Глава 9 Великие маги седой старины

Глава 9
«Великие маги седой старины»

Прошло еще две недели. Зима все основательнее вступала в свои права: морозные ночи реже сменялись дневными оттепелями, толще становилась кромка берегового льда на озере, чаще мели метели, укрывая землю белым саваном. Запас дизельного топлива и бензина был достаточным – по самым скромным подсчетам, его вполне хватало на отопление поселка в течение как минимум семи-восьми месяцев. Но, несмотря на некоторый переизбыток топлива, Стас распорядился заниматься заготовкой дров. Любая работа, прежде всего, отвлекала людей от мрачных мыслей и, главное, давала возможность сблизиться и почувствовать себя командой. В тех же целях было запрещено расселение по парам или поодиночке. Каждый дом заселялся предельно плотно с учетом минимальных требований комфорта.
Вылазки каботажной команды становились все более затруднительными – как по причине явного уменьшения запасов долгохранящихся продуктов, так и из-за ухудшения погодных условий. Выезды теперь совершались на бронетранспортере с полуприцепом. Но даже этот вездеход пришлось дважды вытаскивать из снежных заносов, и Стас прекрасно понимал, что в ближайшее время доставка продуктов будет прекращена.
Молодой колонии голод в ближайшие шесть-семь месяцев, конечно, не грозил. Два дома, отведенные под склады, были доверху забиты консервами, спиртным, крупами и прочими остатками благ цивилизации. Кроме того, часть сооруженной Стасом автомобильной стоянки была переоборудована под загон для скота, и в нем сейчас гордо прогуливались десяток коров, три из которых недавно отелились. Здесь же жили четыре бычка, десятка три коз и баранов и еще куча какой-то пернатой живности, пойманной в лесу и собранной по окрестным хуторам. Всей этой животноводческой фермой успешно заведовала молодая женщина по имени Варвара, жившая ранее в соседней деревне и имевшая хоть какое-то представление о том, с какой стороны доят корову.
Прибавилось и население поселка – за это время к коммуне присоединились еще тридцать пять человек. Но поток беженцев из города ослабевал с каждым днем, и за последние трое суток до долины добрался только один парень – точнее, его, замерзшего, подобрали на дороге в лесу. Вести из города приходили неутешительные. Растерянные одинокие люди сбивались в стаи, пытаясь хоть как-то обогреться в подвалах пустых домов. Если вопрос пропитания пока остро не стоял, то наступившие в сентябре морозы выбивали привычных к центральному отоплению жителей из колеи.
Все городские новости, как и текущие дела в поселке, обсуждались вечерами на расширенных советах, проходивших уже скорее по привычке в большой гостиной его дома. Стас и сам хорошо знал, что творится в городе. Почти каждую ночь он бродил по занесенным снегом кварталам, задавая себе вопросы, на которые не было ответов. Подобные прогулки, как оказалось, незамеченными не оставались и порождали целую серию легенд о «Черном Демоне», разгуливающем по ночным улицам и пожирающем неосторожных путников.
Пару раз Стас вмешался в городские разборки. Разрубил пополам Бичом подонка, насиловавшего в подъезде молоденькую девчонку. Второй раз он разогнал пятерых лохматых братков, устроивших на пустынной улице травлю пацана и явно наслаждавшихся этим процессом. Однажды ему показалось, что в одинокой фигуре, скрывшейся при виде его в подъезде, он узнал Викинга, но преследовать не стал.
Стас понимал, что его донкихотство порождает глупые и нелепые слухи, но ему это было неважно. Умирающий город замерзал. Но и это было не самым страшным. Человек – создание живучее, даже при полном отсутствии привычных благ и тепличных условий он может выстоять и перезимовать. Ужасно было другое: полная бессмысленность всех попыток выжить перед неумолимой силой стихии.
Стас совершенствовал свои возможности телепорта, ежедневно упорно занимаясь этим. Процесс синхронизации частот объектов как живой, так и неживой природы давался ему теперь легко, практически на автомате. Он мотался со Зверем по всем знакомым местам большой, прекрасной и необъятной ранее Земли. Теперь – совершенно новой и чужой ему Земли.
Однажды Стас рискнул и переместился на знакомую возвышенность недалеко от своего столичного дома. Только силовая оболочка спасла его и верного пса, когда они оказались под толщей ледяной воды. Пришлось  срочно ретироваться. Стас именно этого и ожидал, но надежда где-то на задворках сознания все равно теплилась. Не то чтобы это был окончательный приговор для семьи, да и для него самого, существующего в этом времени, но шанс на выживание родных оставался ничтожно малым.
Стас научился считывать из сознания людей образы объектов и их точное месторасположение и успешно использовать это для формирования точки выхода из портала. Найдя несколько лазерных дисков с Всемирной энциклопедией и загрузив их в ноутбук, он обнаружил, что так же легко точку выхода можно формировать и по точному текстовому описанию или фотографии. Весь мир лежал у его ног. Он мог мгновенно попасть в любую точку планеты и, вероятно, так же легко – за ее пределы.
Стаса посетила совсем фантастическая мысль – о переносе хотя бы части населения Земли в какой-то другой обитаемый мир или в мир с подходящими для человеческого организма условиями жизни. Идея была дикой, хотя казалась Стасу вполне реальной. Но, во-первых, где он, этот подходящий мир? Существует ли он вообще? И даже если есть, то его еще надо найти. А сколько времени может занять этот поиск?
Времени как раз не было. Оставался от силы месяц, в лучшем случае – три, если вторая приливная волна все-таки не достанет их. Существовали и «во-вторых», и «в-третьих», но вполне достаточно было и первой причины, чтобы отбросить фантастические идеи. Стас уже не сомневался, что может синхронизировать частоты небольшой мобильной группы, скажем, человек в десять, и телепортировать ее в нужное место. Дело было за малым – найти это место на агонизирующей Земле.
Сегодня утром Стас решил наконец выполнить давно данное милым подругам обещание и совершить небольшое совместное путешествие. Была и вторая цель – проверить на практике возможность перемещения группы высокоорганизованных белковых объектов. Стас не сомневался в исходе эксперимента, но так уж повелось у человеческих особей, что завершающие стадии любых значимых экспериментов они проводят на себе или на подобных себе. Естественно, посвящать девчонок в детали он не собирался и, понежившись утром в постели, просто предложил:
; Как дамы смотрят на небольшой променад  за пределы нашего захолустья?
; Ты что, в город опять собрался? А мы там что будем делать? В театр пойдем? В кино? Или, может, ты столик в ресторане заказал? Я бы от устриц под бокальчик белого сухого «Кенси»  не отказалась.
; Да ты, Надюшка, гурман, оказывается! А я вот устриц под водочку предпочитаю. На самом-то деле устриц, лягушачьи лапки и прочую требуху французы не от своей великой культуры и изысканности жрать начали, а от банального голода. В то время, когда славянский холоп давился карасями в сметане, французскому барону и воробьиное крылышко за счастье было.
; Ты имеешь удивительную способность все опошлить. Устрицы – это же прекрасно! В конце концов, это афродизиаки . Казанова, говорят, по пятьдесят штук каждое утро лопал.
; В таком случае, подруга, тебе это блюдо абсолютно противопоказано. У Стаса и так вон круги под глазами, а если тебя еще и устрицами накормить, вероятно, Гавроша придется приглашать к нам в спальню, – Сашка сладко потянулась, сбрасывая с себя легкое одеяло и обнажая упругие груди с маленькими торчащими сосками. – А если серьезно, Стас, куда это ты собираешься нас пригласить?
