Пробуждение

"Петя, Петя-Петушок, Золотистый, золотистый гре-бе-шок.
Петушок, погромче пой, разбуди меня с зарёй!"

из песенки




Линии. Изгибы, повороты, пересечения.
Рисунок веток, веточек и листьев на фоне неба, то ли закатного, то ли рассветного, в раме окна.
На ветке петушок - так себе, безделушка в пёрышках и раскрашена.

Весенняя хандра отступает или притупилась.
Внешний шум и движение уже вызывают интерес. Да нет, ещё не интерес, но уже не раздражают. Не заставляют повернуться и уйти хоть куда, хоть в себя. Лишь бы не отвлекали.
Не отвлекали от ставшего бесконечным разговора с собой.

Что-то настораживает, призывает прислушаться к тому, что внутри.
Внимание к себе стало насущным, чтобы понять какую-то потребность. Понять и, наконец, удовлетворить. Ну надо же с этим что-то делать, если интерес угас и цели стали похожи на труху в банке от чая.

А к чему тянет? Что манит?
Нет, не так, куда уж там манить..
И даже не о жизненной цели речь или решительном повороте. О самом простом.

На днях по пути с работы уговаривала себя чем-нибудь полакомиться.
- Нет, вот ты скажи мне, чего бы тебе сейчас хотелось? - спрашиваю себя, идя мимо кондитерского. Тепло, и дверь "Лакомки" открыта. Оттуда волнами наплывают ароматы то ванили, то корицы, и ещё обжаренных орехов.
- Может любимую "Корзиночку"? Они здесь с таким кремом, мммм. Ещё там конфеты, тебя недавно такими угощали. Или вот, зефир "Крем-брюлле".
 Нет, ничего не хочу - шагаю мимо и переключаю музыку в плеере на бодренький рок.

А вот новый магазин сумок, в витрине интересные вещицы. У меня опять на лето нет новой. Старая уже не то, что на пенсию просится, в мусорку готова сама убежать, лишь бы её таскать перестали. Набиваю документацией иногда так, что швы вот-вот лопнут.
- И что? Тоже мимо? - ноги шагают, даже не притормозив.

- Универсам. Давай, зайди, хоть коврик новый в ванную посмотреть. И рыбка там есть копчёная, жирненькая. Всегда такую любила - и уже иду с тележкой, и рыбка в ней, и халва зачем-то, и укроп.
Рыбка та до сих пор в холодильнике скучает. Кроме меня в доме никто такую не ест. Да и я потеряла к ней интерес.

Сама понимаю, что это ничегонехотение - тревожный симптом. Жизнь свернула с того пути, что для меня. Потеряла видные только мне ориентиры. Дорога чужая, и подсказки молчат.
Вернуться бы, пройти снова, вглядываясь в знаки. Найти тот поворот, что остался не узнан, и...
Но у жизни нет заднего хода.

Эх, взлететь бы, и с высоты разглядеть свою тропочку. Лютиками-васильками обрамленную, розовыми лепестками любимой рукой усыпанную.
Ну да, любимой рукой.
И что же я тут маюсь, когда нужно просто всё рассказать? Всё, что мучает, тяготит. Все сомнения и страхи рассказать ему. Выговориться. А рука обнимет, согреет, прижмёт к подмышке. Я и не замечу, как окажусь на той самой своей тропе. И ничего удивительного, если дорожки рядом.

Ох, как хочется кофе.
Уже на кухне заметила, что крепко сжимаю в ладони раскрашенного петушка - чудо в перьях.