Прорблема кризиса в Библии на грани отчаяния в пре

В сегодняшнем мире кризис  стал одним из самых заметных элементов составляющей культуры – надрыв, безысходность, истощенность и потерянность маниакально преследуют  творческих людей как в личном плане, так, естественно, находят свое разноплановое отражение в искусстве. Не случайно, что в поисках ответа на вопросы человек устремляется к истокам. Одним из вдохновляющих источников культурного процесса является Библия.
Исходя из темы нашего исследования, хочется остановиться на основных этапах кризисного понимания происходящего в душе человека, что нашло свое отображение в Библии. Безусловно, формализация вопроса может привести к точности структурирования материала, но при этом утрачивается тонкая материя библейского материала. Потому  тема «кризиса» предлагается в более широкой трактовке, нежели упадок и бездействие. К тому же в Библии часто переигрывается негативный оттенок кризиса – более полное понимание этого явления неизменно предполагает широкую градацию от позитивного звучания через концептуальную необходимость кризис выходит уже на финишную, собственно негативную прямую. Однако Библия – прежде всего книга надежды – кризисы всех мастей неизменно обязаны быть заменены гармонией, налаженностью и плодотворностью…
Первая книга Библии – Бытие – просто проникнута кризисами. Первый мир ломок уже с момента грехопадения. Фактически,  кризис уже запрограммирован – запрет на потребление плодов с дерева познания добра и зла предполагает нарушение гармонии отношений с Богом. Если быть точнее, человек становится смертным. В этом Библия и демонстрирует один из самых душещипательных и вечных надломов культурного поиска – смерть является жутким порождением кризиса вечности. Именно обречение изначально вечного человека на прохождение переломного этапа смерти причиняет мучительные поиски побороть смерть, преобразовать ее. При этом бессмертие души не отменяется в Библии – смертно только тело. И дилемма противодействия души, духа и плоти – один из самых актуальных кризисов, разрешить который способна только физическая смерть с духовным бессмертием.
Однако Библия косвенно указывает на то, что именно запрограммированный кризис порождает возможность создать человека свободным. Без возможности падения невозможна свобода.  Именно кризисы взаимоотношений Бога и человека способны отразить тогда еще только начало пути «назад в рай». Несмотря на хронологическую близость Адама и Евы от идеальных райских условий, они только начали путь «от Бога», который должен быть завершен через тысячелетия возвращением человека к Богу. Именно череда кризисов прокладывает путь к осознанному человеком понимании добра и зла.
А в Бытии только раскручивается маховик проблематики – смерть, тяжкие роды и тяжкий труд начинают вводить человека в рамки борьбы за существование. Но каждый новый этап лишь усугубляет потребность людей в более суровых испытаниях ради очищения. Люди становятся все менее долговечные, условия жизни все более суровыми. Но радикальное решение кризиса взаимоотношений Бога и человека в Бытии видим в истории всемирного потопа – тотальное уничтожение. Лишь Ной с семьей избежал печальной участи. Но для спасения ему необходимо было тоже довольно длительное кризисное состояние – он строил огромный корабль там, где не было более-менее значимого водоема…
Но потоп не решил кризиса человечества – гадкий поступок Хама и Вавилонская башня только развернули новую страницу в жгучем желании людей жить проблемно. Это желание порождает массу парадоксальных ситуаций, видоизменяющих кризисы в полемическую составляющую культуры. Например, разделение языков – благо или зло? Хорошо ли было бы, если бы люди на Земле говорили на одном языке? Увеличение разности между людьми значительно усилило конфронтацию между ними. Да и кризисы стали этапными вехами в становлении нового человеческого мышления.
Десятый от Адама Ной сменился десятым от Ноя Авраамом. В свете глобального текстового контекста, Библия предлагает Авраама наиболее ярким примером борьбы с бесплодностью – стоическое ожидание наследника на протяжении столетия, вера в Божьи обетования и кульминация с жертвоприношением Исаака. Фактически, прослеживается мысль, что бесплодие стало целой школой веры Авраама, подняло его на высокий духовный уровень. Но в контексте выстраивания взаимоотношений Бога и человека Библия предлагает и зеркальный вариант жертвы – Авраам условно принес в жертву своего сына, потому Бог принес в жертву Своего.   
Дальнейшее развитие кризиса становится неизбежным. Но, сохраняя рамки нашего исследования, укажем лишь на некоторые закономерности  «позитивности» кризиса. Сын Исаака Иаков попадает в череду кризисов – побег из дома, двойной обман Лавана, проблемы с первенцем… Но общая ситуация негатива непременно преломляется в позитив – жизнь Иакова становится успешной «с нуля», проблемы вырастают в благословения.
Повторяет в некоторой степени матрицу кризисов и любимый сын Иосиф. Проданный в рабство братьями, попавший ни за что в тюрьму – он выходит из тюрьмы вторым после фараона человеком в Египте, спасает от голодной смерти весь Египет и … своих братьев и отца. Получается, что кризисы служили только трамплинами – для Бога был важен конечный результат, а процесс иногда проистекал весьма проблематично для человека.
Но отчаяние не может поглотить верующего, поскольку имеет губительную силу. Кризис в Библии не является непосильным – «Бог не дает испытания сверх меры». То есть, если человек не в состоянии вынести испытание – проблема кроется в недостатке веры.