; Выбор места я хотел оставить за вами. Но мысль о Франции и, в частности, о Париже мне чем-то нравится. Надеюсь, отлив уже освободил город для небольшой экскурсии – скажем, по Монмартру .
; Ты это серьезно или опять дурацкие шуточки? – Надя вскочила с кровати, демонстрируя каждый изгиб своего точеного тела. – Я была в Париже. Это сказка. Только не Монмартр. Хочу в часовню Сент-Шапель . А что мы наденем? У нас же нет приличного гардероба.
; Надя, очнись! Какой гардероб? Вставайте, умывайтесь. Ищите телогрейки и пуховики. Хорошо бы еще валенки или унты. Постарайтесь максимально утеплиться. Да, и подберите теплую одежду для еще одного путешественника. Сашка, примерно твоего размера. Я буду через час.
Стас, не дожидаясь возражений и пререканий, исчез в портале. Появился он уже во дворе монастыря – и, как всегда, не слишком удачно. Он никого не сбил и даже не застрял, как уже бывало, по щиколотку в земле. Стас просто возник из ниоткуда прямо пред ясны очи отца Сергия, тащившего на коромысле в свою хижину два полных ведра воды. Ведра тут же рухнули на землю, естественно, вместе с монахом-физиком.
; Свят-свят-свят! Прости меня, грешного, не погуби душу мою несчастную, – монах истово крестился и исступленно бил земные поклоны, каждый из которых сопровождался ощутимым ударом лба о землю.
; Прости, отец Сергий, не хотел напугать тебя. Тут, понимаешь, новый способ перемещения освоил. Ты же фантастику читал, наверное? Телепортация называется.
; Изыди, Сатана! Свят-свят-свят! Чур тебя, чур! Господи, не дай соблазнить душу мою слабую ангелу черному и нечестивому, – отец Сергий, не слушая, продолжал отбивать поклоны.
; Да кому она нужна, душа ваша, Сергей Артемович! Сейчас вон лоб разобьете и выпустите на свободу душу свою неприкаянную. Ольга, насколько я понимаю, в сарайчике. Мне, собственно, она и нужна. А вы можете продолжать, усердный.
Стас прошел мимо распластавшегося на снегу монаха и открыл дверь церковной пристройки. Ольга сидела на лавке, тупо уставившись в противоположную стену.
; Медитировать изволите, мадам? Или духовно совершенствуетесь? С вашим наставником внезапный приступ неистового богослужения случился. Боюсь, не заразная ли это штука, как считаете?
; Все богохульничаете, Станислав Николаевич. Не зря, видимо, отец Сергий вас посланцем дьявола считает.
; Похоже, действительно заразная болезнь. Оленька, я, собственно, по какому поводу нарушил ваше отшельничество. Помнится, в прошлый раз вы в порыве душевной тревоги высказали свою детскую мечту: посетить Париж, подняться на Эйфелеву башню и пройтись по Елисейским полям. Экскурсию по Лувру не обещаю, но краткий обзорный тур по Парижу готов вам предложить.
; Прав все-таки Сергей Артемович. Зачем вы издеваетесь над бедной девушкой? Какой Париж? Какие экскурсии? – глаза девчонки, закутанной в мешковатую рясу, тем не менее, загорелись огнем.
; Длительное пребывание в замкнутом пространстве и нормального человека с ума сведет, а если рядом еще чокнутый физик-неудачник, то… Ольга, предложение в силе ровно пятнадцать секунд. Ответ – да или нет. Время пошло.
; Да как же это? Каким образом? – девушка вскочила с лавки и растерянно оглянулась по сторонам. – А что скажет отец Сергий? А я ему что скажу? Да согласна я, конечно, согласна, не смотрите вы так.
Во двор вышли вместе. Монах находился в той же позе – лежал животом на снегу. Только теперь в вытянутых руках он держал громадный оловянный крест с распятием. Губы беззвучно шевелились. Оля подбежала к отцу Сергию и, присев на корточки, начала что-то шептать. Стас не совсем понял, услышал ли ее монах, но, судя по предпринятым действиям, некоторые мысли его помраченное сознание все-таки посетили. Отец Сергий вскочил на ноги и, двумя руками держа распятие перед собой, направился крестным ходом в его сторону, видимо, искренне рассчитывая на помощь сверхъестественных сил в борьбе с демоном-искусителем.
; Так, отче! Давайте прекратим этот цирк. Ольгу, если она сама захочет, я обязуюсь вернуть в течение суток в целости и полной неприкосновенности. Вам даю еще сутки на размышления и принятие решения. Это я по поводу смены места жительства. А сейчас отойдите и не мешайте, а то, боюсь, наше совместное исчезновение ваш изнуренный богослужением мозг может и не выдержать, – Стас подошел к девушке и, взяв ее за руку, запустил портал.
Он уже начал привыкать к тому, что его неожиданное появление в некоторых случаях вызывает вполне объяснимый переполох. Единственное, к чему было просто невозможно привыкнуть, так это к реакции Нади, не отличавшейся особым разнообразием, но всегда преисполненной экспрессии  и бьющей через край энергии. Появившись в спальне за руку с Ольгой, Стас застал великолепную картину: две обнаженные девушки стояли перед зеркалом и, судя по всему, собирались примерять лежавшие горой на кровати наряды, которые по большей части представляли собой модификации лыжных костюмов и охотничьей одежды.
В чем состояло таинство действия под названием «примерка», Стас понять не мог никогда. Как можно примерять мешковатый лыжный костюм и при этом крутить голым задом? Логика отказывалась работать напрочь. Оторвав взгляд от симпатичных ягодиц своих боевых подруг, он наконец вспомнил об Ольге. Какие мысли могут прийти в голову девчонке, извлеченной из монашеской кельи, прошедшей портал мгновенного переноса и оказавшейся в обществе двух обнаженных красавиц, Стас додумать не успел.
; Вот! – указательный палец резко развернувшейся Нади уперся в Стаса. – А что я постоянно говорила? Он не просто так по ночам с голым задом шастал. Ты только посмотри, Сашка. Он же монашку притащил! И, похоже, еще и несовершеннолетнюю! Это ж насколько надо иметь извращенный мозг! – Сашка стояла молча. Правда, с открытым ртом. С таким же открытым ртом и округлившимися глазами стояла и Ольга, крепко сжимая Стаса за руку.
; Значит, так. Разбираться с вами у меня нет ни времени, ни малейшего желания. Эту девушку зовут Ольга, и она отправляется с нами. Детали обсудите без меня. На все про все, – Стас посмотрел на часы, – у вас полчаса. Жду в каминной, полностью одетых и в хорошем настроении. – Стас быстро убрался из спальни, дав девушкам возможность самим разбираться в пикантной ситуации. При этом, конечно, рассчитывая исключительно на здравомыслие Сашки.
Девушки появились в гостиной минут через пятьдесят, весело щебеча и держась за руки. Возмущаться по поводу опоздания и удивляться такому стремительному примирению Стас уже не стал. Гораздо большее удивление вызывал внешний вид его спутниц. Все трое были одеты в лыжные костюмы, достаточно практичные и теплые, но, что самое невероятное, выглядевшие на них не хуже вечерних туалетов.
