Шесть шагов от себя к себе

 …- Посмотри! Кассиопею так хорошо видно!
 - А я не знаю, где она, эта твоя Кассиопея…
 - Ну вот же, смотри… нет, чуть левее, видишь? Как будто английское дабл-ю…
  От Него пахло так удивительно – незнакомый запах из другого мира… От этого запаха сводило желудок, рвало диафрагму в клочья и внизу живота становилось тепло и судорожно…Кассиопея вспыхнула ярче, кровь замерла на короткую секунду, а потом снова заструилась, окрашивая щеки и заставляя сердце колотиться.
  Мерцающее небо было безумно низким и непреклонно далеким. Нектар цветущей акации разливался в теплом летнем воздухе, далеко внизу слышался шепот ночного моря… Он в рваных джинсах и Она в легком ситцевом платье, небо и море, и больше ничего. Окружающий мир ощущался так остро, что было немного больно…
  Ей так хотелось показать ему Орион, Альтаир и Вегу, рассказать о загадочных красных карликах, но она молчала, наслаждаясь долгожданной близостью. Он прикоснулся губами к Ее уху: «Я буду любить тебя вечно».
  Запомнить! Навсегда, на всю жизнь – каждую вспышку этого мгновения, каждый звук этой ночи, каждый изгиб его губ! Она знала, что такого не повторится больше. Она была юной, как пробивающийся сквозь асфальт росток, и древней, как само семя…

… - Я тебя ненавижу, ты предатель!
   - Брось, ну что ты такое говоришь! Разве я виноват в том, что произошло? Она споткнулась, я просто поддержал ее. Мне что, надо было смотреть, как она упадет прямо передо мной?!
  - Ты идиот, да? Ты идиот или прикидываешься? Я так могу падать на каждом шагу – перед каждым встречным симпатичным парнем! – от возмущения и обиды она задыхалась, кусала губы, пока не плакала. – Эту шалаву наш двор по очереди так… «ловит»… и ты туда же!!!
 - Ну, не выдумывай, прошу. Я не знаком с той девушкой. И знакомиться не собираюсь, - он хотел добавить «Я люблю только тебя», но почему-то не смог, помялся немного, сделал шаг вперед, - если из-за каждой мелочи мы будем ссориться, то к чему придем тогда? – он проявлял чудеса терпения, внутренне закипая. Он не понимал, в чем провинился, и чего от него хотят. Просто чувствовал, как рушится что-то важное… нерушимое. – Иди сюда. Ну же, иди, давай мириться?
 - Нашел дуру, да? Я его жду, уже готовая, одетая, от окна не отхожу, а он прямо под моим носом телок ловит на лету… виртуоз, блин!!!! – слезы, наконец, прорвало, и она заревела навзрыд, всхлипывая и отступая назад. Потом развернулась и кинулась бежать. Хлопнула дверь квартиры.
  Он остался один на лестничной площадке, по стенам гулко прыгало эхо их первой ссоры…

… Наконец она нашла его – в захудалом баре, на окраине города. Пьяного вдрызг. Он сидел в углу, курил, щурился, рассматривая колечки дыма, усмехался чему-то своему. С ним пили, звенели стаканами, шептали на ухо, здоровались, заговаривали… но Он не реагировал – просто сидел и пялился на кольца дыма.
 - Пойдем домой, - Она подошла сзади, склонилась, обняла обеими руками, – пойдем, а?
 - К тебе или ко мне? Или, может, к твоему новому дружку – как его, я забыл… такое имя идиотское, - Он пощелкал пальцами, делая вид, что пытается вспомнить.
 - Ну хватит, ты же понимаешь, что я не виновата. Я же подружка, я не могла отказаться участвовать в этих свадебных забавах. Ничего страшного ведь не произошло, - ей было неловко стоять посреди грязной забегаловки: запахи здесь витали убойные, контингент собрался под стать, - Она была рада, что Он еще не успел ввязаться в потасовку или натворить чего-нибудь непоправимого.
 - Каааанешна, я фсе понимаю, я вообще – понятливый у тебя! - Он пьяно рассмеялся, не глядя на нее. - Проваливай. Я уйду тогда, когда посчитаю нужным.
  Она выскочила на воздух, вдохнула полной грудью, прогоняя из легких пьяный угар и табачный смрад. Вернуться? Попытаться еще раз? Обойдется!!! Она и так тащилась на такси через весь город. Унижалась, просила…Домой! А Он… он пускай делает, что хочет. Пускай катится ко всем чертям!!!
   Он не отрываясь смотрел на дверь кабака. Вот сейчас она откроется. Вот сейчас, еще минутку надо подождать. Всего минутку. Она вернется! Она не оставит его здесь!
  Минуты размашисто стекали по стенкам грязного стакана… Но Ее не было. Шум давил на уши, перед глазами плясали пьяные сполохи… а ее все не было…

