Воспитание едой

На «прием пищи» можно смотреть только как на физиологический процесс. Но когда работает желудок, куда девается душа? Ведь что-то же с ней в этот момент происходит! Может быть, питать ребенка – это значит одновременно его воспитывать?
                .      .      .
 Хотя Жанне Григорьевне уже 36 лет, выглядит она прекрасно: на вид ей дашь лет 25 – и она красивая женщина, у нее хороший вкус, она всегда – даже дома – отлично одета. Муж Жанны – вполне успешный бизнесмен, притом порядочный человек, умный, одаренный, преданный жене и детям. У них два сына: Глеб, 7 лет, и Кирилл, ему скоро 5. Живут они в коттедже, за городом. И у нее, и у него родители живы-здоровы, даже еще работают. Словом, все вроде бы хорошо.
Я всегда останавливаюсь у Жанны и Володи, когда приезжаю в столицу: у них «большая жилплощадь» и ко мне они хорошо расположены. К тому же Жанна давно не работает, а хозяйка она гениальная, готовит потрясающе. Но – часто при этом приходится наблюдать неприятные сцены.
Утро. Идем завтракать. Папа уже ушел, нас четверо: мама, я и мальчишки. Они первые без приглашения лезут за стол, суют ложками, куда им хочется, морщат носы: «А это че? А это?» Принюхиваются. Кирюша, маленький, тощенький, с прилизанными светленькими волосиками, кривляясь, шевелит носом, как собачонка: «Ма-ам! А че это? Чего ты сюда положила?» Мама ничего не отвечает, отворачивается: ей явно неудобно за детей. Я себя чувствую тоже неловко: надо есть, но Жанна и не думает садиться вместе с нами: когда едят другие, пусть даже это ее собственные дети, она стоит рядом – именно стоит, даже не присаживаясь! – и ОБСЛУЖИВАЕТ. Почему она считает своей обязанностью жертвовать собой, не знаю, и мне бы давно следовало к этому привыкнуть – но не могу: такая красивая женщина, ухоженная, умная – а я должен сидеть и есть в то время, как она стоит рядом и не ест.
Я, наконец, не выдерживаю и спрашиваю: «Жанна, может, ты поешь с нами?» Но она только улыбается, а мальчишки, как по команде, поднимают головы от тарелок и с недоумением смотрят на меня.
Нюхали они, нюхали, я думал – им не нравится, оказалось – ничего подобного: уписывают за обе щеки. И неудивительно: я сам съел три тарелки, хоть и не знаю, что ел: какой-то салат, но очень необычный: в нем крошечные кусочки фруктов, самых разных, кажется, даже ананасы есть, и сырые и вареные овощи, и зерна кукурузы, и сыр - так вкусно! Интересно, сколько времени у нее ушло на то, чтобы приготовить это произведение кулинарного искусства?
Но вот поели, попили сок с домашним печеньем. Хлопчики вылезли из-за стола, спасиба не сказали, быстренько вытерли руки и убежали куда-то. У Кирилла на тарелке остался недоеденный салат, у Глеба – растерзанный кусок печенья, аккуратно прикрытый не менее растерзанной и грязной салфеткой.
Я тоже встал, поблагодарил, пошел собираться. Уходя на весь день, заглянул на кухню попрощаться. И вижу такую картину: сидит Жанна, как-то по-сиротски сбоку притулившись к столу с горой немытой посуды, и что-то там поспешно клюет.
Говорю ей:
- Жанночка, да почему ты не ешь по-человечески? Ты меня, конечно, извини, это не мое дело – но все-таки?
А она:
- Да, знаешь, как-то не получается… То то подай, то это. Вскакивать все время. Мне так проще – после всех.
- Да, но это же влияет на детей!
Она задумалась. Вздохнула и говорит:
- Да, ты прав: они меня воспринимают как прислугу. Бывает, даже покрикивают: то им не нравится, это невкусно.
- Вот видишь, ты же сама понимаешь…
- Сама-то я понимаю, но как-то не получается у меня по-другому… Ладно, ты иди, а то опоздаешь.
Я вздохнул, попрощался и ушел.
                .     .     .