; Даже не буду спрашивать, как за такое короткое время вам удалось обрести столь благостное расположение духа. Надя, скажи мне, ты лично была в этой своей часовне? Хорошо ее помнишь? Есть ли там смотровые площадки или места с возвышенностями?
; Королевская часовня расположена на втором этаже. Собственно, только ради нее и стоит туда добираться. А помню, конечно, хорошо. Такое не забывается.
; Тогда идите все трое ко мне, возьмитесь за руки и создайте вокруг меня плотный круг. Да, и просьба – минимум эмоций.
Они стояли на мозаичном мраморном полу в огромном готическом зале, поражавшем воображение даже не особо искушенного в искусстве Стаса. Казалось, все сооружение выполнено исключительно из цветного стекла. Только внимательно присмотревшись, можно было заметить тонкие, не толще карандаша, колонны, разделявшие мозаику витражей. Ощущение нереальности и сказочности дополняли вездесущие лед и иней, покрывавшие тонким слоем стены, стекла и полы часовни. И еще аромат моря. Запах соли и йодистых водорослей, которые в избытке были разбросаны и вморожены в некогда блиставшие сложной мозаикой мраморные полы и стены.
; Что здесь произошло? – первой в себя пришла Надя. – Откуда лед и водоросли?
; Здесь совсем недавно было море. Сейчас идет отлив, и я подозреваю, что обнажается даже дно Атлантики. Восточной Атлантики, конечно.
; Ты хочешь сказать, что десятимиллионный город полностью находился под водой? Здесь что, нет ни одной живой души?
; Да, Саша, примерно это я и хочу сказать. Я, конечно, не уверен насчет душ и их жизненной активности, но живых людей здесь быть просто не может. Город полностью пуст и весь в вашем распоряжении.
; Как же так? Ведь это неправильно! Городу больше двух тысяч лет. Здесь жили и творили великие люди, оставившие нам шедевры Лувра. Посмотрите на эти витражи! Здесь запечатлена вся история мира – от момента его создания до Апокалипсиса. Этой часовне восемьсот лет! Людовик Святой хранил здесь терновый венец Иисуса. И все это пропадет? И все это никому не нужно?
; Оленька, откуда такие познания? – Стас удивленно воззрился на несостоявшуюся монашку.
; Я с детства грезила Парижем. Перечитала все, что смогла. Семья у нас ведь небогатая, и туры в Европу были не по карману. Но я мысленно путешествовала по узким улочкам Монпарнаса  и извилистым коридорам Версаля , стояла у стен замка Шантийи , окруженного каналами и водами озера. Не раз бывала во сне и в сердце Парижа, на острове Лютеция , в соборе Парижской богоматери и в часовне, где мы сейчас находимся, тоже. Но даже в кошмарном сне не могла себе представить, что увижу любимый Париж таким вот…
; Значит, нам очень повезло с экскурсоводом. Я уже хотел было возложить эту нелегкую ношу на Надю, но, боюсь, в таком случае наша экскурсия превратилась бы в поход по разрушенным ресторанам.
; А вот умничать не надо, уважаемый Станислав Николаевич! Я, между прочим, в отличие от вас, и в Лувре была, и даже в Фонтенбло !
; Не буду уточнять, что ты там делала. Но давай эту тему оставим на вечер. Ольга, просвети вкратце необразованных аборигенов об исторических ценностях столицы некогда цивилизованной Европы.
; А вся история этой Европы здесь, в этом здании. И даже то, что происходит сейчас, выполнено в тринадцатом веке на витражах вон того окна, в виде розы, – девушка показала на огромное круглое окно почти под самым потолком.
; Что ты имеешь в виду?
; Все витражи этой часовни посвящены пятнадцати библейским сюжетам. Они начинаются вон там, с Книги Бытия, и заканчиваются Апокалипсисом на этом самом витраже.
; Там же ничего не видно, все покрыто льдом.
; Надя, даже если я постараюсь и очищу этот чудом уцелевший витраж, что нового ты там рассчитываешь увидеть? Я думаю, что древним мастерам и в страшном сне не могло привидеться то, что происходит сейчас наяву. А если очень хочется увидеть картинку апокалипсиса, предлагаю выбраться на свежий воздух и посмотреть на это зрелище своими глазами. Ольга, откуда в Париже открывается самая лучшая обзорная панорама?
; Конечно, со смотровой площадки Эйфелевой башни, но я не уверена, что она сохранилась и находится в нормальном состоянии. Соседнее с нами здание – это Нотр-Дам де Пари. С его башен должен открываться великолепный вид на левый берег и Латинский квартал . К тому же, это центр и сердце Парижа. Здание возведено на месте древнеримского алтаря Юпитеру, а еще раньше здесь было капище друидов и древних галлов.
; Стас, чего мы тут торчим? Ольга все эти познавательные вещи может рассказывать и на свежем воздухе. Собор – так собор. Полетели уже на эту вашу колокольню.
; Даже не хочу напоминать, кому принадлежала идея посетить эту часовню. Оленька, а ну-ка, напрягись и представь эту свою башню.
Мощный порыв ветра ударил в лицо и едва не сбил с ног группу туристов, внезапно появившуюся на крыше левой башни старинного собора. Вид с почти 70-метровой высоты открывался действительно потрясающий. Просвещенный некогда Париж лежал у их ног. Совсем рядом, на другом берегу пустого русла Сены, находился Латинский квартал со своим неизменным символом – Сорбонной. Воды реки, вероятно, ушли вместе с мощным отливом, а заполниться вновь она уже не имела возможности или источников.
Стас никогда не бывал в Париже но, даже не будучи такой романтической натурой, как Ольга, был поражен видом древнего города. Возможно, потрясал именно вид мертвого города, покрытого льдом и снегом. Города, восставшего из морских пучин. Города, потерявшего свой изысканный лоск и аристократизм и, тем не менее, оставшегося нетленным памятником величию человеческой мысли.
Центр Парижа не слишком пострадал от метеоритной бомбардировки, и только переломленная пополам ажурная конструкция гениального Эйфеля напоминала о последствиях космического столкновения. Стоящая у подножия башни каменная горгулья , подперев рукой голову, уныло наблюдала за пустынными улицами, покрытыми заледеневшими зелеными водорослями. Еще три месяца назад по этим улицам бродили толпы туристов, а в узких улочках Латинского квартала лохматые художники старались запечатлеть силуэты и образы, казалось бы, вечного города.
Париж был мертв. Сторожевая система Стаса в радиусе пятнадцати-двадцати километров не улавливала ни единой искорки жизни. Да и откуда взяться жизни в городе, два дня назад поднявшемся с двухсотметровой глубины, со дна океана? Спутницы Стаса молча смотрели на открывшуюся панораму. Он старался не трогать мысленную и эмоциональную сферу своих подруг, как, впрочем, и остальных представителей рода человеческого, но общий остаточный фон улавливал всегда. Сейчас и без его экстрасенсорных возможностей было понятно, что девушки подавлены увиденным, а мысли о грядущем для них просто невыносимы. Человеку непросто жить со знанием того, что он безнадежно болен, а знание часа своей смерти по силам только сильному духу.
; Лучше бы я не видела такой Париж, – тихо и грустно произнесла Ольга.
; Да, Стас, какое-то печальное турне получается. Безнадегой попахивает... А нам и своей хватает. Вот скажи, зачем ты нам все это показал? Бренность нашу подчеркнуть? – Надя зло посмотрела на Стаса.
