Ещё одно мгновение Изауры Часть вторая

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Краткое содержание первой части.
   Гитлер капут!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
   На пляже золотого берега Капакабаны яблоку негде было упасть. Шоколадные красотки беспечно загорали, подставляя солнцу свои прелести. Мужчины, лениво жмурясь, бесцеремонно разглядывали их и потягивали холодное пиво.
   Опрокидывая на своём пути «бананы» и надувные матрасы, на берег вывалилась подводная лодка. На её носу была нарисована свастика, на правом борту неровными буквами написано «Россия вперёд!», на левом – «ЦСКА – чемпион!».
   Люк открылся и из него по очереди выбрались Шелленберг, Штирлиц и Мюллер. Все они были одеты в футболки ЦСКА. Только Мюллер решил выделиться и повязал на шею зенитовский шарф. С разрешения Штирлица, конечно.
   Штирлиц нетвёрдой походкой ступил на берег. За время плавания ему опротивел шнапс  и очень хотелось холодного рассола. К тому же было безумно жарко и жутко болела голова от непрекращающихся пьянок. Штирлиц подошёл к, лежащему возле берега, бразильцу, отобрал у него двушку «Арсенального» и с наслаждением, не отрываясь, осушил её. Затем пустой бутылкой он стукнул по голове обалдевшего мужика. Любил Штирлиц это дело.
   - Это – Штирлиц! – объяснил Мюллер изумлённому бразильцу. – Если б сказал, что Неймар круче Вагнер Лава – он бы тебя вообще убил.
   Мимо них, вызывающе покачивая бёдрами, прошла блондинка в красно-белом бикини. Оглянувшись на Штирлица, она зашла в кабинку для переодевания.
   - Ага! Пищевики уже здесь! Сейчас вернусь! – сказал Штирлиц своим спутникам и направился за девушкой.
   Вернулся он через полчаса в обнимку с блондинкой. Настроение его заметно улучшилось, он даже напевал гимн Лиги Чемпионов.
   - Это – моя новая радистка, - представил Штирлиц девушку своим друзьям.
   - Я боюсь, - прошептала блондинка.
   - Не волнуйся, малыш! – похлопал её по заду Штирлиц. – Всё будет в порядке. Здесь прекрасные врачи. Помогут родить.
   - А, может, двойню сообразим? – ковыряя носком ботинка песок, прозрачно намекнул Шелленберг.
   - Штирлиц! Не будь свиньёй! – напрямик заявил Мюллер. – Нам нужно обязательно допросить твою радистку! Объяснить ей, в конце концов, чтобы не кричала «Спартак – чемпион!», когда будет рожать.
   - Что ж, - великодушно согласился Штирлиц, - валяйте. Только не оставляйте её у открытого окна. У меня до сих пор мурашки по коже, когда вспоминаю девятую серию!
   Спустя пару часов, отправив радистку в роддом, они лежали на песке и обменивались полученными сведениями.
   - Мне она сообщила, - говорил Штирлиц, - что мы рановато приехали. Наши на чемпионат приедут только через шестьдесят лет.
   - Ага! – ехидно усмехнулся Мюллер. – С Березуцкими в защите и  Кержаковым со Смоловым в нападении! Ну-ну!
   Штирлиц возмутился:
   - Да фюрер бы в гробу перевернулся, если б узнал, кто у вас играть будет! Озил, Боатенг, Левандовски… Может, ещё Бенаюна прихватите?
   Мюллер в сердцах стянул через голову майку и предстал в образе Коллины, на лысине которого было вытатуировано: «Нет расизму!».
   - Успокойтесь, ультрасы! – утихомирил их Шелленберг. – Давайте о деле. Я понял, что нужно отыскать какого-то Дона Педро. Он как раз недавно приехал из Европы.
   - Да-да, - согласился Мюллер. – Фазенда этого Педро находится где-то рядом, в джунглях.
   - Будем искать, - не возражал Штирлиц.
   - А вы знаете, друзья, - лениво проговорил Шелленберг, - я, пожалуй, никуда не пойду. Останусь здесь. Здесь недалеко деревушка есть – Простоквашиндо называется. Куплю там себе небольшую фазенду, обезьян буду разводить, Мурками их назову. А вы – найдёте Бормана – заходите. Посидим, поболтаем, на футбол сходим…
   Штирлиц, расчувствовавшись, обнял старого приятеля. Попрощавшись с Шелленбергом, он и всхлипывающий Мюллер двинулись к, видневшимся вдали, джунглям.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
   В лесах Амазонии стоял невообразимый шум. Мюллер рубил высокие деревья, из которых Штирлиц выкладывал ёжика. Он был в глубокой задумчивости. Уже две недели в джунглях длились поиски Бормана, но тот словно сквозь землю провалился. Оставалась последняя надежда – фазенда Дона Педро.
