Вертихвостка - столичная штучка

        Прекрасный, звонкий, громкий голос стройной,  двадцатилетней, рыженькой, симпатичной, невысокой  Ольги заметно выделялся среди женщин  народного хора. Уже стареющий, опытный и красивый, руководитель пригласил после репетиции её к себе в кабинет. Все переглянулись, зная старого ловеласа. Еле сдерживая слёзы от подозрительных взглядов, Ольга переступила порог: «Василий Акимович, я ненадолго. Мне детвору из садика забирать надо, и из школы встречать пацанов…»  Василь Акимович приподнял брови: «Э, дурёха, не за тем позвал… Учиться тебе надо.  Спонсоров нашел. Едешь через два дня. Там тоже договорено через край. Помог Алексей. Ты его знаешь. Трудно будет, сразу к нему… Общежитие добился. Учиться надо  заочно. Рада?» Ольга села на стул и расплакалась: «Не могу я ехать. У матери шестеро было кроме меня. Одна я у них. Куда мне в институт?! Спасибо большое, но ехать не смогу. Во-первых, дети… Во-вторых, даже не за что… Да и не в чем…»
   Василь Акимович хлопнул рукой по столу. Ольга вздрогнула. Обычно после этого руководителя хора сдержать не могли. Шел поток нецензурной брани с личными оскорблениями. В такие минуты его боялись… особенно верующая жена. На этот раз Василь Акимович расхохотался: «Вот дура девка, я еще не договорил. Колхоз тебе будет стипендию платить, детвору всю, пока ты там, берут в круглосуточный пансионат…   Няню выделили из детского сада. Там с ними круглосуточно вместе будет Нинка Шувалова. Ты её знаешь. Она за детей горло перегрызет. Именно там все условия для жизни… Я имею в виду - с детьми. С такой оравой ты одна не справишься. А учиться тебе, Ольга, надо. Какой пример ты сестрам и братишкам покажешь? Короче: Москва не Сочи… Иди, думай. Никаких отговорок не принимаю. Послезавтра в путь. Билеты сбереги. Я тебе и командировку заготовил. Всем объяснишь, что на курсы повышения едешь. Это секрет. Платья четыре возьми в костюмерной. В которых ты  ведущей была на мероприятиях.. Будешь там на занятия ходить. Туфли тоже возьми. Это, чтоб за наш хор не стыдно было… Всё равно узнают, откуда ты…»
   На первой установочной сессии Ольга была  два месяца. Сами преподаватели предложили ей сдать зимнюю  экстерном, что она успешно  и сделала. Счастливая, еще не веря самой себе, Ольга стояла на площадке автовокзала и придумывала выход из положения: билетов на оба автобуса домой  не было.
  К ней, улыбаясь, подошел симпатичный мужчина: «Не пойму, но где-то видел Вас. Я не мог ошибиться. Слишком напоминаете мою маму в молодости…»   Оказалось, это был хирург из райцентра, что неподалеку. Для отчета тоже нужны были автобусные билеты…  Быстро договорились с пассажирами…  По приезду домой отдадут. А сами тогда вдвоём  поехали на машине Александра Владимировича.(Так звали хирурга). Пока ехали, познакомились ближе…
  Так они начали встречаться. Скоро Ольга стала настолько близким человеком, что Александр Владимирович оставил свою красавицу-жену и двух сыновей, уже тогда работающих вместе с ним, и ушел к Оле. Что это было, сказать трудно. Возможно, опытный хирург вспомнил свое детдомовское детство и вечно голодную молодость в институте… Он даже фамилию на регистрации со своей первой женой взял её, потому что носил придуманную фамилию, которую дали в детдоме. А теперь, глядя на шестерых детей, так похожих на Олю, не смог стоять в стороне от забот и переживаний.
    Ольга была благодарна своему руководителю за свое обучение и Саше, которого она просто боготворила. Его жена (тоже врач) была потрясена изменой мужа… Она замкнулась в себе, в тайне надеясь, что Александр вернется. Но время показало, что напрасно эта красивая интеллигентная женщина так преданно и верно ожидала своего ненаглядного…
Годы бежали без оглядки, оставляя в памяти и хорошее, и плохое. Дети выросли, получили, благодаря всеобщей заботе, образования. Ольга тоже успешно окончила институт, тем самым дав пример для подражания пяти девушкам народного хора. Сыновья Александра стали отличными хирургами, под неустанной опекой отца. Один из них сильно пострадал в аварии, другой спас его, отдав свою почку… Видя, как страдает брошенная им жена, Александр Владимирович долго боролся с собой. Почувствовав себя очень плохо, обратился к врачам, но было уже слишком поздно. Узнав, что у него неизлечимая болезнь, он оставил Ольгу и ушел на квартиру… Александр не хотел обременять Олю заботой еще и о себе…Там, среди медицинских энциклопедий и справочников врача, прошли его последние месяцы… Сыновья поставили ему огромный гранитный памятник с портретом во весь рост… Его первая и единственная по паспорту жена часто приезжает сюда с сыновьями… С невестками ей не повезло. Из красивых, длинноногих, курящих и пьющих женщин хороших жен и матерей не получилось… Где-то на заморских пляжах они нашли утеху своим потребностям и желаниям, а не столичные хирурги их уже не прельщали…
  Как-то, проходя мимо краевого Дома культуры, затерявшегося среди старых липовых цветущих деревьев,  я услышала женский, четкий, ненавязчивый, гипнотизирующий, чарующий, бархатистый голос.
Мне показался он родным,  милым, нежным, ласковым, многообещающим…  Это пела бывшая хористка сельского народного коллектива  Ольга Стукалова.  На афише был её портрет. Многочисленные поклонники после каждой народной песни  дарили ей охапки цветов…
  Интимный, томный взгляд крупного седого военного встречал её на пороге здания. Она кокетливо улыбнулась ему и взяла из его рук протянутые ей чудесные кремовые розы…  Хриплым, прокуренным голосом высокий  генерал, обращаясь к Ольге, сказал: «Хвалю…  Соло было отменным. Успех грандиозный. Ресторан отпадает. Самолет через полчаса. Гришка, не подведи! Должны успеть!!»  Последние слова были адресованы водителю…
  Машина рванулась с места. Я заметила только уставшие глаза признанной  певицы. Проходившие мимо меня женщины разговаривали между собой: «А жена этого генерала, что прикатил за певицей, уже постоянно в больнице… Разбила семью своим голосищем, эта певичка. Вертихвостка! Вот ничего в жизни не умеют, кроме  как петь, но горазды отбивать чужих  мужиков. А вообще, красивая зараза. Я вот на неё специально приходила поглядеть…Говорят, что только ступила ногой на родную землю, сразу помчалась на могилу к Василь Акимовичу. Цветы положила. Дочери  его дала денег на достойный памятник и ему, и его жене…Понимает, если б не он, не стала б знаменитостью…Да…Годы своё знают… Изменилась… Важная стала… Столичная штучка…  Поет великолепно, надо признать…Куда там нам!»  Они прошли мимо...Каждый  думал о своём. А я вспоминала Олю с ватагой любимых сорванцов  в июльском поле ржи, где её голубые глаза сливались  с цветом синих полевых васильков  в  сказочных веночках, которые были на  головах и всех остальных братишек и сестрёнок, крепко держащихся друг за друга…

                23.12.13