; Ничего я не хотел подчеркнуть. Конечно, мог бы и пожалеть вашу психику, тут вы правы. Наверное, мне просто нужно было с кем-то разделить эту ношу.
; Давай вернемся домой, Стас, – Сашка всем телом прижалась к нему. – У камина тепло и уютно, а то, что нас ждет впереди, мы сегодня увидели, и это знание меня не радует, но от него никуда не денешься. Если кто-то и способен нам чем-то помочь, то это только ты, но, судя по твоему взгляду, ты и сам не знаешь как.
; Да, я не знаю. Но обещаю что-нибудь обязательно придумать или хотя бы попытаться это сделать. Становитесь в круг и давайте покинем это мрачное место, – Стас сформировал мысленный образ гостиной и открыл портал.
Вместо привычной гостиной с ярко горящим камином они оказались по колено в снегу в небольшой долине, окруженной заснеженными вершинами высоких гор. Стас попытался повернуть голову и с удивлением обнаружил, что тело отказывается ему подчиняться. Конечности были скованы свинцовой тяжестью, даже движение глазного яблока требовало неимоверных волевых усилий. Боковым зрением он заметил застывших в трансе девушек – они напоминали замороженные ледяные статуи.
; «Иттихад, хулул!» – тварь пожелала стать Богом! – произнес материализовавшийся из воздуха прямо перед ним высокий седой старик в небольшой чалме и пестром восточном халате.
; Кто ты? – хотел спросить Стас, но язык не слушался, из горла не вылетело ни звука – но, похоже, старик в этом и не нуждался.
; Кто я? Это не столь важно, хоть мы уже и знакомились. Гораздо важнее, кто есть ты! И вот с этим мне предстоит разобраться. Я совершил непростительную ошибку, отпустив тебя в первый раз. Ты не так прост, как показался мне изначально.
; Суфи? Ягг?
; Узнал – это хорошо. Имен много, они ни о чем не говорят, но тебе открою одно из первых. Можешь звать меня Ал-Холанж.
; Освободи девчонок, тебе ведь нужен только я, – мысленно произнес Стас, пытаясь напрячь все свои силы. Впрочем, совершенно безуспешно. Он был блокирован полностью – как в ментальной, так и в физической сфере.
; Не трать понапрасну силы. Они слишком слабы, чтобы мне противостоять. Ты всего лишь подопытная мышь. Не скрою, экземпляр интересный, но даже самая талантливая крыса не может изменить свою сущность. Эти же, – суфий кивком головы указал на девушек, – просто пыль под ногами. Но жизнь им я пока оставлю. Есть интересная мысль, – вместе с исчезающим звуком голоса в воздухе растаяли спутницы Стаса, оставив его наедине со стариком.
; Да кто ты такой, черт возьми? Кто дал тебе право вершить судьбы людей? Если ты действительно суфи, то основной линией вашей идеологии была любовь! Пусть к Богу, но все-таки любовь!
; Что ты можешь знать о любви, червяк? Высшая экстатическая  любовь к Всевышнему – это единение с ним, и достигается оно только через самопожертвование. Это жертва не только тела, а, прежде всего, личности, которая возрождается на земле в ипостаси Бога. Ана-л-Хакк – Я есмь Истина…
; Знаешь, Холанж, как-то ты мне мало напоминаешь авешу  Творца. Иисус пожертвовал собой ради человечества, а ты предлагаешь принести себя в жертву ради самого себя и своего эго. Отпустил бы ты меня, старик Хоттабыч , а то, глядишь, и на тебя кувшин глиняный найдется.
; Ты жив только потому, что интересен мне, и твоя наглость лишь усиливает этот интерес. Но знай границу, смерд , иначе будешь молить меня о самой страшной смерти. Поверь, за прошедшие одиннадцать веков я научился доставлять настоящую боль, и не только себе.
Пейзаж холодных, снежно-блестящих горных вершин исчез, сменившись абсолютной тьмой пещеры. Стас лежал на полу каменного склепа, вырубленного в цельном скальном массиве и представлявшего собой параллелепипед размером три на два метра и высотой около метра. Впрочем, размеры не имели никакого значения: Стас по-прежнему находился в силовом коконе, надежно изолирующем его как от любого внешнего потока энергии, так и от использования внутренних резервов. Он был бессилен как в прямом смысле слова, поскольку был не в состоянии пошевелить даже пальцем, так и в энергетическом – все возможности паранорма гасились накинутой на него энергетической сетью.
Стас не мог опустить взгляд на правую руку, но был практически уверен, что верный друг и спутник Бич покинул его. Либо был так же бессилен, как и он сам. Попытка вырвать из плена энергетическую оболочку никаких ощутимых результатов не принесла. Аура была так же надежно изолирована, как и сам Стас. Что же соизволил ему оставить великий, всемогущий и, похоже, изрядно поврежденный разумом Ал-Холанж? Если Стас мыслит, следовательно, разум принадлежит ему, а значит, и память должна быть подвластна разуму. Кто-то из многочисленных ночных собеседников утверждал, что все ответы находятся в его голове. Никто, правда, не объяснил, как их оттуда извлекать…

***

На тростниковом мате перед ним в позе лотоса сидел невысокий, хорошо сложенный бритый наголо мужчина средних лет. Смуглое лицо и прямой римский нос выдавали в нем жителя южных районов Азии или Европы. Обнаженное по пояс тело было местами покрыто густыми черными курчавыми волосами, торс обвивал двойной шнур из грубой шерстяной нити с вплетениями какого-то блестящего металла. Такая же нить, украшенная золотым или бронзовым кольцом-пекторалью  довольно тонкой работы, была и на шее мужчины. Кисти рук, оплетенные браслетами из того же металла, были сложены на груди, а широко поставленные раскосые и совершенно черные глаза внимательно смотрели на Стаса.
Комната, в которой он оказался, вероятнее всего, служила алтарем или каким-то культовым помещением и напоминала ему ту каменную могилу, где осталось лежать его тело. Здесь полностью отсутствовали окна, и только неяркий свет масляной лампады отбрасывал причудливые блики на статуэтку бога или богини, расположенную на возвышенности в углу.
; Ты звал меня, заблудший? – родился в голове Стаса вопрос, хотя ни один мускул на застывшем лице его собеседника не дрогнул.
; Звал. Не факт, что именно тебя. Но с тем, что помощь мне нужна, поспорить сложно. Кто ты, уважаемый?
; Гильгамеш . Господин Кулаба, сын Призрака, – голова очередного предка склонилась в легком, едва заметном кивке.
; Ты так и будешь со мной мысленно общаться? И, кстати, просвети, где этот Кулаб находится? И главное, когда?
; Ты дерзок, неуважителен и, главное, неразумен. Никак не пойму, почему Энлиль  именно тебя избрал для свершения своей божьей воли. Я – царь шумерского города Кулаб. Судья мертвых и, по нелепому стечению обстоятельств, твой очень далекий предок, живший почти пять тысяч лет назад.
; Далековато меня занесло. Значит, ты шумер ? Это понятно. А что значит «судья мертвых»?
; У тебя не так много времени, чтобы задавать глупые вопросы. Тебе нужен был помощник в борьбе с Демоном? Ты его нашел. Спрашивай –
     и, пожалуйста, по существу.
; Отлично. По существу – это хорошо. Кто такой Ал-Холанж? Зачем я ему нужен?