   Вдруг Мюллер радостно заорал:
   - Штирлиц! Иди скорее сюда!
   Штирлиц не спеша направился к Мюллеру. Тот, взмокший от пота, возбуждённо указывал топором на, лежащее перед ним, дерево. На стволе, у макушки, была вырезана надпись: «Штирлиц и Мюллер – ослы!».
   - Это Борман! – убеждённо сказал Штирлиц. – Он где-то здесь, рядом.
   - Ясный пень! – сплюнув, согласился Мюллер. – Его почерк.
   - Вот что, - обратился к нему Штирлиц, - бери мою рацию и топай на фазенду Педро. Там найдёшь мою радистку.
   - А как я её узнаю?
   - Не бойся, не перепутаешь. Зовут её Жануария. Но ты назовёшь её Октябрина Владленовна. Это настоящее имя и пароль. Потом можешь называть её Кэт. Если привычнее. И вообще – она полностью в твоём распоряжении.
   - А ты разве не пойдёшь со мной?
   - Нет. Я пока останусь здесь. Осмотрю окрестности. Но тоже скоро буду на фазенде.
   Мюллер, в предвкушении встречи с русской радисткой, взвалил на плечи рюкзак с радиостанцией и, весело насвистывая, побрёл вглубь джунглей. Штирлиц, продолжая анализировать информацию к размышлению, начал перекладывать из ёжика портрет Сталина.

ГЛАВА ПЯТАЯ.
   Уже стемнело, когда Штирлиц вспомнил, что у него день рождения. Вообще-то он обычно отмечал его зимой и в этом году на славу повеселился с друзьями, отправившись на танках в женский концлагерь. Начальник лагеря наотрез отказался открывать барак с хохлушками и расстроенный Штирлиц перестрелял всю охрану. После этого все основательно надрались и на радостях сделали Штирлицу подарок – отпустили всех женщин на свободу. Позднее, за успешно проведённую операцию по освобождению узниц, Штирлиц был награждён орденом Красной Звезды.
   Но сейчас Штирлицу захотелось отметить свой день рождения в одиночестве. Откуда-то потянуло дымом. Это напомнило Штирлицу детство: ночное на берегу реки и грудастых девок, купающихся голышом на закате. Он нащупал в кармане две картофелины, полученные утром шифровкой из Центра. Вздохнув, Штирлиц решительно направился на запах дыма. Вскоре он вышел на поляну, где догорал какой-то сарай. Напевая «Давай за нас и за спецназ», Штирлиц закопал в угли картошку. «Эх, сюда бы ещё сала и водочки!», - невольно подумалось ему. На глаза навернулись слёзы. Штирлиц отошёл в сторону, чтобы дым не разъедал глаза.
   В догорающем сарае послышались голоса.
   - Эй! – крикнул Штирлиц. – Кто там?
   - Хелп! – раздался в ответ глухой вопль.
   Штирлиц убрал бревно, подпирающее дверь сарая. Из него выскочили закопчённые мужчина и женщина.
   - Штирлиц! Дружище! – обрадованно воскликнул мужчина. – Чертовски рад вас тут видеть! Как хорошо, что вы здесь оказались! Иначе сгорели бы на хрен!
   - Я всегда там, где требуется помощь, - скромно ответил Штирлиц. – Иногда даже почему-то кажется, что моя фамилия – Шойгу.
   Присмотревшись, Штирлиц узнал в мужчине Холтоффа.
   - Но какого дьявола вы сидите с этой бабой в горящем сарае? – спросил он. – Экстремальный секс?
   - Это моя радистка, - объяснил Холтофф. – Я уже два года работаю на новозеландскую разведку. Сегодня, когда мы передавали шифровку, нас кто-то запер в сарае и поджёг его.
   - Борман?
   - Не знаю.
   - А где он? У Дона Педро?
   - Нет. Дон Педро – это Кальтенбруннер. А Борман, говорят, изменился до неузнаваемости. Операцию сделал.
   - Какую?