… - Ребенок надрывается, а он даже ухом не ведет, отец, называется, - она с усилием поднялась, накинула халат – сквозь тонкую ткань проступили худенькие плечи. – Боже, как хочется спать!
Иногда она засыпала стоя, у плиты. Рука автоматически помешивала кашу, а Она спала, слегка покачиваясь в такт дыханию… Каша пригорала, вонь наполняла их крохотную комнатушку, голодный ребенок разрывался, молока в груди по-прежнему не было. Боже, как хочется спать… прямо на полу – улечься посреди этих молочно-пеленочных завалов и запахов, свернуться клубочком и замереть… на сутки. Нет, на неделю! – А ему хоть бы хны, отец, блин!!!

… - Ты постоянно недовольна. Поначалу я думал, что пройдет время, я стану лучше зарабатывать, сын подрастет – и все устаканится. Но с каждым днем становилось только хуже. Ты недовольна моими заработками, ты недовольна собой, ты недовольна нашим ребенком, ты недовольна всем!
Знаешь, мне иногда просто невыносимо возвращаться вечером домой. Я бы остался в машине, но стоит представить, какой скандал ты закатаешь на следующий день – я трусливо спешу домой, к тебе. Открываю дверь и каждый раз жду, что меня встретит твоя улыбка.
А вместо этого – очередной шквал недовольства.
Я просто не могу уже, я устал.
Давай поживем отдельно, хотя бы пару дней. Прошу тебя… Иначе я просто сойду с ума.
 - Можешь не распинаться… я уже давно поняла, что у тебя кто-то есть. Иди, я тебя не держу. Думаешь, не смогу прожить без тебя? Ха! Да я просто мечтаю об этом! – Она отвернулась к окну, закусила губу…. Только не плакать! В присутствии этого ничтожества!!!
 - Зачем ты так? Я хотел поговорить. Поделиться… - Он развернулся и вышел из комнаты. А спустя полчаса – из квартиры…


… - Представляешь, на два пункта упал… нет, я не верю своим глазам! Альпинисты хреновы, снова играют в свои игры! Ну, я-то всегда впереди паровоза, ты же знаешь! Им меня не провести, - он уткнулся в биржевую сводку, из-за монитора доносилось его возмущенное бормотание.
  Она сидела перед зеркалом, расчесывая волосы. Новая морщинка у левого уголка губ. Она всегда улыбалась немножко криво, на одну сторону – иронично или одобрительно, привычка…  Как быстро пролетела жизнь… Как много накопилось привычек… Ей так хотелось рассказать ему о своем настроении. Что осень вошла в ее сердце и теперь властвует там безраздельно. О том, что ничто не радует ее. О том, что они отдалились, что стали просто соседями… Но она молчала.
  В распахнутое окно врывался легкий ночной ветерок, от него шевелились шторы, и по комнате разливался запах цветущей акации. Все тот же запах…
  …Она идет по узкой горной тропинке, балансируя над обрывом, внизу беснуется море, ветер рвет одежду, швыряет мелкие камешки под ноги, но она упорно идет, преодолевая опасные метры. Что угодно – лишь бы заставить это сердце биться! Очередной шквал обрушил на нее лавину воздуха, холодного, напитанного соленой едкой влагой, и, вдруг, возле самого уха послышалось:
 - Ты такая красивая… Если бы ты только знала, как я люблю тебя.
  Она вынырнула из забытья, очнувшись от своих мыслей, удивленно оглядывая знакомую спальню. Над ней склонился муж, он шептал ей на ухо давно забытые слова, и от него пахло так удивительно, что ее сердце снова забилось…