; Он маг, очень древний и сильный маг. Даже при том, что в твоем мире почти не осталось магической энергии, он все равно остается сильным магом. Когда-то он очень любил своего Бога, любил настолько сильно, что возжелал слиться с ним в единое существо. Но с Богом нельзя соединиться. Богом можно только стать. И даже принеся себя в жертву на костре очищения, он не достиг желаемого. Зато был замечен Дьяволом. Черный Ангел – Иблис  – разделял его стремления, в том числе и в любви к Творцу. Он дал ему долгую жизнь, огромное могущество и возможность творить зло во имя любви.
; Красивая история, но я-то здесь при чем? Зачем ему меня убивать? Какой смысл его существования вообще, если через два-три месяца не останется возможности творить зло? Жалкие остатки человечества будут просто смыты океанской волной.
; Искру жизни нельзя уничтожить. Земля не в первый раз переживает потоп очищения. Даже если мои жалкие потомки будут полностью смыты с лика Нинхурсаг , останутся нетронутыми бессмертные «ТІ-ІТ», по-вашему – души. У обычного человека «ТЕ-Е-МА» – «суть» или «то, что связывает память», а в вашем понимании это ДНК, состоит из одной пары активных спиралей и пяти пар спящих. Эти десять скрытых нитей на самом деле являются космическими связующими звеньями, жизненной вселенской силой, живущей в каждой клетке. Они соединяют дух с генетическим кодом человека. У Холанжа, например, пробуждена одна дополнительная пара, что дает ему возможность пользоваться изначальной магической энергией. У тебя же на сегодняшний день проснулись целых две дополнительных пары ДНК, а обещают проснуться и остальные три. Я понятно объясняю?
; Вполне. Как на лекции почти. Конспект только дома забыл. Послушай, Гильгамеш, ты ведь знаешь, что я сейчас лежу скованный и замурованный в каменном склепе. Что я могу сделать в таком состоянии? Чем мне могут помочь эти мои дополнительные «ТЕ-Е-МА»?
; Воистину, великий Ан  спал, когда Энлиль принимал решение пробудить твою суть. Ну, да не мне обсуждать волю богов. Холанж пользуется только внешней энергией, магией, рассеянной в эфире либо сконцентрированной в артефактах . Последнее наиболее вероятно, ибо ты сейчас находишься в Шамбале , магическом центре планеты, там испокон веков хранятся мощнейшие магические предметы. Ты же, кроме этого, имеешь возможность и даже уже некоторые навыки пользоваться своей внутренней энергией, изменять свою сущность без помощи магической маны. В этом твое преимущество перед ним. В этом же – и его интерес к тебе, пропитанный страхом и непониманием природы твоей силы.
; Ты думаешь, я не пробовал разрушить блокирующую энергетическую сеть? Если она меня изолирует только от поступления внешней энергии, почему не действуют мои внутренние резервы? Почему меня не слушается тело?
; Потому что, прежде чем кланяться кувшину, нужно попробовать воду, находящуюся в нем. Ты пробовал разобраться с природой своих оков, или просто пытался головой пробить метровую каменную стену. Дам еще одну подсказку. Основное твое отличие от Ягга – возможность преобразования любой энергии во внутреннюю энергию твоего биополя. Повторяю, любой! В том числе и той, которой пользуется этот недоделанный суфи.
; Теоретически звучит неплохо. Жаль только, что нет точной инструкции для пользователя. Но опыт общения с моими досточтимыми предками говорит о том, что простой и доступный язык для них неприемлем.
; В тебе слишком много от Инанны . Эмоции преобладают над разумом, страсть – над осторожностью. Это тоже источник силы, и немалый, но ты абсолютно не способен его контролировать.
; А он действительно прожил одиннадцать веков? Если это правда, то за такое время можно было очень многому научиться.
; Первые цари шумеров правили городами по сорок тысяч лет и более. Мне самому четыреста пятьдесят лет. Даже ваши жалкие тела рассчитаны на двести лет жизни. А продлить жизнь – это самое простое из того, что может сделать самый слабый маг. Ты со своим телом это уже сделал. Гораздо важнее вопрос, имеет ли смысл столь длинная жизнь в телесной оболочке?
; А она существует и за ее пределами?
; Ты же был за пределами этой оболочки, зачем задаешь вопросы, на которые сам знаешь ответ?
; Что такое первый уровень? Холанж при нашей прошлой встрече обмолвился, что я вышел на первый уровень.
; Холанж тебя недооценивает, и в этом – твое несомненное преимущество. Ты сейчас находишься между третьим и пятым уровнями познания Вселенной. Тебе не хватает опыта, но сил у тебя более чем достаточно.
; Что дают эти уровни? Сколько их всего? На каком уровне находится сам Холанж?
; Суфи за одиннадцать веков едва вышел за пределы второго уровня. Всего мне известно двенадцать уровней. Уровни выше девятого – прерогатива богов. Рассказ о возможностях каждого уровня силы займет слишком много времени, а его у тебя нет. Здесь, в глубинах твоей памяти, время течет медленнее. Скажу одно: после третьего уровня тебе становится доступно информационное поле Земли, а это невероятный объем накопленных знаний. Но будь осторожен – капсула твоего сознания в этом информационном слое почти беззащитна, особенно при отсутствии опыта работы с ним.
; Скажи, Гильгамеш, можно ли повернуть время вспять?
; Неправильно формулируешь вопрос, путник. Время – это не прямая, это сложная логарифмическая спираль, имеющая конус сжатия и конус расширения. В центре спирали – настоящее. В нем концентрируются силы, мощь и энергия, обеспечивающие движение времени. Время нельзя вернуть вспять, но можно самому преодолеть его, пронзая спиральные пласты в нужном направлении.
; Как это сделать?
; Эти знания уже есть в тебе, и совсем скоро ты будешь в состоянии справиться с великим Хроносом . Но будь очень осторожен, особенно со своим прошлым. Причинно-следственные связи, рождаемые вмешательством в то, что для тебя уже когда-то случилось, настолько сложны и запутанны, что их изменение может привести к разрушению того мира, который ты знал.
; Мир и так разрушается. Разве можно придумать худшую судьбу для человечества, чем его полное уничтожение?
; Человечество не есть мир. Нам известны как минимум четыре волны цивилизации, предшествовавших нашему приходу. Поверь, это были высокодуховные и невероятно развитые сообщества. Но в любом случае, у каждого человека остается одно качество, которое невозможно уничтожить. Это право выбора. Есть оно и у тебя.
; А скажи, кто был до вас, шумеров? В смысле, существовали ли, например, Гиперборея  и Атлантида ? Какими были населявшие их существа? Что умели?
; Существовали. И их генетическая память также заложена в твоем «ТЕ-Е-МА». Но у нас не осталось времени. Запомни напоследок: любую, даже самую совершенную систему можно разрушить, лишив ее целостности и взаимосвязи между многомерными компонентами.
Колышущиеся блики света, излучаемые слабой лампадой шумерского алтаря, сменились непроглядной тьмой каменного склепа.

Стас расслабился и попытался полностью отключиться от всех мыслей и глупых попыток освободиться. Идея была проста. Если суфи не заблокировал его сознание, то либо он не смог этого сделать, либо хотел заставить Стаса пережить мучительные осознанные часы погребенного заживо. В первом случае это говорило о слабости старика, во втором – о его самоуверенности. И тот, и другой варианты давали пусть малый, но шанс.
