Мастер шедевра - Работа была завершена...

Дружба или симпатия. Симпатия или страсть. Страсть или любовь. Любовь или ненависть. Так было всегда и всегда будет. Что ждёт их? Они прошли через всё. Удастся ли остановиться на самом главном. А может быть тропинка чувств слишком узка для целой жизни и приведет их в никуда? Им остался шаг, всего лишь один единственный, - шаг ребенка к океану. Они решались. Стоит ли пройти весь путь снова. Чтобы жить, - да, стоит!!!

Работа была завершена. Как после долгого кровопролития поверхность пола впитала в себя всю глубину, экспрессию и разнообразие красок, оставляя радужные сжиженные круги луж, которые перемешались в игре щедрого мастера. Игра с поглощающей ненасытностью и скользкой гибкостью молодого тела девушки, кожа которой теперь задыхалась от застывающего слоя новой красочной одёжки, жадно впитывала каждую капельку пота. Мастер изредка освежал новый экспонат оливковым маслом, дабы тот лучше сохранился к предстоящему триумфу. Теперь это была не обычная смертная, а скорее, нимфа, богиня, повелительница, очаровывающая все живое. На мгновение мастеру показалось, что он сотворил безжизненное чудовище. Он скрыл всю нежность и невинность образа, выплеснув страсть, огонь и эротичность яркими испепеляющими, режущими глаз оттенками акрила, и этим он не оставил ни малейшего намека на существование живого. Но это лишь игра чувств, света и тени. Образ мог меняться на глазах каждое мгновенье, а значит, он дышал, жил и требовал признания. Усталость девушки передавалась настолько сильно, что способна была усыпить свежайшего арабского скакуна, который мог бы преодолеть самую знойную пустыню без намека на бессилие. Лишь нетронутые локоны темных волос и прерывистое дыхание выдавали жизнь в этом теле. Но девушке все это жутко нравилось. С ней было это впервые. Её даже не смущало то, что ей на время придется пожить в своей искусственной коже. И более того - обнажить себя в свете, перед множеством невежественных глаз, которым может показаться это чересчур необычным и странным, вызывающим способом самовыражения, в конце концов, это они судьи, те, кто могут просто не принять её как шедевр, идеал, и образ потеряется навсегда там, откуда шедевры никогда не возвращаются. Но возможно им предвидится случай на спасение. Лет через тысячу, а может быть через - две какой-то неизвестный никому талант, ещё не испорченный социумом как маленький ребенок, немножечко странный для всех гений, создаст те похороненные, непринятые обществом творения, которые смогут вдохнуть былую эпоху в сердца, давно уже забывших счастье эмоций и радость жизни, но знающих жестокую цену свободы. В сердца, которые будут биться лишь для поддержания одной из своих главных функций – существования. Искусство совершает революцию в наших механических сердцах, забывших и безразличных к тому, откуда дует ветер и зачем восходит солнце, заставляя чувствовать, любить, наслаждаться каждым мгновением нашей жизни.