Охота

Глава из повести "23 дня Алексея Владимировича"

С утра на двери парадной повесили объявление: Внимание! Наш дом в субботу назначен на плановую охоту. Общее собрание у лифта на первом этаже в 20 часов, явка обязательна. И подпись: уполномоченная по дому Огибалова Ирина Александровна.

Алексей Владимирович вздохнул. Охота, конечно, дело хорошее, но в субботу? Делать нечего, ровно в 20.00 Алексей был на первом этаже. Федор всё еще стоял на посту и держал кабину. Извини, сказал ему Алексей Владимирович и развел руки, сам понимаешь – дело государственное. Федор отвернулся. Ирина Александровна, повернулся Алексей к Огибаловой, может, на улицу переместимся? Стой, Владимирыч,  где стоишь, ответила уполномоченная, не суетись

Дорогие товарищи! начала она инструктаж, про охоту вы всё сами знаете, так что давайте по-быстрому назначим загонщиков, отстрельщиков и тушующих, оружие и оборудование я выдам сразу. А на кого охотимся? спросил новый жилец Володя с третьего этажа. В этот раз… начала Ирина Александровна и стала разворачивать циркуляр, так, где это, а, вот – на диких депутариев Петербургской области 7-12 созывов. Всем ясно? Ясно, подумал Алексей Владимирович, ничего хорошего, в девятом созыве такие экземпляры – мама дорогая! Если они размандачились, то трудновато придется.

Дикими депутариями становились обычные, которых принудительно размандачивали, или они сами сдавали мандаты по семейным обстоятельствам. Таких сразу отвозили в леса, в Лемболовский депутарий, там они и проживали компактной общностью, воруя в окрестных курятниках яйца для пропитания. Волки, зайцы и медведи обходили эти леса стороной. В голодные годы депутарии  по результатам пленарного голосования жрали друг друга. Мясо их отличалось натуральностью, вызванной свежим окружающим воздухом и физическими упражнениями.

Итак, сказала Огибалова, кого в кого назначаем? И тут из-под лифта раздались рыдания, а потом дикий крик: звери! Не избиратели вы, а вы звери! Это кричал Федор. Руки его тряслись, из глаз катились слезы. Вяжи его! скомандовала Ирина Александровна, ставь вертикально, лифт на голову опирай! Кляп в рот! Покричи мне тут, размандачу в секунду! Федор затих, только плечи его вздрагивали и брови страдальчески морщились. Алексей старался на Федора не смотреть, отводил глаза. Хотя умом понимал, что депутарии только похожи на людей, а на самом деле не люди, да и в историческом аспекте жалеть их не следовало.

В общем, Алексея Владимировича назначили отстрельщиком, вспомнив ему недавнюю победу на скачках. Имей в виду, сказал ему прапорщик из военцентрала, выдавая под расписку хаус-патрон, цель в сердце, а не в лоб, в лоб на них не действует. Огибалова вручила ему пулемет Калашникова и тысячу патронов. Почему всегда тысячу дают? думал Алексей Владимирович, с трудом поднимаясь по лестнице, почему не две? Или пятьсот? Загадка. Вставать завтра рано, поэтому Алексей принял снотворную таблетку и улегся спать, а в шесть утра уже стоял во дворе у грузовика на перекличке.

Народу набился полный кузов, Алексей Владимирович сидел, зажав пулемет между коленями, машину сильно трясло, потом голова его склонилась, он обнял пулемет обеими руками и заснул. Сон был беспокойный, на каждом перекрестке бригаду проверяли утренние патрули, будили, он опять засыпал, потом опять будили – так и добрались.

Эх, хорошо! сказал новый жилец Володя, выпрыгивая на поляну, его определили в загонщики. Он глядел по сторонам, улыбался и вертел в руке красный флаг. Ему флаг выдали, он одиночным был, а другим красные транспаранты дали с выцветшими непонятными надписями, один на двоих. Ты смотри, сказал Алексей, не особо радуйся, загрызут, держись со всеми, один не бегай. Включили репродукторные установки, и по всему лесу стала раздаваться песня старинного певца Высоцкого про волков. Её всегда играли во время загона, депутарии становились просто бешеными, но и разум теряли, справиться с ними становилось легче.

Алексей сидел на пятом номере, был собран и внимателен, тут надо глядеть в оба. Со стороны загонщиков кроме песни доносился треск ломающихся сучьев, топот множества ног и ругань депутариев. Куда прешь? кричали они загонщикам, загрызем! А те отвечали: на кудыкину гору! Где твой мандат, сучара? Ну и так далее в том же роде. И вот из-за ствола елки прямо перед Алексеем Владимировичем высунулась морда первого депутария. Ах ты гад! приглядевшись, прошептал Алексей и закричал: что, Никифоров, помнишь меня? А то! нагло заорал депутарий, больше ко мне не приходи, отказ тебе по всем вопросам! Ах ты… бормотал Алексей Владимирович, целясь, я тебя… Депутарий стал корчить рожи и показывать язык. Ну, гад, вот тебе дом в Майями, шептал Алексей Владимирович, вот тебе машина с мигалкой… И всадил Никифорову пулю прямо в лоб. Забыл совет прапорщика, депутарий только поморщился и бросился на охотника. Ну, тут уж Алексей ждать не стал, а практически развалил депутария очередью на две части. С почином! закричал кто-то сзади.
 
Тут из леса депутарии посыпались горохом, Алексей Владимирович залег, и стал бить прицельно, очередями. Депутарии валились наземь, хрипели что-то про неприкосновенность, про что они уже и не депутарии, а так. Нет, сквозь зубы шептал Алексей, не так, гад, не просто так, сволочь, депутарий всегда депутарий, из депутариев выхода нету, получай, гад! Хотел гранату кинуть, да вспомнил, что потом тушующим собирать по частям добычу придется, и не кинул.

Депутарии  закончились как-то неожиданно. Фракция была примерно штук 50 особей. Отстрельщики стали выбираться с номеров, подошли загонщики. Тушующие выбрались из палатки, где дожидались своей очереди. Началась разделка. Огибалова, вся в кровище, шлялась между тушующими с блокнотом, записывала удостоверения депутариев. Потом достала полиэтиленовый пакет, оглянулась, заметила Алексея Владимировича, улыбнулась доверительно и сказала: домой надо шматок прихватить, ты тоже себе возьми, заслужил. Подъехали контейнеры со второго мясокомбината, начали грузить. Представитель вел счет, потом одобрительно кивнул и сказал: хорошо постарались, ребята, благодарность вам. Давай акт, сказал Огибаловой, подпишу. Ирина Александровна вытерла кровь со рта, сплюнула и протянула представителю акт. Напиши, что сорт высший, попросила, одного мы себе оставим, у костерка посидим, отдохнем. Бери, добродушно сказал представитель, премия вам.

Потом контейнеры уехали, поляна опустела. Ребята помылись в ручье, собрали сучья, разожгли костер. Тушующие привычно разделали премиального депутария, мясо натыкали на сучки, раздали всем. Сели кружком вокруг костра, стали жарить. Потом выпили немного, закусили. Стали петь бардовские песни. Стемнело. В небо летели искры, незаметно исчезая. Все примолкли. Вечерняя тишина опустилась на поляну. Пора домой, ласково сказала Огибалова, собираемся.

Хорошо-то как, думал Алексей Владимирович, качаясь в кузове грузовика, когда еще на природу выберешься так посидеть с друзьями. Вечер был теплый, мотор ровно шумел, что-то бормотали сидящие сзади, Алексей Владимирович задремал и спал до самого дома.