Через несколько бесконечно долгих минут Стас увидел кокон изолирующего поля, переплетавшийся хитрыми узлами с силовыми линиями его собственной энергетической оболочки. Увидел он и мощный жгут багровых линий, уходящий в недра скалы, которым заканчивалась сжатая горловина кокона. Стас попытался сдвинуть одну из тончайших нитей своей тюремной оболочки. Тут же вспыхнул красным светом узел кокона, передавая сторожевой сигнал на исходящий наружу жгут. Стас мягко тронул сплетенные в узел кроваво-красные нити и сразу почувствовал их нервное дрожание, но импульса не было. Вот в чем дело! Оболочка настроена на страх и попытку силового прорыва. Вложив в свои действия всю имеющуюся у него любовь и нежность, Стас начал осторожно работать с сетью дрожащих и вибрирующих энергетических нитей.
Он был рыбаком, но больше всего на рыбалке не любил распутывать скрутившуюся в замысловатый клубок леску. Особенно часто это происходило после того, как уже почти пойманная рыба вдруг решала, что она еще морально не готова к сожжению на гриле, и срывалась с крючка. Натянутая струной леска, заплетаясь в немыслимое макраме, летела куда угодно, только не в протянутую руку. Стас в подобных случаях предпочитал обрезать снасть и делать новую. Это было и быстрее, и, главное, проходило гораздо спокойнее, чем нудный процесс распутывания цепляющейся за все подряд снасти.
Именно такой процедурой Стас и был занят, как ему показалось, целую вечность. Успокаивая и нежно поглаживая каждый узел сторожевой сети, он плавно выпускал и выпутывал из-под него нити собственной ауры. Стас уже понимал, что его конечности стали подвижны, но самостоятельно обездвижил свое тело. Он уже мог одним ударом разрубить жгут и разрушить всю сеть, обретя возможность мгновенной телепортации, но не спешил этого делать. Прежде всего, где-то в сердце этих гор были спрятаны девушки, которых нужно было спасти, а кроме того, его чрезвычайно интересовала личность суфи. Ментальная оболочка Стаса, уже полностью свободная, располагалась под блокирующим коконом как бы вторым слоем, точно повторяя его контуры.
Стас еще не видел окружающий мир, точнее, не ощущал его так, как привык за последнее время. Он не мог воспользоваться энергетическими ресурсами земли и воздуха, не чувствовал живые объекты за пределами прямого зрения. Зато он понял нечто очень важное: блокирующее поле постоянно подпитывалось мощнейшим источником энергии, поступающим извне. Природа этой энергии была Стасу знакома, этой энергией был пропитан мир Ярополка, эта энергия в минимальных количествах витала и во внешнем мире, наконец, именно из этой энергии был соткан его верный друг Бич. Его, кстати, на правом запястье не наблюдалось, теперь это было очевидно, но Стас чувствовал, что стоит сбросить с себя сеть, и он сможет позвать друга, который непременно явится.
Внутренняя энергия Стаса еще полностью не исчерпалась, ресурсов вполне хватало. Но он обратил внимание, что после успешного распутывания снизилась подача магической энергии на блокирующее поле, и попытался медленно и аккуратно подключиться к этому источнику энергии. Это была Сила. Именно Сила с большой буквы. Даже то небольшое количество, которое Стас отобрал у блока, выровняв потребление им энергии до изначального значения, переполнило его ощущением всемогущества и феерией неисчерпаемых возможностей. Энергия вливалась в него нескончаемым потоком и уже переполняла, когда он решил подготовить для своего оппонента в предстоящем диспуте домашнюю заготовку.
Претендовать на оригинальность идеи Стас не стал, он просто скопировал основные контуры и узлы поля Холанжа, добавив в него свои заготовки. Однажды в городе он уже испытывал подобную силовую «тюбетейку» – на Гасконце. Главное, что эта силовая накидка была полностью замкнута на внутреннюю энергию Стаса, не требовавшую внешней подпитки. Расчет был на то, что его шумерский предок окажется прав, и Ягг сможет пользоваться только внешними источниками энергии, подачу которых этот плащик и перекрывал. Кроме блокирующего действия, его силовая оболочка обладала возможностью поглощать поступающую извне энергию, отдавая ее Стасу по связующему дистанционному каналу.
Ему не хотелось лишать подвижности или сразу уничтожать великого суфи по одной простой причине: крайне необходимо было пообщаться с чокнутым волшебником, прожившим тысячу сто лет. У Стаса накопилось много вопросов, на которые мог дать ответ только его современник, если, конечно, у того будет желание говорить. Вступать в ментальный бой с противником, имеющим за плечами десятки веков магической практики, было бы верхом легкомыслия и безрассудства.
Энергетическая сеть-ловушка была практически готова и уже скручена в клубок, когда Стас почувствовал прикосновение к блокирующему его полю чужой мысли. Поначалу он испугался, решив, что Холанж раньше времени почувствует изменившуюся структуру поля, но напрасно – старик был абсолютно уверен в своем превосходстве. Легкое несоответствие полевых структур изначальной модели он принял за безуспешные попытки жертвы вырваться из паутины. Паук собирался насладиться ужином. Жертва была давно и надежно скручена ядовитыми нитями и должна была за это время хорошо промариноваться в собственном страхе. Ужин обещал быть изысканным.
Стас ощутил вибрацию создаваемого портала за мгновение до перемещения и успел дать команду на полное окоченение всего тела. Он находился на каменном полу огромной пещеры. Стены уходили в темную высоту и могли составлять десятки, если не сотни метров. Общая площадь пещеры была никак не меньше гектара, и то только освещенной ее части.
Стас удивленно рассматривал это творение природы, а в том, что пещера имела естественное происхождение, сомневаться не приходилось. Огромные сталактиты и сталагмиты, сросшиеся за века вершинами, образовывали колонны, уходящие во тьму, казалось, бездонного неба. Стас взглянул вверх и обнаружил, что лежит у подножия гигантского каменного трона, на котором восседал великий суфи, одинокий вечный странник и маг – Ал-Холанж.
; Готов ли ты прочувствовать настоящую боль и страдания, червяк? Готов ли ты встать на путь самоочищения? Готов ли ты взойти на стену Сада Истины , ничтожный? – грохотал по залу голос суфи, то ли отражаемый от каменных стен, то ли искусственно усиленный магией.
; Конечно, готов, Хоттабыч. И заметь – я тебя предупреждал…
Стас спокойно встал с каменного пола. В это мгновение одновременно произошло сразу несколько значимых действий. Во-первых, он скинул с себя блокирующий кокон, во-вторых, материализовался его верный друг Бич, который без особой команды уже скручивал своим змеиным телом конечности Холанжа, и в-третьих, его силовой шар летел в сторону мага, раскручиваясь на ходу в блокирующий плащ.
Все-таки он опять недооценил старика, и если бы не появившийся так своевременно Бич, неизвестно, чем бы все это представление закончилось. В тот момент, когда Стас только совершал бросок своей заготовки, Ягг уже начал плести пальцами замысловатые узоры, теребя четки из черных камней.
Явственно ударило волной магии, волной неисчерпаемой неконтролируемой первозданной энергии, готовой сплестись в заклинание, нацеленное против него, направленное на его полное уничтожение. Выручил Бич. Материализовавшись из воздуха, он цепко скрутил руки и тело Холанжа, и онемевшие пальцы мага выпустили четки, имевшие явно непростую природу. В это время подоспела и магическая накидка Стаса – она плотно спеленала тело и душу великого суфи в автономный кокон.