   - Пластическую. Бабой стал.
   - Ага. Вот так значит! А сейчас вы куда?
   - На фазенду к Педро. Мы пока живём у него.
   - Там Мюллер. Передавайте ему привет и скажите, что я скоро буду. Только картошку доем. У меня сегодня день рождения.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.
   Перепачкавшись золой, Штирлиц брёл по вечернему лесу. Вдруг он услышал чей-то жалобный стон. Свернув с тропинки, Штирлиц осмотрелся и увидел привязанную к дереву обнажённую девушку.
   - Это вы, Борман? – спросил он.
   - Нет, сеньор, - ответила девушка. – Я – Изаура.
   - А я – Штирлиц, - снимая с себя одежду, представился Штирлиц.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
    Было уже далеко за полночь, когда в двери фазенды Дона Педро кто-то осторожно постучал.
   - Кто там? – спросила Жануария.
   - Это я – Изаура! Со мной сеньор Штирлиц.
   Жануария открыла дверь.
   - О, моя дорогая девочка! – радостно бросилась она к Изауре. Но, быстро справившись с волнением, Жануария повернулась к Штирлицу, выставив вперёд свой массивный бюст. – Товарищ полковник, разрешите доложить?
   Штирлиц устало махнул рукой.
   - Вольно, Катюша. Здравствуй. Докладывать ничего не надо, и так всё знаю. Мюллер здесь?
   Жануария попыталась покраснеть и от этого стала совсем чёрной.
   - Здесь, - смущённо ответила она. – Отдыхает в моей комнате.
   - Ясно. Ты займись пока Изаурой, а я пойду к нему.
   Мюллер сладко спал на широкой кровати Жануарии. Штирлиц, особо не церемонясь, растолкал его. Проснувшись и увидав Штирлица, Мюллер обрадовался.
   - У вас в России, - проговорил он довольно, - отличные шпионки. Октябрина – прекрасная пианистка! Отменно чувствует ритм.
   - Я рад за вас. Где рация?
   Мюллер достал из-под кровати передатчик.
   - Штирлиц, а ты знаешь, что Дон Педро - не кто иной, как наш старый приятель Кальтенбруннер?
   - Ага, - ответил Штирлиц, настраивая радиостанцию.
   - Но это ещё не всё. Здесь Холтофф. Он – этот… Как его… Австралийский шпион. Во как!
   - Новозеландский, - поправил Штирлиц. – О Бормане ничего нового не слышно?
   Мюллер пожал плечами.
   Штирлиц вздохнул и начал передавать в Центр радиограмму.
   «Алекс Юстасу. Нахожусь в Бразилии, где в лесах живёт много-много диких обезьян и бежавших нацистов. Приступил к вербовке некой рабыни Изауры. Она сообщает, что Борман стал женщиной и зовут его теперь Донна Роза Дальвадорес. Продолжаю поиск. Вышлите новую радистку. Октябрина скоро будет рожать».

ЭПИЛОГ.
   За окном никто не ходил…
   Владимир Владимирович, помахивая нунчаками, задумчиво смотрел на двух мужчин, топчущихся у дверей. Один втихаря жевал сало, другой в одной руке держал хоккейную клюшку, во второй – авоську с картошкой.
   - Ну так что?! – грозно спросил Владимир Владимирович у первого. – Неужели пустим немцев в Русь Киевскую!
   - Та ни за шо!!! – ответил тот.
   - Молодец! Я тебе деньжат маленько дам, да за газ договоримся. Доволен?
   - Дуже! Тильки мени один боксёр побить обещал.
   - Пусть ко мне придёт, разберёмся.
   Мужик с клюшкой встрепенулся:
   - Дядя Вова, а мне грошей дадите?
   - Я тебе уже батарейку новую подарил. Пока хватит.
   - Ну тогда хоть трактор купите! Хороший.
   - Давай я лучше всю твою тракторную мастерскую куплю!
   - Согласен, - обрадовался мужчина. – Только деньги вперёд! А как дела у вашего учителя? – спросил он, хитро меняя тему.
   - Нормально. У него новое задание: готовит нашу победу на полях Бразилии.
   - Так, если чего, мы готовы помочь! Радистками, например. У нас их пруд пруди!
   - Спасибо, я подумаю, - ответил Владимир Владимирович и повернулся к окну.
   Там по-прежнему никого не было…

Пока the end. Но жизнь продолжается.