Старик и воля

Дед Афанасий умирал.
Нет, не то, чтобы совсем. Просто он лежал и чувствовал, как исчезает всякий интерес к жизни. Что еще вчера заставило бы радоваться, либо засучить рукава, нынче потеряло всякий смысл. Кобыла не кормлена. Когда б такое допустил? А нынче всё-равно, хай хоть издохнет.
Подошла баба Нюра:
-А супчику куриного ?
Не, не хочу. Дед лежал, и не чувствовал своего тела. Ещё утром ныло в животе, коленки крутило. С войны еще привёз ревматизм, да так и не избавился…
Хотя и польза от него была, от ревматизма. В пятьдесят втором председатель в суд подал, как на тунеядца. Справка выручила.
Да…
Ничего не хоцца. Ни есть, ни пить. А думается легко, как никогда. Вот бы хорошо вот так умереть, без болести, а чтоб думка осталась. И так бы поднялась та думка над землей, чтоб видеть её, кормилицу, оттуда со всеми пашнями омутами.
А почему нет? Мысля - она ничто, руками её не сцапаешь, в гроб не заколотишь. Летает себе хоть в райцент, хоть в самою область. Может - это и есть бессмертие?
Дед даже слегка разволновался. Но волнение тут же и улеглось, потому что и волноваться стало не интересно.
Старый кот осторожно прошёлся от изголовья к ногам и улёгся там, свернувшись калачиком.Небось, надумал помирать с хозяином. Нехай помирает .
Зашла взрослая внучка, беременная Настя. Вчера еще косился на неё, молча порицал. Она тушевалась, избегала. Нынче погладила по руке:
-Дед, ты не умирай. Хошь - унука Афоней назову?
Всё равно. Хошь горшком называй, тока отстань. Денег надо? А вон, в ящике под телевизором. Все забирай, не важно.
Но не сказал, только отвернулся к стенке.
Посидела, повздыхала. Ушла.
Хоть бы в пузе заныло, что ли… А впрочем, все равно.
Вечером баба Нюра щелкнула выключателем. Хотел поморщиться на свет,не поморщился. Какая разница. Жена ушла, свет выключила.
Лектричество жалеет. Всё-равно помру, так в темноте дешевле. Звезды в окне бесплатно светятся. Тыщу лет горят. Или миллион. Господи -да какая разница…
Да. И пузо не ноет. А всегда болело. Как застрелил председателя, так на лесоповале и сжёг желудок. Пили отвар еловых шишек - ничего больше не ели.Тогда мечтал заснуть и не проснуться..!
А теперь всё равно. Утро уж, в Солдатке церковь зазвонила. Чё нынче - праздник или выходной?..
Ха, ну - пацаном был, какой спрос? Трифон кривой сказал, что в лётную школу отпустит учиться. Тока, грит, крест подпили - тебе зачтётся. Ну - подпилил. Упал крест, а Трифон сбрехал. Так и не отпустил с колхозу, собака. Всего и были две отлучки в жизни - на войну, да на еловые шишки.
А кобыла не кормлена. Кому она без меня нужна - шкелет с бельмом? Надо бы встать,попить вынести, сенца там…
Да какая разница! Я сдохну, кобыла сдохнет… Интересно - а у ей есть мысли, у кобылы тоись? Во чудо! Двадцать лет на ей шкуры по селам закупаю - а имю так и не придумал. Всё кобыла да кобыла. Не по християнски как-то.
…Вспомнил про Христа. Главное - вовремя. Когда уже ничего в жизни не поправить. Нет - когда крест пилил - не помнил. Когда в Трифона стрелял - не до Бога было? Кобылу заездил, жену заездил, унучку презрел. А хто ты такой Афоня, чтоб мнению иметь - кому родиться - а кому помирать? И что в том греха, что нагуляла? Да без воли Христа никто ни родится, ни помрет.
Ладно, раздухарился. Всё-равно уж. Надумал помирать - потерпи. Скоро уж дашь ответ там, где положено.
А где положено? Вот интересно - я в рай, или в ад? Нет, конечно - если спросют моего мнения - попрошусь в рай. Аду мне на этом свете перепало по лысину.
-Афоня, а супчику куриного?
Опять она. Всю жизнь чуть не матюками кормила - теперь расщедрилась. Вчера супчик, нынче… Она так всех курей порешит.
А всё равно. И куры подохнут, как и я с кобылой, и Нюра, и унучка. И даже, страшно подумать - ещё не родившийся унук.
Зачем вообще жить. Особенно, если ничего не болит. Выходит - и инвалидность твоя дутая? А каких страданий обошлось в комиссии коленки им водянистые показывать?
Всё зря. Жил зря, капканы на волка ставил зря. Их тогда,волков, в начале шестидесятых , нашествие было. Райпо по пятьдесят рублей за шкуру платило. Что ты! Обогатился - на полторы тысячи шкур сдал. Избу вот эту столбянку поставил. Без волков бы никак. Пришлось бы в Казенном лесу столбы воровать. А там строж был - Соболь, сука. Стока мужиков посадил, пока самого с пробитой головой возле пенька наши. У-у-у, попотягали тогда колхозников в милицию на расправу. Мне все капканы пришлось сдать. Один тока и остался - под кроватью валяется.
Да. Есть чего вспомнить. А помру - никто ничего не узнает.
А всё-равно.
Стекло брызнуло осколками, рассыпалось искринками по одеялу. Резко ударило в ноздри морозным арбузным духом.Кот в ногах изогнулся пружиной и юркнул вниз, под кровать.
Пальцем не шевельнул.
Всё-равно. Хай там хошь война на улице - не интересно. И не слышно ни холода, ни тела. Будто стал я не Афоня, святой дух.
Вбежала-возникла внучка. Щеки красные, глаза круглые от бешенства:
-Беги, дед! У соседей газ взорвался, уже и наша хата занялась.
И - вон за порог.
А всё равно. Сгореть даже лучше.Раньше святых и ученых даже нарочно жгли. Чем я хуже?
Не. Умирать - так не отвлекаться. Кобыла не кормлена… Да - чистое блаженство, когда тебя уже ничто не держит на этом свете. Хай хоть разбитое окно, хоть пожар у соседа, хоть атомная война. Всё земное не меет смысла.
…Резко, до жути пронзительно , до нытья в животе и боли в коленках воздух прорезал кошачий крик:
-М-я-я-я-й-я-й-я-й!!!
Деда подбросило к потолку, потом он увидел себя сидящим на корточках у кровати, под которую судорожно сунул руку, шаря там.
Кот в последний момент успел выскочить из челюстей волчьего капкана - лишь хвост прихватило. Дед рванул на себя, оставив капкану его добычу и вытащил полуживого от страха кота.
Через открытую дверь к разбитому окну тянулась дымная борода пожара. Становилось нечем дышать. Дед Афоня прижал кота к груди , завалился на кровать и оттуда через подоконник выкатился на снег. И за всеми этими передрягами, не испытывая ни страха , ни сожаления,он почему-то думал единственно о курином супе.