; Ну, вот и кувшинчик соответствующего размера подобрали. Как себя чувствуете в нем, великий? Не жмет? К диалогу готовы, или этикет еще каких-то условностей требует? – Стас поднял безвольное тело Холанжа в воздух и перенес его поближе, усадив на каменную основу гигантского трона.
; Как ты посмел, ничтожный? Иблис уничтожит тебя, сотрет в порошок, твоя жалкая душонка будет гореть в его вечном пламени адских мучений!
; Старче, вы еще не выговорились? Значит, все-таки Иблис? Прав, оказывается, шумер. Предкам надо больше доверять. Как же это вас так угораздило? Вечную любовь к Богу променяли на жалкое служение Дьяволу... А как же идеи и ценности суфизма?
; Суфи нельзя стать, им нужно быть, а быть суфи – значит быть таким, каким ты был до того, как появился в этом мире, – тихо сквозь зубы произнес старик.
; Я не силен в теологии, но полагаю, что в вашем сознании, старче, произошло некоторое смещение ценностей. Можно ли служить любви, творя зло? Какова цель такого служения?
; Цель суфи – вернуть утраченные качества, но уже преображенными, одухотворенными, и затем обновленной личностью вернуться в мир для его просвещения и усовершенствования.
; Так просвети и меня, великий. Для начала поведай: чем ты усовершенствовал этот грешный мир за такую длинную и, надо полагать, плодотворную жизнь?
; Суфий, постигая Бога, становится орудием божественного самоопределения, в результате чего сам суфий-богочеловек становится творцом и проводником божественной воли. Есть только Абсолют и ничего иного. Все сущее есть лишь различные формы и уровни его теофаний .
; Эко, куда тебя понесло, праведный ты наш! Одна только неувязочка получается. Иблис – хоть и ангел, но все-таки не Бог. Не его ли волю ты проводишь в этот мир?
; Я давно прошел путь хакихат . Кутаб  суфи познал истину и достиг поставленной цели. Последняя долина, Долина Смерти , расстилается передо мной. Капля поглощается океаном, но сохраняет в этом океане себя, – суфи закатил глаза и, похоже, собрался впасть в транс, что совершенно не входило в планы Стаса.
; Да вы бредите, бессмертный! Какая, к Иблису, долина? Я вам другую судьбу уготовил. Про кувшинчик-то не забыли? Только пробочку из него никто, кроме меня, вытащить не сможет. Не смерть тебя ждет, Хоттабыч, а вечное прозябание в каменном мешке, из которого ты меня только что вытащил…
; Не в твоей власти остановить мой путь. Хоть ты и оказался невероятно силен, но по-прежнему остаешься безмерно глупым. Мудрость постигается с годами, ты же просто младенец, неразумное дитя, стоящее у истоков пути и познания.
; Молодость – болезнь излечимая. Было бы на это лечение время. Скажи-ка, старец, не ты ли приложил руку ко всему тому, что сейчас творится на Земле? Или это дела твоего господина?
; На все воля Всевышнего. Земля больна. Чтобы вылечить нарыв, его нужно вскрыть. То, что происходит с неразумными людишками, лишь следствие. Причину нужно искать в седой старине.
; Аксакал, я готов признать твою мудрость, нажитую непосильным трудом за тысячу лет. Но не мог бы ты объясняться с неразумным дитем попроще? Есть средство от этой болезни?
; Когда лев болеет, он ест листья определенных кустов и так лечит себя. Болезнь всегда знает средство своего лечения. Предоставь этому знанию свободу, и ты будешь знать больше, чем врач, который может только припомнить что-нибудь из своей практики, – Холанж стал медленно и ритмично раскачиваться, произнося слова глубоким гортанным голосом, исходящим, казалось, из самого нутра.
; Ну, а я тебе чем помешал? Сидел ведь, никого не трогал. Можно сказать, «примус починял».
; Ты не вписываешься в существующую модель. Ты – лишнее и непонятное звено в цепи причинно-следственных связей, построенных Всевышним. Ты наделен великой силой, но, в то же время, имеешь разум утенка. Это звено необходимо было уничтожить.
; Как может утенок помешать планам Всевышнего или того, кого ты этим именем величаешь?
; До тех пор, пока утенок относится к магии и чудесам с позиции утенка, его поступки и их последствия мелки и незначительны. Но рано или поздно утенок должен осознать, что его предназначение – стать уткой.
; Разве даже взрослая утка в состоянии изменить сложившуюся ситуацию, если она не ведает причин и не понимает связей?
; Следствие гораздо важнее причины, ибо следствия могут быть самыми разными, а причина в конечном итоге только одна.
; Знаешь, Холанж, твои речи, возможно, очень мудры и являются неисчерпаемым источником информации. А на простой вопрос ты ответить можешь? Какое чудо нужно совершить, чтобы спасти хотя бы жалкие остатки человеческой расы?
; Чудеса связаны с проблемой причинности, а причинность связана с проблемами пространства и времени. Думай, утенок, и постарайся не совершить ошибку. Твой путь до взрослой утки сложен и извилист. А мозг и мировоззрение твои настолько наивны, что я бы не поставил на тебя и ломаного дирхема , – произнеся эти слова, суфи прекратил раскачиваться и замер каменным изваянием.
Стас присмотрелся к окоченевшему старцу. Хитер древний суфи. Холанж полностью остановил работу сердца, но оставался жив. Об этом явственно говорила его аура, хоть и находящаяся в плену блокирующего плаща, но, несомненно, живая. И не просто живая, а ищущая выход, мечущаяся в поисках внешнего источника энергии, источника связи со своим хозяином и господином. Похоже, разговор закончен, а жаль. Старик знает очень многое, и даже его витиеватая восточная речь несет в себе море информации, такой необходимой сейчас Стасу. Ну, что ж, коль ты умудрился прожить тысячу лет, не дадим тебе умереть и сейчас. Будем консервировать.
Стас вплел в созданный им блокирующий плащ еще несколько нитей и телепортировал старика в каменный склеп, расположенный, как оказалось, в недрах соседней горы. Зону скального массива с вырезанной в ней могилой он обнес еще одним изолирующим полем, созданным исключительно из собственной энергии.
Оба блокирующих поля были связаны друг с другом и могли, при необходимости, сообщать Стасу о любых изменениях, происходящих внутри. В целом у него получилось яйцо с двойной оболочкой, способное выдержать даже прямое извержение вулкана. Стас даже слегка позавидовал живому мертвецу в таких доспехах – у него появлялся реальный шанс пережить катаклизм.
Покончив со злобным стариком, Стас осмотрелся. В глаза бросились бесхозно лежащие у подножия каменного трона четки из черного камня с золотыми и серебряными прожилками, очень похожего на оникс. Подняв их, Стас почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев, а присмотревшись внимательнее, понял, что держит в руках аккумуляторы магической энергии. Они были такой мощности, что энергии одного отшлифованного камешка вполне хватило бы на то, чтобы сравнять эти горы с землей. Стас поежился, вспомнив, что этот поток силы был направлен на него. Настораживала еще одна особенность: четки были плотно связаны с окружающим миром, постоянно впитывая и выбирая из него магическую энергию.
