Не хочу быть богом

 
Морозков Сергей


   В бесконечной пустоте одиноко висит серебристая капля космического корабля, последнего фрегата могучей исследовательской армады. Необычайно далека и непостижимо сложна была цель этой экспедиции. Астрофизикам Земли удалось точно определить пространственные координаты эпицентра Большого взрыва, этого роддома нашей Вселенной. Там из крохотной точки при огромной температуре и гигантском давлении родилось немыслимое множество миров великих и прекрасных.

   Бесчисленное количество физических теорий пытались объяснить загадку возникновения всего сущего, но истинная разгадка только там, в нулевой точке пространства. Идея посылки разведчиков не нова. Вот только на планете всегда находились задачи поважнее безумных космических трат, но великая сила человеческого любопытства отринула прочь накипь  меркантильных вопросов.

   Экспедицию провожали с великой помпой. Видео, аудиозаписывающие аппараты планеты вещая на полную мощь, когда краса и гордость цивилизации, её серебряные птицы, набрав разгон, растаяли за последней орбитой солнечной системы.

   Жизнеобеспечение корабля доживало последние дни, постепенно выходя из строя. Фрегат “Стерегущий ” последний обломок эскадры был не в состоянии ни маневрировать, ни защищаться, а в пустых коридорах уже давно не было слышно людского шума. Последние, пережившие выверты прежде незыблемых законов, роботы меланхолично пытались выполнять заданные функции. Странности этого объема пространства столь велики, что  не поддаются описанию. Сейчас энергия фрегата странным образом покидала борт, исчезая в мрачной бездне, а с её последними крохами корабль покинет и жизнь. В просторной ходовой рубке, среди безжизненного блеска приборов и чернильной пустоты экранов два человека, отчаянно давя кнопки клавиатур, пытаются достучаться до главного корабельного мозга. Несколько часов непрерывной работы ни на шаг не приближают к цели. Отчаяние сковывает волю людей.

   Практически весь личный состав погиб как солдаты в бою, смертями торя живым дорогу к цели. И теперь на пороге величайших открытий в живых остались два, больше похожих на мумии, офицера.
   Космос явно не собирался расставаться с тайнами просто так. Странные и жуткие вещи преследовали экспедицию стоило лишь пересечь зону исследованных пространств, и вторгнутся в неведомое.
Флагман “Земля” серебристый красавец при незначительном увеличении скорости маневра за несколько скачков превратился в странный предмет, больше напоминающий огромную прозрачную сосульку и неожиданно схлопнулся. От громадины не осталось ничего, но мало этого, в странную воронку затянуло два вспомогательных фрегата “Мирный” и “Быстрый”. Корабли даже не успели бросить эскадре последнее - прости. Прочесывание места исчезновения с использованием всех средств ни к чему не привело. Вакуум просто съел суда, как голодный зверь кусок мяса.

   Позже шедший на максимальной скорости фрегат “Паллада” был внезапно атакован некими туманными сгустками. Они облепили корабль, несущийся с гиперсветовой скоростью. В течение нескольких мгновений тени, точно ржа, уничтожили прежде непроницаемую космическую броню. Помощь прийти не успела.

   Корабль за кораблем таяла эскадра, теряя боевые единицы не в сражениях, а в долгой, невообразимо долгой дороге.

   Два офицера убедившись в тщетности попыток, оставляют ставшие ненужными клавиатуры. Сигареты, тихонечко потрескивая, тлеют в пальцах. Еще вчера этот ритуал в ходовой рубке был под категорическим запретом. Считалось, сигаретный дым очень вредит электронным мозгам. Но сегодня из искусственного интеллекта в работе остались разве что калькуляторы, обращать на которые внимания не уважать себя. В помещении тишина повисла липкая тишина. Непривычная тишина. Прежде здесь всегда шумно и оживленно, тут получали приказы и нагоняи, находили решения и ошибались. Лучшие времена ходового мостика остались в прошлом.

   После гибели эскадры, смерть прочно поселилась в узких коридорах фрегата. Экипаж долго бился с неизвестным ужасом, пытаясь разобраться хотя бы в природе опасности. Осознание обреченности прошло вчера, когда последние пять человек сделали попытку прорваться к ядерному реактору. Но восстановить систему энергоснабжения не удалось, а с потерей трех человек, ушла и надежда.

   Офицер связи Анатолий Пауков и боцман фрегата Фрол Нуждов даже и не пробуют прятаться, строить ловушки, анализировать промахи неведомого врага. Нет, сюда пришли не за смертью, за ОТВЕТОМ. Корабль висит точно в расчетной точке. Лишь здесь можно понять – Что такое МИР. В месте рождения всего и есть решения всех вопросов.

   -Фрол, плескани–ка грамм несколько из своей, знаменитой, фляги. Опьянеть уже не успеем, но хоть вздохнем напоследок полной грудью.

   В колпачок едва ли вмещается больше пятнадцати капель, они лишь обожгли языки, и чуть помогли расслабиться.

   -Фрол! Как бы ни было, эскадра пробилась к заданным координатам, и совсем неважно какой ценой. Правда, теперь не имея ни энергии, ни связи ничего не сможем передать на родину. Время наше иссякает, и скоро тоже получим свое.

   -Что ж, Толя, вся наша жизнь – дорога сюда. Миссия выполнена, не пойму счастлив ли я? Будь другом, посчитай, хватит ли энергии обзорным экранам. Очень уж любопытно узнать, что там за окном.

   Пауков некоторое время мучает калькулятор, и после пары попыток говорит:

   -Знаешь, если в течение трех минут экраны будут включены, то удастся осмотреться секунд десять. После, нам жить не больше получаса, так как на это уйдут последние крохи энергии.

   -Давай включай! Десять секунд это ж целая жизнь, а полчаса – где-то рядом с вечностью.

Анатолий колобком катится к основному модулю управления:

   -Готов? Ну, смотри!

   Несколько щелчков и антрацито-черные экраны оживают.

   Возглас двух глоток:

   -Боже!!!

   Десять секунд и в самом деле жизнь, но и она кончается. Экраны тухнут, вбив в головы целую систему знаний. Люди остаются наедине с упавшей на плечи ношей.

   -Слышь, Фрол! Один из нас должен стать отцом новой вселенной, построив её по своим образцам и желаниям.

   -Не тарахти, Толик! - автомат боцмана бьет короткую, в два патрона, очередь.

   Пули легко находят цель. Сердце ещё бьется, но душа, с хрипом последних слов, покидает тело.

   -И не отцом, Толя, вовсе, а, скорее всего сперматозоидом. А уж им по мне быть точно не в жилу.- Фрол держит автомат на изготовку.

   С губ уходящего слетает последнее:

   -Мы последняя капля критической массы. Гибель нашего мира неизбежна…

   -А я люблю Землю! Шарик мороженого в жаркий летний полдень, красивая девушка в золоте осеннего парка. Потом, Анатолий, ты забыл главное, начало всего сущего - СЛОВО! А трупы ведь не говорят!
На человека бросаются даже незыблемые переборки, вот только Калашников никогда не знает осечек.

4 декабря 2008