы догорите вместе».
Пять. И…
Поцелуй. Этим и должно заканчиваться первое танго пары вдохновленных сердец.
 
Серое утро, это был только сон….

Автор Текста: Злата Бабенко (г. Николаевск, Волгоградская область)