Шамбала… Легендарная, мифическая Шамбала. Центр мироздания. Исток Мира. Недостижимая цель для тысяч исследователей и путешественников. Стас осмотрелся. Тронный зал поражал своим первозданным великолепием. Даже самый безумный архитектор не мог бы создать ничего подобного. Здесь присутствовал гений дикой природы и силы титанов, вырубившие в цельной скале огромное помещение. Свет причудливыми нитями и узорами проникал сквозь отверстия в своде и боковых стенах, отражаясь в ледяной поверхности колонн и бросая блики на отшлифованные временем, водой и ветром камни. Это, в свою очередь, создавало фантастические тени и фигуры, плавно перемещающиеся по огромной площади пещеры.
У Бича радостно мерцали алым светом глаза-рубины. Стас увидел магическое поле Шамбалы. Оно было во многом похоже на тот мир танцующей живой энергии, который ему показал Ярополк. Многократно слабее и бледнее во всех красках, но оно здесь существовало и жило, а не висело рваной серой паутиной, как это было в городах. Это был магический мир Бича, отсюда черпали энергию четки-аккумуляторы, этой же энергией мог легко пользоваться и он, направляя ее своей волей в нужное русло. Это было настоящее могущество, ощущение абсолютной власти и силы. Перед Стасом открывались безграничные возможности и горизонты.
Он очнулся. Что-то подсказывало ему, что этой энергией нужно пользоваться очень осторожно, а лучше ее вообще не трогать без соответствующей подготовки, которой ему явно не хватало. А вот девчонок надо было вытаскивать немедленно. В своем упоении открывающимися возможностями Стас на мгновение даже забыл о них, что его, собственно, тоже пугало. Он начинал осознавать, каким образом можно искусить даже самого праведного человека, он начинал понимать великого суфи.
Власть и всемогущество кружили голову. Открывающиеся перспективы были столь велики и всеобъемлющи, что устоять перед искушением было непросто. Иблису не было нужды особо усердствовать, покупая несчастную душу Ал-Холанжа.
Девчонки находились недалеко, где-то внизу, внутри скалы. По общим ощущениям, весь каменный массив был прорезан ходами и многочисленными пещерами. Венчал этот подземный муравейник тронный зал с расположенным в центре атрибутом царской власти. Размеры седалища производили впечатление: нужно было обладать как минимум пятиметровым ростом, чтобы оно пришлось впору. Прервав размышления, Стас ласково и незаметно коснулся сознания Сашки и осмотрел помещение, в котором находились все три девушки.
Это была довольно просторная каменная келья, не имевшая окон, но освещаемая рассеянным белым светом, струящимся из трех белых лампад под потолком. В центре овального помещения стояла большая кровать, вероятнее всего, тоже каменная, но покрытая накидкой или матрацем из какого-то растительного материала. Расположившись на этом сооружении, все три представительницы прекрасного пола с удовольствием поглощали восточные сладости и фрукты.
; Неплохо вы тут устроились, леди. Пока я терплю муки и лишения в каменном склепе, веду боевые действия с сумасшедшим магом, они тут наслаждаются шербетом и персиками! А в этом семилитровом кувшинчике, надо полагать, божественный нектар? Или я ошибаюсь? – Стас проявился в мерцающем свете лампад у основания каменной кровати.
; Стас! Живой! – Сашка с визгом бросилась ему на шею.
; А чего с ним сделается? Гудвин озабоченный… Вечно с ним в какую-ту историю вляпаешься. Муки и лишения он терпит. А мы тут, по-твоему, что? В пятизвездочном отеле развлекаемся? – проворчала Надя, вытирая пестрым персидским халатом персиковый сок с рук.
; И я тебя очень рад видеть, Надюшка. Кстати, сколько я отсутствовал? Похоже, немного с ритма сбился.
; Трое суток тебя не было, заботливый ты наш. Мы извелись тут совершенно. Если бы не этот виноградный сок… – Надя слегка дрожащим пальцем показала на гигантский кувшин.
; Вы и девочку божьим нектаром напоили? – Стас взглянул в осоловевшие глазки Ольги. – Да, измаялись, бедненькие, такие тяготы переносить. Давайте, собирайте манатки, будем выбираться из этой кельи.
; Нектарчик надо с собой прихватить. Там уже немного осталось – на донышке, – Надя пыталась одним глазом заглянуть в узкое горлышко сосуда.
После недолгих сборов, суть которых сводилась к Надиным попыткам перелить вино из кувшина в какие-то чаши и укладыванию персиков и апельсинов Сашкой в халат, они наконец оказались в тронном зале Шамбалы. Девчонки восторженно рассматривали громадное помещение, созданное самым гениальным и великим архитектором – природой. Надя от удивления даже замолчала, прервав возмущенную тираду по поводу напрасного перевода ценных продуктов, оставленных в каменной келье на разграбление, съедение и, главное, распитие всяким непотребным вандалам .
; А где этот вредный злобный старикашка, заморозивший нас три дня назад? И где мы вообще находимся? И почему тут так холодно? Хотя, надо признать, и очень красиво, – к Наде, как всегда, первой вернулся дар речи, вместе с множеством вопросов.
; Отвечать как, по порядку или одной фразой на все вопросы?
; По порядку и обстоятельно. Не только меня эти вопросы интересуют.
; Хорошо. Злобный старикашка, насколько я понял, лично для вас оказался достаточно гостеприимным хозяином. В настоящее время он мирно почивает в хрустальном гробике, ожидая поцелуя прекрасной принцессы.
; Ты убил его? – Ольга округлила мгновенно протрезвевшие глаза.
; Нет, только усыпил. Находимся мы с вами на высоте пяти-шести тысяч метров над уровнем моря в легендарной Шамбале, которая, если я не ошибаюсь, в свою очередь, расположена где-то в Гималаях. Именно поэтому тут так холодно. Какие еще вопросы интересуют моих прелестных спутниц?
; Какой великан мог восседать на этом стульчике? Кому это кресло могло принадлежать? – Сашка восторженно глазела на каменный трон.
; Этого я не знаю. Существуют легенды о том, что наши далекие предки были, скажем, малость повыше, чем среднестатический человек – где-то раза в три или в четыре. Археологи, например, считают, что древний правитель Египта, Эхнатон , имел рост 4,5 метра, а его жена и легендарная красавица Нефертити  была ростом около 3,5 метров.
; Стас, а как мы здесь вообще оказались? Кажется, мы собирались возвращаться домой, в долину. Это ты что-то напутал? – Сашка пытливо смотрела на него.
; Может, и я чего напутал. А может, старик Хоттабыч не из того места волосок выдернул. Но, сдается мне, совсем не зря мы тут оказались. Если и есть на Земле уголок, хоть как-то защищенный от грядущего катаклизма, то находится он, несомненно, здесь.
; Ты хочешь сказать, что здесь мы сможем избежать участи, постигшей Париж? Пережить потоп и начать жизнь заново? – теперь все трое внимательно смотрели на него. Смотрели глазами, в которых загорелся огонек надежды.
; Не знаю, девочки. Честно, не знаю. Но, думаю, такой шанс вполне реален. И глупо было бы его не использовать. А теперь давайте все-таки вернемся к нашему уютному камину. А в этом гостеприимном зале оставим небольшой маячок.
Стас разрезал капроновую нить четок и, сняв один камешек, положил его у основания трона, а остальные четки россыпью бросил в карман. Обнял девушек и открыл портал.