Наверное, вы со мной согласитесь: описанная выше сцена – совершенно явный «воспитательный момент». Вернее – антивоспитательный. Дети учатся не уважать людей, не уважать труд, заботу – именно то, что больше всего заслуживает уважения.
Приходилось мне наблюдать и самоотверженных мам несколько другого рода: они за столом все лучшие кусочки, все самое вкусненькое подкладывают своему ненаглядному чаду – а сами кушают чуть ли не сухой хлеб. И чадо к этому привыкает и уже считает, что так и надо, так всегда и должно быть: мне – самое лучшее, отборное, всем прочим – остаточки. Может, таким на всю жизнь останется: не дадут ему «лучшего, отборного» - он страшно разозлится, будет чувствовать себя  несправедливо обиженным и несчастным.
Жан-Жак Руссо сказал когда-то: «Вернейший способ воспитать несчастного человека – это приучить его не встречать ни в чем отказа». А тут ребенок даже и не просит ничего: ему просто-таки навязывают что повкуснее и послаще.
Почему взрослый и вроде бы разумный человек может так себя вести? Видимо, приятно чувствовать себя Жертвенной Натурой, Самоотверженной Мамой.
Приходилось встречать мам – Мастеров Откормочного Цеха. Хочет ребенок есть, не хочет – он обязан перемолоть определенное количество калорийнейшей пищи, какого вполне хватило бы для откорма хорошей йоркширской свиньи. Понятно, что это воспитание отвращения к еде и к тем, кто ее готовит.
Но, к счастью, есть и другие примеры. Когда с самого раннего детства ребенок привыкает не только за собой убирать, но и помогать маме, и делает это без принуждения и даже с удовольствием, потому что ему внушили, что это очень похвально и хорошо и за это все тебя будут уважать. Когда совместная трапеза превращается в своего рода семейный клуб: за столом шутят, обмениваются новостями – всем и весело, и интересно. Знаю семьи, где невозможно что-то недоесть и бросить, хотя в то же время никого не заставляют питаться насильно: хочешь ешь, не хочешь - не ешь. Берет каждый то, что захочет и сколько захочет – но если сам взял – съешь все до крошки! И представить себе нельзя, что может быть по-другому. Где за столом дети берут вкусненькое только после взрослых.
Думаю, что вряд ли возможно – да и не нужно – чтобы во всех семьях «ели одинаково»: люди ведь разные, семейные и культурные традиции тоже разные – и то, что хорошо для одной семьи, может совсем не подходить другой. И все-таки, как мне кажется, есть несколько «золотых правил», которых лучше придерживаться абсолютно всем и всегда. Вот они.

                Застольные заповеди для родителей.
1. Еда – это не только поглощение питательных веществ, которое может доставлять удовольствие, но и их покупка, приготовление, уборка. Все это – по возможности – дети должны делать ВМЕСТЕ С МАМОЙ или, по крайней мере, принимать хоть какое-то посильное участие.
2. Не следует заставлять ребенка есть то, чего ему не хочется, и тогда, когда не хочется, за исключением особых случаев (ребенок болен – и т.п.). Здоровый ребенок должен есть тогда, когда голоден.
3. Все, с точки зрения малыша, вкусное нужно есть ВМЕСТЕ С НИМ: чтобы он не привыкал к тому, что все хорошее существует только для него. Так следует делать и в том случае, если ваши вкусы в смысле еды совершенно не совпадают со вкусами вашего ребенка. Если же вы не можете это есть – то и ребенку не покупайте.
4. Введите 2-3 максимально простых правила поведения за столом и следите за их исполнением. Например: «за стол садиться – только после взрослых». «Поел – убери за собой». И т.п.
5. В семье не должно быть ни «Постоянных Слуг», ни «Постоянных Господ»: всю неприятную работу, по возможности, должны делать все (кто когда может).
6. В то же время не следует заставлять детей убирать и пр.: лучше пусть это будет чем-то вроде почетной обязанности, за исполнение которой ребенок получает уважение окружающих.
7. «Морковка – лучше ананаса!» То есть – простая доступная здоровая пища, когда речь идет о детях, предпочтительней дорогой и экзотической, причем – именно в воспитательном отношении. Приучая к «эдакому», особенному, мы воспитываем Принцев, которые будут очень страдать, если им придется вести «неаристократический» образ жизни.
8. И, наконец, главная заповедь – в комментариях она, по-моему, не нуждается:    «Душа важнее, чем желудок!»     Никогда не забывайте ее!
                .    .    .
Что же – какие необходимые качества – можно воспитать «за столом»?
1) Привычку считаться с другими людьми (а для этого еще нужно понять другого, с его иными , чем у тебя самого, желаниями и вкусами);
2) Самоконтроль, сдержанность (если за столом нельзя вертеться, разговаривать – и родители за этим следят);
3) Уважение к маминому труду – и ко всякому труду (если папа – и другие взрослые: бабушки, дедушки – постоянно демонстрируют маме это уважение, именно за то, что она потрудилась);
4) Бескорыстие, щедрость (когда, например, «вкусненького» не хватает на всех и малыш «жертвует» свое печенье маме или младшей сестренке: кстати, по этой причине очень полезно – в воспитательном смысле – чтобы в семье не было уж такого полного изобилия);
5) Привычку к самоограничению (хочется «вкусненького» – а его сегодня нет).
Как видите, это действительно очень удобный для воспитания момент – вот и используйте его как можно более эффективно.
                .     .     .
Еще сравнительно недавно, лет 100-150 назад, садясь за стол, молились, благодарили Бога за ниспослание хлеба насущного, выполняли определенные ритуалы. К этому уже нельзя вернуться, да и не нужно; и относиться к этому можно по-разному: сейчас мы чувствуем себя свободнее, в том числе и тогда, когда садимся за стол; зато тогда люди ощущали, что все, что они делают, имеет смысл не только для них самих, чувствовали свою связь с Космосом, с Мирозданием, с Богом. В чем-то мы выиграли – в чем-то проиграли. В воспитательном отношении – скорее проиграли.
Во всяком случае, не следует думать, что мы воспитываем ребенка только тогда, когда специально вознамерились его «повоспитывать». Воспитание происходит всегда: когда малыш ест, гуляет, ходит, пардон, на горшок. И значение всех этих «воспитательных моментов» очень велико. Вот о чем стоит всегда помнить!